1.4. Особенности методологических подходов к определению новой экономической парадигмы
Обычно, когда речь заходит о плюрализме вообще, то на общетеоретическом уровне чаще всего происходит его сопоставление в той или иной форме с дуализмом или монизмом. Обращение к прлюрализму в экономической науке обосновывается тем, что современное общество представляется посредством сложной экономической системы и последняя, естественно, признается полиструктурной, где акцент обычно делается на несводимость одной структуры к другой.
Конечно, плюрализм представляется более адекватным подходом к отображению многообразия экономического мира, однако, на наш взгляд, полный отказ от монизма будет все же неправомерным, так как в этом случае теряет смысл один из самых универсальных принципов, а именно «единое – в многообразии, многообразие – в единстве». Другое дело, что в соотношении плюрализма и монизма в каждом конкретном случае следует обращать внимание на приоритеты, которые могут зависеть и от исследуемых научных теорий, и от общей позиции исследователя, и от особенностей самой интеллектуальной практики.Методологический плюрализм нередко в современной экономической теории используется, как попытка уйти от прежних «первичных и вторичных факторов». Более конкретно проблема переносится в область соотношения между материальными и нематериальными фактами, что весьма важно с точки зрения придания им онтологического статуса. В этой связи речь заходит о попытке перенесения акцентов в самих методологических установках, а именно речь идет о том, что система категорий, используемая экономической наукой в методологическом плане не является последней инстанцией в осмыслении реальной экономической действительности. Принципиальный методологический сдвиг осуществиться только тогда, когда исследователи в области экономической науки в своей деятельности будут руководствоваться, прежде всего, общенаучным и философским категориальными аппаратами, а не зацикливаться лишь на описании эмпирической экономической действительности с выработкой соответствующих прогнозов.
Надо сказать, что вопросы использование принципа методологического плюрализма начали обсуждаться в экономической науке тогда, когда кризис парадигмы стал очевиден вследствие значительных качественных преобразований, произошедших в реальной экономической жизни.
Сам методологический плюрализм получили распространение на постпозитивистском этапе развития философии науки (60-90-е гг. ХХ в.) и выступил альтернативой идей логического позитивизма и критического рационализма, которые определили переосмысление основных предпосылок неоклассической экономической теории (идея равновесия, принцип максимизации, предпосылка о совершенной конкуренции, гипотеза о рациональности поведения субъектов (Homo economicus) и др.) в 30-е годы ХХ века. Так, представители ортодоксального направления экономической науки – неоклассики, кейнсианцы, монетаристы и др. испытали влияние философско-методологических установок логического позитивизма Венского кружка, бихевиоризма, операционализма, гипотетико-дедуктивной модели науки К. Поппера и К.Г. Гемпеля [12]. В рамках данного направления построение теории базируется в соответствии с дедуктивным методом на очевидных и эмпирически подтвержденных фактах, в соответствии с которыми формулируются гипотезы и определяются законы, причем особое значение придается возможности четкого разграничения истинных и ложных, научных и ненаучных положений.
Позитивистская традиция в философии экономики получила свое предельное выражение в работах Т. Хатчисона [105], который подчеркивал, что экономические исследования должны быть ограничены эмпирически проверяемыми положениями. Задачу экономической науки Хатчисон видел в эмпирическом анализе наблюдаемых фактов. Такой анализ, по его мнению, является единственным источником, позволяющим формировать правильные, реалистичные предпосылки для любой экономической теории.
Критика и замена логического позитивизма логическим эмпиризмом, предполагавшим отказ от прямой проверки теоретических положений на практике повлияли на формирование концепций Махлупа и Фридмена [13, с.
652]. Несколько иную трактовку получил вопрос об оценке истинности теории. Если для Хатчисона характерной чертой было стремление оценивать все положения теории, то система взглядов Махлупа предполагала проверку теории как единого целого. Согласно концепции Фридмена, которую он сам назвал «позитивной экономической наукой» [91], окончательный вердикт по поводу экономической теории должен выносится в зависимости от ее способности предсказывать явления, для объяснения которых они созданы. Инструменталистскую концепцию Фридмена принято считать методологической основой неоклассической экономической теории.Постпозитивистские дискуссии по проблемам фальсификации, выдвинутым К. Поппером, в соответствии с подходом которого факты, противоречащие теории, фальсифицируют ее, вынуждая ученых от нее отказаться, привели к выводу о том, что «в экономической науке противоречия между теорией и фактами никогда не носят абсолютного характера», и что «экономистам для того, чтобы отбросить какую-либо теорию, нужно гораздо больше фактов, чем, скажем физикам» [12]. В рамках философии науки такой подход связывается с некумулятивистской концепцией роста знания, основными представителями которого были Т. Кун, Л. Фейерабенд, И. Лакатос, Р. Рорти и др. Они выступили с ревизионистских позиций относительно логического эмпиризма, подчеркивая, что рост знания происходит в результате размножения теорий, которые являются дедуктивно не связанными, использующими разные методы и понятия. Такие теории, будучи совместимыми, не являются рационально сравнимыми, и выбор между ними осуществляется лишь по мировоззренческим и социально-психологическом основаниям [90]. Принятие тезиса о несоизмеримости альтернативных теорий означало разрыв с попперианством, поскольку сам Поппер настаивал на сохранении принципа несовместимости, а принцип неограниченной пролиферации открыл дорогу методологическому плюрализму, нашедшему многих приверженцев в экономической науке.
Идеи методологического плюрализма в западной науке представлены, преимущественно, трудами Б.
Колдуэлла, Л. Боленда, Д. Макклоски и др., которые объединяет то, что они выступают против единой методологии экономической науки «за свободу выбора метода исследования» [106, с.510]. В рамках новой методологии отрицается какой-либо универсальный критерий оценки теории. По мнению Колдуэлла, исходной оценкой методологического плюрализма является признание того, что «не существует универсального, логически совершенного метода оценки теории» [107, с. 245]. Рост знания не может быть описан как прямая линия, эволюция науки представляется динамическим процессом, допускающим «как постоянство, так и изменчивость, как единодушие, так и резкую критику» [107, с. 244]. В рамках методологического плюрализма признается возможность и неизбежность существования нескольких, несравнимых между собой парадигм, отражающих различные стороны предмета исследования, выбор которых, хотя и отражает реальность, но допускает и даже предполагает значительную долю субъективизма.Критикуя идеи, выдвинутые позитивной экономической наукой, представители методологического плюрализма выступили против строгого разграничения научного и ненаучного знания, подчеркнули нереалистичность основных теоретических положений ортодоксальной науки, их оторванность от реальной жизни. В рамках неортодоксальной методологии признавалось допустимым апеллирование к историческим аналогиям, интроспекции и здравому смыслу [106, с. 510]. В основе выбора методологии исследования, по мнению сторонников данного подхода, лежит выявление, изучение и сравнение принципов, на которых базируются различные научные школы, определение сильных и слабых сторон различных теорий, их критический анализ, основанный на использовании терминологии, свойственной рассматриваемым теориям.
В отечественной науке анализ проблем методологии в современной философии экономики представлен незначительно, распространение же идей методологического плюрализма преимущественно связано с идеями Е. Майминаса, непосредственно определяющего его в контексте понятия информации, точнее «с исходной для нее категорией многообразия или разнообразия, под которой понимается число различных состояний некоторой системы» [60].
То есть речь может идти о соотнесении категорий в рамках экономической теории, направлении координационных либо субординационных связей между используемыми категориями. Представляется, что в координационную связь интегрируются сами экономические категории, и именно на основе подобной интеграции с позиций методологического плюрализма для экономической теории станет центральным понятие информации. Однако уже соотнесение категории информации с системой экономических категорий представляет собой не координационную зависимость, а вполне реальную субординационную связь.То есть, в методологическом плане, происходит вполне правомерное смещение с уровня системы чисто экономических категорий на уровень категорий, обладающих более высоким уровнем абстракции. Кроме того, если буквально рассматривать позицию по этому вопросу Е. Майминаса, то речь идет о двойной субординационной зависимости. С одной стороны, сами экономические категории будут определяться через контекст общенаучных категорий, а последние, в свою очередь, будут находиться в субординационной связи с системой философских категорий. В данном же конкретном случае речь пойдет о категории многообразия.
Заметим, что исключение из исходных понятий многообразия вообще ставит под сомнение использование такой категории как информация, то есть, с точки зрения информации как некоторого процесса, она становится непонятной вне категории многообразия. Невозможно определить, как подобный процесс может развиваться с учетом того, что ведущую роль информационной компоненты в экономической теории играет информационная сеть.
Конечно, сама категория многообразия может вызывать некоторую настороженность у представителей ряда точных наук, а также у тех экономистов, которые концентрируются, преимущественно, на эмпирических исследованиях. Однако подобная настороженность связана, по-видимому, не с объективными факторами, а скорее с психологическими, когда исследование экономической действительности осуществляется с использованием минимума экономических категорий, упрощающих анализ.
В настоящее же время реальная экономика преимущественно сталкивается с актуализацией информационной компоненты, а точнее ее ведущей ролью как в прикладных аспектах деятельности, так и в формировании подхода, с помощью которого происходит моделирование всей многовариативности социально-экономического развития. Конечно, вполне возможны возражения, суть которых может сводиться к тому, что важную роль в современной науке играет наличие возможностей в разумных пределах уменьшать сам общий объем информации, но подобное возражение не будет учитывать знаменитый кибернетический принцип, который в свое время был выдвинут У.Р. Эшби в работе «Введение в кибернетику» [104]. Суть этого принципа сводится к тому, что «только многообразие может уничтожить многообразие». С учетом этого принципа, в нашем случае, речь фактически идет о том, что любое, даже вполне оправданное уменьшение объема информации предполагает, что тот субъект, который будет проводить данную процедуру, сам должен обладать, по крайней мере, не меньшим объемом информации в плане ее многообразия. То есть, при обсуждении вопроса о возможности снятия некоторой информационной избыточности, необходимо обращать внимание скорее на рациональное перераспределения информации, а не на уменьшение ее избыточности в реальной действительности. Исключение составляют те общенаучные методы, в рамках которых информацию можно представлять в свернутом виде.Видимо, методологический плюрализм в экономической теории, с точки зрения информационного подхода, предполагает выделение приоритетов в рамках многофакторности. Руководствуясь теми или иными соображениями конкретного экономического исследования и определяя исходный пункт анализа можно равноправно начинать не только с общественного производства, но и допускать в качестве отправного фактора, например, социально-культурные или социально-технологические факторы. И в этой связи вполне возможно выделение синтетических факторов. Подобная многофакторность, в какой-то степени, отражает дилемму – человека или общество делать исходным объектом экономического анализа? Первый вариант, естественно, воспроизводится в микроэкономике, а второй – в макроэкономике, но только сочетание этих двух вариантов могут дать целостное представление о самой экономической теории.
В этой связи стоит обратить внимание на тот факт, что нет достаточно строго установленных рамок самого объекта «экономика». И здесь вполне уместно говорить о важности монизма, хотя бы и в рамках плюрализма. Мир представляет собой некоторую целостность, но именно человек разделяет его на объекты разных специальных наук, что неминуемо ведет к потере многих интересных явлений самого мира. Поэтому-то наиболее адекватными, особенно в период трансформации, становятся научные результаты, полученные на стыке различных наук.
Можно согласиться с тем, что такие важные понятия в экономической теории как «экономическое пространство» и «экономическое время» при определении экономического поля раскрываются более полно с плюралистической точки зрения. Экономическое пространство может трактоваться через совокупность различных экономических систем и моделей. И здесь подчеркнем важность монизма – без него достаточно трудно говорить о едином экономическом пространстве. Конечно, отдельные части единого экономического пространства не могут развиваться лишь по своим специфическим закономерностям, которые не сочетаются с закономерностями общего порядка. Однако нельзя не отметить важность методологического плюрализма при обсуждении вопросов о механическом переносе моделей экономического развития одних стран на другие.
Что же касается экономического времени, то очевидно, что социально-экономические процессы имеют свое характерное время, свой характерный такт и свой характерный темп. Исходя из позиции, высказанной Е. Майминасом, в разных районах экономического пространства, даже схожих по содержанию экономических процессов, течение времени будет отличаться [60]. То есть рассмотрение экономики в едином времени не может дать положительного результата.
Нельзя не обратить внимание и на фактор субъективного восприятия экономического пространства и экономического времени в разных районах и в разные исторические эпохи. Да и если посмотреть на проблему субъективности с точки зрения понимания моделей будущего экономического развития, например, европейца и африканца, то ясно, что оно будет различным.
Подчеркнем, что в настоящее время экономическая наука достаточно широко использует самые различные методы и формы научного познания. Поэтому наиболее адекватный подход предполагает ее соотнесение с самым широким спектром как дескриптивных, так и нормативных наук.
Формирование новой экономической парадигмы предполагает изменение самого стиля научного мышления, поиск и применение новых концептов, принципов и методов исследования в экономической теории с учетом, как плюралистического подхода, так и определения роли методологии позитивизма. В этом ключе и представляется наиболее адекватной позиция исследователей, предполагающих переход к системной парадигме.
Говоря о применении принципа методологического монизма, можно выявить единый объект исследования, придав ему онтологический характер в рамках единого поля, не делимого на отдельные области исследования, такие как экономика, социология, психология и др., которые бы ограничивали возможности научного поиска. Однако же возможность глубокого понимания происходящих процессов не будет реализована, если к их определению с гносеологической точки зрения не будут привлечены различные научные концепты, позволяющие рассмотреть изучаемый объект целостно, исходя из заданных методологических оснований, а здесь на первый план выходит принцип методологического плюрализма, согласно которому в исследовании более продуктивным является увеличение методологий и теорий, чем привязанность к ограниченному числу научных и исследовательских методов [90]. В этом случае предмет исследования расширяется за рамки экономики, права и т.д., переносится на систему, как единую целостность, включающую в себя институты в их широком понимании с точки зрения правовых структур, социальных и моральных норм и правил, присущих обществу, информационной сети, центров власти и т.п.