Т. Н. КНИГІОВИЧ и А.М.СЛАВЙН РАСКОПКИ ЮГО-ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ ТИРИТАКИ
Участок раскопок V-—VI (план и разрезы на табл. II, схема раскопа на рис. 49) находится на небольшой террасе, примыкающей с востока к насыпи к югу и юго-западу этого участка по другую сторону насыпи в 1932—1933 гг., как известно, были открыты остатки древних крепостных сооружений и большой комплекс рыбозасолочных ванн римского времени.
На участке V—VI работы начались в 1933 г.; первоначально были заложены два небольших раскопа V и VI, имевшие- целью обнаружить продолжение крепостной стены города. Выбор места новых участков раскопок диктовался направлением крепостных стен, открытых на юг и запад от полотна; вместе с тем намеченная площадка с участками V и VI примыкает в северной части к балке, очевидно, служившей границей древнего города. В процессе работы выяснилось, что на этой террасе сохранились остатки городских построек почти всех периодов существования Тиритаки. Было обнаружено значительное количество фундаментов стен жилых и хозяйственных построек, мощеных улиц и вымо- сток домов и дворов, остатков производственных сооружений, большое количество остатков бытовых вещей, орудий производства, пищевых остатков.Участки V-—VI дают, таким образом, представление о жизни данной части города на всех этапах его существования.
Участки V и VI в 1934 г. объединены в один сплошной раскоп, расширенный во все стороны; доследование его производилось в 1936 г.
Первоначальный рельеф городища на участке V—VI оказался сильно измененным при производившихся в 1932 г. земляных работах. Отсюда было взято много земли для сооружения насыпи. Над уровнем, с которого начались раскопки, был снят слой земли толщиной приблизительно от 0.50 до 1.20 м. Раскопки начались поэтому уже в слое римского времени. О находившихся над римским слоем более поздних культурных отложениях свидетельствуют только находки отдельных фрагментов средневековой керамики в слоях античной эпохи.
Некоторые из этих фрагментов составляют часть содержимого ям, начинавшихся, повидимому, на уровне средневековых построек и врезавшихся в нижележащие более древние слои. Работы на участке V—VI заключались, главным образом, в расследовании строительных остатков эллинистического я римского времени и лишь в очень незначительной степени коснулись предшествующих периодов; это было обусловлено характером обнаруженных здесь сооружений. На участке VI уже в начале работ были встречены части крупных построек эллинистического и римского времени: раскрытие их посредством расширения площади раскопа стало первоочередной задачей, которую предстояло выполнить до производства дальнейшего углубления в нижележащие слои. Наоборот, на участке V таких больших остатков построек встречено не было, и это дало возможность в ряде пунктов этого участка углубиться до материка и изучить все культурные наслоения.Расширение участка V—VI не могло быть проведено во всех нужных направлениях. Возможность расширения к западу была отрезана наличием с этой стороны насыпи; в восточной части раскапываемого участка все сооружения оказались в большей или меньшей степени поврежденными.
Все эти обстоятельства исключили возможность полного расследования открывавшихся здесь древних сооружений и вместе с тем не могли не создавать в процессе работы известных затруднений, связанных с нарушением правильных наслоений там, где в эти наслоения врезались современные сооружения.
Как уже указывалось, наиболее полно на участке V-—VI раскопаны были слои римского и эллинистического периодов. Что же касается классического и архаического периодов, то соответствующие этому времени слои удалось вскрыть на очень ограниченной площади. До максимальной глубины были доведены исследования в юго-западном углу участка.
Раскоп
В результате произведенных на участке V—VI исследований удалось установить следующие слои:
I — глинистый слой.
В основе суглинок почти всегда с большей или меньшей примесью мелкого песка. Грунт плотный, однородный, желтосерого цвета; слоистая стратификация или отсутствует совсем или выражена слабо. Слой I везде начинался с поверхности и шел обычно на небольшой глубине 0.50—0,70 м от поверхности,И — глинисто-зольный слой* В основе суглинок с примесью золы и довольно многочисленными включениями мельчайших кусочков раковин и известняка. Цвет близок к цвету слоя I, но темнее и серее; плотность значительно меньше.
III — глинисто-песчаный слой. В основе суглинок с большим количеством крупного песка, осколков раковин и золы; главная отличительная черта — наличие железистых соединений. Цвет темный, буроватый, почти везде с рыжеватым, иногда зеленоватым оттенком, обусловленным железистыми примесями; местами встречаются крупные скопления железной руды. Слой III в одном месте (квадрат 3) окончился на значительной глубине.
Все три ' слоя, в особенности слой II, были насыщены культурными остатками, главным образом обломками керамики. Исследование этих остатков [17] свидетельствует о том, что три вышеуказанных слоя соответствуют трем разновременным периодам жизни города. В слое I материал, за единичными исключениями, оказался принадлежащим римскому времени, с конца I в. н. э.; преобладали предметы II и III, отчасти IV в. н. э. Слой И содержал предметы конца IV—I вв. до н. э. Слой III заключал материал конца VI, V и IV вв. до н. э. Материал этих наслоений свидетельствует, таким образом, о жизни данной части города в течение длительного периода — с конца VI в. до н. э. вплоть до IV в. н. э. Отдельные находки дают возможность еще несколько расширить эти границы.
Некоторые находки, датирующиеся временем более ранним, чем отложения слоя III, должны быть рассмотрены особо. На первом месте здесь стоят два каменные изваяния (рис. 50 и 51), обнаруженные в основании кладки ракнеклассического периода п° 106, в которой они были использованы как строительный материал (рис.
52). Изваяния представляют грубо выполненные изображения человеческих фигур, одно — мужчины, другое — женщины (показаны груди). Изваяния имеют следующие размеры: с мужским изображением — высота 1.40 м, ширина в пле-
Рис. 59. Мужское каменное изваяние.
чах 0.55 м, ширина основания 0.24 м, толщина . в плечах 0.17 м, толщина основания 0.23 м; с женским изображением — высота 1.28 м, ширина в плечах 0.63 м, ширина у основания 0.30 м, толщина в плечах 0.13 м, толщина у основания 0.18 м. Над плечами, при отеске камней, был оставлен посредине небольшой выступ на каждой плите (0.16 X
0.08 м, 0.14 X 0.06 м), соответствующий верхней части головы. Лица на обоих изваяниях лишь намечены. Руки до локтя показаны вдоль верхнего края плиты; от локтя руки сгибаются и направлены книзу, причем показаны все пальцы обеих рук. Изваяния предназначались
Ряс. 51. Ж ейское каменное изваяние.
для установки в земле, о чем свидетельствует неотделанная нижняя часть, отличающаяся и по цвету.
Рядом со стеной, в основании которой были найдены описанные изваяния, в завале камней, оказалась часть третьего такого же изваяния.
Совершенно очевидно, что найденные каменные изваяния принадлежат поселению или связанному с ним могильнику, находившимся на месте данного городища или поблизости от него еще до греческой колонизации. Аналогичные памятники доскифской эпохи были открыты ранее в районе северного Причерноморья (напр. в Белогрудовке).
Рис. 52, Часть кладки п° 106 с изваяниями in situ, вид с запада
К более ранним культурным остаткам, чем те, которые представлены в слое Ш, относится также ряд отдельных обломков керамики. К числу экземпляров керамики доскифской или раннескифской должны быть отнесены найденные в слое III три обломка туземных лепных сосудов с примитивным резным орнаментом (рис.
53).Из привозной античной керамики наиболее ранним временем датируются два обломка сосудов так наз. стиля „фикеллура" (т. е. скорее всего самосских). Оба принадлежат сосудам распространенной в данной группе формы амфориска. Один (рис. 54, /) представляет часть плеч сосуда; на нем сохранились розетка и часть орнамента „лестницы". Другой (рис. 54, 2) принадлежит нижней части сосуда и украшен характерными для этой группы фризами лотосов и полумесяцев. Как техника, так и стиль обломков свидетельствуют о сравнительно раннем времени, едва ли много позднее середины VI в. до н. э. Несколько моложе первых двух третий обломок с характерным орнаментом чешуек (рис, 54, 5): он принадлежит к самосской группе керамики „кла- зоменского стиля". Приблизительно к тому же времени, что и три упомянутых обломка, относится также ряд менее выразительных экземпляров ионийской керамики, а также некоторые из обломков амфор архаи теского типа, с „вздутым" горлом и короткой ножкой; среди последних особенно характерны для раннего времени экземпляры с простейшей росписью, исполненной коричневым лаком в виде полосок, колечек, крестов и т. д.
