НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Важно подчеркнуть, что я вовсе не претендую на доказатель­ство тезиса, отстаиваемого в данной работе. Выше я лишь пред­ложил некоторую схему анализа, которая согласуется с рассмот­ренными фактами.

Проблема 1: Наиболее крупная проблема, связанная с пред­ложенным выше анализом, состоит в следующем. Если в соответ­ствии с защищаемой здесь точкой зрения механизмы, посредством которых осуществляются и понимаются косвенные речевые акты, носят самый общий характер, связанный с теорией речевых актов, принципами кооперации в речевом общении и общей фоновой ин­формацией, и не привязаны к какой-либо конкретной синтаксиче­ской форме, то почему все же дело обстоит таким образом, что некоторые синтаксические формы функционируют в каком-то смысле успешнее, чем другие? Почему я могу попросить вас сде­лать нечто с помощью высказывания Can you hand me that book on the top chelf? ‘Можете ли вы передать мне эту книгу с верхней полки?’, но не с помощью другого высказывания (во всяком слу­чае, не столь же естественно): Is it the case you et present have the ability to hand me that book on the top shelf? ‘Обстоит ли дело таким образом, что вы в настоящее время обладаете способностью передать мне эту книгу с верхней полки?’

Даже у предложений в таких парах, как:

Do you want to do А? ‘Хотите ли вы сделать А?’

Do you desire to do А? ‘Желаете ли вы сделать А?’

и:

Can you do А? ‘Можете ли вы сделать А?’

Are you able to do А? ‘Способны ли вы сделать А?’ обнаруживается очевидное различие в их косвенном иллокутивном потенциале. Заметим, например, что первое предложение каждой пары присоединяет слово please ‘пожалуйста’ легче, чем второе предложение. Признавая, что предложения в каждой паре ке яв­ляются синонимами, и признавая, что для всех этих предложений допустимы употребления в качестве косвенных просьб, мы долж­ны все же объяснить различия в их косвенном иллокутивном по­тенциале.

Первая часть ответа на этот вопрос такова. Теория речевых актов и принципы кооперации в речевом общении действительно обеспечивают каркас, в рамках которого могут осуществляться и пониматься косвенные речевые акты. Однако в рамках этого каркаса определенные формы постепенно приобретают статус кон­венционально установленных стандартных идиоматичных форм для выражения косвенных речевых актов. Сохраняя свои букваль­ные значения, они приобретают способность употребляться услов­но, например в качестве вежливых форм выражения просьбы.

В настоящее время, как я надеюсь, не подлежит сомнению не­обходимость разграничения между значением и употреблением; не столь общепринято мнение, что возможны такие конвенции по поводу употребления форм, которые не являются конвенциями по поводу их значения. Я имею в виду то обстоятельство, что выра­жения can you, could you, I want you to и многочисленные другие формы являются условными средствами высказывания просьб (и в этом смысле можно было бы утверждать, что они идиомы), но в то же время они не обладают побудительным значением (и в этом смысле было бы неправильно утверждать, что они идиомы). Веж­ливость есть наиболее явная мотивировка косвенного выражения просьб, а определенные языковые формы естественным образом тяготеют к условным вежливым средствам высказывания косвен­ных просьб.

Если это объяснение верно, оно открывает перспективы для объяснения существования различий в формах косвенных иллоку­тивных актов между разными языками. Соответствующие меха­низмы не являются специфическими для того или иного языка, но в то же время стандартные формы в одном языке не всегда сохра­няют свой косвенный речевой потенциал при переводе на другой язык. Так, Can you hand me that book? функционирует как косвен­ная просьба в английском языке, но его перевод на чешский язык — MMete mi podat tu knizku? — звучит весьма странно, если высказывается в качестве просьбы.

Переходим ко второй части ответа на поставленный вопрос. Для того чтобы быть вероятным кандидатом на выражение кос­венного речевого акта, предложение должно быть прежде всего идиоматично. Довольно легко вообразить себе ситуации, в кото­рых предложение Are you able to reach that book on the top shelf? ‘Способны ли вы достать эту книгу с верхней полки?’ может быть высказано в качестве просьбы. Но гораздо труднее представить себе ситуацию, в которой аналогичным образом могло бы исполь­зоваться предложение Is it the case that you at present have the ability to reach that book on the top shelf? Почему дело обстоит та­ким образом?

