ПАДЕНИЕНАЦИСТСКОЙ «ТРЕТЬЕЙ ИМПЕРИИ»
Несмотря на то, что гитлеровская клика находилась в совершенно безвыходном и безнадежном положении, она предпринимала отчаянные усилия, на какие только была способна, чтобы отсрочить неумолимо надвигавшееся возмездие.
Обреченная на гибель, одержимая страстью разрушения и уничтожения, она в своей пляске смерти не считалась ни с какими жертвами, ни с какими потерями и руководствовалась лишь одним принципом — «после нас хоть потоп».В эти последние недели «третьей империи» в наиболее яркой и отвратительной форме проявились пагубность н бесчеловечность нацистской государственной системы, сила страшной инерции громадной террористической машины, до конца державшей немцев мертвой хваткой. Попав в порочный круг фашистской диктатуры, немецкий народ не смог выйти из него даже перед лицом своей национальной катастрофы. Он должен был до конца испить горькую чашу нацистского господства. Это был логический конец того процесса, который начался 30 января 1933 г., привел к разгулу воинствующей реакции, невежества и насилия и завершился небывалым крахом всего государства.
Решив погибнуть в обломках и руинах «третьей империи», клика Гитлера лихорадочно готовилась к отражению последнего удара советских войск. На берлинское направление были стянуты 48 пехотных, четыре танковые, 10 моторизованных дивизий, 37 отдельных пехотных полков, 98 отдельных пехотных батальонов и другие части. Они были объединены в четыре армии, из них 3-я танковая и 9-я армии входили в группу армий «Висла», а 4-я танковая и 17-я — в группу армий «Центр». В целом они насчитывали около 1 млн. человек, 10 400 орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий и 3300 самолетов.
Берлинский гарнизон имел более 200 тыс. человекОсобенно тщательно гитлеровцы готовились оборонять столицу. Комиссаром обороны Берлина был назначен Геббельс. 9 марта комендант Берлина генерал-лейтенант Рейман отдал приказ о подготовке имперской столицы к обороне. Основная задача, поставленная перед защитниками Берлина, гласила: «Оборонять столицу до последнего человека и до последнего патрона».
Весь оборонительный район Берлина делился на девять боевых участков. Кроме того, предусматривалось создание внешнего заградительного пояса, внешней и внутренней оборонительных зон.
Войска обязывались вести борьбу «с фанатизмом, фантазией, с применением всех средств введения противника в заблуждение, военной хитрости...»
Чтобы задержать стремительное наступление советских войск, приказом Реймана намечались широкие мероприятия по уничтожению железнодорожных и шоссейных мостов, особенно на водных рубежах, и других сооружений.
После подписания Гитлером 19 марта приказа о «выжженной земле» масштаб мероприятий по разрушению неизмеримо возрос.
Некоторые немецкие офицеры и генералы и даже министр вооружений Шпеер пы-тались противодействовать осуществлению этого приказа Гитлера. Однако Рейман остался до конца послушным своему «фюреру». Вот как описывает западногерманский историк Ю. Торвальд в своей книге «Конец на Эльбе» совещание по этому вопросу в штабе Хейнрици 15 апреля: «Хейнрици разговаривал с Рейманом в присутствии генерала Кинцеля, полковника Эйсмана и Альберта Шпеера. Он сказал ему, что намерен,
1 «Великая Отечественная война Советского Союза». Краткая история, стр. 484.
если его ие лишат власти, в случае советского прорыва отвести свои войска, минуя Берлин, в Мекленбург, чтобы избавить столицу от столь же бесперспективной, сколь и страшной борьбы. Он заявил, что Рейману нечего рассчитывать на соединения группы армий для обороны Берлина. Именно поэтому он считает разрушения и подрывные работы в Берлине особенно бессмысленными. И в том случае, если оборона Берлина будет возложена на его группу армий, он запретит делать какие бы то ни было разрушения в черте города.
Рейман беспомощно посмотрел на Хейнрици. Он возразил, что разрушения всех мостов на Шпрее, Хафеле и других реках, а также сооружений городской железной дороги и мостов должны производиться по прямому приказу фюрера. Этот приказ обязателен для него. Он не может его обойти. Шпеер, выйдя из себя, попытался дать понять Рейману, какие последствия будет иметь для Берлина одно разрушение мостов, по которым в город идет все снабжение водой, электроэнергией и газом. В результате, сказал он, неизбежно начнутся голод и эпидемии, и Рейман понесет ответственность за все несчастья, если он выполнит приказ Гитлера о разрушениях. Рейман в отчаянии переводил взгляд от Хейнрици к Шпееру... Лицо его выражало мучительную растерянность. Но он ответил, что до сих пор хранил честь немецкого офицера. Если он не выполнит приказа Гитлера, его повесят как обесчещенного преступника, подобно тем офицерам, которые не взорвали Ремагеиский мост через Рейн»Так подавляющее большинство генералов и офицеров вермахта продолжало до конца выполнять — одни из фанатической преданности Гитлеру, другие под страхом смерти и репрессий — преступные даже по отношению к собственному народу приказы обанкротившейся и обезумевшей нацистской клики, обрекшей Берлин на разрушение, а его население — на уничтожение.
Чтобы заставить немецких солдат сражаться до последнего, гитлеровцы прибегали к самым жестоким и беспощадным мерам. Например, в специальном приказе по вооруженным силам от 16 апреля, подписанном Гитлером, говорилось: «Тот, кто отдаст вам приказ об отходе, подлежит, если вы его не знаете в лицо, немедленному аресту, а в случае необходимости — расстрелу, независимо от его звания». Кроме того, для терроризирования солдат и офицеров создавались «летучие военно-полевые суды» для «немедленного судебного разбирательства по уголовным делам, которые заслуживают применения смертной казни». На многих улицах Берлина на веревках болтались для устрашения трупы немецких солдат с такими вывесками: «Я вишу здесь, потому что не верил в фюрера».
