Биосфера и устойчивое развитие

В истории человечества не было недостатка в обличении его пороков и предсказаниях неизбежной гибели. Сейчас это переходит из сферы апокалипти­ческих ожиданий в сферу научного рассмотрения.

Под окружающей средой понимаются живые и неживые объекты, которые окружают человечество, воздействуют на него и испытывают воздействие с его стороны. Таким образом, это биосфера в понимании В.И. Вернадского, т.е. био­та и ее абиотическое окружение, а также проявления внешних воздействий на нее, прежде всего климатических и геодинамических. Подчёркивая роль био­сферного окружения, В.И. Вернадский [1944] писал:

«...Человек практически забывает, что он сам и всё человечество, от которого он не мо­жет быть отделён, неразрывно связаны с биосферой - с определённой частью планеты, на которой они живут. Они геологически закономерно связаны с её материально-энергетиче­ской структурой... До сих пор историки, вообще учёные гуманитарных наук, а в известной ме­ре и биологи, сознательно не считаются с законами природы биосферы - той земной оболоч­ки, где может только существовать жизнь. Стихийно человек от неё неотделим».

Биологические сообщества и их окружение функционируют совместно, об­разуя экосистемы. Используя в конечном счёте солнечную энергию, эти сооб­щества организуют процессы преобразования окружающей среды: при возник­новении внешних возмущений среды баланс потребления видов сообщества сдвигается в направлении, компенсирующем возмущение, и возвращают среду в приемлемое для сообщества состояние. Совокупность всех сообществ поддер­живает пригодную для жизни окружающую среду в глобальном масштабе. Этот механизм назван биотической регуляцией окружающей среды [Горшков, 1995].

Вся деятельность человека после его перехода к производящей экономике была возмущением для биосферы, поскольку состояла в замене естественных экосистем антропогенными. По мере численного роста населения и усиления его хозяйственной деятельности степень возмущения нарастала, и сейчас лишь 36,2% территории мировой суши (без покрытых льдами и скальных участков) представляют ненарушенные экосистемы [Лосев, Ананичева, 2000]. До поры до времени биосфера справлялась с нарушениями с помощью указанного механиз­ма. Но с начала XX в., по мнению В.Г. Горшкова [1995], степень воздействия че­ловека на биосферу превысила её хозяйственную ёмкость (ресурс), т.е. способ­ность восстанавливать состояние окружающей среды.

Скорость эволюции биосферы на несколько порядков уступает скорости возникновения и внедрения новых технологий и не способна угнаться за ними. Результатом экономического роста стало перманентно возмущённое состояние биосферы - экологический кризис, проявления которого видят в сокращении биоразнообразия, обезлесении, опустынивании, росте содержания СО2 в атмо­

сфере и т.п. Дальнейший экспоненциальный рост экономики и населения, наме­тившийся в XX в., может привести к потере устойчивости биосферной системы, её перерождению и переходу к новой устойчивости с границами, неприемлемы­ми для человеческого существования [Данилов-Данильян, Лосев, 2000].

Теория биотической регуляции окружающей среды является на сегодняш­ний день наиболее научно обоснованным базисом для оценки взаимоотношений человечества с биосферой. Человечество нарушает биосферу и возмущает свя­зи, существующие в этой системе, используя ресурсы биосферы, сокращая пло­щади распространения естественных экосистем и деформируя их, сбрасывая в окружающую среду продукты жизнедеятельности.

Важнейшим индикатором степени возмущения В.Г. Горшков [1995] считает непропорционально возросший процент потребления человеком чистой про­дукции и соответственно энергии биоты, показателем чего может служить био­масса человека, культурных растений и домашних животных. Она достигает сейчас 20% биомассы естественных видов, тогда как к началу XX в. составляла лишь 1-2%. Соответственно тогда человечество потребляло около 1% чистой продукции биоты (В.Г. Горшков считает это допустимым порогом её возмуще­ния), а сейчас - 10%. По нормальному распределению на человека и другие ор­ганизмы его размера должно приходиться около 1 % потока энергии в биосфе­ре, а на микроорганизмы (90%, тогда как сейчас человечество потреб­ляет >7% [Данилов-Данильян, Лосев, 2000].

