§ 8. Второе греко-италийское о

Вот основания, вынуждающие нас допустить вторую разновидность греко-италийского о:

1. Имеются о, которым в санскрите соответствуют краткие а в открытом слоге; так, о в ттботс— potis = CKp.
   pati должно быть отличным от о в §бро = скр. dSru.
2. Морфологическое основание: как мы видели в § 7, фонема а2 связана и ограничена некоторыми определенными основами. Например, никогда ни одна форма презенса первичного, то есть непроизводного глагола, не содержит о (или в германском —а), которое можно было бы определить как рефлекс а2 в силу наличия сосуществующего с ним е. Стало быть, невероятно, чтобы о такого презенса, как о?аgt;, другими словами, о, которое сохраняется во всех формах корня, могло быть рефлексом а2.

Здесь имеет некоторое значение вокализм армянского языка. Статьи Гюбшмана („Ober die Stellung des armenischen im Kreise der indogerm. Sprachen" и „Armeniaca" в KZ, XXIII, стр. 5 и сл., 400 и сл.) предлагают тщательно отобранный материал, к сожалению, менее обильный, чем этого хотелось бы, что обусловлено несовершенством армянской этимологии. Именно из этого источника мы и заимствуем. Автор показывает, что различие а и е существует в армянском, так же как и в языках Европы, и что, следовательно, этот язык вовсе не относится к арийской группе языков: основываясь, помимо этого, на явлениях, относящихся к области гуттуральных согласных, он помещает его между балто-славянскими и иранским. Не желая подвергать обсуждению этот последний вывод, мы считаем необходимым подчеркнуть, что вокализм армянского языка позволяет нам не ограничиваться простым утверждением о связи его с языками Европы вообще: он позволяет говорить о теснейшей связи этого языка с вполне определенной частью этой языковой области, причем не со славяно-германским, как ожидалось бы, а с греко-италийским. И в самом деле, армянский различает а2 и а.

а дает a: atsem = a'Ylt;o (Hiibschmann, стр. 33); Ьа2 „часть", Ьайапеї „делить", греч. 'faystv (стр. 22); кареї, лат. саріо (стр. 19); hair «отец»; ail == dfXXoc (стр. 33); andzuk „узкий", греч. Л'ух© (стр. 24). а отражено в mair „мать", ejbair „брат"; bazuk, греч. туїк. (может быть, заимствовано из иранского, стр. 402).

а2 дает о (об е см. цит. раб., стр. 33 и сл.): с hetkh „след" (лат. peda), otn „нога" ср. греч. тго§- (Brugmann, ,,Stud.“, IX, стр. 369); gochel „кричать", ср. греч. етго?, оф (стр. 33); gorts „работа", ср. греч. еоруа (стр. 32); ozni, греч. ^voc (СТР- 25) не имеет прямой аналогии в родственных языках, но так как в них название ежа содержит е, то о в ozni должно быть рефлексом «2; в словосложении: lus-a-vor, которое Гюбшман переводит как Isoxofopoz и которое происходит от berem „несу" (стр. 405); age-vor (стр. 400); наконец, в суффиксе: mardo- (дат. п. mardoy) = греч. рротб. Йо где-то—и именно это мы особенно имели в виду—армянский перестает отражать греко-италийское о и противопоставляет ему а: akn „глаз", греч. оаае, лат. oculus (стр. 33); anwan „имя", греч. ovopa, лат. nomen (стр. 10); magil „коготь", греч. ovo$, лат. unguis (стр. 35); amp, amb „облако", греч. орфрос (стр. 19); vard „роза", греч. FpoSov, лат. rosa (стр. 35); tal,давать", греко-лат. d6 (стр. 33). Самоназванием армян является Нау; Фр. Мюллер сближает его с скр. pati или греко-ит. poti- („Beitr. zur Lautlehre d.arm. Spr." в „Wiener Sitzungsber.", 1863, стр. 9). Все эти примеры заставляют подозревать, что греко-италийское о имеет иное качество, нежели а2, например в только что приведенном poti-, в Soas, oculus, чей корень постоянно сохраняет о. Таким образом, армянский, по-видимому, вполне подтверждает гипотезу о двух о. Однако следует сказать, что греко-италийское od (o?w) соответствует, согласно предположению Гюбшмана, арм. hot „запах" (стр. 405): мы ожидали бы здесь а, как в акп.

После того как мы установили, что существуют греко-италийские о, иные, чем о2 = и.-е.

В итоге мы, по-видимому, можем различить четыре разновидности о, важность и возраст которых неодинаковы.

1. о = а2, общее греческому и италийскому (§ 7).
2. о в TtoGtc — pot is, общее греческому и италийскому. Для этой фонемы мы примем обозначение о.
3. о, возникшее из а в позднейшую эпоху (отдельно в греческом и италийском).
4. Существуют анаптиктические о, развившиеся из плавных сонантов и других аналогичных фонем; см. гл. VI. Некоторые из них, как, например, в vorare (греч. [tap), появляются в обоих языках, другие—только в одном из двух. Важно никогда не терять из виду существование этих гласных, объясняющих массу внешних аномалий, равно как и не смешивать их с подлинными о.

Мы могли бы немедленно перейти к перечню греко-италийских о, который, впрочем, легко уместился бы в двух-трех строчках. бднако предварительно следует сориентироваться, распутать, насколько это будет в наших силах, клубок вторичных пертурбаций, в которые оказалось вовлеченным о, и исследовать возможные соотношения этого гласного с а.

