Введение

Антропологические вопросы играют важную роль почти во всех науках. Во многих дисциплинах гуманитарных и социальных, куль­турологических и естественных наук речь даже идет об антропологи­ческом повороте.

С точки зрения этимологии антропологией можно назвать знание о живом существе, характеризующемся прямохождением1. Это знание включает в себя как универсальные элементы, так и частные, относя­щиеся к историческому и культурному разнообразию, и тесно связано с нынешним состоянием развития общества, науки и философии.

Как название дисциплины понятие «антропология» восходит не к Античности, а является новообразованием, характеризующим обраще­ние мышления к самому человеку, которое произошло между XVI и XVIII веками. Как название книги антропология впервые появилась у Галеаццо Капелла (Galea/zo Capella) в 1533 г., сочинение которого включает три части: в первой части рассматриваются достоинства и ценность мужского пола, во второй части — очарование женского пола и в третьей части — убогость человека . В это время происходит посте­пенное дистанцирование от теологического образа мысли и заметный

Введение

поворот к индивиду; в «Опытах» Монтеня субъект становится центром антропологической рефлексии3.

С развитием буржуазного общества и возникновением философии Просвещения антропология превращается в знание о человеке. В то время как задачей воспитания является совершенствование4 отдель­ного индивида, антропологии вменяется в обязанность улучшение все­го человечества5.

В отличие от Канта Иоганн Готфрид Гердер7 и Вильгельм фон Гумбольдт8 подчеркивали исторический и культурный характер ан­тропологии и тем самым расставили важные акценты для современ­ной антропологии. Согласно Гумбольдту, сравнительная антропология должна исследовать историко-культурные характеристики различных сообществ. При этом она изучает различия между обществами, куль­турами, индивидами и одновременно постигает разнообразие пред­ставлений и случайность «идеала человечества». Для этого ей нужны естественно-исторические, историко-герменевтические методы, а так­же философская рефлексия и эстетическое суждение. Благодаря изу­чению различных эпох и культур возникает антропологическое зна­ние, способствующее лучшему пониманию общественного и культур­ного развития. Для Гумбольдта антропологическое познание нацелено не только на знание ради знания, но и на формирование процессов об­разования с целью улучшения человека.

Размышления Гумбольдта радикализирует требование, заявлен­ное Ницше и Фуко, о невозможности абстрактных антропологических норм, обязательных для всех, что ведет к расширению предметного по­ля антропологии и ее отправных пунктов, то есть к выходу за пределы европейской истории и культуры и к включению этнологической пер­спективы, Сегодня антропология пытается соотнести историчность и культурность своих понятий, перспектив и методов с историчностью и культурностью своих предметов. Как историческая антропология она перерабатывает результаты гуманитарных наук и критику антро­пологии, основанную на философии истории и философии культуры, и делает их плодотворными для новой постановки вопросов.

Введение

цевине ее усилий — беспокойство мышления, которое нельзя остано­вить. Исследования исторической антропологии не ограничиваются ни рамками определенной культуры, ни рамками определенной эпо­хи. В рефлексии собственной историчности и культурности они мо­гут отказаться от европоцентризма гуманитарных наук и отдать предпочтение открытым проблемам современности и будущего.

Эта постановка задач заключает в себе скепсис по отношению к сложившимся общим антропологическим толкованиям, как, например, их излагают иногда в биологических науках. Историческая антропо­логия не является отдельной дисциплиной. Она образуется из отно­шения ко многим наукам и к философии. Она не представляет собой никакого цельного и замкнутого поля исследований. Она скорее кон­ституирует себя в соотнесении с различными, заранее не установлен­ными науками. По своим исследовательским темам и вопросам эти отсылки могут быть различными. Темой и предметом исторической антропологии может быть все поле человеческой культуры и притом в различные исторические времена и в различных культурных срезах. Разработки Исторической антропологии исходят из множественности культур и опираются на то, что культуры —это не замкнутые в се­бе, а динамичные, прозрачные друг для друга и открытые в будущее системы. Поэтому исследования по исторической антропологии могут проводиться во многих дисциплинах, например в педагогике, истории, литературоведении и лингвистике. Но как раз в этих дисциплинах есть тенденция к растворению границ и междисциплинарным исследовани­ям. Тем самым в них инициируются новая постановка вопросов, новые темы, а также новые формы научной интерактивности и кооперации. В этих процессах находят применение большее число методов исследо­вания. Например, историко-герменевтический подход к интерпретации текстов, метод качественного социального исследования, а также фи­лософская рефлексия, которую трудно методологически определить. В некоторых исследованиях используются также художественные и литературные материалы, стирается традиционная граница между на­укой, литературой и искусством9.

