НЕКОТОРЫЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ ФАКТЫ

Отметим некоторые наиболее характерные факты, относящиеся к рассматриваемым предложениям. Не все согласятся с тем, что указываемые ниже явления действительно являются фактами; и в самом деле, большинство имеющихся объяснений состоит в отри­цании одного или нескольких наших утверждений.

Факт 1: Рассматриваемые предложения не обладают побуди­тельной силой в качестве части их значения. Эта точка зрения иногда отрицается философами и лингвистами, однако в ее поль­зу имеются мощные свидетельства, состоящие в том, что сущест­вует возможность вполне адекватно соединить буквальное упот­ребление предложения этого типа с отрицанием любого побуди­тельного намерения, например:

I’d like you to this for me, Bill, but I am not asking you to do it or requesting that you do it or ordering you to do it or telling you to do it. ‘Я бы хотел, чтобы ты сделал это для меня, Билл, но я не прошу тебя сделать это, и не требую, чтобы ты сделал это, и не приказываю тебе делать это и не велю тебе делать это’;

I’m just asking you Bill: Why not eat beans? But in asking you that I want you to understand that I am not telling you to eat beans; I just want to know your reasons for thinking you ought not to. ‘Я всего лишь спрашиваю тебя, Билл: почему ты не ешь фасоли? Но, спрашивая тебя об этом, я хочу, чтобы ты понимал, что я не прошу тебя есть фасоль; я хочу лишь знать причины, по­чему ты думаешь, что тебе не стоит есть фасоль’.

Факт 2: В рассматриваемых предложениях нет неоднозначно­сти следующего типа: «наличие побудительной иллокутивной си­лы» vs.

Факт 3: Несмотря на Факты 1 и 2, эти предложения стан­дартным, совершенно обычным, нормальным образом — фактиче­ски конвенционально (как я буду настаивать) используются для высказывания побуждения. Существует системное отношение меж­ду этими предложениями и побудительными иллокуциями, тогда как между предложениями типа I have to study for an exam и ак­том отклонения предложений (сделать что-либо) системного отно­шения нет. Дополнительным свидетельством в пользу того, что они стандартным образом используются для высказывания побуж­дения, служит тот факт, что большинство из них легко присоеди­няет слово please ‘пожалуйста’ либо в конечной позиции предло­жения, либо непосредственно перед глаголом, например:

I want you to stop making that noise, please букв. ‘Я хочу, что­бы вы прекратили устраивать такой шум, пожалуйста’.

Could you please lend me a dollar? букв. ‘Могли бы вы, пожа­луйста, одолжить мне доллар?’

Если слово please входит в одно из этих предложений, оно явно и буквально указывает на первичную иллокутивную цель выска­зывания и придает ему статус побуждения, даже если буквальное значение остальной части предложения не является побуждением.

Именно с объединением Фактов 1, 2 и 3 связана общая проб­лема, затрагивающая все рассмотренные случаи.

Факт 4: Рассматриваемые предложения не являются идиома­ми в обычном смысле слова⁴. Обычным примером идиомы может служить выражение kicked the bucket в предложении John kicked the bucket ‘Джон дал дуба’. Наиболее убедительным из известных мне свидетельств в пользу того, что эти предложения не являются идиомами, служит то обстоятельство, что при их употреблении для выражения косвенного побуждения они допускают букваль­ные ответы, предполагающие, что они употреблены буквально. Так, высказывание Why don’t you be quiet, Henry? ‘Почему ты не ус­покоишься, Генри?’ допускает в качестве ответа следующее выска­зывание: Well, Sally, there are several reasons for not being quiet. First... ‘Ну как же, Салли, есть несколько причин для беспокойст­ва. Во-первых...’. Возможно, исключением является употребление would и could в косвенных речевых актах; я коснусь этого вопро­са ниже.