Все эти ранние обломки найдены в нижних наслоениях южной и отчасти средней части участка V—VI, но с определенным слоем они не связаны: как уже отмечено, наиболее ранний слой принадлежит времени несколько более позднему. Тем не менее, факт нахождения типичного архаического материала представ- ляёт безусловный интерес: невидимому, поселение существовало здесь уже ОКОЛЧЭ середины VI в. до н. э.
Рис. 53. Обломки раннескифских лепных сосудов.
Что касается кладок, которые относятся к этой, самой ранней, поре жизни Тиритаки, то здесь мы имеем сравнительно незначительные остатки, которые могут быть датированы концом VI—началом V в. до н. э.
В центральной части участка сохранились остатки двух помещений здания позднеархаического времени.
Стены этого здания (п°п° 156 и 175) имеют свое продолжение под строительными комплексами более позднего времени (классического и эллинистического), проходящими в этой части раскопа. Нижние ряды кладки стен состоят из плоских плиток, верхние ряды сложены из более крупных камней (рис. 55).
Классический период представлен уже вполне выраженным слоем III. Среди вещественных находок этого слоя представлен прежде всего ряд групп керамики: остродонных амфор, чернолаковой керамики, часть которой привозилась из Аттики и Малой Азии, часть представляет продукт производства боспорских мастерских; простой посуды из красной и серой глины, тоже боспор- ского производства. Немногочисленны предметы металлические (из железа или меди): наконечники стрел, гвозди, части обивки и т. д.
Монет в слое Щ было найдено мало (всего 10) и притом исключительно в верхнем его горизонте. Те из монет, которые оказалось возможным определить (NeNs А 1477, 2086, 2201), принадлежат к числу пантикапейских и датируются серединой или второй половиной IV в. до н. э. К V и IV вв. до н. э. относятся и остальные находки того же слоя. Среди обломков остродонных амфор большинство принадлежит амфорам архаического и
Рис. 55. Остатки стен здания позднеархаического времени.
Мат. » ксслед. по археол. СССР, 4
Рис. 54. Обломки греческой расписной керамики VI в. до н. э.
раннеклассическс го вр емени, характеризующимся коротким „вздутым" горлом, короткой ножкой, округлым туловищем: из амфор более позднего типа, с удлиненным горлом и длинной ножкой, представлены только ранние типы, не позже IV в. до н. э. Обломков амфор с клеймами, типичными для эллинистической эпохи, не встретилось вовсе. Обломки чернолаковой керамики по лаку и очертаниям также безусловно должны быть отнесены к тем же V—IV вв., IV в. принадлежит единственный найденный в этом слое красно фигурный обломок.
О том же времени говорит и ряд обломков типа открытого светильника, характерного для V, даже VI в. до н. э.
В одном месте участка, у той стены п° 106, где найдены два каменных изваяния, обнаружено значительное скопление обломков керамики несколько более раннего времени, чем большинство находок III слоя. Здесь было найдено довольно большое количество обломков чернофигурных сосудов конца VI — начала V в. до н. э. (рис. 56) и ранняя чернолаковая керамика; обломки ионийской керамики относились приблизительно к тому же и более раннему (рис. 57) времени. Крайняя ограниченность участка, на котором расследования производились, не дает возможности определить, имеем ли мы здесь все тот же слой III или верхний горизонт следующего архаического слоя.
Что касается соотношения всех перечисленных групп материала между собой, то наиболее характерным для данного слоя фактом является очень небольшой процент туземной лепной керамики. Во всех группах посуды
б
Рис. 56.Обломки чернофигуряых сосудов конца VI в. до н.э.
доминируют типы в основе греческие; на первом месте по числу находок стоит привозная чернолаковая керамика (рис. 58).
Остатки пищи представлены многочисленными костями млекопитающих, гораздо реже костями рыб и раковинами съедобных моллюсков — мидий (Mytilus galloprovincialis) и устриц (Ostrea taurica Kryn.).
К классическому периоду относятся кладки п°п° 105 и 106 в центральной части участка (табл. И, рис. 59), идущие в направлении с севера на юг. Кладка п° 106 (в нижнем ряду фундамента ее были положены лицевой стороной вниз два каменных изваяния, описанные выше) более ранняя, вероятно конца VI— начала V в. до н. э. Она сложена насухо в четыре ряда из больших необработанных камней.
Над кладкой п° 106 в следующий период того же классического времени была положена другая кладка п° 105 (шир. 2.05 м), в северной части отступающая к вогтоку от западного края стены п° 106. Западная сторона кладки п° 105 состоит из двух рядов больших прямоугольных плит, имеющих размеры до 0.80 X 0.25 м, положенных в системе, напоминающей кладку „логом и тычком”. Восточная сторона кладки состоит из трех рядов таких же плит.
Ширину кладки п° 105, из-за перекрытия ее на всем протяжении кладками более позднего времени, выяснить не представилось возможным. В нижнем ряду кладки п° 105, с восточной стороны, выступают углами большие хорошо обработанные плиты п° 158. Возможно, они служили частью вымостки помещения, стеной которого являлась кладка п°105.
Стена п° 106, имеющая свыше 2 м ширины, могла принадлежать крепостной стене раннего периода существования города: она находится на той же оси, что и другие древние крепостные сооружения, открытые на запад от насыпи, и имеет, примерно, такую же ширину. Спустя сравнительно короткое время после ее сооружения, в V в. до н. э., продолжавшийся процесс расширения города мог заставить перенести линию стены дальше на запад.
В том же V в, до н. э. остатки старой кре* постной стены (п° 106) были, повидимому, использованы как фундаменты для стен ка- кого-то крупного сооружения.
Заметим, однако, что против предположения о крепостном назначении стены п° 106 имеется одно очень важное соображение: стена п° 106 здесь заканчивается, и никаких следов ее дальнейшего продолжения на север не обнаружено. Возможно, впрочем, что она в значительной своей части была разобрана на камень.
Из остатков других кладок, которые должны быть отнесены к классическому периоду, отметим следующие: 1) кладка п° 134, являющаяся частью фундамента стены IV в. (?), сложена насухо из крупных хорошо отесанных и хорошо пригнанных друг к другу камней; 2) угол здания, от которого сохранились лишь части стен п°п° 161 и 162, образующие угол; 3) расположенные на запад от этого угла здания части вымостки (п°п° 127, 135) из небольших плоских камней.
Эллинистической эпохе (Ш—I вв. до н. э.) принадлеж т слой II (глини сто-зольный), с которым связано довольно значительное количество строительных остатков. К ним относится прежде всего пересекавшая центральную часть участка V—VI, в направлении с юго-запада на северо- восток, вымостка проходившей здесь улицы, сплошь состоящая из черепков (черепяная вымостка И). Последовательные наслоения этой вымостки свидетельствуют, что она существовала в течение всего эллинистического времени и по мере надобности ремонтировалась и переделывалась. Наличием черепяной вымостки, строительным материалом для которой служила, главным образом, битая посуда, объясняется большое количество культурных, особенно керамических, остатков в слое И.
Рис. 57. Обломок края расписного сосуда VI в, до н. в.
Все они принадлежат эллинистическому времени, с конца IV по J в. до н. э. Все амфорные обломки этого слоя относятся к типам эллинистических амфор с длинной ножкой; много обломков ручек с клеймами, преимущественно РОДОССКИМИ Й синопскими, а ’ также херсонесскими, книдскими, „энгли- фическими" и некоторыми другими, происхождение которых установить не удается. Поддающиеся датировке обломки амфор относятся к III—I вв. до н. э. Из других керамических групп наиболее распространена простая керамика боспорского производства из красной, реже серой, глины; в меньшем количестве встречается привозная из различных греческих центров керамика, покрытая лаком черным, коричневым или красным, иногда с росписью и резьбой по лаку (рис, 60), обломки так наз. „мегарских“ чашек и т. д. Характерны фрагменты бальзамариев и амфорисков. Процент лепной керамики здесь несколько больше, чем в слое III; но и в слое II она уступает другим группам.
В слое II был найден ряд боспорских черепиц с клеймами (№№ А 1347, 1381, 1385, 1407, 1410).