и КАК ЗАТЕМНЕНИЕ (О В S С I) RCISSEMENT) ГЛАСНОГО О

Рассмотрев субституцию гласного о гласным о, свойственную эолийскому диалекту, Аренс пишет (I, стр. 84): «in plurimis [exemplis, о] integrum manet, ut ubicunque ex є natum est, Sopto;, Xoyo; (nam ayopt; ab ауер, Smvov и $єlt;о, cp. ?ult;o, diversam rationem habent)» и т. д. Обозначение о как ex s natum могло бы очень хорошо соответствовать тому, что мы называем о2, и тот факт, что эолийский провел различие между о2 и о, мог бы быть весьма любопытным.

Напротив, общегреческое о в таких словах, как Ivxos или тоХ7), представляет собой, если мы не ошибаемся, явление иного рода. Во-первых, группы ор, оХ, по-видимому, никогда не раз-

Ёйвались из более древних групп ор, ок с гласным в полной ступени: они во всем сходны с древнеиндийскими ослабленными ступенями ur, ul; стало быть, нам не нужно их здесь рассматривать. В других случаях о (и) происходит из губного согласного, оказавшего влияние на иррациональный гласный или же на плавный или носовой сонант. Так, в avawjxo; не имело места превращение о слова ovojxa в и: это явление восходит к той эпохе, когда на месте этого о была лишь какая-то неопределенная фонема. Вот эту-то последнюю фонему соседнее jx и могло окрасить в и. Точно так же вместо YFQV7b а не вместо              Срав

нивая jxaaxaS и ptaxmrYvaftot (ср. jxaamp;nai) с гот. тигфа-, лат. men- tum, мы объясним дор. рішха? древней формой jxnaxaS. Посредством своеобразной эпентезы велярные гуттуральные оказывают иногда воздействие на предшествующий им слог[143]: отсюда Хйхо; вместо *FXu*olt;;, *Fl*Fo; =скр. vrka, гот. vulfs. В 6v-o-$ (лат. unguis) о равным образом является экскрецией гуттурального.

Следует, однако, признать, что в нескольких случаях подобному изменению подвергся полный гласный, причем всегда под влиянием соседних согласных: auXtS, лат. calix, скр. kalaga; vu?, лат. пох, скр. nakti; хйяХо;, герм, hvehvla-, скр. cakra. Этот последний пример весьма примечателен: германское hvehvla, а также наличие палатального в санскритском слове позволяет нам не сомневаться, что греческое о развилось из первоначального s. Таким образом, по многим причинам мы не имеем права считать, что данное греческое о во всех случаях[144] являлось эквивалентом о. Впрочем, это не имеет больших практических последствий ввиду того, что vuS (несомненно, вместо *v8$) является почти единственным примером, который принимается во внимание в вопросе о фонеме о.

В латинском гласный, затемнившийся в и, обычно может сойти за о. Иногда изменение приводило к і, как в cinis = *ovtc, similise ojxaXoc; в этом случае нет больше доказательства существования о, так как і само по себе может представлять также и е.

1. Прежде всего следует исключить чередование а:о, наблю* даемое, в частности, в греческом, которое является закономерным явлением аблаута, изученным в главе V: так, (5а-хтг|р : [ko-piog.
2. а перешло в о. Это явление, как известно, часто в греческих диалектах. Оно имеет место в лесбийском в соседстве с плавными и носовыми: ovlt;o, Sopiopxtg, axpoxog, Фроагюд и т. д. (Ahrens, I, стр. 76). Дорический содержит среди других слов уроlt;рlt;о, хоФарод (Гераклея), бфХотгІд (Крит). Гесихий приводит х6р?а- xapSia. Шlt;рtot, ахротгог аахратгг). Ihfytot[145]. В ионийском имеем eawxov, *amp;o)5jxa вместо Фаоріа. Эти диалектные преобразования, которые, впрочем, часто затрагивают анаптиктические а, интересуют нас только косвенно, указывая явно на а, которое на греческой почве переходит во[146].

За пределами диалектов колебание между[147] а и о обнаруживается особенно перед о, F: xXotog „оковы, ошейник", родственное xXa(F)ig; тгоод и mx(F)tg; оород и aamp;pa; ooxaw и yaxdX7); a(F)tsxog и 6(F)tlt;ovog (?).

Часто чередование а и о является только внешним, например (возьмем лишь случай, где колебания невозможны) в Spajxetv : SpojLtog. Корнем, очевидно, является Spejx: слова, которые могли содержать его в этой форме, исчезли; Spajxstv обязано своим a плавному сонанту, Spojxog закономерно получило а2, и в настоящее время кажется, что Spopi чередуется с Spajx. В случае ратпд : pomxXov глагол (F)p$Tragt; сохранил нам s. Подобным же образом объясняется yajxaf : уЬт9 ттарфеуод : тгхбрфод, axaXirjVog : axoXtog, корневое е которого появляется в лат. scelus (ср. скр. chala „обман"), а также, я думаю, уаркрт] : убркрод[148].

Чтобы иметь полное представление об отношении Kpovog к xpafvw, xpouv6g к xpava, *xpavva, axotog, axoxog к axava, тгхба, тгхоіа к тгха (xaxaTixYjxrjV), нужно лучше знать их образование и этимологию. Нет больших оснований связывать Noxog, vox(?lt;о с vapog, vaaog от sn3: скр. пїга „вода" позволяет отнести их к другому корню. Мы видели (стр. 372), что Фроуод вместо *Форуод относится к корню Фер, а не Фра (Фрауод).