Еще одним свидетельством в пользу того, что они не являются идиомами, служит то обстоятельство, что в то время как послов­ный перевод предложения John kicked the bucket на другие языки не дает предложения со значением ‘Джон умер’, перевод рассмат­риваемых предложений на другие языки весьма часто, хотя, разу­меется, не всегда, приводит к предложениям с тем же косвенным иллокутивным эффектом, что и в английских примерах. Так, на­пример, французское и немецкое предложения Pourriez-vous m’aider? и Konnen Sie mir helfen? [Оба со значением ‘Могли бы вы мне помочь?’] могут употребляться в качестве косвенных просьб в соответствующих языках. Ниже я остановлюсь на вопросе о том, почему одни предложения сохраняют при переводе косвенную ил­локутивную силу, а другие не сохраняют.

Факт 5: Утверждать, что эти предложения не являются идио­мами, не означает утверждать, что они не являются идиоматич­ными. Все приведенные примеры являются идиоматичными в сов­ременном английском; что еще более удивительно, они идиоматич­но используются в качестве просьб. В общем случае их неидио­матичные эквиваленты или синонимы не обладают тем же кос­венным иллокутивным потенциалом.

Факт 6: Для рассматриваемых предложений допустимы их буквальные употребления, в которых они не выступают в качестве косвенных просьб. Так, предложение Can you reach the salt? ‘Можете ли вы достать соль?’ может быть высказано как простой вопрос, относящийся к вашим способностям (например, его может задать ортопед, интересующийся ходом лечения вашей поврежден­ной руки). Предложение I want you to leave ‘Я хочу, чтобы вы уш­ли’ может быть высказано просто как сообщение о некотором же­лании без какого-либо побудительного намерения. На первый взгляд может показаться, что некоторые из наших примеров не удовлетворяют этому условию, например:

Why not stop here? ‘Почему бы не остановиться здесь?’

Why don’t you be quiet? ‘Почему вы не успокоитесь?’

Однако при небольшом усилии воображения нетрудно предста­вить себе ситуации, в которых произнесение этих предложений не будет выражать побуждение, но просто будет прямым вопросом.

Важно отметить, что интонация этих предложений при их упот­реблении в качестве косвенных просьб часто отличается от инто­нации при их произнесении лишь с буквальной иллокутивной си­лой; и часто в реальной речи интонационный контур будет таким, который характерен для буквальных побуждений.

Факт 7: В тех случаях, когда эти предложения высказывают­ся в качестве просьб, они все же сохраняют свое буквальное зна­чение и употребляются именно как высказывания с этим значе­нием. Я сталкивался с утверждениями о том, что они имеют дру­гое значение «в контексте» (когда они высказываются в качестве просьб), но я считаю такую точку зрения явно ошибочной. Чело­век, который говорит I want you to do it, буквально имеет в виду, что он хочет, чтобы его собеседник нечто сделал. Суть проблемы здесь состоит в том, что, как всегда обстоит дело в случае косвен­ных речевых актов, он имеет в виду не только то, что он говорит, но и нечто большее. В случае косвенных речевых актов присоеди­няется не некое добавочное или новое значение предложения, но дополнительное значение, привносимое говорящим. Свидетельством в пользу того, что эти предложения сохраняют свое буквальное значение в случае употребления в качестве косвенной просьбы, служит то обстоятельство, что реплики, уместные в ответ на бук­вальные высказывания, остаются уместными и в ответ на выска­зывания в рамках косвенных речевых актов (как мы отмечали при разборе Факта 4), например:

Can you pass the salt? ‘Можете ли вы передать соль?’

No, sorry, I san’t, it’s down there at the end of the table.

Yes, I can. (Hare it is.) ‘Да, могу. (Вот она.)’.

Факт 8: Следствием Факта 7 является то, что, когда одно из этих предложений высказывается с первичной иллокутивной целью побуждения, одновременно также осуществляется и буквальный иллокутивный акт. В каждом из подобных случаев говорящий высказывает побуждение посредством высказывания вопроса или утверждения. Однако тот факт, что его первичным иллокутивным намерением является побуждение, вовсе не отменяет того факта, что он задает вопрос или делает утверждение. Дополнительным свидетельством в пользу Факта 8 служит то, что в последующем сообщении о высказывании может описываться как раз букваль­ный иллокутивный акт.

