ФОНЕТИЧЕСКИЙ звуко-буквенный разбор слов онлайн
 <<
>>

2. Употребление форм настоящего и простого будущего времени для обозначения прошедших действий

2.1. Настоящее историческое глаголов НСВ. Формы настоящего времени в повествовании о прошлом имеют переносное значение «настоящего исторического» (praesens historicum). При обозна­чении действий, которые могут быть наблюдаемы, создается особый эф­фект изображения последовательных действий, сменяющих друг друга на линии повествования, как протекающих синхронно с моментом наблюде­ния («буквально на глазах наблюдателя» [Гловинская 2001: 187]): выра­жается настоящее историческое «живописное» [Золотова и кол.

1998: 29]. Ср. реализацию этого значения в отрывке из повести Ф. М. До­стоевского «Дядюшкин сон»:

Ровно в шесть часов утра приезжаю на последнюю станцию, в Иги-шево. Издрог, не хочу и греться, кричу: лошадей ... Восход солнца очаро­вательный. Знаете, эта морозная пыль алеет, серебрится! Не обра­щаю ни на что внимания; одним словом, спешу напропалую! ... Ровно в девяти верстах от города, на самом повороте в Светозерскую пустынь, вижу, произошло удивительное событие. Огромная дорожная карета лежит на боку, кучер и два лакея стоят перед нею в недоумении, а из кареты, лежащей на боку, несутся раздирающие душу крики и вопли. Думал проехать мимо: лежи себе на боку; не здешнего прихода! Но пре­возмогло человеколюбие, которое, как выражается Гейне, везде суется с своим носом. Останавливаюсь. Я, мой Семен, ямщик – тоже русская душа, спешим на подмогу и, таким образом, вшестером подымаем на­конец экипаж, ставим его на ноги, которых у него, правда, и нет, пото­му что он на полозьях.

Существуют две точки зрения на то, как создается эффект синхронно­сти: 1) говорящий мысленно сам переносится в прошлое [Кузнецов 1949: 24; Гловинская 2001: 187]; 2) говорящий «переносит прошлое в настоя­щее, повествует о прошедших действиях так, словно они совершаются перед глазами слушателя или читателя в момент речи» [Бондарко 2005: 427; Виноградов 1972: 572-573].

М. Я. Гловинская считает, что так как в плане настоящего исторического свободно употребляются показатели прошедшего времени типа вчера, на прошлой неделе, то логичнее отдать предпочтение «тому варианту модальной рамки, который содержит компо­нент 'говорящий мыслит себя в прошлом, и действие как бы происходит на его глазах'» [Гловинская 2001: 185]. При реализации настоящего историче­ского действует особый речевой механизм, позволяющий в стилистических целях «произвольно передвигать «наблюдательный пункт вдоль оси событий» [Золотова и кол. 1998: 82]. Мысленно перемещаясь в прошлое, гово­рящий создает метафорическое настоящее актуальное в прошлом[51].

В плане настоящего исторического (при обозначении неповторяющихся действий и без показателей неожиданности действия типа как крикнет) не реализуются функции аориста и имперфекта, т. к. в этом временном плане невозможна оппозиция видов. И длящиеся, процессуальные действия, на фоне которых происходит развитие сюжета, и завершенные действия, сме­няющие друг друга на линии повествования, выражаются глаголами НСВ. Ср.: Поезд останавливается (ср. остановился). Полустанок. «Поезд сто­ит две минуты»... – бормочет (ср. пробормотал) сиплый, надтреснутый бас вне вагона. Проходят (ср. прошли) две минуты, проходят (ср. прош­ли) еще две... Проходит (ср. прошли) пять, десять, двадцать, а поезд всё еще стоит (ср. стоял). ...Выхожу (ср. вышел) из вагона и направляюсь (ср. направился) к локомотиву (А. П. Чехов).

В плане настоящего исторического формы настоящего времени НСВ, принимая на себя выполнение важной функции глаголов СВ – выражения завершенных, сменяющих друг друга действий, – не теряют при этом собственной специфики: представления этих действий как длящихся про­цессов. «В историческом настоящем встречаю знакомого (или входит, открывает окно и т. д.) "протекание" и "целостность" совмещены в од­ной форме: конкретно-фактическое значение образно выражено здесь с помощью значения процессного, хотя в других случаях эти значения ан-тонимичны друг другу» [Маслов 2004: 110].