а и о как протетические гласные часто чередуются между собой, например, в аотасрЕ; : бота^Е;, арї?аі : ojxtyelv, абауєш : б8а?ю. Здесь вовсе не идет речь об изменении а в о: только в первом случае из начального согласного развился а, а во втором—о.

Более чем вероятно, что а в окончаниях медиума -оси, -таї, -утаї нов окончаниях -оо, -то, -уто первоначально были одним и тем же гласным. Форма -тої диалекта Тегеи до некоторой степени может служить подтверждением этого, так как аркадский диалект, по-видимому, не имел особой склонности к изменению а в о, если только не считать доказательством этого хатv вместо хата. В качестве примеров приводят еlt;рФорхlt;б;, бгхбтяу, ехотбрфоіа (Schrader, ,,Stud.“, X, стр. 275). Шрадер считает, что о в ё^Форхш- есть не что иное, как гласный перфекта, который сохраняется иногда в образованиях на -ха. Что касается появления о в приведенных количественных числительных, то и этот факт равным образом может быть независим от местных особенностей: все греки колеблются здесь между а и о (8зха, sTxoot, ёхатбу, Siaxoeiot), хотя содержащиеся в этих формах группы ха, хо все без исключения восходят к элементу кф.

Ввиду того что переход а : о допустим для конечных слогов, можно рассматривать лесб. она как древнюю форму слова отгб. Ср. Emat.

В латинском имеем roudus (о в дифтонге), другую форму от raudus, сохраненную у Феста, lucrum—от корня lau, далее focus наряду с fax и некоторые другие, менее надежные случаи (см. Corssen, II2, стр. 27). Умбр, hostatu, согласно Бреалю („Мёш. Soc. Ling.“, III, стр. 272), родственно не hasta, a hostis; только эта этимология зависит от понимания называемого явления. В sordes наряду с suasum (Curtius, ,,Stud.“, V, стр. 243 и сл.) о объясняется исчезнувшим V[149]; adolesco (ср. alo), cohors (ср. hara), incolumis (ср. calamitas) [24], вероятно, обязаны своим о закономерной нулевой ступени в словосложении. На конце слова в именах женского рода на -о вместо -а в оскском представлено -а—очень ясный пример изменения этого рода.

3. Следующий вопрос во всех отношениях достоин внимания: воспроизводится ли в сфере а аблаут ах : аг или е : о (рассмотренный в § 7)? Следует ли считать, например, что существование греческого бурю; наряду с А'ую обусловлено явлением той же природы, что и наличие lt;р\оyjxo; наряду с (рХёуо?

Ответ на это может дать один лишь греко-италийский. И действительно, не от северных языков, смешавших а и а2, можно было бы ожидать сохранения субститута а, о котором мы го-

ворим, и не от арийских языков, которые дают нам еще меньше сведений. Да и в самом греко-италийском скудость данных резко контрастирует с важностью выводов, которые из них вытекают. Здесь в первую очередь обнаруживаются перфекты хкхош от xatvrn И ХзХоууа ОТ Хяурум с существительными XOVTj и Хоуук) (Гес.). — Эти формы ничего не решают, так как корень содержит носовой. Это обязывает нас тщательно рассмотреть третий пример: ftoX4| наряду с paXXw. Корнем [ШЛю является [5sX: это подтверждается формами              fJiXejtvov,              реХбуи), psXto;, єхатт)-рє)ітт)С. Таким обра

зом, а в (іаХХо) обязано своим появлением плавному сонанту и вовсе не имеет качества корневого гласного. Итак, кто скажет, что корнями форм хкхот, ХєХоур. являются не xev и не Хеуу? Если бы до нас случайно не дошли две-три формы, сохраняющие корень [5єХ, то слово РоХт| представлялось бы происходящим от корня РаХ, а мы, между тем, знаем, что это совсем не такх. Это такое же мнимое чередование, как то, которое мы наблюдали выше, только оно имитирует аблаут с некоторой долей правдоподобия. Ойо встречается также в парах иттаруаи : зтторуа! (Гес.), аауаХаю : ajpX-fj, тгта(рй) : ттторро; и тттбро; (впрочем, это эолийские слова), A'pyto: бруаро;, раптю : popupsuc [25].

Но вот более серьезные случаи, потому что в корне, от которого их производят, реальное присутствие а не подвергается сомнению: оуро; „борозда, ряд“, которое связывают с аую; хоттро; „навоз", но также и „грязь", которое, возможно, родственно хатало (,,Grdz.“, стр. 141); ооуо; наряду с aalt;p4|c; о?о; ’'Aprjo;, ao?oc, напоминающие a?opat; оХРос, корень а\lt;р (?); тто{Ц, тгойо; „траур, сожаление, желание", связанные, может быть, с Ttaftslv (см. стр. 356; для значения ср. тпЫЬ;); voa-irr^y-rj. Aaxwvs; (Гес.) наряду с уаь'ш; оуЭёо) „возмущаться, вспылить", сближаемое иногда с aydojxat; Яроора, если его относить к apop-Fa. Далее, лат. doceo, противопоставляемое StSaljat (см. стр. 397) и греко-ит. onkos (оухо;, uncus) от корня апк (ayxagt;v, ancus).