Введение

ный внутренний резерв приводят к тому, что развивается и проходит свою проверку парадигматически новая постановка вопросов.

После заявлений о невозможности антропологических норм, обяза­тельных для всех, необходимо исследовать наиважнейшие антрополо­гические парадигмы и установить сходства и различия между ними. Дополнительно к этому следует представить задачи и подходы исто­рической антропологии и показать ее значение для гуманитарных, со­циальных и культурологических исследований.

Если тема антропологии — изучение исторического человека, то на­прашивается включение всего процесса становления человека в гори­зонт антропологии для понимания «загадки человечности». Но снача­ла гоминизация понимается как часть истории жизни. Необратимость гоминизации, а также истории жизни, возникновение которой сего­дня понимают как следствие материальной самоорганизации, также образует размерность исторической антропологии. Как антропология подчеркивает исторический характер своих вопросов и исследований, так и эволюционная теория подчеркивает принципиальную укоренен­ность природы и гоминизации во времени. Таким образом, время и история становятся центральными размерностями эволюции. Гомини­зация — длительный процесс развития от до-человека к первобытному человеку, раннему человеку и современному человеку. В ходе этого процесса становление человека происходит как многомерный морфо­генез из взаимодействия экологических, генетических, церебральных, социальных и культурных факторов.

В то время как при включении эволюции в антропологию речь идет об удостоверении родства всего живого и длительности становления человека, а также об удостоверении всеобщности законов становления, в центре философской антропологии стоит особенный характер чело­века, выявляемый из сравнения человека и животного.

Введение

точного существа». С помощью индивидуального и коллективного дей­ствия человек должен преодолеть свою нехватку и недостаточность; в этом находят свой исток культура, язык и институции.

Так же как эволюционная теория ищет общее понятие жизни и че­ловека, так Философская антропология ищет особенность человека из сравнения с животным. При этом представители философской антро­пологии зачастую упускают то, что взятый ими за основу человек вооб­ще — это абстракция, не имеющая никакого соответствия в историче­ском и культурном мире, но которая все же создает видимость, будто человек дан вне исторических и культурных спецификаций. Против этой абстракции выступают история и культурная антропология, на­стаивая на необходимости исследовать человека в его исторических и культурных проявлениях, отличительные признаки которых соответ­ственно составляют специфику человеческого.

С тех пор как во французской школе Анналов и в исходящей из нее истории менталъности разрабатываются антропологические тексты, возникает новая ориентация в историческом описании. Она дополняет представления и анализ событийной истории, а также исследования структурной и социальной истории новыми темами и методически­ми подходами. Благодаря концентрации на антропологических вопро­сах темой становятся как общественные структуры социальной дей­ствительности, так и субъективные моменты деятельности социально­го субъекта; исследуются элементарные человеческие способы поведе­ния и основные ситуации.

В Германии антропологическая постановка вопросов и антрополо­гические темы разрабатываются в историческом исследовании куль­туры, в частности в истории повседневности, в микроистории, в тен­дерных исследованиях, а также в историческом анализе семьи, жен­щины. Спектр тем включает в себя как частные случаи конкретных жизненных историй людей о локальной и региональной истории, так и в общем историю ментальности и историческую культурную антро-

Введение

пологию. Различные менталыюсти прозрачны друг для друга и ком­бинируются между собой. Они предопределяют действия в конкрет­ных ситуациях и помогают ориентироваться и принимать решения в социальной деятельности. Они специфичны для конкретной культу­ры, слоя и группы. Ментальность возникает при специфических об­щественных условиях и предзадает структуру действий социального субъекта, не определяя ее однозначно. Они позволяют индивиду быть иным и действовать иначе. Они открыты для изменений и истори­ческих перемен. Понимание их историчности открывает перспективу принципиальной открытости истории.

