<<
>>

Постановка проблем аргументации западноевропейскими и североамериканскими философами

Резкое возрастание интереса к феномену аргумента­ции было вызвано рядом тенденций, проявившихся в западноевропейской и североамериканской философии в первой половине XX века. Прежде всего это матема­тизация логики и возникновение неопозитивизма с его беспощадной критикой «прежней» философии.

Вчисле «дефектов», обнаруженных неопозитивистами в фило­софии, - отсутствие доказательности, прогресса в раз­витии и «роста» знания, постоянное наличие разногла­сий по всем сколько-нибудь важным вопросам. «Назо­вите хотя бы одного философа, у которого найдется хо­тя бы одно доказательство», - предлагал своим оппо- нентамГ.Райл(см.: 156, р. 159-165), врядлирассчиты- вая на выполнение данного «запроса».

Математизация логики вела к вытеснению из сферы исследований и образования так называемой традиционной логики, содержавшей в качестве раздела учение о доказательстве. Характерный для символи­ческой логики взгляд на доказательство как на после­довательность формул, построенную по определенным правилам, способствовал пессимистическому видению перспектив применения «строгой логики» к анализу рассуждений в гуманитарных науках, в том числе и в философии. «В своей современной форме, - писал Х.Перельман, - доказательство есть вычисление, со­вершаемое в соответствии с заранее установленными правилами. При этом не допускается обращения к ка­кой-либо иной очевидности или интуиции. Единствен­ное требование - способность различать знаки и осуще­ствлять операции в соответствии с правилами. Доказа­тельство оценивается как правильное или неправиль­ное в зависимости от того, соответствует оно правилам или нет. Заключение считается доказанным, если оно получено выполнением серии правильных операций, которое начинается с посылок, принятых в качестве ак­сиом. Независимо от того, рассматриваются ли эти ак­сиомы как очевидные, истинные или гипотетические утверждения, отношение между ними и выводимыми из них теоремами остается неизменным» (177, р.

10). Если мы приняли рамки формальной системы и знаем, что она свободна от двусмысленностей, тогда, считает Х.Перельман, доказательства, которые могут быть осу­ществлены в этой системе, являются вынуждающими и безличными, их правильность может быть проверена чисто механически.

Перспективы изучения способов рассуждения, обос­нования и убеждения в гуманитарных науках Х.Пе­рельман связал с «новой риторикой». Выдвинутая им идея «новой риторики» есть не что иное, как идея тео­рии аргументации, необходимой в условиях, когда, как утверждал бельгийский ученый, потребности разума не могут быть удовлетворены средствами логики (при этом логику автор воспринимал именно в том матема­тизированном состоянии, которого она достигла к сере­дине XX века). «Вынуждающий», «механический» ха­рактер доказательства, его «безличность» определяют, по Х.Перельману, главное отличие доказательства от аргументации. Аргументация предполагает столкнове­ние умов, она не «вынуждает» к принятию того или иного положения, а ее правильность не может быть ус­тановлена механическим путем.

Символическая логика, оставив без внимания мно­гие из так называемых содержательных вопросов, дала импульс к поиску вне ее сферы инструментария для ис­следований аргументации. Х.Перельман признавал, что без «современной теории демонстрации» роль аргу­ментации не была бы осознана в надлежащей степени.

Характеризуя факторы, обусловившие «открытие» феномена аргументации, нельзя обойти вниманием и то обстоятельство, что в философии первой половины XX века развивались направления, отвергавшие правомер­ность уподобления философии естествознанию и точ­ным наукам, а то и вовсе пригодность идеалов научнос­ти для этой сферы человеческого духа. B то же время наметился рост интереса к характеру и особенностям гуманитарных наук, специфике обоснования и накоп­ления знаний в соответствующих областях.

B различных трактовках аргументации, выдвину­тых учеными в середине XX века, изначально усматри­вались по крайней мере две общие черты.

Первая - «ад- ресованность» и «авторство» аргументации, противо­поставляемые «безликому» и «безадресному» доказа­тельству. Вторая - «нежесткий», «невынуждающий» характер аргументации, отличающий ее как от «меха­нического» доказательства, так и от вербальных спосо­бов воздействия, не допускающих несогласия. Именно эти черты подчеркивались в работах лидеров наибо­лее влиятельных центров исследования аргумента­ции - брюссельского (Х.Перельман) и пенсильванского (Г.Джонстон).

«Аргументация, - писал Х.Перельман,- всегда адре­суется лицом, называемым оратором, независимо от то­го, является ли он говорящим или пишущим, аудито­рии слушателей или читателей. Ee цели - достижение или усиление приверженности аудитории некоторому тезису, согласие с которым надеется получить оратор» (176, р. 18). Контекст аргументации, создаваемый це­лями и желаниями «оратора» и «аудитории», предпо­лагает ситуацию, которую бельгийский философ назы­вает «встречей умов». Это ситуация, когда оратор жела­ет побуждать, а не вынуждать или командовать, а ауди­тория расположена слушать. «Такая взаимная добрая воля, - подчеркивал Х.Перельман, - должна носить не только общий характер, но должна также относиться к частному вопросу, который выносится на обсуждение» (177, р. 11).

Для Г .Джонстона характерен коммуникативно-ант­ропологический подход к аргументации, где на первый план выступают намерения участвующих в ней сторон, их отношения, возможности понимания друг друга. Су­щественное значение приобретают здесь ценностные аспекты аргументации, ее специфически человеческий характер. Г.Джонстон предложил трактовку аргумен­тации как особого рода управления действиями или взглядами другого человека. «Когда мы желаем конт­ролировать действия или убеждения другого человека, но не имеем эффективных средств контроля или не же­лаем ими пользоваться, мы обращаемся к этому челове­ку с аргументацией, - утверждает он. - Аргументация есть, следовательно, неэффективный контроль» (167, р. 1). Развивая эту мысль, Г.Джонстон пишет: «Обра­щаться к кому-либо с аргументацией - значит рассмат­ривать его как находящегося вне сферы жесткого уп­равления и, следовательно, в действительности выво­дить его за рамки этой сферы...

Мы даем ему возмож­ность сопротивляться нам, и как только мы лишаем его этой возможности, мы уже не аргументируем. Аргу­ментация содержит в себе риск провала, так же как иг­ра всегда содержит риск поражения. Аргументация, в которой нам гарантирована победа, является аргумен­тацией не больше, чем игра, в которой нам гарантиро­вана победа, является реальной игрой» (167, p.l).

Вопросы власти, эффективности и риска связаны здесь с вопросами права (в широком, не сводимом к юридическому, смысле) и человечности. Гуманный по своей основе характер аргументации как деятельности определяется тем, что субъект этой деятельности рас­сматривает реципиента как свободную в данном конте­ксте личность, признавая его интеллектуальное и мо­ральное право отвергнуть аргументацию. Г.Джонстон противопоставляет аргументацию принудительным способам воздействия: «Аргументация есть всепрони­кающая черта человеческой жизни. Это не значит, что не бывает случаев, когда человек поддается гипнозу, подсознательной стимуляции, наркотикам, «промыва­нию мозгов» и физической силе и что не бывает случа­ев, в которых он может контролировать действия и взгляды своих собратьев-людей средствами иными, чем аргументация. Однако только тот человек, которого можно назвать бесчеловечным, будет получать удоволь­ствие от воздействия на поведение других людей лишь неаргументационными средствами, и только идиот бу­дет охотно подчиняться ему. Мы даже не властвуем над людьми, когда мы только манипулируем ими. Мы мо­жем властвовать над людьми, лишь рассматривая их как людей» (167, р. 1-2).

Фигура адресата аргументации приобретает самосто­ятельное значение. Г.Джонстон убежден, что «...под­линная аргументация может иметь место только тогда, когда респондент не является ни бесстрастным, ни пас­сивным по отношению к тому, что говорит аргумента- тор. Она может иметь место только тогда, когда респон­дент сам заинтересован в результате аргументации, т.е. когда респондент подвергает себя риску» (167, р. 4). Итак, вступая в аргументативную «игру», рискует не только тот, кто аргументирует, но и тот, кто восприни­мает аргументацию.

Если для первого риск связан с возможностью «поражения» - с тем, что адресат не сог­ласится с его доводами, то для второго риск приобрета­ет иное качество. Риск, которому подвергается человек, воспринимающий аргументацию, считает Г.Джонстон, состоит в том, что человек этот может оказаться в ситу­ации, когда он вынужден изменить самому себе. Речь идет именно о собственном «Я», а не о каких-то отдель­ных взглядах, убеждениях или способах поведения. Подобного риска, как и риска изменить поведение или взгляды под воздействием аргументации можно избе­жать, «закрыв для нее свой разум». Признавая, что от­каз от восприятия аргументации, в тех или иных ситу­ациях неизбежен для человека, Джонстон тем не менее связывает «бытие человеком» именно со способностью воспринимать аргументацию: «Закрывая свой разум

для аргументации, можно совершенно избежать рис­ка... Мы не можем быть, конечно, готовы к восприятию любой аргументации, обращенной к нам. Ho мы не мо­жем всегда держать свой разум закрытым, тем более что человек с абсолютно закрытым разумом перестает быть человеком» (167, р. 2-3). Для человека с откры­тым разумом, по Г.Джонстону, характерно внутреннее напряжение особого рода. C одной стороны, такой чело­век желает сохранить себя, свое «Я», с другой стороны, он должен подвергать себя риску изменения в результа­те аргументации. Такое напряжение - характерная, не­обходимая черта человеческого существования, связан­ная с потребностью преодолеть границы собственного опыта.

Рассмотренные позиции далеко не исчерпывают все­го многообразия подходов к изучению аргументации вообще и философской аргументации в частности, представленных в западноевропейской и североамери­канской литературе середины XX века. Некоторым из этих подходов будет уделено внимание в ходе изложе­ния вопросов, освещаемых в последующих параграфах данной главы.

<< | >>
Источник: Алексеев А.П.. Философский текст: идеи, аргументация, образы.- М.,2006. — 328 с.. 2006

Еще по теме Постановка проблем аргументации западноевропейскими и североамериканскими философами: