В родовом имении
Райский вышел из гимназии, поступил в университет и в одно лето поехал на каникулы к своей двоюродной бабушке, Татьяне Марковне Бережковой.
Бабушка эта жила в родовом маленьком имении, доставшемся Борису от матери.
Оно все состояло из небольшой земли, лежащей у города, от которого отделялось полем и слободой близ Волги, из пятидесяти душ крестьян да из двух домов. Один был каменным, оставленным и запущенным, а другой деревянным, выстроенным его отцом, и в этом-то домике и жила Татьяна Марковна с двумя внучками-спротами.У бабушки был свой капитал, выделенный ей из семьи, своя родовая деревенька, но после смерти отца и матери Райского, ее племянника и племянницы, она поселилась в этом маленьком именьице.
Она управляла им, как маленьким царством, мудро, кропотливо, но деспотически и на феодальных началах. Опекуну она
tie давала сунуть носа в ее дела it. пе признавая никаких документов, бумаг, записей и актов, поддерживала порядок, бывший при последних владельцах, и отзывалась в ответ на письма опекуна, что все акты, записи и документы записаны у ней на совести и она отдаст отчет внуку, когда он вырастет, а до тех пор она полная хозяйка.
Тог пожал плечами и махнул рукой, потому что имение небольшое , да и в руках такой хозяйки, как бабушка, лучше сбережется.
К ней-то и приехал Ранений, поступив в университет, чтобы побывать и проститься, может быть, надолго.
Какой пейзаж увидел он в этом уголке, откуда его увозили в детстве и где потом он иногда гостил мальчиком в летние каникулы! Какие виды кругом! Каждое окно в доме было рамой своей особенной картины.
С одной стороны Волга с крутыми берегами; с другой — широкие поля, обработанные и пустые, овраги, и все это замыкалось далью синевших гор. С третьей стороны видны села, деревни и часть города. Воздух свежий, прохладный, от которого, как от летнего купанья, пробегает по телу дрожь бодрости.
Дом весь был окружен этими видами, этим воздухом, полями и садом. Сад около обоих домов был обширный, с темными аллеями, беседкой и скамьями. Чем далее от домов, тем сад был запущеннее.
Подле сада, ближе к дому, лежали огороды. Там капуста, репа, морковь, петрушка, огурцы, потом громадные тыквы, а в парнике арбузы и дыни. В этой массе зелени подсолнечники и мак были как яркие пятна.
Перед окнами маленького домика пестрел на солнце большой цветник, из которого одна дверь вела во двор, а другая — в деревянный жилой дом. Татьяна Марковна любила видеть открытое место перед глазами, чтоб не походило на трущобу, чтоб было солнышко да пахло цветами. С другой стороны дома, обращенной к дворам, ей было видно все, что делается на большом дворе, в людской, на кухне, в конюшне, в погребах. Все это было у ней перед глазами.
Один только старый дом стоял в глубине двора, мрачный, почти всегда в тени, серый, полинявший, местами с забитыми
окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массинно выстроенный. Зато на маленький домик с утра до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны сада, и махровые розы, лилии и другие цветы так и просились в окна. (507)
По И. А. Гон чорову