Культурная антропология, или этнология, также дает антрополо­гии важные импульсы10. В предлагаемой ею перспективе человек на­ходится не «позади» множества своих исторических и культурных про­явлений, а внутри них. Поэтому недостаточно идентифицировать «те­ло», «язык» или «воображение» как культурные универсалии, а нужно исследовать их в различных культурах. Именно разнообразие культур раскрывает сущность человека. Из сравнения культурально различ­ных проявлений возникает новая неопределенность и вопросы. Своими исследованиями гетерогенности культур этнологические исследования вносят важный вклад в культурную антропологию. Достижения куль­турной антропологии как науки о чужом оказывают сильное влияние на понимание чужого в собственной культуре. Вследствие новейших разработок сегодня исходят из расширенных культурных понятий, в рамках которых существенную роль играет выявление сходств и раз­личий между культурами. В ситуации глобализации политики, эконо­мики и культуры возникают пересечения, смешения и культуральные ассимиляции глобального, национального, регионального и локально­го. Поэтому требуются новые формы обращения с чужим. Вопрос о по­нимании непонятности чужой культуры приобретает центральное значение. Этнографические методы, развитые в социальной и куль­турной антропологии на основе «включенного наблюдения», ведут к иным формам знания, нежели историческая работа с первоисточни­ками и философское мышление. Они приводят к сенсибилизации не только по отношению к чужому другой культуры, но и по отношению к чужому в собственной культуре. Поэтому применение культурно-ан­тропологической перспективы к культуре Европы ведет к значитель­ному расширению и углублению антропологического исследования.

Наряду с темами, близкими антропологическим исследованиям ис­торических наук и включающими этнографические методы, разрабо­танные в культурной антропологии, в междисциплинарном центре Ис-

Введение

торической антропологии в Свободном университете Берлина разра­батываются также темы, рассмотрение которых едва ли можно осу­ществить с помощью содержательного и методологического оснаще­ния одной единственной дисциплины. К таким темам относятся «ду­ша», «святое», «прекрасное», «любовь», «время», «молчание». Другие исследования направлены, например, на антропологическое значение «мимезиса» и влияние миметических процессов для возникновения, передачи и изменения культуры, на историю и социологию «вооб­ражения», на «мифологию детства», «отцовство», «сверхчувственную плоть». В некоторых из этих исследований играют важную роль, в том числе и литературоведческие, социологические и философские изме­рения; к этому присоединяется рефлексия историчности и культурно­сти самого антропологического исследования и его вклада в диагноз и понимание современности.

Центральным для антропологии является тело. Это верно и для эволюционных исследований, и для философской антропологии, для антропологических исследований в исторических науках, для культур­ной антропологии и исторической антропологии. Конечно, в основе каждой из этих научных дисциплин лежат различные представления о человеческом теле. В двух первых речь идет о человеческом теле как части истории жизни, а также о его особенностях и отличях по от­ношению к телу животного. В трех других парадигмах центральный интерес представляет тело, сформированное обществом и культурой, пространством и временем. Хотя фундаментальные условия и потреб­ности человеческого тела одни и те же, исторически и культурально они формировались по-разному. Это относится, например, к тендеру, отношениям между поколениями, к питанию и одежде. Тело форми­ровалось по-разному и в отношении к своему человеческому и природ­ному окружению в различных культурах и в различные исторические времена. Оно находится в центре миметических процессов обучения, с помощью которых человек осваивает человеческое и природное окру­жение, и играет важную роль в ходе ритуала при образовании сообще­ства. Если речь идет о том, чтобы понять перформативный характер культуры, то не обойти вопроса об инсценировании и представлении тела. Даже язык и воображение перформативны, и их невозможно понять, не учитывая их укорененности в теле. И, наконец, смерть и бренность также указывают на телесные предпосылки человеческой жизни.

Исходя из центральной роли тела в исторической антропологии, исследуется антропологическое значение миметических процессов, в

10

Введение

которых человек в творческом подражании заново раскрывает мир в своем представлении и тем самым присваивает его себе. Культу­ра производится, передается и изменяется в миметических процессах. Без отношения к предшествующему невозможно самостоятельное раз­витие. Миметические процессы имеют место в сфере эстетического и социального. Миметическое обучение — это культуральное обучение и основывается на теле, его чувствах и воображении.

Миметические процессы создают различные «культуры перформа-тивного», в отношении которых важны три аспекта. Первый из них обозначает различные формы культурного представления социально­го; второй относится к перформативному характеру речи, который за­дается тем, что высказывание одновременно представляет собой дей­ствие, как, например, «Да» в брачной церемонии; третий указыва­ет на эстетическую сторону, тесно связанную с телесным инсцени­рованием и представлением. В отличие от точки зрения на культу­ру как на текст, перформативное понимание культуры направлено на характеризующее ее инсценирование и представление. Практическое знание, необходимое для перформативности действия, приобретается в миметических процессах; важную роль при этом играет проведе­ние ритуала. Эти размышления конкретизируются на примере пер-формативного характера восприятия, средств коммуникации (медиа) и гендера.