Так, например, о высказывании I want you to leave now, Bill ‘Я хочу, чтобы ты сейчас ушел, Билл’ можно сообщить следую­щим образом: Не told me he wanted me to leave, so I left ‘Он ска­зал мне, что он хочет, чтобы я ушел, вот я и ушел’. Или высказы­вание Can you reach the salt? может быть описано посредством высказывания: Не asked me whether I could reach the salt ‘Он спросил меня, могу ли я достать соль’. Аналогичным образом вы­сказывание Could you do it for me, Henry; could you do it for me and Cynthia and the children? ‘Могли бы вы сделать это для меня, Генри; могли бы вы сделать это для меня, и для Цинтии, и для детей?’ можно описать следующим образом: Не asked me whether I could do it for him and Cynthia and the children. ‘Он спросил меня, могу ли я сделать это для него, и для Цинтии, и для детей’.

Эта точка зрения иногда подвергается критике. Я сталкивал­ся с утверждением о том, что буквальные иллокутивные акты всег­да дефектны и не «выражаются», когда предложение использует­ся для осуществления небуквального первичного иллокутивного акта. Насколько показывают приведенные выше примеры, бук­вальные иллокутивные акты выражаются всегда, но отнюдь не во всех случаях являются дефектными. Например, высказывание предложения Can you reach the salt? в рамках косвенного рече­вого акта, конечно, можно трактовать как дефектное в том смыс­ле, что говорящий, скорее всего, знает ответ на этот вопрос. Од­нако даже эта форма вопроса не обязана быть дефектной..

(Сравните, например, Can you give me change for a dollar? ‘Мо­жете ли вы дать мне мелочь в обмен на доллар?’) Даже в тех случаях, когда буквальное высказывание дефектно, его дефект­ность не влияет на косвенный речевой акт.

ТРАКТОВКА ПРИВЕДЕННЫХ ПРИМЕРОВ В РАМКАХ ТЕОРИИ РЕЧЕВЫХ АКТОВ

Различие между примером, содержащим предложение пойти в кино, и всеми остальными примерами состоит в том, что эти пос­ледние носят системный характер. Следующим необходимым ша­гом должно быть описание произвольного примера таким образом, чтобы можно было показать, каким образом научный аппарат, использованный при разборе первого примера, оказывается при­менимым и для других случаев и как он объясняет системный характер других случаев.

Я думаю, что теория речевых актов позволит нам дать простое объяснение того, каким образом эти предложения, обладающие одной иллокутивной силой в качестве части их значения, могут использоваться для осуществления акта, у которого другая илло­кутивная сила. Для каждого типа иллокутивного акта имеется набор условий, необходимых для успешного и уместного осуществ­ления акта. Для иллюстрации этого положения я приведу усло­вия для двух типов актов, осуществляемых в рамках двух видов— побуждения (директивы) и обязательства (комиссивы) (Searle 1969, Ch. 3).

Сравнение списка условий успешности для класса побудитель­ных иллокутивных актов и нашего списка предложений, исполь­зуемых для осуществления косвенных побуждений, показывает,

что Группы 1—6 типов предложений могут быть сведены к трем типам: предложения, связанные с условиями успешности для осу­ществления побудительного иллокутивного акта; предложения, связанные с причинами (reasons) осуществления акта; предложе­ния, в которых один элемент вставлен в другой элемент. Так, по­скольку способность слушающего Н осуществить А (Группа 1) является подготовительным условием, желание S, чтобы Н осу­ществил А (Группа 2), — условием искренности, а предицирова- ние акта А слушающего Н (Группа 3) — условием пропозицио­нального содержания, то Группы 1—3 все связаны с условиями ус­пешности для побудительных иллокутивных актов. Поскольку же­лание сделать нечто естественно отнести к причинам соответствую­щего действия, Группа 4 сливается с Группой 5, так как обе они связаны с мотивами действия А. Группа 6 лишь номинально со­ставляет особый класс, поскольку ее элементы либо являются перформативными глаголами, либо уже содержатся в составе пред­ложений двух других классов, связанных с условиями успешно­сти и причинами действия.