Я полагаю, что объяснение этого факта может корениться в другой максиме речевого поведения, которая связана с идиоматич­ной речью на данном языке. В общем случае, если кто-либо гово­рит не идиоматично, слушающие предполагают, что для этого должно быть особое основание, и в связи с этим временно отменя­ются разнообразные допущения, характерные для нормальной речи. Так, если я скажу в архаичном стиле Knowest thou him who calleth himself Richard Nixon? ‘Известен ли тебе тот, кто именует себя Ричард Никсон?’, вы вряд ли отреагируете на это так же, как вы отреагировали бы на высказывание Do you know Richard Nixon? ‘Знаете ли вы Ричарда Никсона?’

Кроме максим, предложенных Грайсом, существует, как пред­ставляется, еще одна максима речевого общения, которую можно сформулировать следующим образом: «Говори идиоматично, если только нет особой причины, не говорить идиоматично». В связи с этим нормальные допущения речевого общения, на которых зиж­дется возможность косвенных речевых актов, в значительной мере отменяются в случае неидиоматичной речи.

Таким образом, ответ на Проблему 1 складывается из двух частей. Чтобы приобрести потенциальную возможность употреб­ляться в качестве косвенного речевого акта, предложение должно быть идиоматичным. Однако в пределах класса идиоматичных предложений некоторые формы тяготеют к укоренению в качестве конвенциональных способов выражения косвенных речевых актов.

Проблема 2: Почему существует асимметрия между усло­вием искренности и другими условиями, заключающаяся в том, что косвенную просьбу можно высказать только посредством ут­верждения выполнения условия искренности, но не посредством вопроса о выполнении этого условия, тогда как подобные косвен­ные побуждения можно высказывать либо посредством утверж­дения выполнения условия пропозиционального содержания и под­готовительных условий, либо посредством вопроса о выполнении этих условий?

Так, высказывание I want you to do it может быть просьбой, однако высказывание Do I want you to do it? ‘Хочу ли я, чтобы вы это сделали?’ просьбой быть не может. Первое может присое­динять please, второе не может. Аналогичная асимметрия наблю­дается в отношении причин: высказывание Do you want to leave us alone? ‘Хотите ли вы оставить нас одних?’ может быть просьбой, а высказывание You want to leave us alone ‘Вы хотите оставить нас одних’ просьбой быть не может⁶. Опять же первое высказыва­ние может присоединять к себе please, а второе не может. Как следует объяснять эти факты?

Я полагаю, что ответ заключается в следующем. В нормаль­ных ситуациях странно выглядит обращение к другим людям с вопросом о существовании своего собственного элементарного психологического состояния, и столь же странно выглядит утверж­дение существования элементарных психологических состояний у других людей при обращении к ним как к собеседникам. Посколь­ку в нормальной ситуации вы никоим образом не можете столь же уверенно, как я сам, делать утверждения по поводу моих же­ланий, убеждений, намерений и т. п. и поскольку в нормальной си­туации я опять же не могу столь же уверенно, как вы сами, де­лать утверждения по поводу ваших желаний, убеждений, намере­ний и т.

Проблема 3: Хотя данная работа не ориентирована на опи­сание синтаксических форм, некоторые из предложений в наших списках представляют собой достаточный интерес и заслуживают специального внимания. Даже если окажется, что эти особые слу­чаи на самом деле являются побудительными идиомами типа how about...? ‘как насчет...?’, это все же не изменит общей линии моей аргументации, а лишь переместит некоторые примеры из класса косвенных речевых актов в класс побудительных идиом.

Любопытна конструкция типа why not+verb, как в случае Why not stop here? ‘Почему бы не остановиться здесь?’ Эта фор­ма в противоположность форме Why don't you? имеет целый ряд синтаксических ограничений, совпадающих с синтаксическими ог­раничениями, характерными для повелительных предложений. На­пример, она требует глагола намеренного действия. Так, нельзя сказать *Why not resemble your grandmother? ‘Почему бы тебе не походить на твою бабушку?’, если только не рассматривать воз­можность одного человека походить на другого как намеренное действие, но вполне можно сказать Why not imitate your grandmo­ther? ‘Почему бы тебе не подражать твоей бабушке?’. Более того, подобно повелительным предложениям, эта форма требует воз­вратного местоимения, когда она присоединяет местоименное пря­мое дополнение второго лица, например, Why not wash yourself? ‘Почему бы тебе не помыться?’. Доказывают ли эти факты, что формы Why not...? (и why..?) являются побудительными по своему значению? Я думаю, что нет. На мой взгляд, высказывание вида why not функционирует следующим образом. Произнося Why not stop here? ‘Почему бы не остановиться здесь?’ в качестве предло­жения остановиться здесь, говорящий побуждает слушающего при­вести причины, по которым нельзя выполнить некоторое действие, молчаливо предполагая, что отсутствие таких причин является само по себе основанием для выполнения этого действия, и тем самым предложение выполнить это действие косвенным образом приводится в соответствие с обобщением, согласно которому ссыл­ка на некоторое основание (причину) для выполнения действия — это способ высказать косвенное побуждения к выполнению дан­ного действия.