«Я — дезертир», «Все предатели умирают так» и пр.Стремясь затруднить действия советских войск на берлинском направлении, гитлеровцы тщетно пытались поднять на борьбу в их тылу немецкое население. Для этих целей создавалась специальная диверсионно-террористическая организация «Вервольф» (Оборотень). Однако в фашистское подполье ушли лишь отдельные гитлеровские головорезы. Призывы к «народной борьбе» не нашли отклика среди немецкого населення, тем более на территории, освобожденной Красной Армией.
Но никакие драконовские меры не могли уже помочь клике Гитлера, засевшей в подземелье имперской канцелярии. Ее дни были сочтены. 19 апреля войска 1-го Белорусского фронта успешно осуществили прорыв обороны противника на Одерском фронте и устремились к Берлину. 20 апреля в дневник ОКВ была занесена запись: «Для высших командных инстанций начинается последний акт драматической гибели германских вооруженных сил».
Среди нацистской и милитаристской элиты началась паника и смятение. Вот один из эпизодов этих дней, описанный Ю. Торвальдом: «...21 апреля, когда прорыв войск маршала Жукова на Берлин стал очевиден и когда на улицах города появились охваченные паникой беженцы с востока... Геббельс впервые потерял самообладание. В 11 часов под завывание сирен, возвещавших танковую угрозу, в кинозале его особняка собрались на очередное совещание его сотрудники... Лицо Геббельса было мертвенно бледным... Впервые он признал, что пришел конец... Его внутреннее напряжение вылилось в страшный припадок ненависти... «Немецкий народ,— кричал он,— немецкий народ! Что можно сделать с таким народом, если он не хочет больше воевать... Все планы национал-социализма, его идеи и цели были слишком возвышенны, слишком благородны для этого народа. Он был слишком труслив, чтобы осуществить их. На Востоке он
г J. Thorwald. Das Ende an der Elbe. Stuttgart, 1959, S. 59—60.
бежит. На Западе он не дает солдатам воевать и встречает врага белыми флагами. Немецкий народ заслужил участь, которая теперь его ожидает...
Но,— продолжал Геббельс,— не предавайтесь иллюзиям: я никого не принуждал быть моим сотрудником, точно так же, как мы не принуждали немецкий народ. Он ведь сам уполномочил нас. Зачем же вы шли вместе со мной? Теперь вам перережут глотки». Произнеся эти слова, он пошел к двери. Открыв ее, он еще раз повернулся к присутствовавшим и закричал: яНо если нам суждено уйти, то пусть тогда весь мир содрогнется» .Последующие события в Берлине и в ставке Гитлера описаны в приводимых ниже записях из дневника ОКВ, а также в записках безымянного офицера генерального штаба, находившегося в те драматические дни в бункере «фюрера». Эти материалы воссоздают отвратительную картину моральной и физической деградации Гитлера — полного банкрота, олицетворявшего собой крушение политики, стратегии и всей государственной системы германского фашизма. Вождь «тысячелетнего рейха», провозглашенный пропагандой Геббельса «величайшим полководцем всех времен», являл собой в это время жалкое зрелище. Теперь даже для офицеров германского генерального штаба он превратился в «посмешище всего мира», в «величайшего преступника всех времен».
Публикуемые материалы не свободны от тенденциозной переоценки роли Гитлера в военной катастрофе фашистской Германии, от умаления, а порой и полного отрицания вины в этом окружения «фюрера», не говоря уж об ответственности тех сил, которые привели ею к власти и поддерживали на протяжении долгих лет.
2 мая советские войска водрузили знамя Победы над столицей фашистской Германии — Берлином. Нацистская «третья империя» была повержена.
В последних числах апреля, когда до полного краха германского фашизма оставались считанные дни, между Гиммлером и одним из его приближенных—Керстеном состоялась любопытная беседа. В ней был затронут вопрос: почему Германия потерпела столь сокрушительное поражение в войне. «Ах, Керстен,— сказал Гиммлер,— мы наделали сгрьезних ошибок. Если бы я мог начать все сначала, я бы тогда многие вещи делал по-другому. Но теперь уже слишком поздно...»
«Начать все сначала» — эта безумная идея зародилась в умах гитлеровцев еще в дни агонии фашистской Германии.
Для Гиммлера, Геббельса, Бормана и других главарей фашизма она была неосуществимой. Но в Германии существовали еще влиятельные силы — менее скомпрометированные в глазах общественности, но столь же реакционные, как и гитлеровская верхушка,— которым идея реванша не казалась такой уж фантастической даже в условиях полнейшего разгрома «третьей империи». Им было важно прежде всего спасти основу реакционного режима в Германии и сохранить орудие агрессии — вермахт. Именно эта задача была возложена на «правительство» Деница, назначенного преемником Гитлера после его самоубийства.Из дневника ОКВ видно, как преемники Гитлера прилагали все усилия к тому, чтобы вывести войска вермахта из-под ударов Красной Армии в расположение западных союзников. Даже после того, как была объявлена безоговорочная капитуляция фашистской Германии, «правительство» Деница поставило перед группой армий Шсрнера, насчитывавшей свыше I млн. человек, задачу «как можно дольше продолжать борьбу против советских войск, ибо только при этом условии многочисленные части немецкой армии смогут выиграть время, чтобы пробиться на запад к союзникам».
Но эти планы были сорваны советскими войсками. 24 мая «правительство» Деница было распущено, а его члены арестованы как военные преступники. На головы главарей нацистской «третьей империи» опустился карающий меч народов.