§ 9. Признаки наличия в индоевропейском праязыке нескольких а.

Согласно системе Амелунга, греко-италийское о и греко-ита- лийское а (наше а) восходят к одному и тому же исходному гласному; и то и другое представляют собой усиление е. Если бы было доказано, как это сделано в отношении о, что в арийских языках гласным, соответствующим греко-италийскому а, в открытом слоге является а долгое, то это мнение нашло бы солидную точку опоры.

было бы равнозначно отказу от следования какому бы то ни было методу[164].

Итак, можно безбоязненно вывести правило, гласящее, что в тех случаях, когда европейские языки имеют а, в арийском, как в открытом, так и в закрытом слоге ему соответствует а краткое. Но это следует понимать только в том смысле, что это а не есть а долгое; в действительности, однако, бывает, что в известных позициях, например в конце корней, на месте фонемы а языков Европы мы находим, по крайней мере в санскрите, совсем не а, но і или Ї.

Как же ведет себя арийский относительно европейского е? Он противопоставляет ему тоже а краткое. Этот факт настолько известен, что подтверждать его перечнем примеров излишне. Единственно, что нужно подчеркнуть, на что сперва указывал Амелунг и на чем Бругман в значительной мере построил свою гипотезу относительно а2—это факт негативного характера: в тех случаях, когда в Европе мы обнаруживаем е, арийский никогда не дает а долгого.

Если бы теперь перед нами был поставлен такой вопрос: существует ли в индо-иранском определенное указание на разновидность а, которое не может быть ни а1 ни а2, мы бы ответили: да, такое указание существует, і или Г вместо а появляется лишь в совершенно особом разряде санскритских корней и не может быть равнозначным ни alt ни а2 (см. конец § 11).

Но если бы, еще больше уточняя вопрос, нас спросили, существуют ли в арийском бесспорные следы такого дуализма а2: а, какой существует в Европе, ответ, полагаю, мог бы быть лишь отрицательным. Роль Ї в данной проблеме довольно сложная, и мы сможем подвергнуть рассмотрению этот вопрос не раньше, чем в пятой главе.

В связи с этим заслуживают особого рассмотрения два следующих раздела:

1. Такие а долгие, как а в svSdate =греч. a$sxai. См. конец § 11.
2. Трактовка в арийских языках ка, g2 и gh2. В своей статье, опубликованной в MSL, я попытался установить, что палатализация велярных гуттуральных обусловлена воздействием а,, следующего за гуттуральным. Я сопоставлял индийский ряд vaka, vacas, voca-t с греческим рядом yovo-, ysvso-, ysv$-(a9at) и пришел к выводу, что разнообразие согласных в первом ряду ближайшим образом соотносится с разнообразием суффиксальных гласных, наблюдаемым во втором. Я и сейчас полагаю, что это правильно. Ошибка же моя заключалась в том, о чем я уже сказал выше (стр. 383, сноска 1), что суффиксальное о в yovo я приравнивал к о или а (о рассматривалось мною как разновидность а); но это о, как мы видели, является рекфлексом а2.
   Вот значительно измененное истолкование факта. Оно доказывает, что индо-иранский проводит различие между ах и а2, но отнюдь не подтверждает, как я думал ранее, что он проводит различие между ах и а. Поскольку сформулированный в таком виде тезис нуждается, как мы себе представляем, в обосновании гораздо более авторитетным пером, нежели наше, мы его здесь не будем рассматривать; равным образом, мы оставим в стороне и вопрос об арийском а2, поскольку его существование, как нам представляется, в достаточной мере доказано регулярным протяжением, рассмотренным нами в § 7 *.

