Л. Корнелий Цинна. Смерть Мария (87-85 гг. до Р. X.)

Со стороны Суллы было большой ошибкой, что он перед своим отъездом ради сохранения популярности необдуманно предоставил консульство Цинне, властолюбивому демагогу, который немедленно стал добиваться отмены постановлений Суллы, возвращения изгнан­ных друзей народа и включения в старые трибы многих тысяч новых граждан.

Монета Цинны.

в сопровождении многочисленной свиты клиентов со скрытыми под плащами кинжалами. Это послужило поводом для сотоварища Цин- ны, Октавия, принять и со своей стороны такую же предосторожность, последствием чего было то, что однажды на площади произошло кро­вавое побоище, при котором было убито более 10 000 человек. К сча­стью, победа осталась за лучшей партией, и Цинна вынужден был бе­жать из Рима, где на его место тотчас же был избран другой консул.

Но Цинна бежал лишь для того, чтобы возвратиться еще более страшным (в 87 году до Р. X.). В это время в Средней Италии находи­лись еще три римских войска, которые со времени Союзнической вой­ны не были еще распущены. Цинна привлек обещаниями одно из этих войск на свою сторону и вызвал из Африки престарелого Мария. Ма­рий высадился в Этрурии и быстро собрал вокруг себя войско из 6000 этрусков. С этим войском он присоединился к Цинне. Затем они оба, дыша мщением, двинулись на Рим. Октавий собрал в городе войско, но так как он повел солдат не туда, куда они сами хотели, то они поки­нули консула и предложили молодому Метеллу быть их полководцем. Благородный юноша совершенно справедливо стал упрекать воинов в их постыдном неповиновении и убеждал их возвратиться к Октавию, но вместо этого они все бежали из города и перешли к Цинне.

Таким образом сенат и город остались беззащитными, и им ничего другого не оставалось, как войти в соглашение с Цинной и Марием и постараться заручиться их расположением. Обоим им было предложе­но вступить в город, причем их просили пощадить кровь граждан. Цинна принял посланных в консульской одежде и сидя в консульском кресле; а возле него — безмолвный, с мрачным взором — стоял Марий. Их вступление в город было ужасно. Марий шел окруженный, ради ох­раны, вооруженной стражей из нескольких тысяч рабов, которых он привлек к себе обещанием свободы. Всякий, на кого он указывал, был тотчас ими убиваем. Малейший знак Мария стоил жизни кому-нибудь из его врагов. Консул Октавий и многие сенаторы, и в их числе оратор М. Антоний, были умерщвлены. Марий разослал солдат во все дома своих прежних противников и приказал отрубленные головы послед­них приносить к нему и складывать их перед ним на стол. Прежний со­товарищ Мария Катул уморил себя угаром, не дожидаясь приговора над собой военного суда. В престарелом воине, казалось, умерло вся­кое чувство человеколюбия, и даже сам Цинна пришел в ужас от его поступков. Без малейшего возражения Цинна и Марий, последний в седьмой раз, заставили избрать себя консулами на 86 год. На восемнад­цатый день своего консульства Марий умер от многочисленных ран и треволнений на 71-м году своей жизни. Он оставил своему сыну богат­ство, которого, по словам Плутарха, хватило бы на многих царей. По­сле смерти Мария грозное правление продолжалось еще несколько дней, пока Кв. Серторий, благородный муж, который, ненавидя Суллу, лишь поневоле пристал к партии Мария, не напал в одну ночь с

отрядом опытных солдат на разбойничье скопище в их собственном лагере, причем погибло 4000 человек этих подлых разбойников.

Прошло еще много времени, пока улицы Рима могли быть очище­ны от крови и бесчисленных трупов павших от руки рабов. Город ка­зался вымершим, так как никто не решался показываться в народе иначе, как в качестве сторонника тиранов. Многие сенаторы и супруга Суллы бежали к нему в лагерь. Затем Цинна выбрал своим сотовари­щем Валерия Флакка и послал его в Азию против Митридата и Суллы. О том, что случилось с Валерием Флакком, рассказано было выше.

26.