Таковы вещественные доказательства и, в сущности, единственные данные, которыми мы располагаем, чтобы выяснить основной вопрос: существует ли аблаут л, подобный аблауту at: а2? Сколь-нибудь пристальный анализ перечисленных случаев убедит, я полагаю, каждого, что этих элементов недостаточно, чтобы заставить нас принять такой аблаут, который, вероятно, плохо будет согласовываться с фактами, изложенными в § 11. Следует обратить внимание главным образом на три момента:

1. большинство рассматриваемых этимологий спорны; 2) о может оказаться всего лишь чисто механическим искажением а; 3) не исключено и то, что по модели древнего аблаута е : о греческий позднее допускал порой о даже в тех случаях, когда корневым гласным был а.

4. о (= д) перешло в а. В греческом это довольно редкое изменение, даже в диалектах. Известна глосса арІоагищоїтХатаї, странный вариант греко-италийской основы omso-. Относительно тараш наряду с оо; см. стр. 403—404. Критяне говорят avap вместо ovap, Геродот—apptoSstv вместо 6ppco8sIv. У Гесихия встречается: atpeXjia- то xaXlovTpov (= osc/.pa), хаухЛа;'хт)хї8а;. A to), є!; = xoyyvl'xi'x^xlde;. Ср. Ahrens, II, стр. 119 и сл.

Значительно более важным примером, поскольку оно принадлежит всем диалектам, могло бы явиться слово aiiroXo;, если согласиться с Г. Мейером, отождествляющим слог at с основой 6Ft, лат. ovi („Stud.“, VIII, стр. 120 и сл.[150]). Эта во многих отношениях соблазнительная конъектура дает, однако, немало поводов для сомнения.

То же самое слово ovis встречается в латинском в сопровождении avilla, сохраненного у Феста. Фрёде считает, что эта форма связана с agnus, но после работ Асколи редукция gv в v в латыни внутри слова вряд ли допустима. К тому же Лёве в „Prod- romus С. Gl. Lat.“ обнаружил слово aububulcus (ovium pastor) — или aubulcus, согласно исправлению Беренса („Jen. Literaturz.“, 1877, стр. 156), которое определенно подтверждает а. Это совсем не подкрепляет мнения Г. Мейера относительно аітгоіо;, так как латинское о перед v имеет ярко выраженную тенденцию перейти в а, свойственную только этому языку. За пределами группы ov а, возникшее из о, оказывается в латинском, по-видимому, менее необычным, чем в греческом, но все же крайне редким. Самым надежным примером этого является ignarus, narrare (наряду с nosco, ignorare, греч. yvto), в котором подвергнувшееся изменению о представляет собой долгий гласный. Ratumena porta, согласно Курциусу, родственно rota. Что же касается Cardea, сближаемого с сог (Curtius, Grdz., стр. 143), то нужно помнить, что о этого последнего слова анаптиктично. Не очень отличается от Cardea и умбр, kumaltu (лат. molo). Трудно определить, является ли а в datus, catus, nates, при наличии donum, cos, vtbtov, древним или вторичным, возникшим из о. Однако этот вопрос более уместно рассмотреть в главе V.

5. Если в греческом нет реальных оснований считать, что фонема о2 когда-либо перешла в а путем вторичного изменения[151], то, наоборот, почти несомненно, что некоторые италийские а имеют именно это происхождение[152]. В частности, а в canis может быть рефлексом только а2; действительно, было бы совершенно неправдоподобно утверждать, что о в хшу— это о: эта фонема, по-видимому, неизвестна в суффиксах. Далее, можно привести оск. tanginom, родственное лат. tongeo. Этому последнему соответствует в готском слабый глагол {gt;agkjan. Если бы одновременно существовал сильный глагол ‘figkan’, все сомнения были бы устранены: а в fagkjan необходимо отражало бы а2. Таким образом, о в tongeo тоже отражало бы а2, и было бы доказано, что а в tanginom происходит из о, восходящего к а2. Глагола ‘Jngkan’ не существует, но наличие un в родственном глаголе pugkjan позволяет утверждать, с большой долей уверенности, что корнем является teng. Возможно, что а в caveo равным образом заменяет о = а2; ввиду наличия Ixojjlev вопрос этот трудно решить. То же явление наблюдается в Рагса, если возводить это слово к корню plecto и греч. ттбрход „верша". Palleo сопоставляется с греч. ттоХебд, а о последнего слова представляет собой а2 ввиду тгеХьод. Ср. pullus.—В этих примерах, мы повторяем, а является не прямым продолжением а2, а вторичным изменением о.

До сих пор мы рассматривали гласные она, чередующиеся в одном и том же языке. Остается выяснить, как они соответствуют друг другу, когда мы сравниваем греческий и италийский. Для этого следует еще более, чем раньше, быть готовым к не раз уже упомянутым ловушкам, которые расставляют некоторые факты, связанные с плавными, и, в меньшей мере, с носовыми. Мы полностью исключили все, что зависит от плавных сонантов, из § 1, например, такие слова, как харйа : сог, скр. hfd—; но есть другой ряд примеров, таких, как орфбд : arduus, скр. urdhva (см. гл. VI), которые мы не осмелились обойти молчанием и которые мы поместили в скобках. Эти примеры не должны идти в счет, а то, что остается, столь незначительно, что несогласованность обоих родственных языков в отношении гласного о, без сомнения, приобретает необычный характер.—Для нижеследующих списков примеров наиболее значительный материал был предоставлен грамматикой Л. Мейера.