Трактовка велярных гуттуральных в начале слов несет на себе явные следы пермутации ах:а2 в корневом слоге. Но позволяет ли она заметить различие между ах и л? Это для нас весьма существенно. Ответить на это как утвердительно, так и отрицательно было бы нелегко. Во всяком случае, наблюдаемые явления не исключают такой возможности и, по-видимому, скорее говорят в ее пользу. Но здесь нет ничего отчетливого и несомненного, никакого внушающего доверия вывода, на который можно было бы окончательно положиться. Мы считаем поэтому бесполезным вдаваться в подробности и подвергать рассмотрению обильные материалы этого спора, участники которого чаще всего ограничиваются приведением примеров второстепенного значения, и подведем итоги.

Когда европейский имеет k2e, g2e, gh2e, арийский почти регулярно обнаруживает са, g'a, ?ha. Примеры: греч. xlaeapsc, скр. catvSras; лит. gesti, скр. amp;asati; греч. Фёро;, скр. Mras. Это согласуется со сказанным' нами выше. Но правило допускает исключения: так, kalayati при xlbj;, celer (Curtius, Grdz., стр. 146), gamati при гот. qiman8. Европейской группе к2л арийский, вообще говоря, отвечает группой ка. Впрочем, довольно часто возникает вопрос, является ли европейское а, следующее за гуттуральным, подлинным а или же какой-нибудь вторичной фонемой. Иной раз сближение сомнительно. Примеры: греч. хаХос, скр. kalya; лат. cacumen, скр. kakiibh; лат. calix, скр. kala?a; лат.

Короче говоря, явления этого рода не позволяют прийти к каким-либо выводам, и нам придется для установления изначаль- ности дуализма ах : а прибегнуть к доказательству a priori, основанному главным образом на нашем убеждении в изначаль- ности а2. Подобный род доказательств в лингвистике всегда наихудший; и тем не менее было бы неправильно исключить его полностью.

1. Ради упрощения мы оставим в стороне спор о фонеме о; ее исключительно своеобразный характер, ее роль, весьма близкая к роли а, ставят ее как бы в нейтральное положение и позволяют пренебречь ею без опасения впасть в ошибку. Кроме того, долгое Є языков Европы, с которым мы встретимся дальше и которое, возможно, представляет собой разновидность а, может быть также оставлено вне рассмотрения. Относительно б см. § 11.
2. Мы считаем доказанным в предшествующих главах и в дальнейшем будем из этого исходить, что вокализм а всех европейских языков и армянского покоится на четырех следую-

ЩИх а: ах или е; а2 Или о; А или а; а или а. Кроме того, установлено, что о регулярно чередуется с е, но никогда — с а и что, равным образом, а чередуется исключительно с а.

3. Регулярное появление в определенных условиях арийского й долгого при европейском о (§ 7) — явление, никогда не имеющее места в тех случаях, когда в Европе мы находим гласный е или а, — представляет собой неодолимое препятствие для возведения к одной и той же фонеме праязыка европейских е (или а) и о.
4. С другой стороны, невозможно возводить европейское о к той же изначальной фонеме, которая дала а. В самом деле, арийские языки не сокращают а перед группами из двух согласных (sSsmi и т. д.). Было бы непостижимо, почему европейское о, за которым следует два согласных, представлено' в арийском а кратким (op-(x4i = sarma, не ‘sarma’, cplpovxt = bharanti, а не ‘bharanti’) [28].
5. Все, что мы знаем относительно о и 5, приводит нас к трем следующим заключениям:

а) Европейское о не могло быть в праязыке той же фонемой, которая представлена в Европе как е или а (см. выше, пункт 3).

Р) Европейское о не могло быть в праязыке той же фонемой, которая представлена в Европе как а, (см. выше, пункт 4).

у) Считается общепризнанным, что европейское а не могло быть в праязыке той же фонемой, которая представлена в Европе как е или а. Из сказанного вытекает, что европейские ока отличались в праязыке друг от друга и от всех остальных фонем. Что нам известно о том, какой именно элемент праязыкового вокализма соответствует совокупности е + а в языках Запада? Две вещи: этот элемент вокализма был отличен от о и от с и, во-вторых, он не содержал в себе долгого гласного. Сведенные в схему наши данные предстанут перед нами в следующем виде:

Индоевропейский              Европейский

о              о              е

х, краткое                           

Попробуем теперь придать х значение единственного а. Вот гипотезы, неизбежно возникающие из этого предположения.