Если мы сопоставим наши списки предложений и наборы усло­вий (оставляя временно в стороне случаи вставления одних эле­ментов в другие), то мы естественным образом приходим к сле­дующим обобщениям:

Обобщение 1: 5 может высказать косвенную просьбу (или другое побуждение) либо посредством вопроса о выполнении некоторого подготовительного условия, касающегося способности Н сделать А, либо посредством утверждения о выполнении такого условия.

Обобщение 2: 5 может высказать косвенное побуждение либо посредством вопроса о выполнении условия пропозициональ­ного содержания, либо посредством утверждения о выполнении та­кого условия.

Обобщение 3: 5 может высказать косвенное побуждение посредством утверждения о выполнении условия искренности, но не посредством вопроса о выполнении такого условия.

Обобщение 4: 5 может высказать косвенное побуждение ли­бо посредством утверждения о существовании веских или даже более чем веских причин для осуществления действия А, либо по­средством вопроса о существовании таких причин (в случае, ког­да причиной является потребность или желание слушающего Н совершать А, говорящий может лишь спросить, хочет ли, желает ли Н совершать А).

Именно существование этих обобщений объясняет системный характер отношения между предложениями Групп 1—6 и классом побудительных иллокутивных актов. Заметим, что здесь мы име­ем дело именно с обобщениями, а не с правилами. Правила совер­шения речевых актов (точнее, некоторые такие правила) сформу­лированы в списке условий, приведенных ранее. Например, можно указать правило о классе побудительных речевых актов, в соответ­ствии с которым побуждение дефектно, если слушающий не спосо­бен осуществить соответствующий акт; но, строго говоря, прави­лом о речевых актах (или речевом общении) не является фор­мулировка, в соответствии с которой говорящий может осущест­вить побудительный акт, спрашивая, выполняется ли данное под­готовительное условие. Теоретическая задача состоит в демонстра­ции того, каким образом это обобщение вытекает из указанного правила, взятого вместе с некоторой информацией другого рода, а именно с фактологической фоновой информацией и общими принципами речевого общения.

Следующая наша задача состоит в том, чтобы попытаться опи­сать некоторый пример косвенной просьбы по меньшей мере с той же степенью педантизма, с какой мы описали выше отклонение предложения сделать нечто. Рассмотрим простейшую ситуацию: за обеденным столом X говорит Y-y: Can you pass the salt?, имея в виду попросить Y-a передать соль. Каким образом Y узнает, что X просит его передать соль, а не просто задает ему вопрос о его способности передать соль? Заметим, что вовсе не всякое выска­зывание о соли может выступать в качестве просьбы передать соль. Так, если X скажет Salt is made of sodium chloride букв. ‘Соль состоит из хлористого натрия’ или Salt is mined in the Tatra mountains ‘Соль добывается в Татрах’ без какой-либо особой под­готовки, крайне маловероятно, что Y воспримет какое-либо из этих высказываний как просьбу передать соль. Заметим далее, что в нормальной ситуации речевого общения Y-y вовсе не нужно соз­нательно проводить какой-либо процесс вывода умозаключений, чтобы прийти к заключению, что высказывание Can you pass the salt? представляет собой просьбу передать соль. Слыша это вы­сказывание, он просто воспринимает его как просьбу. Этот факт является одной из основных причин, объясняющих соблазн сде­лать ложный вывод о том, что подобные примеры должны обла­дать побудительной иллокутивной силой в качестве части их зна­чения, или что они «неоднозначны в контексте», или что-нибудь в этом роде. Наша задача состоит в том, чтобы предложить объяс­нение, согласующееся со всеми Фактами 1—8 и при этом не до­пускающее ошибки, связанной с гипостазированием скрытых по­будительных иллокутивных сил или постулатов речевого общения. Реконструкция шагов, необходимых Y-y для вывода правильного умозаключения на основе исходного высказывания, в грубом ви­де может быть представлена следующим образом:

Шаг 1: X задал мне вопрос о том, обладаю ли я способностью передать соль (факт, касающийся данного диалога).

Шаг 2: Я предполагаю, что в рамках данного диалога он ве­дет себя по законам взаимодействия и что, следовательно, его вы­сказывание имеет некоторую цель или направленность (принципы кооперации в речевом общении).