Приведённые цифры, показывая степень возмущения естественной биоты, т.е. глубину глобального экологического кризиса, вместе с тем не могут слу­жить индикаторами преодоления пороговых значений, после которых биосфер­ная система, став неустойчивой, начинает испытывать преобразования, опасные для существования человечества. К тому же представляется, что при определе­нии механизма биотической регуляции среды и степени его нарушенности В.Г. Горшков недооценил участие в регуляции антропогенных биоценозов. Хо­рошо управляемая сельскохозяйственная территория лишь на 17-20% снижает биопродуктивность по сравнению с естественной экосистемой [Лосев, 2001] и частично способна выполнять её регулирующую функцию. Иначе говоря, зна­чение приведённых оценок для определения близости современного экологиче­ского кризиса к порогу, угрожающему существованию человечества, нуждает­ся в дальнейшем изучении и уточнении. Тем не менее эти цифры не могут не на­стораживать.

Экологический кризис, грозящий перейти в катастрофу, заставил наиболее дальновидных учёных, политиков и общественных деятелей предложить новую концепцию человеческого существования, получившую в России название ус­тойчивого развития. Это неточный перевод англоязычного термина «sustainable development» (SD) - «непрерывно поддерживаемое развитие».

«Sustainable development - это развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность будущих поколений удовлетворять собствен­ные потребности... Sustainable development ни в коем случае не может ставить под угрозу при­родные системы, от которых зависит жизнь на Земле: атмосферу, водные ресурсы, почву и живые организмы» [Наше общее будущее, 1989].

В дальнейшем изложении мы будем пользоваться закрепившимся в русско­язычной литературе термином «устойчивое развитие», имея в виду именно та­кое его понимание.

Вся предыдущая история цивилизованного человечества представляла со­бой неравномерный, временами сменявшийся спадом, но в целом поступатель­ный экономический рост, опиравшийся на научно-технический прогресс и со­провождавшийся ростом населения. С экономическим ростом связывалось ре­шение социальных проблем. С XIX в. эти процессы происходили нараставшими темпами, так что сейчас их система достигла пределов допустимого роста, а, возможно, превзошла его. И главная угроза системе состоит не столько в исчер­пании природных ресурсов, сколько в нарушении биотической регуляции окру­жающей среды.

Концепция устойчивого развития предлагает альтернативное решение про­блем человечества - переход от экономического роста, т.е. количественного увеличения объёмов производства и потребления, к сбалансированному разви­тию, при котором качество жизни улучшается без роста производства и увели­чения давления на природу (путем потребления её ресурсов и сброса отходов) с постепенным уменьшением такого давления в дальнейшем до допустимых пре­делов. Для реализации этой концепции научно-технические усилия должны быть направлены на создание ресурсосберегающих и безотходных технологий. На смену разомкнутому производственному циклу, изымающему из природы сырьё и возвращающему отходы, должен прийти замкнутый цикл, включаю­щий в воспроизводящий процесс элементы взаимодействия хозяйственной дея­тельности и биосферы, причём для допустимых величин такого взаимодействия должны быть установлены жёсткие нормативы.

Однако современные усилия и предложения разных стран по преодолению глобального экологического кризиса пока далеки от изложенного идеала. И ос­новное препятствие - огромный разрыв, существующий в уровне экономики и качестве жизни населения между развитыми и так называемыми развивающи­мися странами. В меньшей мере этот разрыв определяет подход к проблеме стран, занимающих промежуточное положение, к числу которых принадлежит Россия.

Развитые страны, где сейчас живут 1,2 млрд человек (их нередко называют «золотым миллиардом»), обеспечивают 80% процентов мирового экспорта про­мышленной продукции, тогда как развивающиеся страны с примерно 3-милли­ардным населением - лишь 12-13%. Ежегодная душевая доля валового нацио­нального продукта превышает в США 20 000 долларов, а три богатейших аме­риканца владеют состоянием, превышающим валовой национальный продукт наименее развитых стран с 600-миллионным населением. В пяти крупнейших по населению странах - Китае, Индии, Индонезии, Пакистане и Бангладеш, где живет более 2,3 млрд человек, национальный продукт на душу населения мень­ше 610 долларов, а в Бангладеш он составляет лишь 210 долларов [Данилов-Да­нильян, Лосев, 2000]. Количество людей в мире, живущих на 1 доллар в день и меньше, достигает 1,5 млрд [Кондратьев, Романюк, 1996; Лосев, 2001].

Экономический рост разных стран на 3%, предложенный как допустимый максимум Комиссией Брундтланд [Наше общее будущее, 1989], означал бы рост душевой доли валового национального продукта в США на 633 доллара, а в Ки­тае - лишь на 10,6, в Индии - на 10,5 и в Бангладеш - на 5,4 доллара [Данилов- Данильян, Лосев, 2000]. Очевидно при таком распределении, что, во-первых,

развитые страны при «равных возможностях» будут продолжать обогащаться, а бедные беднеть и, во-вторых, первые могут позволить себе те или иные уси­лия в направлении устойчивого развития, на которые нет средств у вторых.

Вместе с тем развитые страны потребляют не менее 50% (США - 24%) ми­ровой энергии и до 80 % (США - 30%) мировых ресурсов сырья. Соответствен­но они дают 2/3 мировых отходов, в частности, в 1994 г. дали >50% выбросов СО2 в атмосферу (США - 24,3%). Один житель развитой страны потребляет в среднем столько ресурсов, сколько 20 жителей развивающихся стран, и наносит окружающей среде в 7 раз больший ущерб [Данилов-Данильян, Лосев, 2000]. Наиболее крупные развитые страны разрушили большую часть собственных экосистем, существенно уменьшили или исчерпали свои природные ресурсы. Потребляя ресурсы развивающихся стран, переводя туда ресурсоемкие и вред­ные производства, сбывая отходы, развитые страны наносят ущерб экосисте­мам развивающихся стран, и без того нередко подорванным длительным разви­тием производящей экономики (как в странах Юго-Восточной Азии).

При всех указанных различиях развитых и развивающихся стран их сов­ременные подходы к устойчивому развитию сходны тем, что предусматрива­ют экономический рост [Данилов-Данильян, Лосев, 2000]. Развитые страны первыми заговорили об устойчивом развитии, и это понятно из предыдущего рассмотрения. Предложенная США «Стратегия устойчивого развития», в значительной мере совпадающая с предложениями других развитых стран, связывает его с богатством страны, её мощью и техническими возможностя­ми. Делается упор на экономический прогресс, обеспечивающий увеличение занятости, зарплаты, капитала и удовлетворения социальных нужд при стаби­лизации численности населения (т.е., прежде всего, ограничения иммигра­ции). За счёт такого прогресса, опирающегося не только на совершенствова­ние технологий и квалификации работников, но и на продолжение количест­венного роста, предполагается решать экологические проблемы - сохранять и восстанавливать природные ресурсы и бороться с загрязнением окружаю­щей среды. Более чётко, с экономической подоплекой, последняя проблема уже решается в ряде развитых стран, например, Германии и Японии. Там из­быточные загрязнения, сброс отходов и другие нарушения окружающей сре­ды должны оплачиваться за счёт доходов от хозяйственной деятельности, снижая её рентабельность.

Таким образом, предложенная США и другими развитыми странами страте­гия устойчивого развития основана на продолжении экономического роста с од­новременным снижением давления на окружающую среду путём совершенство­вания технологий и некоторым снижением рентабельности за счёт отчислений на борьбу с загрязнением среды. При этом стратегия, предложенная США, под­разумевает, что остальной мир будет охранять окружающую среду под руковод­ством США, обеспечивая их процветание и социальную справедливость, однако не оговаривается, к каким экономическим и социальным последствиям в других странах такое дополнительное бремя может привести.

В подходе к проблеме устойчивого развития развивающихся стран различа­ются два аспекта. С одной стороны, развивающиеся страны рассматривают та­кое развитие как решение прежде всего социальных проблем, особенно преодо­ление бедности, и предполагают строить его на экономическом росте с возмож­ным использованием научно-технических достижений и учётом охраны окружа­ющей среды. Иначе говоря, развивающиеся страны предполагают повторить опыт развитых стран, но с форсированием экономического роста, т.е. ещё боль­шим давлением на биосферу. В этом смысле показательна «Китайская повест­

ка дня на XXI век - Белая книга о населении, окружающей среде и развитии Ки­тая в XXI веке».

Вместе с тем руководители и общественные деятели особенно многолюд­ных развивающихся стран осознают, что решение их социальных проблем не­возможно без стабилизации и даже сокращения численности населения. Прак­тические шаги в этом направлении предприняты в Китае и Индонезии, тогда как в Индии они не увенчались успехом, а во многих других странах, особенно мусульманских, даже не предпринимались. Между тем продолжающийся быст­рый рост численности населения сводит на нет все попытки улучшить экономи­ческую ситуацию и социальные условия. Из-за такого роста 42% населения стран третьего мира сейчас моложе 15 лет. Именно молодежь, оказавшаяся не у дел, служит главным источником социальной напряжённости и благодатной средой для экстремистских выступлений, а, эмигрируя в развитые страны, соз­даёт и там демографические проблемы.

