Духовное и общественное развитие Рима

Внутреннее состояние Рима было в высшей степени печальное. О нравственном упадке было говорено уже выше. Совершенно было ес­тественно, что постоянные войны оказывали развращающее влияние.

телей, и театр в Риме никогда не служил любимым местом сборища на­родной толпы. Только побоища и смертельные бои жаждал видеть кро­вожадный римлянин, и он находил удовольствие только там, где люди и звери терзали друг друга. Но что должно быть для нас еще непости­жимее, так это то, что никогда не оказывалось недостатка в людях, ко­торые добровольно соглашались выходить с мечом в руках на бой и драться не на жизнь, а на смерть. Такие люди назывались гладиато­рами. Само собою разумеется, что гладиаторы выходили из подонков народной черни, также из рабов и пленных. Гладиаторы получали оби­льную и сытную пищу и обучались по правилам фехтовальными учите­

Гладиаторы. С фрески в Помпее.

лями, которые нередко имели их в своих школах по несколько сот че­ловек. Надлежало ли дать народу большое фехтовальное зрелище по случаю какого-либо большого религиозного празднества или погребе­ния знаменитых мужей, желал ли какой-нибудь именитый государст­венный сановник, вступая в должность, заручиться расположением народа, во всех подобных случаях у содержателей таких школ нанима­ли гладиаторов парами и часто по несколько сот пар, чтобы доставить народу наслаждение полюбоваться их единоборством.

Первоначально ареной таких зрелищ был форум, для чего вокруг него сооружались деревянные подмостки, которые и убирались по окончании игр. Впоследствии для этих зрелищ воздвигались настоя­щие каменные амфитеатры, которые, как например Колизей, мог­ли вмещать в себе по нескольку тысяч зрителей. Эти здания были ова­льные и открытые сверху. Посередине находилась усыпанная песком арена, то есть место битвы; вокруг этой арены возвышались необозри­мые ряды сидений, причем ряды постепенно возвышались один над другим и удалялись друг от друга. По окончании единоборства песок арены в изобилии насыщался кровью, так как каждая пара бойцов дол­жна была биться до тех пор, пока один из них не признавал себя побеж­денным. Бледный и окровавленный лежал побежденный на песке, и если он поднятием руки не взывал о помиловании, то победитель на­

носил ему смертельный удар. Тогда на арену немедленно выступала новая пара, затем появлялась еще новая, и таким образом сражалось между собой часто более ста пар. Впоследствии вошел в употребление ужасный обычай, который состоял в том, что побежденный в таком единоборстве, если полученная им рана не была смертельна, подняти­ем указательного пальца умолял забавлявшуюся толпу о пощаде. Тогда толпа, смотря по расположению духа, маханием платками или подня-

Развалины Колизея.

тием руки, сжатой в кулак с вогнутым в него большим пальцем, давала знак к помилованию, или, раскрывая все пять пальцев руки, присуж­дала к смерти.

Эти кровопролитные игры не поражали римлян ни своим ужасом, ни своим однообразием; они могли смотреть на них с утра до ночи, и для того, чтобы не пропустить ни одной из них, приносили с собой в амфитеатр даже пишу и питье. Если один из бойцов выказывал особое искусство в нанесении смертельных ударов, то в его честь раздавались громкие приветствия зрителей.

Страсть к подобным кровавым зрелищам, которые только римля­нин мог назвать играми, росла у кровожадного народа все более и бо­лее и достигла своего апогея во времена императоров.

бьются между собой одновременно целые толпы. Тогда на арену амфи­театра выступали подобия целых войск, одетых то фессалийцами, то галлами, то каким-либо другим народом. Гладиаторы вместо всякого оружия имели в левой руке сеть, а в правой кинжал. Каждый из них старался накинуть сеть на голову противника, повалить его на землю и затем безжалостно пронзить кинжалом. Со времени знакомства рим-

Скованный раб. С камеи.

лян с дикими зверями тропических стран света на аренах можно было видеть борь­бу рабов со львами, тиграми и слонами. И чем бесчеловечнее становились эти кро­вавые побоища, тем более упивался ими народ: мужчины, женщины и даже дети.

передавало из рук в руки консульское достоинство». Лица, занимавшие

государственные должности, в особенности в провинциях, пользова­

лись с необыкновенной ловкостью всевозможными обстоятельствами

Такое же печальное зрелище представ­ляют и общественные отношения. Хотя преимущества родовой аристократии и от­жили свой век, но на место патрициев, ро­довой аристократии заступила аристокра­тия должностная и денежная, сословие нобилей. Целый ряд известных фами­лий, как например Корнелии, Квин- кции, Клавдии, Сервилии, Це­цилии и т. д., сумел удержать за собой различные государственные должности, в особенности же сенаторское звание. Ис­торик Саллюстий справедливо замечает: «В то время, когда народ раздавал разные другие должности, сословие благородных для накопления неслыханных богатств. Обогатившись в качестве пра­вителей или военачальников благодаря грабежам на войне или разоре­нию жителей провинций, они возвращались в Рим, делались ростовщи­ками и банкирами и раздавали свои капиталы за огромные проценты. Другие великодушно обращали часть своих богатств на поддержание бедных граждан, которые в благодарность за это при новых их домогате­льствах доходных должностей должны были поддерживать их своими голосами.

В противоположность им целые миллионы обнищавших граждан, лишившись не только жилищ и имущества, но даже насущного куска хлеба, бродили по всей Италии и находили себе последнее прибежище только в военной службе. Но во время войн поля оставались невозде­ланными, а те, которые поручались рабам, обрабатывались плохо.

Вследствие чрезвычайного переполнения населения Италии часто уг­рожал страшный голод. Продовольствие многих миллионов зависело от подвоза хлеба из житниц Италии — Сицилии и Африки. В случае прекращения такого подвоза можно было опасаться страшных смут. Сицилия показала тому ужасающий пример (134—131). Восстали рабы. Под начальством отважного и смелого предводителя по имени

Римский нищий. С фрески в Геркулане.

Эвна (135—132) собралось 70 000 человек недовольных, и они в те­чение целых четырех лет вели на­стоящую войну с римскими пол­ководцами. Множество самых бедных жителей Италии по обыкновению направилось в сто­лицу. Каждый из них хотя и явил­ся на городскую площадь в самом истерзанном виде, тем не менее в качестве римского гражданина имел в народном собрании свой голос и тем мог содействовать из­бранию полководцев, наместни­ков, консулов, преторов и других правительственных лиц. Само собою разумеется, что всякий из этой толпы нищих видел в этих выборах для себя только ту выго­

ду, которую он мог извлечь, продавая свой голос. Таким образом в Риме проживали целые тысячи подобных граждан и существовали единственно тайными подачками богатых, которые при своих домога­тельствах рассчитывали на их голоса. Нищета с непреодолимой силой позора забрала бедняков в свои руки.

17.