«Живописный» компонент присущ значению глаголов, обозначаю­щих действия, которые можно непосредственно наблюдать. Но в настоя­щем историческом могут быть представлены и действия, недоступные простому визуальному наблюдению в силу того, что они имеют обоб­щенный характер и занимают продолжительные отрезки времени. В этом случае можно говорить о настоящем историческом инфор­мативном, при реализации которого глаголы НСВ не имеют ярко вы­раженного значения процессности. Ср.: На Пленуме ЦК его выбирают членом Оргбюро, кандидатом в члены Секретариата ЦК. Москвин пере­езжает в Москву, он становится заведующим Орграспредом ЦК (Л. Разгон). В конце апреля Гумилев выезжает из Парижа в Россию. Он дол­жен отбывать воинскую повинность. Но первым делом он устремляет­ся в Киев, чтобы увидеть Анну Горенко. Затем – в Царское. По дороге заезжает в Москву на свое первое свидание с Брюсовым (А. Лукницкая). За год до оставления военной карьеры Достоевский впервые переводит и издает «Евгению Гранде» Бальзака (1843). Год спустя выходит в свет его первое произведение, «Бедные люди», и сразу для всех становится ясно – появился большой писатель.

Итак, в зависимости от наблюдаемости / ненаблюдаемости ситуации одно из двух взаимосвязанных в семантике настоящего исторического НСВ видовых значений (конкретно-фактическое и процессное) может ак­туализироваться в большей или меньшей степени.

Настоящее историческое – это временной план, который может быть создан только в нарративном режиме речи. В настоящее исто­рическое нельзя перевести действие из временного плана прошлого диа­логического режима, т. е. без кратно-цепных или кратно-соотноситель­ных конструкций, характерных для нарратива. Например: Когда ты вче­ра узнал об этом? (невозможно: *Когда ты вчера узнаешь об этом?) – Мне позвонили вчера утром (невозможно: *Вчера мне звонят утром). Возникает вопрос, почему это невозможно. Для создания эффекта фигу­рального настоящего и синхронности наблюдения завершенных в прош­лом действий необходима протяженная во времени ситуация, образуемая двумя или несколькими действиями, или даже общий временной план, в котором ведется повествование, – момент наблюдения синхронен с этой ситуацией или временным планом в целом, ср.: Вчера раздается звонок, и мне сообщают о приезде комиссии.

Ср. также: Симпатичная сутулова­тая фигура Данилова как-то решительно идет к учительскому месту и становится лицом к классу. ... Раздается давно ожидаемый, отрадный для ученического слуха звонок. ... Учитель задает по грамматике, по­том фразы с латинского на русский, затем сам диктует с русского на латинский и ... наконец уходит. (Н. Г. Гарин-Михайловский).

Видовая оппозиция в повествовании о прошлых неповторяющихся событиях может быть реализована лишь при смене временных планов. В следующем отрывке из романа Ф. М. Достоевского «Идиот» формы прошедшего СВ выражают предшествование действиям, обозначенным формами настоящего НСВ: Глупая история, и в двух словах, – начал гене­рал с самодовольством. -Два года назад, да! без малого, только что по­следовало открытие новой -ской железной дороги, я (и уже в штатском пальто), хлопоча о чрезвычайно важных для меня делах по сдаче моей службы, взял билет, в первый класс: вошел, сижу, курю. То есть продол­жаю курить, я закурил раньше. Но такое соотношение форм не является обязательным, автор повествования может произвольно комбинировать видо-временные формы независимо от характера протекания обозначае­мых действий и их последовательности. В следующем предложении форма прошедшего времени СВ выражает действие, следующее за действиями, выраженными формами настоящего времени: как раз перед тем, как я Грущеньку пошел бить, призывает меня в то самое утро Катерина Ива­новна и... просит меня съездить в губернский город (Ф. М. Достоевский).

Противопоставление видов при сочетании форм прошедшего и на­стоящего времени в настоящем историческом часто оказывается фор­мальным: глаголы СВ и НСВ выражают последовательные действия, однородные с точки зрения характера их протекания во времени. Ср.: Но вот передовые облака уже начинают (ср. начали) закрывать солнце; вот оно выглянуло в последний раз, осветило страшно-мрачную сторону горизонта и скрылось. Вся окрестность вдруг изменяется (ср. измени­лась) и принимает (ср. приняла) мрачный характер.