6. Сосуществование о и а в одном из этих двух языков или в обоих языках одновременно. Когда одна из двух форм оказывается значительно более распространенной, как в случае ovis: avilla (стр. 395), мы не включаем пример в этот список.

Efeftw} aper' lt;?gt;

} cavilla-

Gao;3 \              _

at., o*K } sanus'

$?} lrata-i

$3?} ^Curtius.) '«{{*'gt;} longus.Curt us).

SIS} "»"gt;'*¦ lg} °p*alt;?gt;-

ira(F)ic \ papSver

mgt;(F)ta / pomum, pover (надп.)

, ,              / cous

*00t icavus

1. Curtius, „Stud.", I а, стр. 260; ,,Grdz.“, стр. 373.
2. xaoag’Jtavoopyog (Suidas).
3. Корень, по-видимому, sau, хотя беот. Saoxpaxeiog ничего не решает. Латинский дал бы о в sospes, если бы родство этого слова с нашим корнем было бы подтверждено более надежным образом, но оно выглядит скорее как сложное слово, содержащее частицу se-; ср. seispes; по странной случайности существует ведийское слово viSpita „опасность". Об ank- onk и других случаях см. стр. 403.

7. Греческое а и италийское о.

а.              Корень не содержит ни неначального плавного, ни неначального носового.

(?) 8ах, 8t-8aG*(D, е-8[-8ая-ба,              doc, doc-eo, doc-tus*.

Хаи, є-Хая-ov, XaGxo), Хє-Хах-а              loqu, loqu-or, locutus.

(атгаlt;р6; (Ітгоф) upupa 2.) | 8ap6;              durus3 (?) что durare (edurare, perdurare) иногда означает „длиться"—ср. барбс —и что оно напоминает dora в таких выражениях, как durant colles „тянутся холмы" (Т а ц и т, Germ. 30).

б. Корень содержит неначальный плавный или неначальный носовой. Вероятно, ни для одного примера этого рода нельзя будет, как мне кажется, доказать, что меняющийся гласный (а о) всегда был полным гласным: напротив, все эти слова, по-види- мому, связаны со специальными явлениями, на которые мы намекали выше. Это главным образом jidMo):              volare; baikhо, SaUojMt: doleo; 8lt;хца?(о: domare; 8арЭаgt;м: dormio; xak : tollo; 'fapow: forare. Далее xikajxoc : culmus; краж „кизиль" (также хцтс.) и cornus; тарріи: torvus (?); irapa : рог- (стр. 401). Фик сближает ymiov с vola. TTpSv-rj? и тгроtvdc (Гес.), может быть, отличаются от лат. pronus; и, при обратном предположении, контракции, которые могли иметь место, если, например, основа была той же, что и в скр. pravana, вероятно, смешали истинное соотношение гласных.

в. Фонемы находятся на конце корня. В этой позиции мы не встречаем латинского о, противопоставленного греческому а.

8. Греческое о и италийское а.

а.              Корень не содержит ни неначального плавного, ни неначального носового.

о^оХос

оїотоС

дкоlt;рьроцаі

4amp;5с

ovo;

agolum. (Fick). (?) arista. (Fick). (?) lamentum [153] (?). acci-piter[154] (?) asinus (?) xoejwc castus (конец § 11).

xvki? calix.

jioyXoc malus.

tdCov taxus[155] (?).

трсоуЦ tragula (?) (И. Шмидт).

ности

Перед v:

xo(F)ilt;0 caveo (Curtius).

xo(F)oi

\ov (О

vd(F)og

a-YVo(F)ta

cavus. (С.); ср. стр. 396 lavo.

navare.

gnavus.

oySoog octSvus (?) tttoso) paveo (?) j(X67) flavus (?)

paedor H3*pav-id.(F.)

В дифтонге:

otSjxa              aemidus.

otxxp d;              aeger.

ooaxa auris. oo, o68e h-au-d (?).

б.              Корень содержит неначальный плавный или неначальный носовой.

callus, cracentes.] canicae[156] (?) calculus, lancea.

хоИоф

[хокохamp;ж

хбж

xpoxilri

Хоухч

oXod; salvus. (Curtius). [op'amp;dc arduus.]

[iropstv parentes.] ptoStd; ardea.

[pXa; haru-spex.]

lt;pop( far, род. п. farris (?)

1. Canicae furfures de farre a cibo canum vocatae. (P a u 1, Ep. 46, М.). Если это слово родственно xovig, то оно родственно также и cinis [26].

в) Фонемы находятся на конце корня. Сюда можно было бы отнести datus, dare (ср. donum) наряду с греч. amp;й So, catus (ср. cos) наряду с xamp;yoz, nates наряду с vlt;5xov. Об этих словах см. выше, стр. 395. Случай stravi, stratus, которому греческий противопоставляет ахрю, относится к классу arduus : орйб; (стр. 396).

Рассмотрим теперь закономерные соответствия, требующие о в обоих языках. Эта таблица, повторяем, не является исключительно перечнем греко-италийских 9: ее задача главным образом помочь сориентироваться, приблизительно определить распространенность в греко-италийском иного о, чем о2; поэтому здесь еще можно многое отсеять, помимо примеров, отмеченных как сомнительные. Посредством знака t мы задаем вопрос, не является ли о гласным о2.

а. Корень не содержит ни неначального плавного, ни неначального носового.

od:              о?а), б8ш§-а              ol-eo, od-or.

ok2:              бтаїж-а, остав, бх-х-аХХо; ос-ulus.

(?) bhodh x: pod-poc, рбб-ovoc              fod-io, fossa.

соха, cucfllus. cocetum. mucro[157]. nox.

potis, potiri

pro-, socius4.

xoxxoZ

Х0ХХ0amp;

хохешу цохрт v6$

Ttootc, Ttoxvta тгрб onaov

. 467.

oxpt;              ocris,              умбр, okar

t oxtco              octo.

oamp;va              occa.

oaxsov os, osseus.

6(F)t;              ovis.

6m(-^sv) ob [158] (?). t бтгб;              sucus.

и Т. Д.

ние корня in „следовать", то вряд ли можно сомневаться в его идентичности с ob. р сохранилось в op-acus; -acus родственно aquilus, греч. а%к6g и т. д.

3. poxpcova* tov o?6v ’ЕроФраТої (Гес.) См. Fick, II3, стр. 198.
4. socius и ottacov занимают место рядом с индийским sakhi (Fick, II3, стр. 259). Краткое а индийского слова Показывает, что о—это не о2 и что, следовательно, нужно отделять эти слова от sek2 „следовать". Их можно, вероятно, сопоставить с onig „правосудие; помощь; месть богов" и с яоаат]тт)р, оааг)тт]р (Гес.) „защитник". Это последнее напоминает о скр. gak (gagdhf, gaktam и т. д.) „помогать", которое Бётлинг — Рот отделяют от gaknoti „мочь", g, по-видимому, появляется вместо s, как в gak?t; и, может быть, зенд. ha%ma „друг" идентично скр. gagma (=*gakma) „готовый помочь". Вероятно, g?cl „божественная помощь" и блід тождественны друг другу. Италийский, как кажется, отражает тот же корень в sancio, sanctus, Sancus, Sanqualis porta, sacer (cp. gakra).

Можно привести еще и следующие слова: bos : [Joog и bovare: ftaalt;o, в которых значение латинского о аннулировано последующим v (в случае ovis дело обстоит несколько иначе); далее, ттбаФтг), отождествляемое с pubes; ттбратос, которое сравнивают с оск. posmos, так же как тшу6д*о тгрюхтбд наряду с pone. Помимо этого, следует напомнить о том, что foveo связывают с lt;ршуlt;о (Corssen, II2, стр. 1004), хотя это предполагает редукцию gv в v

В дифтонге:

t oivyj              oinvorsei.

*A6(F)vtg              clflnis.

[о 1:              оХаgt;Х-а,              оА-ІаФаі

[or:              орlt;ор-а,              oo^jo

[g2 or:              I-Ppto-v              [pop-Цое, Pop-а]

[mor:              jxop-t6c, ppo-xoc

[mol: jx6X-Xco, ц6Х-і)

[stor: охбр-vojxt, ахрlt;5-ца

ab-ol-eo.] or-ior, or-tus.]

vor-are, vor-us, vorri «edaces»1.] mor-ior, mor-tuus, mors.] mol-o,mol-a;cp. умбр, k u m a 11 u.] stor-ea, tor-us1 (sterno).]

у oyxaojAat б ухо; „крюк"

lt;Ъро; (*6jxao;)

бркраХб;

ovopia

ovoxo;

owe

I oplt;pavo; ffoX[56; ypoptcpa;

8ova?

(F)po8ov

t ’“YX7)

ХОЦТ)

xopcovo;

uncare (слав, jgniiq). uncus (см. стр. 394).

umerus.

umbilicus, пбтеп. not a. unguis.

orbus (арм. orb), bulbus (заимствовано?), scrota, j uncus.

(v)rosa.

congius.

coma (заимствовано?) corona.

xopa$ и

XOp (OV7)

jioXt;

poppo;

popptopft)

pupftT)S

0X0;

тгоХто;

Sav

f тгорхо; [тгбрасо acpoyyo; [lt;fgt;6X?tGV [yoptov

corvus и cornix.

(molest us. \moles. formido. murmur, formica, sollus. puls, com-.

porcus. porro2.] fungus, folium.] corium.j

ocior. ovum, ulna.] glomusx] glocio.

Іфбу

[(bXsV7)

[jJXcopio;

ttXugt;C(0

morum.

1. Рора и Poppog „овес" (Гес.) мало или вовсе ничего здесь не значат, так как их основы принадлежат к числу тех, которые требуют о2 (см. стр. 369 и 373). В принципе те же предосторожности следовало бы принять и по отношению к латинским словам; однако о2 не столь часто встречается в италийском, чтобы нельзя было рассматривать о в vorare как эквивалент о в Pptovai, Ppwpa (о vorri см. Corssen, Beitr. z. It. Spr., стр. 237). To же самое мы можем заметить и относительно storea, torus наряду с греч. атор.
2. Фик (И3, стр. 145) помещает porro и зтбрасо под первоначальным porsot (лучше: porsod) и отделяет зтрбаасо ( = *зтротусо) от зтбрасо, зтбррсо. Хотя различие, которое хочет установить Пассоу между употреблением этих двух форм, по-видимому, не подтверждается, в пользу этой комбинации можно сказать: 1) что метатеза зтрбасо в зтбрасо окажется довольно редкой; 2) что в зтбррсо на месте зтбрасо будет иметь место ассимиляция а, возникшего из ту, что не совсем в порядке вещей, хотя речь и идет об а, а не об аа и хотя даже для последнего случая можно привести некоторые диалектные формы, такие, как лакон. xaippcov; 3) что само pors6d очень хорошо объясняется как расширение санскритского наречия puras, греч. зтарод. зтбрасо (porro) : puras 3Tdpog = x6parp giras хард.