Другие сложные для анализа случаи представляют употребле­ния глаголов would и could в косвенных речевых актах. Рассмот­рим, например, высказывания типа Would you pass me the salt? ‘He будете ли вы любезны передать мне соль?’ и Could you hand me that book? ‘He могли бы вы передать мне эту книгу?’. Нелегко

проанализировать эти формы и точно описать, чем их значение от­личается от значения высказываний Will you pass me the salt? букв. ‘Передадите ли вы мне соль?’ и Can you hand me that book? ‘Можете ли Вы передать мне эту книгу?’. Где, например, нам сле­дует искать придаточное предложение с союзом if, которое, как нам иногда говорят, требуется при так называемом сослагательном употреблении этих выражений? Допустим, что в качестве такого придаточного предложения с if мы примем предложение if I asked you to ‘если бы я вас попросил’. Тогда высказывание Would you pass me the salt? представляется как усеченный вариант высказы­вания Would you pass me the salt if I asked you to? букв. ‘Переда­ли бы вы мне соль, если бы я вас попросил?’

В связи с данным подходом возникают по меньшей мере две трудности. Во-первых, он кажется вообще недопустимым для could, поскольку ваши способности и возможности не зависят от того, что я прошу вас сделать. А во-вторых, этот анализ неудов­летворителен даже и для would, поскольку высказывание Would you pass me the salt if I asked you to? не обладает таким же кос­венным иллокутивным потенциалом, что и простое высказывание Would you pass me the salt? Ясно, что для обеих форм возможны употребления в качестве косвенных побуждений, но также ясно и то, что эти две формы не эквивалентны. Более того, случаи, в ко­торых вопросительные формы с would и could имеют обычное, не косвенное употребление, как кажется, существенно отличаются от случаев, которые мы рассматривали. Например, Would you vote for a Democrat? ‘Проголосовали бы вы за демократа?’ или Could you marry a radical? ‘Могли бы вы выйти замуж за радикала?’ Отметим, что уместными репликами на эти вопросы могли бы слу­жить, например, такие высказывания: Under what conditions? ‘При каких условиях?’ или It depends on the situation ‘Это зависит от об­стоятельств’. Однако эти высказывания вряд ли могли бы служить уместными ответами на высказывание Would you pass me the salt? в обычной ситуации обеда, которую мы рассматривали.

Глагол could, как представляется, поддается анализу в тер­минах would и понятий возможности и способности. Так, высказы­вание Could you marry a radical? ‘Могли бы вы выйти замуж за радикала?’ означает что-то вроде Would it be possible for you to marry a radical? ‘Было бы возможно для вас выйти замуж за ра­дикала?’ Would, как и will, традиционно анализируется либо как средство выражения потребности или желания, либо как вспомо­гательный глагол будущего времени.

Трудность, связанная с этими формами, представляется част­ным случаем общей трудности, связанной с природой сослага­тельного наклонения; эти формы не всегда свидетельствуют о на­личии побудительного значения. Если мы усмотрим побудитель­ное значение в глаголах would и could, то, как кажется, мы бу-

дем вынуждены признать за ними и значение обязательства (ко- миссива), поскольку высказывания типа Could I be of assistance? ‘Могу ли я помочь вам?’ и Would you like some more wine? ‘Хоти­те еще вина?’ в нормальной ситуации выражают предложение ■сделать что-либо. Я считаю такой вывод невозможным, посколь­ку он предполагает неоправданное размножение значений. Он на­рушает принцип «бритвы Оккама» в отношении научных понятий. Гораздо более экономным является предположение о единообраз­ном характере глаголов could и would во всех высказываниях ти­па Could you pass the salt?, Could I be of assistance?, Would you stop making that noise? и Would you like some more wine? Однако по-настоящему убедительный анализ этих форм может получиться лишь на основе убедительного анализа сослагательного наклоне­ния. Наиболее вероятный анализ этих форм выражения косвенной просьбы состоит в том, что подразумеваемое придаточное предло­жение с if имеет вид вежливой оговорки if you please или if you will ‘если вы хотите’.