С другой стороны, при всех проявлениях «глобализации» современной жиз­ни, особенно экономической, в мире сохраняются существенные культурные различия. Начавшаяся в XVI в. мировая экспансия западно-европейской цивили­зации, переросшей позднее в североамериканско-европейскую цивилизацию, привела к почти глобальному распространению экономических отношений сво­бодного рынка, информации и некоторых культурных стандартов. Это позволи­ло ряду исследователей говорить о глобальной цивилизации. Представляется, однако, более правильным различать, наряду с господствующей западной (севе­роамериканско-европейской) цивилизацией, цивилизации исламскую, индий­скую, китайско-японскую (несмотря на значительные экономические и полити­ческие различия между Китаем и Японией), евразийскую с центром в России и, с некоторыми оговорками, латиноамериканскую [Сравнительное изучение..., 1999]. Различия между ними - в традициях, идеологии, религии и, в конечном счёте, менталитете и образе жизни, имеют большее значение, чем кажется на первый взгляд, в частности, в определении подхода к устойчивому развитию. С позиций представителя господствующей цивилизации образ жизни среднего представителя остального мира кажется аскетичным (не только из-за вынуж­денной бедности), а подходы к решению проблем, в том числе и экологичес­ких - порой нерациональными. Вместе с тем очевидно, что представители иных цивилизаций, при несравненно худшей социальной защищённости, легче пере­несут последствия экологического кризиса и даже экологической катастрофы, чем жители «западного мира» с их искусственно суженными рамками и высоки­ми стандартами жизни, которые они при необходимости едва ли смогут быстро изменить.

Многие в развивающихся странах рассматривают современное перекачива­ние ресурсов в развитые страны, его социальные и экологические последствия как неоплаченный долг и требуют восстановления справедливости и возмеще­ния ущерба. Как минимум, это выражается в претензиях к ценовой политике: требованиях поднять цены на ресурсы и уменьшить цену продуктов их перера­ботки. Однако наиболее радикально настроенные жители «третьего мира», осо­бенно исламского, прибегают к вооруженному противостоянию и его крайнему выражению - терроризму.

Здесь необходимы два замечания. Во-первых, терроризм включает в себя не только такие вызывающие события, как разрушение Всемирного торгового центра в Нью-Йорке или аналогичные взрывы в Москве, но и менее заметное распространение наркотиков (обеспечивающее большую часть бюджета такой, например, страны, как Афганистан), а иногда облекается в форму привлека­

тельного на первый взгляд национально-освободительного движения (Косово или Чечня). Во-вторых, терроризм сформировался как многофакторное явле­ние, в котором повинны и влияние великих держав, решавших таким путём вза­имные противоречия, и личные амбиции и экономические интересы вождей терроризма, и особенности менталитета цивилизаций и их подобщностей, и, вместе с тем, такие реалии современности, как неприятие политики развитых стран и особенно США и обездоленность значительной части молодежи в раз­вивающихся странах.

Таким образом, современное человечество не готово принять переход к ус­тойчивому развитию в том объёме, который необходим для обеспечения безо­пасного будущего. Переход к устойчивому развитию в глобальном масштабе (а только он способен обеспечить решение проблемы) потребует значительных преобразований и взаимных уступок во всех странах и сообществах.

Западная цивилизация должна не только сама отказаться от экономическо­го роста и уменьшить давление на окружающую среду путём совершенствова­ния технологий производства и внутреннего перераспределения его продуктов, но и безвозмездно передать подобные технологии развивающимся странам вме­сте с бесплатным обучением пользователей, помощью в образовании, медицин­ском обслуживании и решении демографических проблем. Такая помощь долж­на сопровождаться ростом цен на импортируемые природные ресурсы и экспор­тируемые отходы жизнедеятельности - в их стоимость должны быть включены и расходы на реабилитацию деформируемой окружающей среды. Это неминуе­мо приведёт к снижению рентабельности экономики и, как следствие, падению уровня жизни в развитых странах, на которое они должны пойти во избежание худшего. Такой шаг потребует существенного изменения менталитета общест­ва, воспитанного на принципах свободного рынка.

В свою очередь, развивающиеся страны должны отказаться от расчётов на экономический рост за счёт увеличения количества и удорожания поставляе­мых ресурсов и захороняемых отходов, поскольку новые технологии призваны обеспечить сокращение потребляемых ресурсов и отходов. Развивающимся странам необходимо решить демографическую проблему путём прекращения роста, а затем и значительного сокращения численности населения, а это во многих случаях потребует не только образования, но и изменения менталитета, т.е. основы цивилизации, опирающейся на традиции, идеологию и религию.

Иначе говоря, переход к устойчивому развитию потребует столь глубокого и повсеместного изменения экономических, социальных и культурных основ жизни, которое и будет означать переход человечества на более высокий уро­вень системной организации, рассмотренный в разделе 8.1.

8.2.2.