1. Расщепление а на е-а при его проникновении в Европу.
   Вопрос о возможности расщеплений подобного рода—особый вопрос, и если ответить на него отрицательно, то обсуждение данной гипотезы станет излишним, и мы нисколько против этого не возражаем.
2. Поразительное распределение богатств гласных, порожденное расщеплением. Полная упорядоченность, несмотря на появление нескольких а. Обнаруживается, что е всегда сосуществует вместе сои а—вместе с а. Но представить себе это решительно невозможно.
3. Три предположенных для праязыка разновидности а(аой) не были, очевидно, полностью оторваны друг от друга, но существовавшая между ними связь не могла иметь ничего общего с той, какая имеет место между ними в Европе, ибо в праязыке ей а, согласно данной гипотезе, являлись еще одной фонемой. Таким образом, европейские языки не могли бы удовольствоваться образованием свойственного им аблаута, им, сверх того, пришлось бы упразднить более древний. И чтобы образовать новый аблаут, им потребовалось бы расшатать элементы предыдущего, нарушить соответствующие функции различных фонем. Мы считаем, что столь фантастическое построение имеет ценность только в качестве доказательства от противного. Обозначенная через х неизвестная величина не могла быть чем-то единым и однородным.

Исключив такую возможность, мы располагаем лишь единственным приемлемым решением данной проблемы: распространить на праязык полученную для европейского схему, ничего в ней не меняя, но учитывая, разумеется, то обстоятельство, что мы не в состоянии точно определить, как должны были звучать указанные фонемы.

При рассмотрении процесса редукции нескольких разновидностей а, процесса, происходившего в области распространения индоевропейского дважды,— в меньшей степени в кельто-славяно- германских, а затем, в большем масштабе[166], в арийских языках,— и принимая во внимание географическое положение народов, носителей названных языков, с первого взгляда вполне естественной представляется мысль о том, что дело идет об одной и той же мощной волне, прокатившейся с Запада на Восток и достигшей в восточных языках наивысшей силы. Такое предположение было бы, однако, ошибочным: оба события, как легко распознать, исторически не были связаны. Разные а, какие нам предлагает славяно-германский, никоим образом не могли быть субстратом арийских явлений. Арийский различает а2 и а и смешивает а с ах. Северная Европа смешивает а2 с а.

Правда, известен случай смешения арийского а2 с а (и ах); это имеет место тогда, когда он находится в закрытом слоге. Но едва ли вызывает сомнение, что в эпоху, когда в прочих условиях происходило удлинение о2, эта фонема и в положении перед двумя согласными сохраняла свой индивидуальный харак- тер. Таким образом, можно сказать, что позднейший арийский смешивает в закрытом слоге ах, а и а2, в то время как наиболее древний арийский, какой нам только доступен, смешивает ах и а.

Исходя из трактовки трех а кратких, о которых мы только что говорили, получаем следующую таблицу, воспроизводящую языковое деление индоевропейской территории. Весьма вероятно, что различные языки соотнесены здесь совершенно правильно и их группировка соответствует истинному положению дел, но сейчас мы не хотим придавать данному распределению какое- либо иное значение, кроме того, которое оно может иметь в вопросе об а. Так, например, кельты, принадлежа по трактовке гласных к северной группе (см. стр. 405), в силу связей иного рода объединяются со своими южными соседями.

Овласть, где /4,af и а2 сохраняют свои особенности

\ Кельты ч \ Германцы

\ Бапто-сладянв

V———

Овласть, где А и а2 подверглись смешению

Овласть, где А и а1

ПОДВЕРГЛИСЬ

смешению