Вот задрожала осиновая роща; листья становятся (ср. стали) какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося на лиловом фоне тучи... Молния вспыхивает (ср.: вспыхнула) как будто в самой бричке, ослепляет (ср. ослепило) зре­ние и на одно мгновение освещает (ср. осветило) серое сукно... и при­жавшуюся к углу фигуру Володи (Л. Н. Толстой). В приведенных предло­жениях в качестве развертывающихся процессов изображены цепочки завершенных и даже мгновенных действий, сменяющих друг друга, т. е. значение процессуальное™ является такой же фикцией, как и значение настоящего времени (о дискуссионном вопросе возможности транспози­ции вида см. § 18.4).

В настоящем историческом в болгарском и польском языках, как и в рус­ском, употребляются преимущественно презентные формы НСВ. Употреб­ление презентных форм СВ (форм простого будущего) при обозначении прошедших действий в русском языке ограничено особыми конструкциями типа как вскочит, как закричит со значением внезапного наступления быст­ротечных действий. В русском и болгарском языках оно возможно также при выражении настоящего исторического повторяющихся и узуальных действий (см. ниже). В польском языке использование отдельных презент­ных форм СВ отмечается при выражении повторяющихся действий в прошлом, наступления непродолжительных, мгновенных событий (харак­терно, что большинство приводимых в этом случае примеров почерпнуто из литературных произведений XIX века), см. [Масленникова 1969; £r :h 1971: 55; Тихомирова 1988: 187]. Чешский и словацкий языки (так же, как сербский, хорватский и словенский [Бондарко 2005: 541-562]) в настоящем историческом допускают свободное использование презент­ных форм обоих видов. При этом в стилистических целях одно действие может быть выделено в цепи других однородных действий и представлено в виде длящегося процесса. Например, в следующих двух чешских ложениях ряды сменяющих друг друга действий обозначаются глаголами обоих видов. Формы настоящего времени НСВ (sundava, otvira, useda, začina, pada, utikaji) имеют ярко выраженное процессное значение, кото­рое подчеркивается сочетанием с формами простого будущего СВ (upne si, zahali, přinese, zhasne, udeři), причем процессное значение форм НСВ является такой же фикцией, как и значение настоящего времени этих форм. Anděla sundava prsten, jakoby timhle gestem mohla ziskat svobodu, upne si plaštěnku, zahali hlavu do tmaveho šatku, otvira svehlavě dveře a běli přes padaci most...

(V. Řezač) – Андела снимает кольцо, будто таким образом можно обрести свободу, застегивает (букв, застегнет) плащ, закутывает (букв, закутает) голову в темный платок, решительно открывает дверь и бежит через подъемный мост...

Почему в русском языке при повествовании о неповторяющихся про­шедших действиях невозможно свободное употребление форм простого будущего, как в большинстве славянских языков? Актуализация в семан­тике СВ предела, границы действия, которая у многих глаголов, прежде всего терминативных и парных по виду, является конечной, связывает временное значение презентных (по способу образования) форм глаголов СВ с идеей будущего времени, в силу наших представлений о линейном ха­рактере времени. Значение будущего времени этих форм при выражении не­повторяющихся действий вступает в противоречие со значением прошедше­го времени, которое в целом характеризует план настоящего исторического. В чешском же языке, в котором презентные формы СВ активно употребля­ются в настоящем историческом единичного действия, категориальное зна­чение СВ связано в большей степени не с пределом как временной грани­цей действия, а с целостным, квантовым его представлением, как это обосновывается в [Петрухина 1998]. Временное значение презентных форм СВ в чешском языке не так тесно связано с будущим, как в русском: презентные формы СВ свободно употребляются в минимальном контексте со значением неактуального, абстрактного настоящего – при выражении разнообразных законов и правил. В южнославянских языках связь пре­зентных форм СВ с будущим совсем слабая: они могут его выражать лишь в особых синтаксических условиях, а форма будущего в этих языках образуется аналитически независимо от вида.