Не были упомянуты: PouXojAat—volo, чье родство сомнительно (см. гл. VI), и ттрох{, с которым Корссен сопоставляет лат. рог- в por-rigo, por-tendo и т. д. Позиция плавного делает сомнительной эту этимологию, несмотря на крит. тгорт(, и ничто не мешает поместить рог- рядом с гот. faur, греч. тора.

Слова, относящиеся к таблицам а и б, но содержащие долгое б:

5СІОГ.              ^ jcrjjcl*

jAamp;po;              morosus.

picupov \

JAopoV / fvcot              nOS.

1. pXcojAog- фсорбд (Гес.) Это слово встречается в одном из фрагментов Каллимаха. glomus in sacris crustulum, cymbi figura, ex oleo coctum appellatur

(Paul, Diac., 98.М.) Если учитыватьglomerareи globus, то, естественно,можно будет включить в этот ряд сопоставлений также скр. gulma „роща; отряд солдат; опухоль". Упомянем также окончание повелительного наклонения: лат. legi-to, греч. Хеує-тю.

в. о стоит в конце корня.

c6-(t)s, cu-neus (ср. ca-tus). gno-sco, gno-tus, i-gno-ro (cp. gna-rus, narrare). do-num, d6-(t)s (cp. dS-tus, da-re).

рб-tus, po-culura, p5-sco.

ro-bur.

Ниже мы приводим примеры, в которых с наибольшей уверенностью можно предположить, что о отражает о:

В греко-италийском: корни pd „оіеге", ok „быть острым", ок2 „видеть"; do ,давать", ро „пить", gno „знать". В самом деле, в этих корнях гласный о доминирует во всех формах.—Среди самостоятельных основ: pkri „холм" и ok2i „глаз", принадлежащие к вышеупомянутым корням, затем owi „баран", в связи с кратким а—скр. Svi; poti „господин", скр. pSti; moni .драгоценность", скр. mani; spk2i „товарищ", скр. sakhi. По аналогии с ними следовало бы добавить: psti ,,os“, klouni „clunis" (?), koni „пыль", nokti „ночь". Более ненадежны omso „плечо", okto—имя числительное и g2ou ,,bos“.

В латинском—корни слов: fodio, rodo, onus, opus и т. д.; основы: hosti, rota (скр. ratha).

Среди прочих примеров в пределах греческого, можно привести корни глаголов oftopat, otojtat, хХшбю, фlt;бую, хбптш, ш^гсо, Cuivvojtt, оцюці, ovivrjut. Мы находим о в конце корня в [ко „кормить", фбсо „гибнуть" (ifamp;ootc, lt;pfto7]). В большом числе случаев трудно определить, с каким корнем мы имеем дело—с корнем ли, оканчивающимся на u(F), или с корнем на t(y). Так, sxojisv, xsxoxs, вполне вероятно, имеют в качестве корня xoFх, а не *хоgt;; axoto;, сопоставляемое со ахб-то, содержит 9 и относится к корню ахш (ср. также стр. 409 и сл.), но, будучи возведенным к axet (ср. axtpov), оно содержит о2 и может в этом случае отождествляться с скр. dhayd. Бесполезно умножать эти сомнительные примеры. Слово хо!г]С ispetk Кофєірсоу, о xaftaipwv lt;povsa (oi Se xorj;; cp. xotaxar ispaxat) может сопоставляться с скр. kavf, если только не принимать его за негреческое. Предлоги: ттрох! =скр. prSti, тот = зенд. paiti.

Каков же возраст и происхождение фонемы о? Ранее мы пришли к убеждению, что второе греко-италийское о (а2), е (ах) и а (Л) существуют отдельно, начиная с самых отдаленных периодов. Но какими данными располагаем мы об истории фонемы о? Можно сказать, что об этом не существует абсолютно никаких сведений. Утверждать, что южное о2 имело свой эквивалент на севере, позволяет то обстоятельство, что а, соответствующее ему в славяно-германском, имеет специальные функции и регулярные отношения с е, четко отделяющие его от а. Напротив, грамматическая функция о существенно не отличается от функции а, и если в подобных условиях мы находим, что 9 в северных языках имеет абсолютно те же соответствия, как и а, то мы, естественно, лишаемся какого-либо средства установить древность рассматриваемой фонемы. Если допустить, что о является исконным, тогда а северных языков отражает уже не две фонемы (а2 + л), а три: а2-М+Р- Если же, напротив, видеть в нем вторичный греко-италийский продукт, то единственной фонемой, из которой он может развиться, будет а. Признаюсь, я очень долго колебался между этими возможностями; этим объясняется, что в начале настоящей работы 9 не включено в число первоначальных а. В пользу второй гипотезы, казалось мне, свидетельствовало то, что армянский, отличающий а2 от а, по-видимому, совсем не отличает от а фонемы 9 (см. стр. 388). Однако мы не знаем, было ли так всегда, а, с другой стороны, предположение о расщеплении любого звука всегда связано с большими трудностями. Что кажется решающим, так это тот поразительный факт, что почти все самостоятельные основы, содержащие гласный 9, оказываются очень старыми словами, известными в самых различных языках, и к тому же основами на -і и даже основами на -і с совершенно особым словоизменением. Это совпадение не может быть случайным; оно показывает нам, что фонема 9 укоренилась в этих языках с давних пор и что поэтому ей трудно будет отказать в праве на индоевропейское первородство.