Миметические и перформативные процессы играют также важную роль в инсценировании и представлении ритуалов, значение которых для успешных переходов между институциями, для производства по­рядка и канализации потенциала насилия, а также для образования сообщества долго не замечали. Ритуалы позволяют компенсировать различия и устанавливают связь прошлого, настоящего и будущего. Они создают сообщества и социум. Говоря метафорически, они— «ок­на», позволяющие бросить взгляд на структуры общества и культуры.

Во всех вышеназванных процессах важную роль играют язык и символическое. Говорение — это присущая всем людям способность, биологически поддерживаемая речевым аппаратом. Способность об­разовывать предложения присуща всем людям. Несмотря на эту об­щую для всех способность, люди учатся говорить только в исторически и культурно сформированной индивидуальной языковой среде. При этом значительную роль играют миметические, ритуальные и перфор­мативные аспекты. Язык образует поле, в котором перекрывается и сходится познание общей антропологии и конкретных культуральных аспектов исторической антропологии. Говорение возникает вследствие

Введение

11

телесной артикуляции в бытовых ситуациях; языковая игра образует­ся во взаимосвязи с исторически и культурно различными формами жизни.

Помимо языка значительную роль в формировании культуры и об­щества играет воображение.- Оно создает образы, местоположение ко­торых — человеческое тело. Тот, кто хочет понять тело в его историче­ских и культурных формах, много почерпнет для себя в коллективных и индивидуальных образах человека. Для большей достоверности об­разам воображаемого нужна среда. В зависимости от типа последней образы находят различные формы материализации и конкретизации. К важнейшим вопросам Исторической антропологии относятся сле­дующие: какую роль играют средства коммуникации при создании и изменении индивидуальных образов представления, как происходят процессы обмена между коллективным и индивидуальным вообража­емым и как в таких процессах возникают культуральные перемены. В ситуации растущего значения образов в глобальной сетевой культуре современности важным становится вопрос о том, каково антропологи­ческое значение образов.

Первые образы людей — это изображения мертвых, так называ­емые гипсовые маски мертвых; они получаются как отпечаток лица умершего. Благодаря этому отпечатку мертвый, навсегда покинувший живых, возвращается в виде изображения в их настоящее. Изобра­жение делает его присутствующим в качестве отсутствующего; оно репрезентирует умершего в сообществе живых. Хотя тело человека бренно, он может оставить о себе память с помощью образа. Содер­жимое захоронений неандертальцев уже свидетельствует, что смерть занимала воображаемое людей и что они верили в жизнь после смер­ти. Представления о смерти и ритуалы, связанные с ней, различают­ся в зависимости от культуры и исторической эпохи. Так француз­ский историк Филипп Ариес различает в европейской культуре покор­ную и собственную смерть, смерть другого и смерть, обратившуюся в свою противоположность. Как бы ни расценивать такого рода по­пытки провести различия установок и представлений о смерти, они служат выражением того, что смерть относится к значительным те­мам исторической антропологии. Это подтверждается и тем аргумен­том, что наряду с вопросами тела неизбежны вопросы о рождении и смерти. Они беспокоят людей и ведут к интенсивному рассмотрению истории и культуры. Так же как каждое тело в его биологической обусловленности уникально, а социализация и окультуривание толь­ко усиливают его особенность, так и каждый историко-культурный,

12

Введение

II

общественный субъект проживает свою жизнь и испытывает «свою»

смерть.

Для Исторической антропологии сложность и загадочность челове­ческой жизни являются конституирующими моментами. Чем больше мы знаем о человеке, тем более настойчиво растет наше незнание. Эта взаимосвязь неразрешима в наше время, в нашей культуре и обществе. Взгляд в собственное историческое прошлое, взгляд на другую куль­туру делают это очевидным. Для исторической антропологии, стре­мящейся к раскрытию сложности человеческой истории и культуры, неизбежен тот опыт, что приближение к жизненному миру человека и к его формам жизни возможно только фрагментарно и что поэтому необходима самокритика и критика антропологии.