2.2. Настоящее историческое глаголов СВ. Употребление форм простого будущего СВ в настоящем историческом становится возмож­ным при наличии контекстных показателей неожиданности и мгновенно­сти быстротечных действий – конструкций типа как вскочит со значени­ем внезапного наступления единичного действия в живом, эмоциональ­ном повествовании о прошлом (т. е. при актуализации целостного, кван­тового его представления), а также при выражении повторяющихся дей­ствий в плане прошлого. В названных конструкциях невозможно упот­ребление форм НСВ. Ср.: Тут и он обернулся, увидал меня – как вскочит на ноги (В. Г. Короленко) Вся публика как закричит «ура», и получилась бурная овация (Л. Кассиль).

Употребление форм простого будущего СВ возможно в повествова­нии о повторяющихся прошедших действиях, ср.: У нас с братом, когда созревают одуванчики, была с ними постоянная забава. Бывало, идем куда-нибудь на свой промысел – он впереди, я в пяту. «Сережа!» – позову я его деловито. Он оглянется, а я фукну ему одуванчиком прямо в лицо. За это он начинает меня подкарауливать и тоже, как зазеваешься, фук­нет. И так мы эти неинтересные цветы срывали только для забавы (М. Пришвин). Странная была манера – исчезать. Не только тогда на море, вообще... Даже просто на прогулке, в лесу или парке. Отвлечешь­ся на минуту, засмотришься на что-нибудь – фьюить, его нет. Причем серьезно нет, а не так чтоб он где-то прятался (хотя и это бывало) (Е. Шкловский).

Функционирование форм простого будущего СВ в плане настоящего исторического подчиняется правилам употребления глаголов СВ при обо­значении повторяющихся действий: для этого необходим кратно-парный или кратно-цепной тип контекста, в котором СВ выступает с наглядно-при­мерным значением. При помощи глаголов СВ актуализируется целостное, квантовое восприятие действий, которые в рамках типичной ситуации со­относятся друг с другом, а вся ситуация, которую они создают, восприни­мается синхронно с моментом наблюдения. Обобщение, выражаемое в на­стоящем историческом повторяющегося действия, сближает его с настоя­щим неактуальным – с настоящим узуального действия [Бондарко 2005: 434]. Характерно, что без кратно-цепных и кратно-парных конструкций в настоящем историческом вообще нельзя выразить прошедшие узуальные действия, даже при помощи форм настоящего времени НСВ, например: Прошлым летом он приходил к нам только по воскресеньям – *Прошлым летом он приходит к нам только по воскресеньям; Раньше он часто опаз­дывал – *Ранъше он иногда опаздывает.

Употребление форм простого будущего для выражения повторяющихся действий в прошлом поддерживается конструкциями с частицей как (типа как вскочит) – при обозначении неожиданных действий в рамках повто­ряющейся ситуации, и частицей бывало, однозначно выражающей узуаль-ность действий в прошлом. Ср.: Грянет хор плясовую, парень выйдет на середину круга -дайну вертеться, прыгать, ногами топотать, а потом как треснется оземь – да и представляет движения рыбки, которую вы­кинули из воды на сушь: и так изгибается и этак, даже каблуки к затылку подводит; а там как вскочит, загогочет – просто земля под ним дро­жит! (И. С. Тургенев). Выйдешь, бывало, летним утром из подъезда на Патриарших, глянешь вокруг – красота! («Столица». №2. 1997). После молитвы завернешься, бывало, в одеяльце; на душе легко, светло и отрад­но; одни мечты гонят другие, – но о чем они? Они неуловимы, но исполне­ны чистой любовью и надеждами на светлое счастие (Л. Н. Толстой).

2.3. Настоящее изложения и настоящее сценическое. Для нарратив­ного режима речи при пересказе содержания художественных произведе­ний (литературных, литературно-драматических, музыкально-изобрази­тельных) характерен особый тип употребления видо-временных форм, который лишь условно можно рассматривать как переносное употребле­ние форм настоящего и будущего времени для обозначения фактов прошлого. При пересказе сюжета литературных произведений, пьес, ху­дожественных фильмов, в либретто опер и балетов реализуется своего рода не вторичный, а «третичный дейксис», при котором возникает «триада "говорящий (автор) – говорящий (интерпретатор) – слушающий (потенциальный читатель, зритель пересказываемого произведения"» [Гловинская 2001: 218]. Если говорящий-интерпретатор становится на позицию потенциального читателя или зрителя, то события могут изобра­жаться как синхронные моменту восприятия либо как будущие действия. При этом точка отсчета может меняться в ходе пересказа даже одного произведения. Ср. употребление временных форм настоящего, прошед­шего и будущего в пересказе содержания фильма П. Лунгина «Остров»: Фильм открывает эпизод времен Второй мировой войны. Немецкий сторожевой корабль захватывает в море небольшую баржу, на которой перевозят уголь двое русских. Одного, кочегара Анатолия, фашисты за­ставляют выдать, а затем и убить своего старшего товарища Тихона, вложив обезумевшему от страха и побоев юноше в руку пистолет. Анато­лия оставили в живых, чтобы через несколько минут взорвать вместе с баржей. Но он не погибнет, он будет жить. Действие переносится в 1976 год. На севере России, на пустынном острове в море, в маленькой православной обители нашел приют уцелевший после взрыва Анатолий. Работает истопником в монастырской котельной, целыми днями возит тачку с углем, спит на куче угля и даже хоронить себя завещает в у голь-ном ящике...

В балетных и оперных либретто используются, как правило, формы настоящего НСВ, воссоздающие последовательные действия синхронно точке отсчета. Ср. употребление форм настоящего времени в кратком либ­ретто балета А. Адама «Жизель»: Юный граф Альберт влюблен в Жизель. Скрывая благородное происхождение, он переодевается в одежду кресть­янина, и Жизель принимает его за юношу из соседней деревни. Влюбленный в Жизель Ханс пытается убедить ее, что Альберт не тот, за кого выдает себя. Но Жизель не хочет его слушать. Ханс проникает в домик, где юный граф переодевался в крестьянское платье, и находит шпагу Альберта с гербом. Звуки рога возвещают о приближении охотников...

Такое повествование близко к сценическим ремаркам, в которых реа­лизуется настоящее сценическое. С позиции читателя сцениче­ские ремарки «служат суррогатом действия пьесы, как бы происходящего у него перед глазами, и это сближает их до известной степени с praesens historicum» [Кошмидер 1962: 162]. С позиции актеров настоящее сцени­ческое можно рассматривать как своего рода указание или предписание актерам, ср. с настоящим предписания (§ 31.3.5). Однако тот факт, что план настоящего времени, создаваемый последовательным употреблени­ем форм настоящего НСВ, может нарушаться в сценических ремарках формами прошедшего времени, ставит этот тип употребления видо-вре­менных форм в один ряд с настоящим историческим. Ср.: Крышка мгно­венно откинулась, из ящика подымается взъерошенный и удивленный Присыпкин, озирается, прижав гитару (В. Маяковский). Ср. также: На переднем плане тахта, на которой спит Зилов. У изголовья столик с телефоном. Раздается телефонный звонок. Зилов просыпается не сразу и не без труда. Проснувшись, он пропускает два-три звонка, потом высво­бождает руку из-под одеяла и нехотя берет трубку. ... Маленькая пауза. На его лице появляется гримаса недоумения. Можно понять, что на том конце провода кто-то бросил трубку. ... Бросает трубку, поворачивает­ся на другой бок, но тут же ложится на спину, а через мгновение сбрасы­вает с себя одеяло. С некоторым удивлением обнаруживает, что он спал в носках ... Некоторое время сидит, глядя в одну точку, – вспоминает. Оборачивается, быстро идет к окну, открывает его. С досадой махнул рукой. Можно понять, что он чрезвычайно недоволен тем, что идет дождь (А. В. Вампилов). В ремарках пьесы А. В. Вампилова «Утиная охота», отрывок из которой приведен выше, формы прошедшего времени СВ употребляются при обозначении либо действий второго плана, кото­рые нельзя наблюдать (кто-то бросил трубку), либо быстротечных од­нократных действий (махнул рукой), либо предшествующих линии пове­ствования (спал в носках).

<< | >>
Источник: Петрухина Е.В.. Русский глагол: категории вида и времени (в контексте современных лингвистических исследований). Учеб­ное пособие. – М,2009. – 208 с.. 2009

Еще по теме 2. Употребление форм настоящего и простого будущего времени для обозначения прошедших действий: