Полководец не может избежать сражения, если противник настаивает на нем
«Cneus Sulpitius dictator adversus Gallos bellum trahebat, nolens se fortunae committere adversus'hostem, quern tempus deteriorem in dies, et locus alienus, faceret» . Когда речь идет об ошибке, в которую впадаі°т все люди или значительная их часть, думаю, что не худо будет пор ' дать ее неоднократно.
Поэтому, хотя я выше уже не раз показывал, насколько выдающиеся деяния нашего времени отличаются оТ античных, все же мне кажется нелишним повторить это вновь. Ведь если мы в чем и отступаем от древнего обыкновения, так это в военном деле, не соблюдая ни одного из тех правил, которые бьїлй очень почитаемы древними. Причина указанного недостатка в том, что государи и республики переложили эту заботу на других Й; не желая подвергаться опасности, пренебрегают военными занятиями. Если же иной раз кто-то из современных королей сам отправляется на войну, трудно ожидать, что он совершит что- дябй, заслуживающее хвалы. Ведь если они и занимаются воинскими упражнениями, то делают это из тщеславия, а вовсе не из каких-либо похвальных побуждений. Впрочем, эти государи, устраивая иногда войску личные смотры и оставляя за собой зва- нйеглавнокомандующего, поступают лучше, чем республики, особенно итальянские, которые ничего не смыслят в военных делах и доверяются другим, но в то же время хотят сохранить за собой видимость верховенства и командовать, допуская при этом множество ошибок. И хотя я уже обсуждал некоторые из них в другом месте, не умолчу об одном из наиболее важных заблуждений такого рода. Когда праздные государи и изнеженные республика наставляют своих полководцев, они мнят, что наиболее мудрая предосторожность состоит в том, чтобы любым способом избегать; сражения и воздерживаться от каких бы то ни было столкновений с противником. При этом они воображают, что следуют благоразумию Фабия Максима, который спас Римское государство, Сдерживаясь от битвы; они не понимают, что в большинстве случаев такое требование бесполезно или вредно. Исходить следует из таКого положения: полководец, ведущий военную кампанию, не м°зйет избежать сражения, если противник упорно на нем настаива- ет' Вышеназванное требование всегда избегать сражения, по суще- гласит: «Вступай в битву с выгодой для противника и с невы- г°Дой для себя». Находиться в поле и не вступать в бой можно толь- на удалении пятидесяти миль от противника; при этом нужно Стельно следить за ним, чтобы при первом его приближении ус- ** отойти. Другая возможность состоит в том, чтобы запереться внутри городских стен. И то и другое решение сопряжены с большим ущербом. В первом случае страна становится добычей врага, и мужественный государь скорее предпочтет попытать счастья в битве, чем затягивать войну, разоряя своих подданных. Во втором случае проигрыш обеспечен, потому что, когда ты укрываешься с войском в городе, противник начинает осаду, и через какое-то время голод заставит тебя сдаться. Таким образом, эти два пути избегать сражения чрезвычайно вредны. Способ, употребленный Фабием Максимом, то есть выжидание в защищенной местности, хорош, когда твое войско настолько храброе, что противник не отважится встретиться с ним на выгодных для тебя условиях. Да и нельзя сказать, что Фабий избегал сражения, скорее, он хотел дать его при своем преимуществе. Если бы Ганнибал выступил ему навстречу, Фабий дождался бы его и вступил в бой, но Ганнибал ни разу не дерзнул сразиться с ним на Фабие- вых условиях. В общем, битвы избегали как Ганнибал, так и Фабий, но если бы один из них хотел сражения любой ценой, то другой мог бы оттянуть его с помощью одного из трех способов - двух вышеназванных или бегства.Справедливость моих слов видна на тысяче примеров, особенно в войне римлян с Филиппом Македонским, отцом Персея: атакованный римлянами, Филипп решил не давать сражения; для этого он поступил так, как поступал в Италии Фабий Максим, и расположился со своим войском на вершине горы, укрепив ее, ибо полагал, что римляне не отважатся штурмовать ее. Но те двинулись на приступ, чтобы разгромить его и прогнать с этой горы; Филипп, не в силах сопротивляться, бежал с большей частью своего войска.
От полного разгрома его спасла только труднодоступ- ность местности, из-за которой римляне не смогли его преследовать. Не желая сражаться и разбив свой лагерь невдалеке от риМ' лян, Филипп был вынужден бежать; убедившись на этом опыте, что, оставаясь в горах, ему не удастся избежать сражения, а рыться в городе он не желал, Филипп решил поступить иначе Я удалиться на много миль от римского лагеря. Таким образом, есЛ# римляне вступали в одну провинцию, он отступал в другу10 11 постоянно приходил туда, откуда уходили римляне. Но в конИе ^оНцов, поскольку в этой затяжной войне его положение ухудшалось, а подданные страдали то от его, то от вражеского войска, оН решил попытать счастья в битве и дал римлянам бой по всем правилам. Итак, полезно затягивать войну, когда твое войско располагает теми же преимуществами, что и войско Фабия, а также Гнея Сульпиция, то есть оно настолько сильно, что противник не отваживается напасть на твои укрепления, к тому же он не настолько глубоко проник в твои владения и испытывает недостаток припасов. В этом случае можно уклоняться от сражения по названной Титом Ливием причине: «nolens se fortunae committere adversus hostem, quern tempus deteriorem in dies, et locus alienus, faceret». Во всех прочих обстоятельствах нельзя уклониться от сражения без риска и ущерба для своей чести. Спасаться бегством, подобно Филиппу, равносильно поражению, и оно тем более позорно, чем менее неоспоримой считается твоя доблесть. Если Филипп смог спастись, это не удастся его подражателям, для которых местность не будет защитой. Никто не станет оспаривать, что Ганнибал знал толк в военном деле, и если бы он, противостоя в Африке Сципиону, видел выгоду в затягивании войны, он так бы и поступал, тем более что ему, как хорошему полководцу, располагающему хорошим войском, было бы нетрудно это сделать, как Фабию в Италии; но поскольку этого не произошло, следует предположить, что на то у него была какая-то веская причина. Ибо когда государь собрал порядочное войско и видит, что нельзя поддерживать его,боеспособность длительное время из- за недостатка средств или союзников, для него было бы совершенным безумием не попытать счастья до того, как его войско Распадется; ведь ожидание его погубит наверняка, а попытка вы- СтУПления может принести удачу.Следует помнить еще и о другой вещи: даже проигрывая, мож- Но Покрыть себя славой, а из всех проигрышей самый славный — Эт° когда ты уступаешь силе.
Ганнибал, например, был вынуж- подчиниться необходимости. В то же время, если бы он не ^Тал ввязываться в бой и у него не хватило бы духу напасть на Шпиона, занимавшего более выгодную позицию, последнемуэто было бы на руку, ибо он уже одолел Сифакса и занял столько городов в Африке, что мог оставаться там с таким же удобством ц в такой же безопасности, как и в Италии. Не то было с Ганнибалом, когда он должен был сразиться с Фабием и с теми францу. зами, которые противостояли Сульпицию.
Еще труднее избежать сражения тому, чье войско вторгается в чужую страну, ибо при этом ему приходится столкнуться с про- тивником, который выступает ему навстречу. Если же нападающий берет в осаду какой-либо город, уклониться от битвы ему бывает еще труднее; в наше время это произошло с герцогом Карлом Бургундским, который разбил лагерь близ швейцарского города Мората, подвергся здесь нападению швейцарцев и был разбит. Такова же была судьба французского войска, осадившего Новару и потерпевшего поражение от тех же швейцарцев.