§ 4. Возможны ли экологическое государство и экологический кодекс

На современном этапе вносятся предложения о закреплении в Конституции и

законах Российской Федерации задачи формирования экологического госу-

129

дарства, о том, чтобы считать его одной из основных характеристик российской государственности, хотя в законодательстве отсутствует полный набор признаков экологического государства как феномена социальноэкономической жизни, права или правовой системы.

Конституция РФ включает в себя нормы-цели, т.е. программы действий, однако задачи и функции закона, в том числе конституционного, заключаются в регулировании общественных отношений, управлении ими, а не только в формулировании намерений и деклараций.

В литературе предлагается установить в Конституции РФ либо в федеральных законах экологические функции государства, Президента, Правительства и других федеральных органов исполнительной власти*(78). Нам представляется это излишним на данном этапе развития экологических общественных отношений, которые при всей их значимости не требуют дополнительного выделения природоохранных обязанностей федеральных органов: имеющихся конституционных и законодательных предписаний достаточно для полноценного правового регулирования этих отношений.

Главное в настоящее время заключается в неуклонном и повсеместном выполнении, обеспечении экономическими и организационными средствами того, что уже предусмотрено в законах и документах, олицетворяющих экологическую политику.

Задачи по обеспечению выполнения экологических обязанностей физическими и юридическими лицами возлагаются, прежде всего, на них самих, а также на систему федеральных и иных органов исполнительной власти как носителей идей российской государственности и стержня обеспечения экологической безопасности.

Задачи по исполнению своих экологических полномочий, включающих в себя и обязанности, возлагаются, прежде всего, на исполнительные органы, осуществляющие власть от имени и по поручению народа согласно ч.

Для того чтобы эта конституционная формула не осталась декларацией,

130

народ должен реализовать свое право на участие в управлении делами государства и его органов, предусмотренное в ч. 1 ст. 32 Конституции РФ. Это право граждан России на участие в экологическом управлении и контроле подкрепляется актами о создании центров общественных связей, иных подразделений федеральных органов исполнительной власти, призванных налаживать взаимодействие в области организации и проверки исполнения правовых актов об экологических и иных, в том числе взаимных, обязанностях. Процесс должен иметь двустороннее движение: россияне по традиции все еще верят своему государству, его органам исполнительной власти, которые должны, в свою очередь, показывать пример экологической дисциплины и оказывать помощь формированию гражданского общества и становлению его институтов.

Успех экологической политики и деятельности органов публичной власти зависит не только от налаживания и содержания этой деятельности, но и от того, как она будет понята и поддержана теми, на кого она рассчитана, направлена и ради кого осуществляется.

"Зеленая общественность" является одной из самых активных разновидностей российской общественности, запросы которой нельзя не учитывать в деятельности по обеспечению экологической безопасности.

Противостояние защитников природы и органов публичной власти обнаруживается тогда, когда государство, его законодательные и исполнительные органы, должностные лица перестают выполнять свои обязанности либо не извещают население о ходе их выполнения или причинах невыполнения, замыкаются от физических и юридических лиц, не взаимодействуют с ними в ходе правореализации, начинают служить не избравшим их гражданам, а самим себе [см. 83, 88, 122, 151, 214].

Что касается формирования экологического государства и закрепления его в

Конституции Российской Федерации, то здесь позиции его апологетов еще

слабы. В Конституции присутствуют мифообразные положения и фикции,

требующие принятия решительных мер к безусловной реализации, - о рефе-

131

рендуме как высшем выражении власти народа (ст.

В условиях верховенства права надо сосредоточиваться не столько на новых проектах дополнений и изменений Конституции РФ, сколько на инвентаризации и использовании ее требований, особенно невыполненных, на путях неуклонной реализации ее норм, прежде всего на формировании социального государства как ключевого понятия, определяющего достойную жизнь и свободное развитие человека (ст. 7).

Экологическое, как и правовое, государство не может быть построено в одночасье, в определенный срок. Предстоит осознать, что созданию такого государства могут быть посвящены усилия не одного поколения, что надо упорно над ним трудиться десятилетиями не только Президенту, Правительству, но и каждому гражданину, сверяя свои шаги с матрицей экологического правового государства.

Полезно понимать, что европейская доктрина прав человека пробуксовывает, в частности, из-за недооценки значения и выполнения обязанностей гражданами, обществом и государства, а не из-за недостатка провозглашающих права человека нормативных правовых актов.

Преодолевать скепсис безнадежности экологического государства на российской почве в обозримой перспективе целесообразно через конкретные, обусловленные социальной практикой правовые решения. Например, приходится слышать мнения о закреплении в праве обязанностей публичных органов и их должностных лиц по рассмотрению итогов (в том числе промежуточных) общественного экологического контроля, о регламентации которых "зеленой общественностью" систематически вносятся предложения.

Эти публичные функции предусматриваются в принятых и действующих федеральных нормативных правовых актах, в том числе в федеральном законодательстве об общественном контроле 2014 г. Это обязанности оказывать со-

132

действие общественным объединениям, учитывать мнение населения или результаты референдума при размещении объектов, деятельность которых может причинить вред окружающей среде (ст.

Уместно заметить, что и в настоящее время в соответствии с ч. 1 ст. 31 Конституции Республики Казахстан государство ставит целью охрану окружающей среды, благоприятной для жизни и здоровья человека (такой нормы в Конституции РФ нет). Согласно ст. 38 Конституции РК граждане Казахстана обязаны сохранять природу и бережно относиться к природным богатствам. Усиление государственности и ее экологической составляющей должно идти на благо каждого человека, осуществляться в интересах добра, справедливости (преамбула Конституции РФ) и благополучия народа, для использования и охраны земли и других природных ресурсов как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории.

Наполнение термина "экологическое государство" конкретным, прежде всего конституционным, содержанием, обеспечение действия этих предписаний и

публичное решительное требование их выполнения всеми должностными

133

лицами и гражданами должны приблизить общество к искомому горизонту, на котором будет маячить наполненное правовым смыслом понятие "экологическое государство".

Признаков экологического государства еще меньше, и они еще слабее упорядочены и конкретны, чем у правового государства. По-видимому, можно исходить из того, что в предполагаемом экологическом государстве реализуются все права и обязанности граждан, связанные с окружающей средой и рациональным природопользованием, безусловно, и повсеместно выполняются соответствующие экологические задачи и функции государства, его органов и должностных лиц.

Можно развивать проблему формирования экологического государства для очередного раунда научных исследований, намечая черты, направления, стадии и методы формирования экологического государства.

Поиск в науке, поначалу не слишком перспективный, может приносить успех в ходе исследований и при объединении его итогов, даже промежуточных, с запросами практики, при их внедрении в нее. На современном этапе главным представляется не столько наращивание новых задач-целей-принципов, сколько планомерная реализация законодательных требований: касаются ли они эколого-правового статуса личности либо функций, обязанностей государства по отношению к ней?

В последнее время в средствах массовой информации и в специальной экологической и околоюридической литературе участились сообщения о необходимости разработки экологического кодекса России. Идея подготовки экологического кодекса в России возникла в последней четверти XX в. Заведующий кафедрой экологического и земельного права Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова В.В. Петров в 1980-х гг. предложил создать экологический кодекс страны, в котором будут сформулированы основные положения и предписания природоохранного (экологического) права и законодательства*(79).

Разработке экологического кодекса предшествовали десятилетия активного

134

правотворчества в области экологии, систематизация экологических правовых институтов и норм. Тогда же разгорелись и позднее продолжились (не закончившиеся окончательно и сегодня) жаркие дискуссии о названии отрасли права и законодательства, об учебной дисциплине для юридических вузов, об упоминании в них нового, мало тогда известного, но становящегося постепенно модным слова "экология".

Для обозначения отрасли права и законодательства предлагались понятия "природоохранное", "природоохранительное", "природоресурсное", "приро- доресурсовое" право, законодательство "об охране природы", "об охране окружающей природной среды", "право окружающей среды" и др. В то время еще применялся Закон "Об охране природы в РСФСР" (1960 г.), были подобные законы в Латвийской, Литовской, Эстонской, Украинской, Грузинской и других союзных республиках, составлявших Союз ССР.

Этими законами об охране природы (одними из первых на нашей планете) обозначались общие направления природоохранной политики, формы и виды природопользования, объекты охраны, необходимость природоохранного просвещения, деятельности общественных объединений и юридической ответственности в области охраны природы.

Понятие "экология" в них не использовалось, и на сосредоточение в виде кодекса институтов, категорий и норм природоохранного права эти законы не претендовали. Несмотря на излишнюю декларативность, они сыграли свою положительную роль и заняли достойное место в становлении природоохранного законодательства в России.

Разговор об экологическом кодексе время от времени возникал и позднее, в частности в Государственной Думе и Совете Федерации Федерального Собрания РФ, в Комиссии по экологической безопасности Совета безопасности РФ. В научно-консультативном совете при Совете безопасности РФ, в экспертных советах при Комитете по экологии и в Комитете по природным ресурсам и природопользованию Государственной Думы РФ приходилось выяснять у инициаторов и лоббистов экологического кодекса: что в нем будет

135

нового и чем он будет отличаться от действующего федерального закона об охране окружающей природной среды, каков предмет его регулирования? Будет ли он сборником всех экологических, в том числе природоресурсных, законов, правовых институтов и норм либо станет выделять, вычленять из них собственно природоохранные положения, имеющие непосредственно экологический характер, который и даст новому акту новое название? Ответы были разные - глубокомысленные, но аморфные и не очень конкретные, не обоснованные юридически.

В середине 1990-х гг. член-корреспондент Российской академии наук О.С. Колбасов отозвался о будущем экологическом кодексе положительно, считая возможным осуществление его подготовки и принятия в XXI в. Неоднократно возвращался к этой идее, причем конструктивно, преемник В.В. Петрова - заведующий кафедрой экологического и земельного права, декан юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова А.К. Голиченков*(80).

В начале XXI в. снова воскресли надежды на создание экологического кодекса, мечта о котором шагает по Европе, по евразийскому пространству и постепенно овладевает массами, что обусловливает желательность и необходимость обсудить его контуры и некоторые проблемы. В ряде государств Южной Америки действуют природоохранные законы под названием "экологический кодекс".

Идея создания экологического кодекса регулярно обсуждается в Совете Европы; в ФРГ и некоторых иных европейских государствах активно ведется подготовка экологических кодексов, кое-где их проекты опубликованы, а во Франции экологическим кодексом назван сборник нормативных правовых актов в области экологии.

Межпарламентская Ассамблея Содружества независимых государств разработала модельный экологический кодекс и рекомендовала его членам СНГ. В Белоруссии, Казахстане и на Украине были приняты государственные решения о его подготовке, и она активно ведется, а кое-где и уже завершена. В

136

Казахстане Экологический кодекс принят и действует; в Киевском государственном университете успешно прошла международная научнопрактическая конференция "Экологический кодекс: мифы и реальность". Министр природных ресурсов РФ предложил разработать проект экологического кодекса и создал соответствующую рабочую группу при Минприроды России. Общественность России и многих других стран видит немало положительного в новом законе, проявляет к нему неподдельный интерес, возлагает на него большие надежды и в основном поддерживает идею его подготовки.

Из области теоретических разработок экологический кодекс регулярно переходит в практическую плоскость, требуя не только концептуального, научного, но и конкретных, эмпирических, теоретических подходов.

В связи с этим можно сформулировать ряд соображений по поводу экологического кодекса. Какие главные цели и задачи ставятся перед ним? Чем он должен отличаться от других, в том числе предыдущих, крупных природоохранных федеральных нормативных правовых актов? Какое место он будет занимать в правовой системе и в системе законодательства нашей страны? Каков предмет его регулирования, который будет отделять его от остального предмета, регулируемого экологическим правом?

Эти и другие вопросы должны согласно соответствующим актам Правительства РФ задаваться при обсуждении технических заданий и концепций любых правотворческих, прежде всего законопроектных, инициатив федеральных органов исполнительной власти. Разработчики законопроектов - как ученые, так и практики - призваны, приступая к работе, реально представлять основные цели и замысел своей работы, не замыкаться на сиюминутных конъюнктурных поручениях, не увязанных со стратегией правотворчества и систематизации законодательства [см. 356, 387, 409].

При этом надо отдавать себе отчет о состоянии природоохранного законодательства в различных странах. Государственно-правовые системы государств, образовавшихся на пространстве Союза ССР, при наличии общих

137

черт имеют и различия: например, в Украине действует Закон об охране окружающей природной среды, принятый в 1991 г., а в России - Закон "Об охране окружающей среды", принятый в 2002 г., т.е. систематизация экологического законодательства была проведена в Украине более 20 лет назад, а в России (по крайней мере, теоретически) более 10 лет назад.

По-видимому, кодекс должен отличаться от простого закона не только формой и названием, но и качественно новым содержанием, тем более что в России и кодексы, и иные законы имеют равную юридическую силу в соответствии с позициями Конституционного Суда РФ.

Принятие нового крупного закона должно становиться не ординарным явлением, а важным событием в жизни страны и в ее правовой системе, призвано не разочаровать ожидания граждан, возлагающих (так уж сложилось вследствие российского менталитета) на законы большие надежды.

Особенно это актуально для экологического права и законодательства - сравнительно молодого, формирующегося в течение нескольких десятков лет, по сравнению с другими отраслями права и законодательства наименее эффективного в силу конкуренции с экономикой и ряда других объективных, а чаще субъективных, причин (об этом разговор особый).

Менталитет и настроения россиян таковы, что ввиду укоренившихся столетиями традиций они уповают обычно на самодержца, на очередного героя, на его новые приказы сверху, оформляемые теперь в виде законов. Проблема фетишизации законов в глазах российского населения и пренебрежения их исполнением заслуживает дальнейшего рассмотрения и анализа (и в области природопользования, и в иных сферах), а в интересах становления гражданского общества - и преодоления коррупции и иных негативных явлений*(81). Желательно приостанавливать бурное законотворчество, с помощью которого недостаточно квалифицированная в правовом отношении группа людей нагромождает законы, увеличивает их противоречия, пробелы и коллизии, продолжая усложнять российскую правовую систему, затрудняя, а порой и

отодвигая практическое решение наиболее насущных экологических и эко-

138

номических вопросов.

Принятые за последнее десятилетие тысячи федеральных законов (что представляется избыточным) против 90, действовавших в РСФСР (что казалось недостаточным), порой только изображают движение вперед, не подвигая общество к правовому экологическому государству. Становится ясно, что оно вовсе не определяется количеством имеющихся в нем законов: главное - их качество, уважение к ним, их авторитет, исполнение, непререкаемость, неотвратимость установленных в них санкций, предусмотренное в Конституции равенство граждан перед законом.

Многие законотворцы и правоприменители, прежде всего должностные лица, полагают, что решение возникающих проблем лежит в основном в плоскости принятия нового закона или новых законов на заданную тему, не интересуясь, не зная и не проверяя, как сработали или не сработали и почему недостаточно эффективны предыдущие законы на ту же тему.

Для большинства членов законодательных и работников исполнительных органов в настоящее время порой легче написать и принять, провести через парламент новый закон, чем тщательно изучить прежний, проинвентаризировать, проверить (в том числе по заявлениям, жалобам граждан) уровень соблюдения его предписаний и понять: как он действует, почему не во всем или недостаточно эффективен? В этом смысле регулярно проводимый в Российской Федерации правовой мониторинг призван восполнять этот пробел. Иллюстрацией отношения к закону может служить позиция губернатора Вологодской области, прозвучавшая при обсуждении проекта лесного кодекса на заседании Правительства РФ: "С вырубкой и вывозом из области леса творится беспредел, его бесконтрольно пилят, тащат, разбазаривают, просто воруют; надо скорее принимать закон, наводить порядок и ужесточать меры!". Что касается мер по реализации правовых предписаний, то трудно не согласиться с оратором. Что же касается закона, то надо обсуждать, в какой мере не хватает его требований, что привнесет составление нового закона,

чем он будет лучше предыдущего на туже тему*(82).

139

Меры правоприменительного характера можно активизировать, как правило, в рамках существующих законов, но при наличии подлинной общественной и государственной воли к наведению экологического правопорядка. Нелишне также напомнить, что предусмотренные в КоАП РФ санкции применяются далеко не полностью, а предусмотренные в УК РФ - вообще по большей части зависли без реализации. Какой же смысл увеличивать наказания на бумаге, в законах, если уже предусмотренные в них меры воздействия не используются природоохранными, правоохранительными органами и судом (опять отдельный вопрос, заслуживающий последующего рассмотрения: почему)? Приходится слышать мнение, в том числе при обсуждении идеи экологического кодекса, что характер и уровень исполнения закона зависят от его содержания, от качества подготовки и приемов использованной законодательной техники. Отчасти это так, но это не вся правда. Отлично написанные и прославившиеся законы, в том числе с подробно прописанными механизмами применения, оказывались недостаточно действенными ввиду отсутствия воли общества и государства, наличия безнравственной, прежде всего неправовой, общественной атмосферы.

Известны одиозные примеры наших самых демократических в мире конституций и законов, провозглашающих светлые цели, но не реализуемых в действительности. Нуждаются в мониторинге основополагающие положения нынешней Конституции РФ о человеке, его правах и свободах как высшей ценности, об их соблюдении и защите как обязанности государства (ст. 2), о народе как единственном источнике власти (ст. 3), о праве каждого на благоприятную окружающую среду, на получение достоверной информации о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного экологическим правонарушением (ст. 42). Эти и иные обоснованные и справедливые конституционные положения нуждаются не только в провозглашении и научном обосновании, но и в исполнении, обеспечении действием, механизмом реализации [88-92].

К идее разработки экологического кодекса надо относиться серьезно, компе-

140

тентно, со знанием дела, чтобы не породить очередных разочарований общества в возможностях решения социально-экономических и экологических проблем с помощью закона.

Отрицательный или скорее нейтральный опыт в Российской Федерации уже был: в Республике Башкортостан в 1990-х гг. был принят Экологический кодекс, почти полностью повторивший содержание Закона РФ от 19 декабря 1991 г., за исключением норм об участии органов местного самоуправления в охране окружающей природной среды. Правда, для внедрения его положений в жизнь было сделано в Республике Башкортостан немало, но это было обусловлено не содержанием и формой этого нормативного правового акта, а его организационной, экономической и даже идеологической (в смысле пропаганды его предписаний, повышения требовательности к исполнению), государственной, общественной и научной поддержкой, системой обеспечения требований.

Принятие нового большого акта обычно сопровождается неким всплеском общественной активности, которая постепенно замирает, затухает, как круги на воде от брошенного в нее камня, и все возвращается в прежнее состояние. Поэтому надо взвешивать все плюсы и минусы принятия нового крупного и серьезного законодательного акта, имея в виду возможности активизации применения закона не столько с помощью его обновления, сколько иными способами привлечения внимания к решению проблем экологии.

Принятие закона может инициироваться путем проведения парламентских и иных публичных слушаний, принятия актов Президента, Правительства и других подзаконных актов, создания при необходимости межведомственных и координационных комиссий, подключения СМИ, Общественной палаты РФ к реализации законодательных предписаний (например, к борьбе с самовольным захватом земельных участков, к проверке осуществления режима использования водоохранных зон, состояния скотомогильников в местах питьевого водозабора, к обнаружению владельцев затопленных судов).

Опора лишь на текст нового закона приводит в случае его неисполнения к

141

его дискредитации и дальнейшей пассивности, а также к апатии граждан. Поэтому не может быть серьезным довод об экологическом кодексе как о новой точке отсчета природоохранной деятельности, регулируемой правом, если им не предусматривается качественно другой механизм природоохранного управления и контроля.

Российский законодатель, эколого-правовая наука и правотворчество отвергли по указанным причинам федеральные законопроекты об экологической культуре и экологическом образовании, экологической безопасности и экологическом контроле. Они не были одобрены ввиду отсутствия в них новых механизмов установления и обеспечения соответствующих правоотношений, новых полномочий, прав и обязанностей субъектов этих правоотношений, новых предметов правового регулирования по сравнению с уже существую- тттими.

Законы не пишутся исключительно для провозглашения целей, программ, задач, утверждения научных доктрин и концепций, законы должны создаваться для регулирования важнейших общественных отношений, а концепции и доктрины ложатся в основу формулирования правовых институтов, норм и конкретных предписаний, используются для формирования системы права, что является аксиомами профессионального правотворчества и законодательной техники*(83).

Приступая к составлению экологического кодекса, надо определиться с тем, как поступить с шестью традиционными природоресурсными кодексами и законами. Если все их собрать под крышу нового кодекса под названием "экологический", то получится громоздкий закон, в который войдут тысячи статей природоресурсного законодательства и который превзойдет по объему четыре части ГК РФ.

Пользоваться таким кодексом будет при всей его компактности довольно затруднительно. Если попытаться выбрать из природоресурсных законов их сугубо природоохранные нормы (а их трудно порой отделить от остальных),

то, отделенные от норм, регулирующих рациональное природопользование,

142

они станут во многом схоластическими, идеалистическими, не реальными. Оставшиеся в природоресурсных законах нормы без природоохранной составляющей потеряют свой экологический, природоохранный колорит. Примером трудноразрешимых проблем отделения охраны окружающей среды от природопользования могли служить проводившиеся в недавнем прошлом раздельно государственные экологические экспертизы по поводу охраны окружающей среды и по поводу природопользования в разных федеральных службах - Ростехнадзоре и Росприроднадзоре. Многие заказчики предпочитали представлять материалы на экспертизу в оба органа, чтобы не быть впоследствии заблокированными со стороны конкурентов и коррупционеров. При формировании экологического кодекса придется определяться с тем, как поступать с десятками федеральных природоохранных законов: о радиационной безопасности, об особо охраняемых природных территориях, об отходах производства и потребления и др., с сотнями постановлений Правительства РФ, утвердивших, например, положения о биосферных заповедниках, заказниках федерального значения, государственной экологической экспертизе. Как быть с тысячами иных подзаконных актов?

Придется также тщательно взвешивать состояние подзаконных актов, нормы которых можно переводить, а можно и не переводить (и даже отменять либо не отменять) в ранг закона. Например, важнейшее значение имеют постановления Правительства РФ, регулирующие порядок перевода лесных площадей в нелесные, рекультивации земель, возмещения потерь сельскохозяйственного производства при загрязнении либо изъятии земель.

В 2004 году, например, требования ряда подзаконных актов были удачно объединены в Федеральном законе от 21 декабря 2004 г. N 172-ФЗ "О переводе земель и земельных участков из одной категории в другую". Но это в одном, не слишком крупном законе и только по одному вопросу. А их сотни. Разумеется, их систематизация в виде кодификации целесообразна, но наступило ли для этого подходящее время, связанное с замедлением, упорядочением реформ и стабилизацией социально-экономических процессов, спосо-

143

бен ли на это юридический аппарат федеральных органов исполнительной власти?

Конкретное обсуждение проблем подготовки экологического кодекса обусловливает составление концепции и обоснование качественно нового закона. Придется определяться, наконец, с правовым наполнением понятий устойчивого развития, охраны окружающей (природной?) среды и экологической безопасности, с целевым назначением платежей за природопользование (компенсационные? восстановительные? фискальные?), с соотношением кадастров, реестров природных ресурсов и расположенных на них объектов иной недвижимости.

Надо разбираться с организацией и закреплением в праве системы и функций экологического управления, с подчиненностью органов экологического контроля (которых на федеральном уровне оказалось несколько, а до 2004 г. не было ни одного независимого), с включением в него их территориальных органов и учреждений, организацией взаимодействия природоохранных органов РФ, субъектов РФ, муниципальных образований и органов местного самоуправления.

Предстоит правотворческая работа, назревшая, кропотливая, большая, но необходимая для нового головного акта в области охраны окружающей среды и организации рационального природопользования. Ее можно осуществлять последовательно, профессионально, шаг за шагом, экспериментируя, апробируя на практике, или рывком, с плеча, исправляя в дальнейшем в течение длительного времени неизбежные при этом законодательные просчеты и недостатки.

За каждым из этих обозначенных, названных и многих иных вопросов реализации экологической политики видятся значительные крупные проблемы, предполагающие концептуальные теоретические и практические подходы и решения в области правотворчества. Если составлять концепцию и обоснование качественно нового закона в виде экологического кодекса, то надо

учесть состояние развития природоохранного законодательства в нашей

144

стране, проинвентаризировать уровень применения его предписаний, творчески использовать положительный и отрицательный зарубежный опыт*(84). Своеобразие природных ресурсов как весьма специфического вида имущества, частично включенного в рыночные отношения, обусловливает в соответствии со ст. 9 Конституции РФ уникальность и взвешенность правового регулирования их гражданского оборота и охраны как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, учет их принадлежности согласно актам Конституционного Суда РФ к общему достоянию народов, проживающих на территории России.

Одновременно надо подводить итоги дискуссий о соотношении экологического права и гражданского права, стимулах и пределах внедрения имущественных отношений в охрану окружающей среды и в природопользование, о комплексе средств реализации экологической политики, учитывать положения ч. 2 ст. 36 Конституции РФ. Вышеизложенные соображения подводят к необходимости ответов на вопросы: кому и зачем нужен экологический кодекс?

Если, следуя моде, он предназначается для имитации новых реформ, для демонстрации бурного правотворчества и движения вперед, для отчета законопроектной деятельности, то вряд ли эта идея соберет много сторонников. Жить по пословице "наше дело прокукарекать - а там хоть не рассветай" не пристало провозглашенному правовому государству в период наличия экологических и социально-экономических проблем, преодоления системного кризиса. Новый закон обходится обществу и морально, и экономически далеко не дешево, надо дорожить его подготовкой и принятием.

Сделать подготовку и принятие качественно нового головного экологического закона в виде экологического кодекса новой вехой в систематизации экологического законодательства путем его кодификации, переломным моментом в отношениях общества и природы - дело благородное, перспективное, требующее мобилизации общественных, научных, профессиональных сил и

средств, рассчитанное на признание и благодарность не только нынешнего,

145

но и будущих поколений.

При этом целесообразно определиться с формами систематизации экологического законодательства - учетом, кодификацией, консолидацией, инкорпорацией или иными способами формирования массива предписаний в новом акте. Конструктивность науки, средств массовой информации, деятельности общественных объединений заключается в анализе ситуации, обобщении плюсов и минусов предложений, того или иного решения, формулировании собственных инициатив, активном подключении к удовлетворению общественных запросов и решению наиболее актуальных проблем путем собственного участия.

Повышение эффективности правотворчества в регулировании отношений природопользования и охраны окружающей среды в период рыночных реформ, умелое сочетание публичных и частных способов воздействия на загрязнителей при формировании гражданского демократического общества, учет традиционных и внедрение новых способов хозяйствования являются одними из главных задач модернизации современного экологического права и законодательства как средств реализации экологической политики.

С этих позиций обсуждение признаков и характеристик экологического государства, концепции и содержания экологического кодекса в сопоставлении с формированием системы и целей экологической политики, направлений ее реализации может оказаться полезным [356, 387, 470, 566].