В качестве примеров, которые могли бы служить основой для гипотезы, согласно которой 9 было простым греко-италийским изменением а, можно назвать опко, происходящее из апк, уже упомянутое на стр. 395, oi-no „один" наряду с ai-ko aequus, корень ok, откуда основа okri наряду с ak, socius — oirdwv, сопоставляемое с sak в sacer, и лат. scobs от scabo. Можно было бы придать некоторое значение тому факту, что okri и soki (socius) наряду с ak и sak оказываются двумя основами на -і (см. выше). Однако это весьма проблематично, а этимология, даваемая soki, является не более как предположением.

Значительно более примечателен случай с оос „ухо“. Гомеровское Trap-ql'ov свидетельствует о том, что помимо всех ссылок на диалект, которые можно было бы привести по поводу эол. ttapam

Или A’avtta- st§o; evamoo, о в o5; имеет эквивалентом в ряде форм а. Этому факту придает некоторый вес то обстоятельство, что оо; относится к той категории основ особого склонения, которая является самым обычным местонахождением фонемы оно которой нам еще придется говорить. Таким образом, мы получим о, удостоверенное как таковое, рядом с а. К сожалению, лат. auris вызывает затруднения: его au может в крайнем случае происходить из ои, но оно могло бы быть также и первоначальным дифтонгом.

Собранные ниже примеры позволяют с первого взгляда констатировать, что фонемы, посредством которых северные языки передают 9, являются теми же самыми, что и фонемы, посредством которых они передают а (см. стр. 358) и а2 (см. стр. 365). Во всех трех случаях мы находим то, что мы для краткости обозначили северным а (§ 4).

Корни: греч. Ьх он, лит. (at-)a-n-kii; греч. ухоу, англо-сакс. Ьасап, Ьбс; лат. fod, слав, bodq (в литовском—непонятная форма bedii).

В следующих словах неясно, чем является греко-италийское о; восходит оно к о2 или же (в двух-трех случаях) является анаптиктическим гласным: б?о;, гот. asts; оррос, др.-в.-нем. ars (“Grdz.”, стр. 350); оно;, др.-в.-нем. saf, слав, sokfl; opvt;, др.-в.-нем. агпі-, слав, опій; греко-ит. orphos, гот. arbi; греко-ит. omsos, гот. amsa; collu.n, гот. hals; соха, др.-в.-нем. hahsa; хора.%, лит. szarka „сорока" (?); убркро;, слав, zqbu; греко-ит. porcos, др.-в.-нем. farah, слав, prasg вместо *pors§, лит. parszas; оск. posmos, лат. post, лит. paskui; longus, гот. laggs. о в уоЦ (др.-в.-нем. galla) должно отражать о2 ввиду наличия е в лат. fel. — В дифтонге: греко-ит. oinos, герм, и др.-прусСк. aina; греко-ит. klount, др.-сканд. hlaun (лит. szlaunis).

Выше я говорил, что северные языки, противопоставляя фонеме о те же самые гласные, что и фонеме а, лишают нас реального доказательства, что эта последняя фонема является столь же древней, как и другие разновидности а. Однако существуют две группы фактов, которые могли бы совершенно изменить наши знания по этому вопросу, в зависимости от того, будем ли мы связывать их с появлением 9 в греко-италийском или нет.

1. Три из самых важных корней, содержащих 9 в греческом—68 или lt;68 „о1еге“, ?lt;оо „опоясывать", 8lt;о .давать"—обнаруживают в литовском гласный fl:fldzu, jusmi, dumi. К тому же лат. jocus, о которого могло бы отражать о, появляется в литовском как jukas; iiga соответствует лат. flva, nugas—nudus[160] (= noguidus?). Греческому fkoF, |JoF, чье о, по нашему мнению, является отражением 9, соответствует латышское guws. Зато kulas, например, выглядит в греческом как xaXov,дрова". В славянском нет ни одного примера соответствия fl (jas-, da-= лит. jfls-, du-); более того, даже древнепрусский совершенно не знает этого гласного (datwei =duti), а переход б в fl остается изменением, свойственным литовским диалектам. Отсюда следует заключить, что если фонема 9 действительно скрыта в литовско-латышском й, то это только по какому-то почти невероятному случаю.
2. О кельтском вокализме я говорил только при случае и здесь касаюсь его исключительно по необходимости, так как мои познания в этой области весьма недостаточны. Ирландский вокализм согласуется со славяно-германским в трактовке а и аг: обе фонемы слились. Пример с a: ato-m-aig—от корня ag agere; agathar, ср. A'xexat; asil, cp. axilla; athir, cp. pater; altram, no-t-ail, cp. alo; aile, cp. alius. См. Виндиш в „Grundziige" Курциуса, под соответствующими номерами. С другой стороны, а2 также дает а. Мы констатировали это выше в формах перфекта единственного числа и в слове daur = 8оро. Кроме этого, как показывает вокализм корневых слогов, исчезнувший суффиксальный гласный, соответствовавший греко-италийскому оа, был представлен гласным а. Но вот в nocht „ночь", roth „колесо", oi[161] „баран", ocht „восемь", ore „свинья", го = греч. про и т. д. уже о, а не а соответствует о южных языков. Именно в этих словах присутствие 9 либо очевидно, либо вероятно. Как же получается, что в древнегалльском суффиксальное аа выглядит как о: tarvos trigaranos, vep.r)xov и т. д.?