Многочисленные находки монет подтверждают основанную на керамическом материале датировку слоя. Всего было найдено 77 монет, все медные. Из них 23 не поддаются определению из-за плохой сохранности; 51 принадлежит к числу автономных пантикапеЙских и датируется IV в., главным образом второй его половиной,1 концом IV—началом III в.,[18] [19] 1 9 монет (№№ А 721, 906, 971, 977, 1166,1170, 1174, 1425, 1426). - 2 монеты (№№ А 844 и 1256). Ряо. 59. Кладки стен п°п° 105—106, вид с севера. Рис. 58. Обломки чернолаковой керамики. III в,,1 II в.2 и I в. до н. э.;[20] один экземпляр представляет монету Фанагории, конца III— начала II в. до н. э.;[21] [22] одна — Диоскуриады, I в. до н. э? Из других металлических изделий большая часть была найдена в очень плохом состоянии. Среди лучше сохранившихся предметов следует отметить медные трехгранные стрелки, рыболовные крючки (рис. 61), обломки тонких медных браслетов. В небольшом количестве встречались бусы и подвески из белого и разноцветного стекла; из них заслуживают внимания две почти одинаковые стеклянные подвески в виде двойного лица (рис. 62). Распределение всех этих находок по слою заставляет различать в нем ряд не вполне одновременных напластований. Только в верхнем горизонте наблюдается наличие находок И в. и начала I в. до н. э. Так, здесь были найдены все монеты II и I вв. до н. э.; из керамического материала здесь сосредоточивались все наиболее поздние экземпляры „мегарских“ чашек, обломки эллинистической краснолаковой керамики и т. д., здесь же были найдены и наиболее поздние обломки амфорных ручек с клеймами. Ниже попадались находки более ранние, Рис. 60. Обломки эллинистической керамики. с преобладанием материала III в. до н. э.; наконец, еще ниже, близ слоя III, стали встречаться отдельные предметы IV в. Таким образом, и материал отражает те последовательные переделки черепяной вымостки, о которых уже говорилось. К материалу слоя II мы должны также присоединить ряд находок, найденных в неправильно лежащем глинисто-зольном грунте, но принадлежащих тому же времени, что и отложения слоя И. Некоторые из этих находок имеют первостепенный интерес. Отметим, прежде всего, небольшую костяную пластинку с рельефным изображением головы силена (рис. 63). Тип этого изображения, живо переданного резчиком, близок хорошо известному типу панти- капейских монет; монетные аналогии, а также общий стиль изображения позволяют отнести пластинку к Ш—II вв. до н. э.[23] На пластинке имеется небольшое отверстие> может быть для укрепления или подвески ее. Интересно, что вместе с этой пластинкой найдена небольшая костяная трубочка, полая внутри, с двумя отверстиями, очевидно воспроизводящая музыкальный инструмент. Далее, заслуживает особого внимания обнаруженное в 4-м полуквадрате участка V скопление свыше 30 терракот, в целых экземплярах и обломках. Большая часть терракот представляет протомы Деметры, обеими руками поддерживающей груди; этот тип представлен 18 экземплярами. Мотив этот, хорошо известный в греческой коропластике, получил особенно широкое распространение в северном Причерноморье, где он имеет в виду подчеркнуть культовые черты Деметры как богийи плодородия. Из остальных терракот отметим изображения танцующей женщины, стоящей женской фигуры, Кибелы, сидящей на трОнві женщины с Эротом и др. Ближайшей аналогией всем этим терракотам являются найденные в 1932 г., на юго-запад от Тиритаки, в большом количестве терракоты, частично со следами производственного брака, что позволило высказать предположение о наличии в этом районе мастерской коропласта (см. выше, стр. 26 сл.). Терракоты, найденные в 4-м квадрате, лежали в глинистом грунте, на пространстве не более чем в 2 кв. м, вне остатков построек. Рис. 62. Сте клянная под- Рис. 61. Рыболов- веска в виде ный крючок. двойного лица. Интересны найденные в слое 41 предметы, имеющие отношение к рыболовному промыслу: костяные иглы для плетения сетей (рис. 64), рыболовные крючки и грузила, глиняные (рис. 65) и каменные. Все эти находки приобретают особый интерес в связи с обнаруженными здесь сооружениями, о которых будет речь в дальнейшем. Наконец, и здесь попадалось много костей млекопитающих, иногда костей рыб, в меньшем количестве — раковины съедобных моллю- Рис. 63. Костяная пластиика с изображением головы силена и найденная вместе с ней костяная трубочка. сков —> мидий (Mytilus galloprovincialis L.) и устриц ^Ostrea taarica Kryn.).1 Эти остатки пищи иногда были рассеяны в толще культурного слоя, иногда составляли содержимое специальных мусорных ям. Таких мусорных ям в данном слое, в северной половине раскопа, было обнаружено три; все они сравнительно невелики и неглубоки (наибольший диаметр вверху 1.70 м, наибольшая глубина 1.50 м) и заключали золу, раковины, кости, обломки посуды. Безусловно преобладающими среди остатков пищи остаются и в этом слое кости млекопитающих. К границе между классическим и эллинистическим периодами относятся две стены, п°п° 130 и 131, в юго-западном углу участка. Эти стены, образующие угол здания, сложены в переплет. Обе стены открыты лишь частично. Длина открытой части стен: п° 130 — 2.70 м, п° 131 —1.98 м. Культурный слой на участке этого строения был перерыт. У восточного борта оказалась яма диаметром 2.85 м, глубиной до 3.60 м. В связи с этим и находки не дают картины правильных последовательных наслоений: вместе с обломками ионийской черно фигурной и чернолаковой керамики здесь были найдены вещи римского времени. Часть мостовой из небольших камней, открытая на восток от стены п° 130 (на плане п° 132), 1 Кроме мидий и устриц в том же слое встречались отдельные раковины сердцевидок (Cardiam), в частности съедобной сердцевидки (С. edale); однако состояние найденных здесь раковин этого моллюска, широко употребляемого в пиіцу также и в наше время, не позволяет решить с уверенностью, имеем ли мы дело с раковинами моллюска,употреблявшегося населением Тиритаки в пищу, или с раковинами из геологических отложений. Рнс. 64. Костяные иглы для вязания сетей. Рис. 65. Глиняные грузила. должна относиться к следующему периоду, когда здание, стенами которого служили кладки п°п° 130—131, уже не существовало; эта вымостка перекрывает стену п° 130. К раннеэллинистическому времени относятся остатки строения, обнаруженного у восточного борта участка V. Раскрыты три его стены: п°п° 137, 138 и 139. Западная стена находится, повидимому, в нерасследованной части насыпи. На небольшой глубине от современной поверхности внутри открытой части этого помещения находился завал из сырцовых кирпичей. Сырец лежал в виде неправильных кусков и производил впечатление обрушившейся при пожаре сырцовой стены. Непосредственно под сырцом залегал слой глины толщиной 0.60 м; под ним слой золы, углей и жженого рушенного мелкого сырца толщиной 0.40 м. Стены строения сложены из мелких камней неправильной формы. Стена п° 139 была положена на другую стену п° 146, имеющую то же направление. Стена п° 146 также сложена из небольших камней и имеет в своей верхней части следы белой штукатурки. Она, повидимому, относится к классическому периоду. Остатки большого строения эллинистического времени были обнаружены в центральной части участка. Оно существовало длитель- Рис. 66. Комплекс рыбозасолочных ванн (№№ 1, 2» 3) позднеэллинистического времени, вид с запада. ное время (III—I вв. до н. э.), в течение которого неоднократно перестраивалось. Это строение, вероятно жилого характера, состоит из двух помещений. Северное помещение (5.20 X X 4.15 м) значительно больше южного (3.20 X X 2.75 м). Наружной западной стеной всему строению служит кладка п° 104, построенная на остатках стен классического периода п°п° 105—106, имевших то же направление — с севера на юг. Кладка п° 104 сохранилась почти на всем своем протяжении. Наружной южной стеной служит кладка п° 64. Внутренней стеной, разделяющей строение на два помещения, служит кладка п°89. Восточная (п° 116) и северная (п° 109) наружные стены сохранились хуже трех других. В северном помещении (большем по размерам) сохранились остатки вымостки п°п°92;111. Кладка п° 104, в которой использованы в качестве фундамента более ранние кладки, состоит из двух рядов камней. Кладка п° 89, имеющая направление с запада на восток, примыкает непосредственно к стене п° 104. Она состоит из восьми рядов мелких камней неправильной формы. Кладка п° 116, ориентированная с севера на юг, состоит из шести рядов камней. По технике кладки стена эта похожа на описанные выше стены п°п° 130—131 в юго-западном углу раскопа. Кладка п° 109 соединяется под прямым углом со стеной п° 104. Кладка сильно разрушена земляными работами строительства. При расчистке каменного завала была найдена часть надгробной плиты с двустрочной надписью. В верхней строке читается в нижней . Нижняя строка надписи сохранилась не полностью; конец ее отбит. Очевидно, надгробие уже было использовано как строительный материал. В верхний горизонт черепяной вымостки слоя II глубоко врезаются кладки п°п° 97 и 133. Кладки эти сложены насухо из камней различной, часто неправильной формы. Кладка п° 97 представляет остаток стены помещения, пол которого находится на уровне верхних Ътложе- ний слоя И. Это дает возможность датировать весь связанный с данной кладкой комплекс тем же временем, которому принадлежит верхний горизонт слоя II, т. е. скорее всего II или началом I в. до н. э. Сохранившаяся небольшая часть пола помещения оцементирована раствором извести с примесью цемянки (толченой керамики), покрывающим также и нижнюю часть стенки; на поверхности ее сохранились кое-где остатки ярко- красной краски. В полу—три глубокие ванны прямоугольной формы, из которых две (ванны №№ 1 и 2) расположены рядом, в направлении с юга на север, третья (ванна № 3) — в направлении, перпендикулярном двум первым (рис. 66). Все три ванны были в момент их открытия доверху полны землей и крупными камнями от обвалившихся в них сверху частей более поздних кладок и мостовых. Расчистке до дна подвергнута была только одна ванна (№ 1), другие две ванны расчищены до глубины 0.76— 0.97 м. В верхней части ванны № 1 (до глуб. 1.70 м), под завалом камней, шла темная земля с немногочисленным разновременным материалом, как куски проволоки, кусок обгорелого дерева и т. д.; обломки керамики принадлежали преимущественно римскому периоду. Ниже земля становилась все более и более влажной и была перемешана с большим количеством морского песка и истлевшей морской травы — камки; камкой были, между прочим, сплошь забиты дза найденные здесь горла больших глиняных сосудов.[24] Обломков керамики и прочих остатков было очень мало, и они все принадлежали античной эпохе. Для датировки комплекса существенное значение имеют найденные в нижней части ванны несколько обломков керамики позднеэллинистического времени: два днища остродонных амфор эллинистического типа и обломок эллинистического малоазийского сосуда, покрытого лаком коричневого цвета. Все эти находки относятся к тому же времени, что и верхние пласты слоя II, находящиеся на одном уровне с полом помещения. Таким образом находки в ванне также говорят о принадлежности комплекса позднеэллинистическому времени. На дне и в нижней части ванны не было обнаружено, как это встречалось в некоторых других ваннах Тиритаки, сплошных залежей рыбьих костей и чешуи. Но примесь в наполнявшей нижнюю часть цистерны земле мелких рыбьих косточек и рыбьей чешуи все же была обнаружена, притом как раз в самом низу; очевидно, и в данном случае мы имеем дело с цементированной рыбозасолочной ванной. Привлекает внимание большое количество морского песка и камки. Камка встречалась не только внутри ванны; ею была также сплошь устлана сохранившаяся у восточного угла ванны часть оцементированного пола. Отметим, что и в других местах участка VI постоянно встречались залежи морского песка и камки; в большей части они были обнаружены вблизи от ванны. Сама собою напр ашивается мысль о том, что „морские остатки" как-то связаны с рыбозаготовочными промыслами. Разгадку этого можно найти в современных рыбных промыслах. В книге М. И. Турпаева о посоле сельди в Астрахани имеется следующее описание процесса посола: „Когда сельдь уложена доверху, ее покрывают слоем соли около 5 см; покрывают сверху рогожами, поверх которых снова насыпают для балласта несколько десятков пудов соли, назначение которой удерживать сельдь, чтобы при созревании она не всплывала в своем собственном тузлуке. В случае если этого балласта бывает недостаточно, и масса сельди при созревании в ларе поднимается, балласт увеличивают прибавлением нового количества соли"? В приведенном отрывке интересно наличие двух моментов: 1) покрывание сложенной в ларь засаливаемой рыбы рогожами и 2) насыпаняе поверх рогож балласта, в данном случае нескольких десятков пудов соли. Ценные дополнения к сведениям, почерпнутым из литературы по рыбным промыслам, дала нам личная беседа с известным специалистом по рыбному делу С. А. Митропольским. Последний сообщил, между прочим, что в настоящее время на некоторых промыслах, напр. Дагестанских (на западном берегу средней части Каспийского моря), перешли к употреблению в качестве балласта песка, так как соль может проникнуть в слои рыбы и создать рассол большей крепости, чем желательно; на Дагестанских промыслах песок обыкновенно насыпают в бочки, а последние ставят на досках поверх покрытой рогожей рыбы. Это может, как нам кажется, объяснить обнаруженное в ванне и на полу рыбозасолочного заведения большое количество песка и камки. Морской песок здесь мог служить необходимым при посоле балластом, камка заменяла, повидимому, рогожи, предохраняя засаливаемую в ванне рыбу от засаривания служившим балластом мэрским песком; то и другое было просто и легко достать — берег моря находился тут же поблизости. Интересно также то объяснение, которое С. А. Митропольский дает с первого взгляда непонятной и неудобной глубине тирн- такских ванн: он обратил внимание на то, что Рис. 67. Общий вид остатков здания раннеримского времени и связанных с ним вымосток, вид с севера. на большой глубине мы имеем более низкую температуру; это и могло послужить причиной для устройства глубоких ванн, особенно в жарких местностях, где приходится принимать меры против возможной порчи рыбы. Высказанное предположение о назначении ванн кажется особенно вероятным, если вспомнить уже отмеченное значительное количество находок, имеющих отношение к рыбному промыслу. Помещение с рыбозасолочными ваннами №№ 1—3 перекрывается сложенной из крупных каменных плит вымосткой п° 85, являющейся частью большого здания, остатки которого занимают почти весь участок VI. Здание, о котором идет речь, занимает большую часть северной половины участка V—VI; оно состоит из мощеного дворика и ряда помещений, идущих на север (А и В), восток (С и D) и юг (Е) от дворика (табл. И, рис. 67). Весь строительный комплекс располагается по западную сторону улицы, проходящей по участку V—VI, в направлении с севера на юр. Юго- западную часть здания, находящуюся под насыпью, открыть не удалось. Здание было выстроено в I в. н. э.; об этом более подробно будет сказано ниже. Однако оно продолжало служить и в более позднюю эпоху жизни Тиритаки. Мощеный двор занимает центральную часть здания. Вымостка двора п°85 сложена из известняковых плит разных размеров. Наибольшие размеры двора: 14.50 м с севера на юг и 7.10 м с запада на восток. С улицей двор соединяется коридорообразным проходом, дл. 4 м, шир. 2.05—2.15 м. Проход также выложен большими каменными плитами, являющимися продолжением вымостки п° 85. Можно предполагать, что двор имел какое-то перекрытие; на это указывают мелкие ямки (от столбов?), встреченные на нескольких плитах; все эти ямки имеют приблизительно одинаковую величину и отстоят на одинаковом расстоянии от помещений. Рис. 68. Северная стена здания раннеримского времени, вид с запада. В северо-западной части двора находился большой пифос яйцевидной формы (IV) с рельефными поясками на наружной поверхности. Верхняя часть его не сохранилась; высота сохранившейся части 1.06 м, наибольший диаметр 1.16 м. Части трех других разбитых на куски пифосов (I—III) были обнаружены в юго-восточной части двора, прямо над рыбозасолочными ваннами №№1—3, над которыми, как уже указано выше, продолжался дворик свымосткой п°85. Пифос I стоял над стенкой, отделяющей ванну № 2 от ванны № 3, дном врезаясь в эту стенку: в верхней ее части вырезано углубление по форме дна пифоса. Пифос II еще при его употреблении был разбит и скреплен свинцовыми скрепами. В пифосах находились черепки, зола, кости и другие остатки, не представляющие, повидимому, материала, имеющего отношение к первоначальному назначению пифосов. Самым большим помещением здания является помещение А, расположенное на север от двора (дл. около 13 м, шир. 4.70 м). В стене п° 96, отделяющей помещение А от двора, имеется вход шириной 1.18 м; со стороны двора вход выложен внизу четырехугольной плитой, представлявшей, повидимому, порог, а со стороны внутреннего помещения — двумя плитами неправильной формы. Четвертая плита, большая и округлая, лежит на более низком уровне. Сама стена п°96 (толщина ее 0.75—0.80 м, сохранившаяся высота 1.35 м), как и большая часть стен этого здания, состоит одновременно из больших плит разных форм и камней средней величины, сложенных на глинистой заливке. Несколько отличается от общего характера стен здания кладка северной и западной стен помещения (п°п° 120 и 123). Так, северная стена п° 123 (рис. 68) сложена из двух ярусов, причем нижний ярус относится к I в. н. э., а