ОГРАНИЧЕНИЯ ДЛЯ ВОЕННЫХ И ВОЕННО-ПОЛЕВЫХСУДОВ

Осуществление 'Мероприятий, предусмотренных в разделе I и II, не 'может быть возложено на военные и военно-полевые суды командиров полков и выше».

8 июня 1941 года фон Браухич разослал дополнительную инструкцию с двумя новыми пунктами, которые должны были дополнить оригинал, а именно:

К разделу I, п.

«Обращение с политическим комиссаром должно определяться тем, что данное лицо какими-либо особенно заметными действиями или поведением противится германской армии или намеревается это сделать».

К разделу I, п. 2:

«Ликвидация политических комиссаров войсками должна производиться по приказу офицера после их отделения от других пленных, вне зоны боев и способом, не привлекающим внимания».

А 24 мая 1941 года фон Браухич издал приказ «О поддержании дисциплины», явившийся дополнением к приказу Гитлера. 'В этом приказе говорилось:

«Об обращении с гражданскими лицами противника и о преступлениях военнослужащих вермахта в отношении этих гражданских лиц.

Настоящим доводится до сведения приказ фюрера. Он должен быть в письменной форме доведен до командиров, имеющих право налагать дисциплинарные взыс-кания, 1в остальных случаях его принципы должны быть сообщены устно.

Дополнения к разделу I:

Я ожидаю, что будут целесообразно осуществлены все мероприятия по охране войск для обеспечения нашей безопасности и быстрого умиротворения завоеванных областей. Нужно учитывать смешанный национальный состав населения, его общие настроения и то, в какой мере оно преднамеренно восстановлено против нас.

Задачи войск состоят в продвижении вперед и в борьбе против армии противника. Их выполнение требует величайшей собранности и максимального использования всех сил. Этого не может ставить под сомнение никто. Поэтому специальные операции по розыску и прочесыванию боевые части, как правило, проводить не будут.

Директивы фюрера касаются серьезных случаев со-противления, при которых необходимы самые жесткие меры.

Менее опасные наказуемые действия должны караться в зависимости от боевой обстановки, по непосредственному распоряжению офицера (по возможности — местного коменданта), путем принятия ограниченных мер (например, временная изоляция при скудном питании, связывание, привлечение к работам).

Предлагаю командующим группами армий, прежде чем вводить на усмиренных территориях военную подсудность, испрашивать мое согласие.

Об обращении с руководящими политическими работниками будет издано специальное распоряжение.

Дополнение к разделу II:

При любых обстоятельствах задачей всех начальников по-прежнему остается предотвращение самовольных действий отдельных военнослужащих и своевременное принятие мер против разложения войск. Отдельный солдат не должен думать, что он может поступать с местным населением так, как ему заблагорассудится, а обязан в любом случае руководствоваться приказами своих офицеров. Я придаю особенно большое значение тому, чтобы это поняли и в самых мелких подразделениях. Своевременное вмешательство каждого офицера, и особенно каждого командира роты и т. д., должно содействовать поддержанию дисциплины — основы наших успехов.

О серьезных инцидентах, которых касаются разде-лы I и II, войсковые части должны докладывать как о чрезвычайных происшествиях главному командованию сухопутных сил.

Фон, Браухич»,

Имеется 340 экземпляров этого приказа, к которому, как в нем помечено, прилагалась копия приказа фюрера. Приказ, по-видимому, был доведен до многочисленных инстанций, в то время как с первоначальным приказом фюрера был ознакомлен лишь узкий круг высших офицеров.

Утверждают, что приказ «О поддержании дисциплины» был разработан Браухичем для того, чтобы таким образом саботировать приказ Гитлера. Однако из записи в дневнике Гальдера явствует, что Гитлер по этому поводу якобы сказал: «Это не должно означать, что мы теряем власть над армией».

Все, по-видимому, согласны (если в таком согласии вообще есть необходимость), что «приказ о комиссарах» носил преступный характер. Не нашлось никого, кто попытался бы оправдывать этот приказ или извинить его преступный характер. Вместо того чтобы открыто и мужественно оказать сопротивление преступному приказу, некоторые из подсудимых пытались тайком его саботировать или обойти. Несмотря на такое отрицательное отношение или оппозицию со стороны высших командных инстанций, в имеющихся у трибунала документах есть много сообщений, которые подтверждают, что части, находившиеся под командованием некоторых из подсудимых, фактически производили казни комиссаров, как это будет показано при рассмотрении дел отдельных подсудимых.

Утверждают, что по крайней мере в некоторых случаях приводятся раздутые, преувеличенные или даже вымышленные статистические данные о числе убитых политических работников. Однако очевидным, установленным и неопровержимым фактом остается то, что множество людей было истреблено таким образом в нарушение законов ведения войны и принципов гуманности.

Могут ли подсудимые уйти от уголовной ответственности только потому, что этот преступный приказ исходил от вышестоящей командной инстанции? Они знали, что он адресован частям, находившимся у них в подчинении. Донесения, поступавшие время от времени из этих подчиненных частей, ясно указывали им, что упомянутых в приказе политработников действительно расстреливали. Правда, подсудимые во многих случаях заявляли, что они ничего не знали об этих донесениях. Однако они должны были об этом знать. Ведь если они говорят, что не скрывали своего отрицательного отношения к «приказу о комиссарах», то из этого неизбежно вытекает, что их подчиненные показывали им донесения о проведении приказа в жизнь. Преступлением вообще была уже сама передача приказа нижестоящим инстанциям. Если подчиненные выполняли приказ, то их начальник не может оправдываться тем, будто характер этого приказа был так ши-роко известен, что подчиненные должны были бы иметь мужество не повиноваться ему — мужество, которого не проявил он сам, ибо в противном случае он не стал бы передавать приказ дальше. Такой довод вызывает лишь чувство презрения и не может быть использован для защиты.