Ш а г 3: Обстановка речевого общения не предполагает у собе-

седника абстрактного интереса к моей способности передать соль (фактологическая фоновая информация).

Ш а г 4: Более того, он, по-видимому, уже знает, что ответ на этот вопрос будет положительным (фактологическая фоновая ин­формация). (Этот шаг облегчает переход к шагу 5, но не обя­зателен.)

Ш а г 5: Следовательно, его высказывание представляет собой, по-видимому, не просто вопрос. По-видимому, оно обладает неко­торой скрытой иллокутивной целью (умозаключение на основе Шагов 1, 2, 3 и 4). Какой может быть эта цель?

Ш а г 6: Подготовительным условием для любого побудитель­ного иллокутивного акта является способность Н осуществить акт, предицириуемый в условии пропозиционального содержания (тео­рия речевых актов).

Шаг 7: Следовательно, X задал мне вопрос, из положительно­го ответа на который следует, что выполнено подготовительное ус­ловие для обращенной ко мне просьбы передать соль (умозаклю­чение на основе Шагов 1 и 6).

Ш а г 8: Сейчас мы обедаем; люди обычно за обедом пользу­ются солью; они передают соль друг другу, просят других пере­дать соль и т. д. (фоновая информация).

Ш а г 9: Следовательно, он подразумевал выполнение подгото­вительного условия для просьбы, условия выполнения которой он, весьма вероятно, связывает со мной: он хочет, чтобы я был готов ее выполнить (умозаключение на основе Шагов 7 и 8).

Шаг 10: Следовательно, в силу отсутствия какой-либо другой. разумной иллокутивной цели он, по-видимому, просит меня пере­дать ему соль (умозаключение на основе Шагов 5 и 9).

В данной работе мы выдвигаем следующую гипотезу: все рас­смотренные случаи могут анализироваться аналогичным образом. В соответствии с приведенным анализом причина, по которой я могу попросить вас передать соль посредством высказывания Сап you pass the salt?, но не посредством высказываний Salt is made of sodium chloride или Salt is mined in the Tatra mountains, состо­ит в том, что ваша способность передать соль является подготови­тельным условием для обращенной к вам просьбы передать соль, тогда как другие два предложения никак не соотносятся с такой просьбой. Однако очевидно, что этот ответ сам по себе недостато­чен, так как отнюдь не все вопросы, касающиеся ваших способ­ностей, являются просьбами. Следовательно, слушающему необ­ходимы средства установления того, когда высказывание являет­ся лишь вопросом о его способностях, а когда оно представляет собой просьбу, высказываемую посредством вопроса о его способ­ностях. Именно здесь вступают в игру общие принципы речевого общения (вместе с фактологической фоновой информацией).

В данной связи я считаю решающими два компонента речево­го общения: во-первых, стратегию установления существования скрытой (ulterior) иллокутивной цели — помимо иллокутивной цели, содержащейся в значении предложения, и, во-вторых, меха­низм установления того, какова же эта скрытая иллокутивная цель. Первый компонент устанавливается на основе принципов ре­чевого общения, учитывающих информацию о слушающем и о го­ворящем, а второй выводится из теории речевых актов в сочетании с фоновой информацией. Обобщения должны получить объяснение на основе того факта, что каждое из них характеризует страте­гию, посредством которой слушающий может выяснить, чем пер­вичная иллокутивная цель отличается от вторичной.

Главной мотивировкой (хотя и не единственной) использования подобных косвенных форм является вежливость. Заметим, что в разобранном примере зачин высказывания Can you... вежлив по меньшей мере в двух смыслах. Во-первых, X не предполагает, что информация о способностях Y-a известна заранее, как было бы в случае высказывания повелительного предложения; во-вторых, эта форма предоставляет (или по крайней мере она выглядит та­ким образом) Y-y возможность отказа, поскольку вопрос, требу­ющий положительного или отрицательного ответа, допускает и от­рицательный ответ. Тем самым согласие выполнить просьбу мо­жет быть представлено как некий свободный акт, а не как подчи­нение некоторому предписанию⁵.