верхний к несколько более позднему времени. Верхний ярус отступает на 0.40 м к югу от внешней северной линии стены нижнего яруса в восточной части и на 0.60 м в западной части. Нижний ярус стены сохранился высотой в 0.42—0.72 м. Ширина верхнего яруса стены достигает местами двух метров, тогда как ширина почти всех других стен этого же здания колеблется от 0.55 до 0.70 м. За северной стеной п° 123 обнаружены остатки мощной стены п° 140 из крупных плит и забутовки из мелких камней и земли, шириной до 0,70—0.75 м. Стена п° 140 связана с нижним ярусом стены п° 123, продолжение ее уходит в восточный земляной борт, оставшийся нераскопанным. На ряду с северной стеной помещения выделяется и западная стена п°120, состоящая по существу из двух примыкающих одна к другой стен: восточной, связанной в переплет со стеной п°96 и сходной с ней по своему устройству, и западной, связанной со стеной п°123, такой же ширины и такого же характера кладки. Таким образом к ранее существовавшей нормальной западной стене помещения А была пристроена, вплотную к ней, мощная стена. Помещение А было вымощено каменными плитами; части этой вымостки сохранились в западной и восточной частях помещения, Восточная часть помещения была в более позднее время отделена стеной п° 121, небрежно сложенной из мелких камней (дл. 3.10 м, шир. 0.45—0.50 м). Северная часть этой половины была загорожена большими каменными плитами, поставленными на ребро (п° 145). Внутри загородки (3.55 X 0.50 м) обнаружено большое количество камки и песка. Среди плит каменной вымостки этой маленькой кладовой находилось прямоугольное, известняковое надгробие I в. н. э., лежавшее лицевой стороной вверх, с рельефным изображением в четырехугольном поле верхней половины фигур двух женщин и ребенка. В верхней части надгробия находилось рельефное изображение фронтона с акротериями и с розеткой внутри. Надпись не сохранилась. Размеры надгробия 0.45 X 1.05 м. Нижняя часть надгробия отколота. Сразу у у входа в помещение А, вплотную к стене п596, Ряс, 69. Печь п'} 122 в помещении А, е открыты остатки печи п° 122, выстроенной, : по видимому, не одновременно с помещением, і в котором она находится, а много позже; это , доказывается найденным при ее расследовании материалом. Печь (рис. 69) имеет в плане неправильную форму,, приближающуюся к форме ■ четырехугольника; размеры ее 1.10 X 1.20 м. ’ Сделана она из глины, смешанной с рубленой • соломой, и снаружи обложена плоскими, поставленными на ребро камнями. Топочное устье, устроенное с северо-восточной стороны, с боков и снизу было выложено плоскими камнями. Максимальная высота, какую могла иметь печь, 0.80 м. Часть стенок печи и свод обвалились, о чем свидетельствуют многочисленные ошлаковавшиеся комки глины, обнаруженные внутри печи, и крупные куски обожженных глиняных стенок. Внутри печь оказалась полна золы; в золе найдено несколько обломков жженых костей и ряд фрагментов керамики, лепной, лощеной И др. Вокруг печи вымостка пола помещения, сохранившаяся в западной и восточной ее частях, разобрана. Интересно также отметить находившуюся поблизости яму, куда ссыпалась накоплявшаяся в печи зола и где было найдено также много обломков битой посуды, светильник и обломок сосуда из зеленоватого стекла со шлифованным орнаментом, принадлежащего III—IV в. н. э. Помещение В (рис. 70), имеет трапециевидную форму: северная часть помещения значительно шире (3.95 м) южной части (2.40 м). Длина помещения 5.80—6.05 м. Помещение В служило, очевидно, хранилищем хозяйствен- Мат, и исслед. ио ардео*. СССР, 4 ных припасов, о чем свидетельствуют остатки четырех пифосов, открытых в нем на глубине 0.90 м от сохранившейся поверхности стен. Вход в это помещение, находившийся, вероятно в южной стене, впоследствии был заделан; это видно из того, что южная стена в нынешнем виде поставлена впритык к западной и восточной стенам помещения В. На юг от помещения В расположено другое помещение С, вход со двора в него был, повидимому, в стене п° 95. Размеры помещения С 4.50 X 3.50 м. Помещения D и Е, занимающие юго- восточную часть комплекса, сохранились несколько хуже помещений северной половины здания. Так, значительная часть стен помещения D, находящегося на юг от коридорообразного входа, соединяющего улицу с двором, осела в рыбозасолочные ванны, которые они пересекали, вследствие общей осадки насыпи, заполнявшей ванны. В римское время улица имела каменное покрытие; об этом свидетельствуют остатки мостовой п°37 из каменных плит в южной половине открытой части улицы, проходившей в том же направлении с севера на юг, как и в предыдущий период, когда улица имела черепяную вымостку. Вдоль насыпи раскоп V—VI был продолжен на север. Здесь открыты часта двух кладок, идущих в направлении с севера на юг и уходящих под нераскопаииую насыпь. Кладка п° 153 (длина открытой части 2.62 м, ширина 0.74 м) сложена насухо из Рис, 70. Помещение В, вид с севера правильных небольших плит в два ряда и относится к эллинистическому периоду. Кладка п°152, длиной 2.00 м, шириной 0.95 м, относится к римскому времени. Что касается датировки большого здания, открытого на участке VI, то постройка его состоялась, повидимому, в I в. и. э. Мы отмечали, что вымостка п°85 большого двора перекрывает ванны №№ 1—3, следовательно связанное с двором здание должно быть отнесено ко времени более позднему, чем ванны, принадлежащие, как было сказано выше, II—I в в. до н. э. Вместе с тем, здание очевидно не входит в систему I римского слоя, заключавшего в большей своей части материал II—IV вв. н. э, С этим интересно сопоставить характер сделанных при расследовании здания находок: все поддающиеся датировке предметы оказались принадлежащими концу I в. до н. э. — началу I в. н. э. Из материала, найденного при расчистке вымостки п° 85, наиболее ранний экземпляр представляет монета Митридата VI (№ А 924); другая монета принадлежит времени Асандра (№ А 1556). Здесь же был найден ряд обломков краснолаковой керамики конца I в. до н. э. — начала I в. н. э. и обломок баль- замария того же времени. Наконец, отметим на ходку уже упоминавшегося надгробия I в. н. э.,[25] а также находку в помещении С светильника начала I в. и. э. Все это говорит о I в. н. з. как наиболее вероятном времени постройки здания. Как мы упоминали, здание продолжало существовать и позже. Наиболее поздние следы его функционирования относятся к III в. н. э. Рассмотренное здание перекрывалось культурным слоем римского времени. Время этого слоя определяется наличием в нем легко поддающихся датировке обломков краснолаковой керамики и стеклянных сосудов. Большая часть этих обломков принадлежит II и III вв. н. э.; менее многочисленные экземпляры относятся ко времени несколько более раннему (вторая половина I в. н. э.) и более позднему (IV в. н. э.). О том же времени свидетельствует также сменивший^ данном слое более ранние формы тип узкогорлой амфоры с ребер- чатыми ручками, Необходимо отметить, что если в слоях III и II, принадлежащих периоду с V по I в. до н. э., керамика античных типов была безусловно преобладающей, а находки лепной керамики не были особенно многочисленны, то в первые века нашей эры наблюдается почти всегда обратное соотношение—лепная посуда далеко превышает по количеству керамику античных типов. Характерно богатство форм в этой керамике: мы встречаем здесь ряд различных типов одноручных сосудов — высоких и низких, маленьких и больших; кувшины типа греческой энохои; ряд разновидностей чашек — мелких и глубоких, со стенками прямыми или округлыми; несколько разновидностей светильников (рис. 71). Многие Рис. 71. Обломки светильников римского времени. экземпляры украшены орнаментом; интересно украшение сосуда налепной фигуркой собаки {рис. 72). Такой характер лепной керамики Тиритаки не дает возможности считать ее столько кухонной утварью: здесь эта группа представляет посуду, так сказать, универсального характера. На ряду с лепной посудой встречается и в это время ряд групп посуды привозной из малоазийских центров (рис. 73). Наибольшим количеством экземпляров представлена пергамская краснолаковая керамика. Как и повсюду в римское время, наравне с глиняной посудой применяются сосуды из стекла. Но все эти группы, как уже отмечено, далеко уступают по численности лепной керамике. С этим интересно сопоставить крайнюю немногочисленность найденных в римском слое монет: дошла всего одна монета конца I— начала И в. (№ А 2, Савромата I); двумя монетами представлена вторая половина III в. (боспорские монеты царя Фофорса, №№ А 591 я 984); также двумя монетами представлено время Рискупорида VI (№№ А 429 и 1603). Все это тем более показательно, что римский слой был расследован на гораздо большей площади, чем слой эллинистический, давший, как мы видели, значительное количество монетных яаходок. Необходимо особо упомянуть найденную в северном помещении римского здания интересную костяную пластинку с силуэтным изображением Тритона с трубой, обращенного вправо (рис. 74). Обнаруженные в римском слое остатки пищи содержат значительное количество костей рыб и особенно раковин съедобных моллюсков. В значительном количестве представлены раковины мидий (Mytilus galloprovincialis), уже попадавшиеся, хотя и не так обильно, в слоях II я отчасти III; кроме них, в меньшем количестве, встречаются раковины наземной улитки (Helix). Обстоятельства находки раковин улитки заслуживают особого внимания. Кроме случая находок этих раковин или их осколков в типичных мусорных ямах, полных кухонными отбросами (зола, кости рыб и отчасти млекопитающих, черепки битой посуды) и расположенных в ближайшем соседстве с жилыми помещениями, здесь встретились и такого рода скопления тех же раковин, которые естественнее всего рассматривать как пищевые запасы. Так, в центральной части раскопа была обнаружена яма диаметром 0.90 X 0.80 м, стенки которой выложены камнями. Кроме заполнявшей верхнюю часть осыпной земли с немногочисленными обломками керамики, содержимое ямы оказалось сплошь состоящим из раковин. Такая картина заставляет вспомнить упоминаемое Брэмом хранение в овсе в холодное время года виноградных улиток —другого вида Рис. 72- Обломок лепного сосуда с рельефным изображением собаки-. І.- 1- Рис. 73. [Обломки краснолаковой посуды. 7* того же рода Helix, — имевшее место в Шти- рии? Вид встретившейся наземной улитки не удалось определить в Институте археологической технологии (б. ГАИМК), взявшем на себя определение раковин, найденных при раскопках. Поэтому осталось неясным, имеем ли мы дело с одним из широко употреблявшихся в пищу и в наше время видов этого моллюска, или с каким-то другим видом. Во всяком случае имеются достаточные основания для того, чтобы рассматривать обнаруженные в процессе раскопок скопления раковин улитки как пищевые остатки. Помимо обстоятельства их находки, следует прежде всего указать на широкое употребление в пищу также и в наше время целого ряда видов того же рода Helix? Все это приводит к заключению, что наземная улитка вместе с мидиями стала в римское время одним из очень важных пищевых ресурсов населения. Отметим далее, что и для слоя I в неменьшей степени, чем для более ранних слоев, характерны остатки, имеющие отношение к рыболовству — костяные иглы для плетения сетей, грузила, рыболовные крючки и т. д. Из находок такого рода представляет интерес большое круглое глиняное грузило, с наружной стороны украшенное глубокими зигзагообразными линиями (рис. 75). К позднеримскому времени относятся две большие рыбозасолочные ванны, открытые в центральной части участка. Ванны эти расположены рядом; в плане они имеют форму четырехугольника (рис. 76 и 77). Размеры их: западной № 4 — дл. 2.47 м, шир. 1.68 м, глуб. 3.27 м* восточной № 5 — дл. 2.20 м, шир. 1.90 м, глуб. 3.25 м. Толщина стены между ваннами 0.26 м, наружных стен — от 0.20 до 0.32 м. Стены ванн сложены из мелких известняковых камней неправильной формы на известковом растворе. ; Стены и днища ванн покрыты толстым слоем известкового раствора, содержащего большое количество толченой керамики. По обвалившимся от верхних частей стен кускам обмазки видно, что она наносилась слоями; в некоторых местах можно было видеть до семи слоев. Западная ванна (Ха 4) была заключена между стенами п°п° 64 и 189, сохранившимися от здания эллинистического времени и использованными таким образом в качестве своего рода контрфорсов. На западе, впритык к ванне, была пристроена стенка п° 66. За одновременность постройки этой стены-контрфорса и рыбо- эасолочных ванн говорит характер совершенно аналогичной кладки их стен. Что касается ванны № 5, то здесь пришлось, за отсутствием остатков раннего строитель- 1 А. Э. Брем. Жизнь животных. Перевод с 3-го нем. испр. и доп. изд., под ред. К. К. Сент-Илера, т. X, 1896, стр. 333. 2 Там же. ства, пристроить к южной, восточной и северной стенам ванны контрфорсы из больших хорошо отесанных известняковых плит, плохо пригнанных к стене, в системе „тычок на ложок", подобно тому, как это устроено в большом комплексе рыбозасолочйых ванн у оборонительной стены. На дне обеих ванн найден толстый слой (до 0.05 — 0.07 м) рыбьих головок, костей и чешуи, принадлежащих, главным образом, керченской сельди. Сделанный в днище восточной ванны разведочный разрез показал, что дно имеет толщину 0.75 м и состоит из известняковых камней, покрытых несколькими слоями известкового раствора с примесью толченой керамики. В засыпи обеих ванн содержалось большое количество камней большой и средней величины, В восточной ванне, на довольно большой глубине, были обнаружены кости скелета человека. Находок в засыпи ванн было сравнительно немного: обломки круглодонных амфор с горизонтальными желобками на стенках VI— VII вв. н. э. (в обеих ваннах), две реберчатые ручки амфор и др. Среди камней, извлеченных из ванны № 5, обнаружена верхняя часть надгробия в виде фронтона, украшенная тремя розетками. Таким образом в засыпи ванн оказались как находки римского времени,1 так и вещи, относящиеся к раннему средневековью. На север от ванны № 5 открыты остатки другого помещения, которое тоже, может быть, имеет отношение к рыбозасблочному производству. Принадлежность этого помещенияя тому же периоду, что и ванны, подсказывается устройством его стен и местом его постройки. Раскопками открыты были остатки стен: восточной п° 113, северной п° 114 и западной п° 112, построенных из мелких необработанных камней в такой же технике, как и стены ванн. Помещение имеет форму неправильного четырехугольника, вследствие чего длина помещения большая на севере (2.04 м), меньшая на юге (1.75 м). Некоторые углы (северо-восточный, юго-западный) слегка закруглены. Южная стена не сохранилась. В качестве фундамента стены п° 112 использована стена здания эллинистического времени (п° 116), с которой она совпадает своим направлением? Находки, обнаруженные при раскрытии данного помещения, относятся в большей своей части к позднеримскому времени (III—IV вв.); имеются, однако, фрагменты керамики раннесредневекового периода (VI—VIII вв ). Если правильно предположение о том, что данное помещение входило в состав рыбозасолочного комплекса, то оно могло служить рабочим пег [26] [27] мещением, подобно тому, как это было в большом рыбозасолочном комплексе, открытому крепостной стены. К тому же комплексу, что и рыбозасолочные ванны №№ 4 и 5, относится небольшое помещение неправильной четырехугольной формы, примыкающее к ним с запада; Стенами для этого помещения послужили: с востока кладка п° 66, выстроенная как контрфорс к западной йанне, с запада — стена п° 38, возведенная на более древних стенах классического времени (п°10б). Длина этого помещения (с севера на юг) 2.74 М, ширина L48 м. Чтобы устроить пол Этого помещения на уровне более низком, чем Современный зданию уровень города, пришлось произвести выборку камней из стены п°106 классической эпохи. В юго-западном углу помещения сложен из камня контрфорс в виде четырехугольного столба невыясненного назначения, имеющий в плане размеры 0.40X0.38 м. Слой, заполнивший помещение, оказался сильно перемешанным; на ряду с находками раннего времени (обломки ионийских сосудов) встречались обломки керамики римского периода, причем часто последние оказывались под первыми. В самом низу этого помещения была найдена зернотерка. В слое содержалось значительное количество крупных углей. Можно предположить, что здесь было подвальное помещение, связанное с рыбозасолочными ваннами. Также к позднеримекому времени относится открытый в южной части участка комплекс восьми днищ цистерн (рис. 78), принадлежащих, повидимому, находившейся здесь винодельне. Рис. 75. Круглое глиняное грузило. Рис. 74. Костяная пластинка с изображением Тритона. Стены цистерн не сохранились: они были снесены при земляных работах строительства, и комплекс открытых раскопками днищ цистерн оказался, вследствие этого, непосредственно под современной поверхностью (на глубине 0.05 — 0.10 м). Днища цистерн располагаются одно за другим, с северо-северо-запада на юго- юго-восток. Длина всего комплекса цистерн в указанном направлении 8.60 м, ширина (максимальная) 2.75 м. Не все днища сохранились одинаково; три крайних днища северной стороны сохранились лучше других. Размеры днищ неодинаковы: длина от 1.90—1.93 м („а" и ,,в«) до 0.77 м (,,ж“); ширина от 1.07 м („а“) до 0.60 м („зи). Цистерны отделялись друг от друга стенками, состоящими из известняковых плит, поставленных на ребро, и покрытыми с обеих сторон известью с примесью очень мелко истолченной керамики. Такой же обмазкой толщ. 0.05, состоящей из нескольких слоев, покрыты и днища. Днище каждой цистерны имеет в западной части вогнутую поверхность размерами от 0.42 X 0.83 м (,,а“) до 0.30 X 0.45 м Скат в днищах сделан в направлении с востока на запад. Глубина вогнутости колеблется от 0.20—0.25 м до 0.10 м.1 Наружные стены комплекса, как и само его основание, состоят из известняковых плит средней величины, положенных плашмя одна на другую на таком же растворе, каким цистерны были оштукатурены внутри. Раскопки показали, что этим производственным сооружением пользовались и в раннесредневековое время (VI—VIII вв. и. э.), когда в четырех бассейнах в северной половине комплекса I Описанное устройство днищ встргчает анналогии в открытых в 1935—1936 гг. цистернах еизодєаєи Мирмския и Тиритаки. Этой позволяет сделать предположение, что и данный комплекс днищ цистерн на участке V представляет остатки винодельни. Ряс. 76. Две рыбозасолочные ванны (№№ 4 и 5) позднвримского времени, вид с востока. Рис. 77. Две рыбозасолочные ванны (№№ 4 и 5) позднернмского времени, вид с запада, была заделана вогнутая поверхность днищ и устроены плоские днища. Пространство между нижним (позднеримским) и верхним (раннесредневековым) днищами было заполнено черепками сосудов с горизонтальными рельефными поясками и кусками кирпичей, имеющих на верхней поверхности вдавленные, вероятно пальцами, линии, идущие по диагонали. И то и другое относится примерно к VI—VIII вв. К числу сооружений позднеримского времени принадлежит также обнаруженная в центральной части у восточного борта участка V—VI ванна № 6. Она имеет в плане форму не вполне правильного четырехугольника с закругленными углами; размеры ее 2.50x1.75 м. По устройству (каменные стенки, обмазанные известью с примесью толченой керамики) она аналогична ваннам №№ 1—3, но стенки ее сложены из камней меньшей величины, кладка менее правильная. Расчистка ванны № 6 производилась только до глубины 0.85 м. В ванне была темная земля с немногочисленными обломками керамики позднеримского времени (III—IV вв. н. э.). Рис. 78. Комплекс днищ 8 цистерн позднеримского Ере- мени, вид с юга. Культурные отложения с находками III—IV вв. н. э. — самое позднее, что в виде правильных Рис. 79. Обломки посуды ранне- средневекового времени. Рис. 80. Сосуды V—VI вв. н. а. Рис. 81. Обломки амфор V—VII вв. н. а. обрезу возвышенной части, образовавшемуся при выемке земли для насыпи. Участок VIII. В центральной части городища расследование произведено на площади 25 кв. м, ниже, на глубине 1.20 м,[28] суженной приблизительно до 13 кв. м. Эта площадь была вскрыта до материка, обнаруженного на небольшой глубине. Нетронутые культурные слои были перекрыты слоем почвы с большим содержанием строительного мусора; толщина почвенного слоя значительно колебалась, общая же толщина всех культурных слоев,, лежавших под слоем почвы, достигала 3.00 иг в юго-западном углу раскопа, 3.70 м в центральной части западной стенки. Во всей толще культурных наслоений отчетливо выделяются следующие слои. Слон Ш. Непосредственно на материке лежал глинисто-песчаный слой с примесью золы,, толщиною в среднем 0.70 м, в юго-западном углу 0.40 м. Он достигал в юго-западном углу раскопа небольшой глубины, а у середины западной стенки толщина слоя увеличивалась;2 различие уровней зависит от искусственного уступа высотой 0.70 м, расположенного на расстоянии 1Л0 м от южной стенки раскопа, параллельно этой стенке. На' дне вдадины, на глубине 4.45 м, было най" дено, несколько сломанных челюстей лошади.. Сохранившихся in situ строительных остатков’ слой III не содержит. В северо-западном углу,, на глубине 3.00 —3.88 м, обнаружен завал из больших плоских каменных плит, толщиною наслоений дал участок V—VI. Незначительное количество материала более позднего времени было обнаружено, кроме только что упомянутых, находок в комплексе днищ, еще в двух ямах, начинавшихся, несомненно, в уже снесенном к началу работ на данном участке слое. Здесь найден ряд крупных обломков сосудов из грубой глины, с черной, покрытой поперечными бороздками поверхностью, и из глины более тонко обработанной, с лощеным орнаментом (рис. 79). Из этих обломков удалось восстановить большую часть двух сосудов V-—VI вв. н. э. (рис. 80). Здесь же встречались обломки амфор V—VII вв. и. э. (рис. 81). К тому же времени относятся и уже упомянутые находки в ваннах №№ 4—5 и в яме поблизости от них. На ряду с описанными выше раскопками экспедицией были проведены на территории городища некоторые работы разведочного характера.1 Основной задачей этих работ было выяснение стратиграфии слоев возвышенной части городища. Исследование производилось в центральной части городища и по юго-западному 1 Все промеры, если нет особой оговорки, даются отг уровня почвы в северо-западном углу раскопа. 2 В северо-западном углу раскоп до материка доведен5 не был, так как атому препятствовали лежавшие почти на' самом дне раскопа плоские глыбы камня, уходившие* в ст,енки раскопа. Рис. 82. Горло архаической амфоры, найдений е на участке VIII. в среднем 0.08—0.10 м, длиною до 1.20 м; в большей части завал был перекрыт глинистопесчаным грунтом. Материал глинисто-песчаного слоя принадлежал второй половине VI— V вв. до н. э. Среди керамических находок преобладали обломки остродонных амфор; представлены были исключительно типы VI и V вв., преимущественно архаический тип, характеризующийся коротким вздутым горлом (рис. 82), тяжелым овальным туловищем и короткой ножкой. Из остальных обломков керамики большая часть представляет характерные экземпляры греческой привозной посуды второй половины VI—первой половины V вв., ионийской, аттической чернофигурной и краснофигурной (рис. 83). Заслуживает внимания обломок краснофигурного сосуда первой половины V в. до н. э. с частью фигуры опирающегося на палку мужчины; изображение окаймлено орнаментом меандра. Встречалась также простая обиходная керамика без росписи и лака из красной и серой глины; судя по технике, и здесь преобладает импорт из Ионии. На ряду с привозной встречалась и туземная лепная керамика. Кроме керамического материала была найдена также медная поделка; остатки пищи представлены костями млекопитающих и рыб. В юго-западном углу, непосредственно на глинисто-песчаном слое, на глубине 3.20 м от уровня этого угла, находилось большое угольное пятно толщиною около 0.20 м. Оно уходило под южную и западную стенки раскопа и занимало пространство радиусом в 1.10 м от юго-западного угла. В нем были найдены обломки амфор архаического типа, несколько обломков лепных сосудов, обломок железного предмета и перегорелые кости млекопитающих. Слой IL На глинисто-песчаном слое лежал слой глинисто-зольный, с многочисленными песчаными и зольными прослойками и значительными скоплениями раковин мидий. Толщина глинисто-зольного слоя от 1.00 м (в юго-западном углу) до 1.30 м (посредине западной стенки). Строительных остатков слой не содержал. Что касается находок, то следует отметить различие между материалом части, непосредственно прилегающей к глинисто-песчаному слою, и всей остальной толщи глинисто-зольного слоя. В нижней части встречался материал V частью еще и VI вв. до н. э., аналогичный находкам слоя III: очевидно, нижние прослойки глинисто-зольных наслоений входят в систему слоя ІЦ. Вся остальная часть глинисто-зольного слоя содержала находки несколько более позднего времени. Преобладающее количество их принадлежит IV, частью уже III в. до н. э.: материал VI в. отсутствовал, материал V в. встречался в незначительном количестве. Амфоры архаического типа уступают здесь место типам позднеклассическим — раннеэллинистическим, характеризую- м«. и ас след, по аркол. CCCPj № 4 Рис. 83. Образцы фрагментов греческой расписной керамики VI—V вв. до н. в., найденных на участке VIII. щимся удлиненным горлом и вытянутой ножкой; среди чернолаковой керамики преобладают типы IV в. С другой стороны, характерные типы развитого и позднего эллинизма отсутствуют» Группы материала и их соотношение между собой в общем сходны со слоем III; следует только отметить уменьшение количества ионийской керамики и появление простой красноглиняной и сероглиняной керамики боспорского производства. Интересно наличие обломков туземной лощеной керамики очень высокого качества. Из металлических предметов большинство представляло бесформенные обломки, исключением являются два медных наконечника стрел, найденные на границе слоев III и И. Среди остатков пищи, на ряду с обломками костей млекопитающих и рыб, встречались большие скопления раковин мидий. Слой L На глинисто-зольном слое лежал глинистый слой, в своей верхней, большей, части содержавший значительное количество перегноя, в нижней кончавшийся прослойкой зеленоватого цвета с большим количеством рыбьих костей и раковин мидий. К этому слою относятся все обнаруженные в раскопе остатки кладок и вымосток: материал данного слоя оказался лежащим ниже оставленных кладок и под снесенными кладками. Кладки сложены из камней различной величины, более или менее правильной прямоугольной формы; остатки кладок настолько незначительны, что по ним невозможно сказать что-либо о постройках, которым они принадлежали. Вымостка, лежавшая на глубине 1.40 и, занимала восточную і___ і___ 4___ і----- 1 Рис. 84. Свинцовая гиря, найденная на участке VIII. часть раскопа; она сложена из плоских камней неправильной формы. На вымостке найден небольшой обломок жернова. По времени вы- мостка представляет наиболее поздний строительный остаток раскопа VIII. Все находки слоя I относятся к римскому времени (I—IV вв. н. э.). Найденные в этом слое обломки амфор принадлежат римскому типу узкогорлых амфор с реберчатыми ручками. Из других поддающихся датировке групп представлена краснолаковая керамика I—IV вв. мало- азийского производства; встречались также отдельные осколки стеклянных сосудов того же времени. Следует отметить, что в этом слое почти отсутствует привозная керамика высокого качества, характерная для нижележащих слоев; на втором после амфор месте стоит простая красноглиняная керамика боспорского производства. Увеличивается также процент местной лепной керамики. Следует, впрочем, отметить, что и в этот период посуда античной техники и типов доминирует над лепной местной. Интересную находку представляют две свинцовые гири, найденные под кладкой п° 3, вместе с находками римского и эллинистического времени. Обе гири имеют форму, приближающуюся к квадрату; размеры одной из них (А 2074) 0.054 X 0.055 м, вес 276 г (рис. 84); другой (А 2075) 0.075 X 0.078 м, вес 388 г; у последней посредине неясное клеймо в форме квадрата с закругленными углами (рис. 85). Слой почвы, перекрывавший глинистый слой и содержавший большое количество строительного мусора, заключал разновременный материал, начиная с обломков характерных для классического или эллинистического времени овальных амфорных ручек и кончая обломками современных черепиц. Материал средневековой эпохи встречался в этом мешаном слое в значительном количестве; по большей части это были обломки раннесредневековых амфор с поперечными желобками; попадались также обломки поздней (не раньше XIV в.) поливной керамики. Рассмотренный материал раскопа VIII позволяет сделать следующие наблюдения: 1. Античная эпоха, представленная здесь слоями I—III, охватывает период времени со второй ПОЛОВИНЫ VI В. ДО Ні э. по IV в. н. э. Известный перерыв наблюдается здесь, пови- димому, только в позднеэллинистический период (II—I вв. до н. э.). 2. Средневековая эпоха не представлена правильно лежащим слоем, но количество средневекового материала, обнаруженного в верхнем „мусорном" слое, довольно велико, ЧТО свидетельствует о наличии жизни в данном участке также и в этот период. 3. Характер находок античной эпохи создает впечатление о большей состоятельности населения данного участка по сравнению с населением участков, расположенных ближе к морю. В связи с задачей выяснения стратиграфии культурных слоев на территории городища, экспедицией были сделены разведочные ПОД“ чистки в четырех пунктах: три по юго-западному обрезу верхней террасы, один по восточному обрезу близ его южного конца. В каждом из пунктов с целью выявления всех наслоений зачищался небольшой участок обреза и затем производилась выемка материала из каждого слоя. Пункт I у северного конца юго-западного обреза (топографическую схему расположения разведочных пунктов и чертеж обреза пункта ! см. на рис. 86 и 87). Подчистка произведена на участке 2.50 X 1.00 м по стенке, идущей к западу от обреза. Здесь оказались следующие сдои: непосредственно на материке, обнаруженном на небольшой глубине от поверхности почвы, лежал слабо выраженный глинисто- Рис. 85. Свинцовая гиря с клеймом, найденная на участке VIII. Рлс. 86- Схема расположения пунктов разведочных работ. Рис. 87. Разрез культурных наслоений в разведочном пункте I: і — гумус; II—глинистый слой; HI—глинистый слой с небольшим количеством раковин; IV—глинисто-зольный слой; V—-песчаные прослойки; VI—рушеный материк с примесью зоЛы; VII — глинисто-песчаный слой с примесью золы; VIII— материк. Ряс, 88- Разрез культурных наслоений в разведочном пункте Й: I—гумус; II—глинистый слой; III — глинистый слой; IV — песчаные прослойки; V—глинисто-зольный слой; VI— рушеный материк; VII— глиннсто-несчадый слой. Рис. 89. Разрез культурных наслоений в разведочном пункте III' I—гумус; //—глинистый слой с примесью гумуса; III— глинисто-зольный слой; IV— глинисто-песчаный слой; V—материк; VI—ямаглинистого слоя с большим количеством строительного мусора; VII—яма глинистого слоя. песчаный слой с примыкающими к нему прослойками рушеного материка. Кроме материала, не поддающегося датировке, слой содержал пять фрагментов керамики классического периода (два чернолаковых V и IV вв. до а. э. и три от амфор IV в. до и. э.). Следующий за ним глинисто-зольный слой дал из поддающегося датировке материала один фрагмент ножки амфоры IV—ІП вв. до н. э. Третий глинистый слой, содержавший небольшое количество раковин мидий, дал два фрагмента амфор эллинистического времени. Верхний слой, в нижней части состоящий из гумуса с большими примесями глины и в верхней из чистого гумуса, не содержал поддающихся определению обломков керамики. Следует отметить, что для подчистки в пункте I вообще характерно незначительное количество обломков керамики; среди них преобладают обломки амфор. Все слои имели значительный (около 30°) наклон к югу. Пункт Л (рис. 88) находится к югу от пункта I (позади современного здания конюшни). Здесь подчистка дала очень небольшое количество обломков керамики. Слои продолжались те же. Глинисто-песчаный слой был чрезвычайно слабо выражен (прослойка до 0.05 м толщины и только у южного конца). В противоположность ему глинисто-зольный слой достигает толщины 1.50 м. Поддающийся датировке материал этого слоя принадлежал весь эллинистическому времени (один обломок сосуда, покрытого тусклым черным лаком; обломки амфор эллинистического типа). Глинистый слой толщиной около 1.00 м содержал обломки керамики римского времени (обломки амфор; обломок красноглиняного сосуда), В слое гумуса, в нижней части смешанном с глинистым слоем, найден обломок стеклянного сосуда IV—V вв. и. э. (стекло зеленоватого цвета с вкраплениями более темного синеватого стекла) и два обломка стенок средневековых амфор; другие обломки стенок амфор этого слоя принадлежали, повидимому, амфорам античной эпохи. На самой поверхности почвы найден фрагмент средневековой поливной керамики (не ранее XIV в.). Пункт III (рис. 89) у южного конца юго- западного обреза. Место для подчистки оказалось выбранным неудачно в том отношении^ что только центральная его часть дала ненарушенные слои, по бокам же были обнаружены две далеко уходящие в материк ямы; в виду недостатка времени ямы не были доследованы до конца. В средней части материк оказался на небольшой глубине от поверхности почвы. Лежавший на материке тонкий (около 0.10 м), но ясно выраженный глинисто-песчаный слой дал хороший материал конца VI—начала V вв. до н. э. (два обломка чернолаковых и два обломка чернофигурных сосудов). Г линисто-зольный (также незначительный) слой содержал материал III—I вв. до и. э. (обломки амфор, обломок краснолакового сосуда). Более мощный глинистый слой дал обломки позднеэллинистической (I в. до н. э.) и римской (II в. н. э.) керамики. В слое гумуса найдены обломки остродойных амфор и краснолаковых сосудов позднеримского времени (не ранее III в. н. э.) и два обломка средневековых амфор VI—VII вв. н. э. В ямах находился смешанный материал различных периодов (от ранне классического до позднеримского) и очень большие скопления мидий. В противоположность подчисткам в пунктах I и II для подчисток в пункте III характерна большая насыщенность всех слоев обломками керамики. Пункт IV на восточном обрезе. Подчистка дала смешанный материал архаического, римского и средневекового периодов. В итоге можно отметить следующие основные наблюдения: 1) средневекового слоя подчистками не обнаружено; средневековая керамика встречалась в почвенном мешаном слое, но в сравнительно незначительном количестве; 2) наиболее хорошо представленной оказалась в подчистках керамика эллинистического и римского времени, в соответствии с резкой выраженностью соответствующих слоез; в противоположность этому классический слой оказался везде сравнительно незначительным; 3) распределение материала определенных эпох по грунтам в основном повторило картину, выяснившуюся в расследованных раскопах (особенно в раскопе V—VI). К ст. 7. ff. ІЇнмювнч и J. М Славина ТИРИТАКА ПЛАН УЧАСТКА V —VI ТАБЛИЦА I "К Г. /Л /Сн/шолич к Л- Л/. Сдавдае