Брестская крепость
22 июня. Начало войны...
С годами подробности больших событий постепенно теряются. Память хранит только узловые драматические моменты.
Под обвалами Брестской крепости найден будильник.
Ему не суждено было прозвенеть утром 22 июня. Помятые взрывом стрелки остановились в четыре утра, за пятнадцать минут до начала войны. Сотни самолетов с зажженными бортовыми огнями стремительно пересекали границу. А в это время в Брестской крепости у чьей-то кровати мирно двигались стрелки будильника.Что было потом с крепостью, никто не мог рассказать. И только позднее из захваченных документов немецкого штаба стало известно: «Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно, настойчиво, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к борьбе».
Считанное число людей осталось в живых из тех, кто был участником или свидетелем героической драмы. По их рассказам, по найденным в развалинах останкам, оружию и документам прояснилась после войны картина многодневной схватки на берегах Буга и Мухавца.
Мы можем представить сейчас место, где на резиновых лодках после артиллерийской бомбежки переправились немцы. Они ворвались в ворота цитадели. Сразу же захватили ставший теперь руинами клуб. Отсюда удобно было держать под обстрелом двор цитадели. Отсюда гитлеровцы вели по радио управление артиллерийским огнем. И казалось, к половине дня, как намечалось планами, крепость падет. Но после первых минут замешательства крепость вдруг ощетинилась огнем и штыковыми ударами.
И все пошло не так, как наступавшие предполагали. Пришлось отказаться от лобовой атаки и начать осаду. Фронт ушел далеко на восток, а тут, возле самой границы, били тяжелые, полуметрового калибра пушки. Самолеты бросали двухтонные бомбы, в перерывах между бомбежками вкрадчивый голос из репродуктора уговаривал сдаться. Но как только все утихало и поднимались немецкие автоматчики, крепость давала бой.
Силы были неравными. Против самолетов, против танков и тяжелых орудий у осажденных были только винтовки и пулеметы. Кое-где не хватало даже винтовок.Люди не знали, как складывается ход войны. Окруженные со всех сторон, первые два дня они ждали помощи. Радисты беспрерывно посылали в эфир позывные, пока не кончилось питание в батареях. Было несколько попыток прорваться. Возвращались, оставляя убитых товарищей. Но и немцы несли большие потери. Эта «крупная остановка» на фоне победного наступления по всем фронтам их раздражила. И с каждым днем все тяжелее становились удары снарядов и бомб.
Все меньше защитников оставалось в крепости. Тут вместе с ними были женщины и дети, тут же умирали раненые. Кончились патроны. Не было пищи, не было воды. Вода текла от стен в десяти метрах, но добыть ее было нельзя. Смельчаки, ночью рискнувшие ползти к берегу с котелками, погибали от пуль. Из-за гари, пыли было трудно дышать. Ио как только немецкие автоматчики поднимались, обреченная крепость открывала огонь. В десятки раз превосходящие силы немцев расчленили оборонявшихся, но не могли их сломить. К бойницам ц амбразурам фашисты подвели огнеметы. Нельзя без содрогания думать о том, что было в подземных казематах. Кирпич от огня и тот плавился и застывал черными сосульками. Крепость истекала кровью, но не сдавалась.
До двадцатых чисел июля в крепости не стихали взрывы грешат и выстрелы. Кое-где огонь вели уже одиночки, оставлявшие для себя последний патрон. На стенах спустя три года мы прочитали последние слова, обращенные к нам: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина».
Никакой памятник не может сообщить человеку большего волнения, чем изуродованные взрывами, изъеденные пулями и осколками, опаленные красные кирпичи крепости. Стена цитадели местами исчезла, местами проломлена. Приходящему сюда покажут, где было зарыто знамя полка, где у стены был расстрелян немцами комиссар Фомин, покажут похожий на огромную подкову героический Восточный форт, которым командовал человек удивительной воли и мужества — Герой Советского Союза майор Петр Гаврилов.
В крепости каждый год бывают на экскурсии сотни тысяч людей, проводятся слеты и встречи. Мы должны хорошо понять, как велика цена этих красных развалин. (591)
По В. Пескову