§ 1 1 2. Повторяемость модификации фантазии. Неповторяемость модификации нейтральности

35 Радикальное различие между фантазией, в смысле нейтрализующей актуализации и нейтрализующей модификации вообще, сказывается — чтобы со всей остротой подчеркнуть еще и этот решающий момент расхождения — в том, что модификация фантазии 40 как реактуализация повторима, итерируема (сущест-

вуют фантазии любой ступени — фантазии «в» фантазиях), в то время как повтор «операции » нейтали- зирования исключен по мере сущности.

-р

о =1

вообще научился видеть данности интенционально- о

Надо бы поначалу научиться видеть, что тут все дело в различии сознания, что, стало быть, фан- 20 g тасма — это не просто поблекшая данность ощуще- ^ ния, но, по своей сущности, фантазия-чего — фантазия соответствующей данности ощущения, что это Id самое «чего» никак не может войти сюда через посредство разжижения интенсивности, содержатель- гьА ной полноты и т. д. соответствующей данности ощущения, — сколь бы щедрым ни быть на ЖИДКОСТЬ.              ?? Кто опытен в рефлексиях сознания (а прежде того

сти), тот без труда разглядит и ступени сознания, ка- зо - ковые наличествуют в фантазиях внутри фантазий, в ф

воспоминаниях внутри воспоминаний или внутри              g фантазий.

ется пропасть, какую чистое Я может преодолеть, лишь переходя к сущностно новой форме реализующего действия и творчества (к чему следует причислять и произвольное галлюцинирование)[72].

0¦

§113. Актуальные и потенциальные полагания

Наши размышления о модификации нейтральности и о полагании влекут нас к важным продолжениям. До сих пор, говоря о «полагающем» сознании, мы понимали его очень широко, и тут необходимы дифференциации.

Различим полагание актуальное и потенциальное, а в качестве общей рубрики — все равно неизбежной — станем пользоваться «позициональным сознанием».

Различие между актуальностью и потенциальностью полагания находится в близкой связи с ранее обсуждавшимися[73] различениями актуальности внимания и невнимания, однако не совпадает с таковыми. Если принимать во внимание модификацию нейтральности, то в общее различение актуальности и неактуальности в аттенциональной обращенности

Я входит двойственность, или же, соответственно, в понятие речей об актуальности — двусмысленность, сущность которой нам надлежит теперь прояснить.

Модификация нейтральности выступила перед нами в контрасте между действительной верой, до- 5 пущением и т. д. и своеобразно модифицированным сознанием «просто-вдумывания» в веру, допущения и т. д., говоря же коррелятивно, в контрасте между «действительно» обладанием пред собою сущим, вероятно-сущим и т. д., «действительно положенно- 10 стью » такового и «не действительно положенностью » такового по способу «пребывающего в неразрешенное™».

Размышления предпоследнего параграфа позволили нам выяснить, что любое действительное переживание как сущее в настоящем — или, как мы тоже 35 могли бы сказать, как временное единство, конституируемое в феноменологическом сознании времени — известным образом ведет за собой свой бытийный характер — наподобие того как и само же воспринимаемое. Любому актуально настоящему переживания 40

в идеале отвечает модификация нейтральности, а именно возможное и содержательно точно соответствующее ему настоящее фантазируемого переживания. Любое такое переживание фантазии характеризуется не как действительно сущее в настоящем, а как «как бы» сущее в настоящем. Итак, с ним дело обстоит тут весьма похоже на то, как при сравнении ноэма- тических данностей произвольно выбранного восприятия с данностями точно соответствующего ему фантазирования (рассмотрения в фантазии): любое воспринимаемое характеризуется как «действительно бытие в настоящем», а любое параллельно фанта- зируемое — как содержательно то же самое, однако наличное как «простая фантазия», как наличное «как бы» в настоящем бытие.

Изначальное сознание бремени само функционирует как сознание восприятия, обладая своей противоположностью в соответствующем ему сознании фантазии.

Однако само собой разумеется, что это всеохватное сознание времени не есть непрерывное имманентное восприятие в отчетливом смысле, т. е. в смысле актуально полагающего восприятия, каковое ведь есть переживание в нашем смысле, нечто заключенное в имманентном времени, длящееся в настоящем, конституированное в сознании времени. Говоря другими словами, разумеется само собой, что переживания могли бы становиться в специфическом смысле положенными, актуально постигаемыми как сущие предметными отнюдь не в непрерывном внутреннем рефлектировании.

Среди переживаний имеются особо отмеченные рефлексии, называемые имманентными, специальнее же — имманентные восприятия, — таковые направлены на их предметы как актуально схватывающие и полагающие их бытие. Наряду с такими, среди переживаний имеются и трансцендентно направленные, равным образом полагающие бытие, — это так называемые внешние восприятия. «Восприятие» в нормальном смысле слова означает не только вообще,

что какая-либо вещь является Я в своем живом и телесном настоящем и телесном настоящем присутствии, но и то, что Я примечает являющуюся вещь, схватывает и полагает ее как действительно сущую здесь. В перцептивном сознании образа нейтрализу- 5 ется, согласно изложенному ранее, такая актуальность полагания бытия здесь. Будучи обращены к «образу» (не к отображаемому), мы схватываем в качестве предмета не действительное, но именно образ, фиктум. «Схватывание» обладает тут актуальностью ю обращения-к, но оно не есть «действительное» схватывание, а простое схватывание в модификации «как бы», полагание — это не актуальное полагание, а модифицируемое в таком «как бы».

й CD

Т5 CD Н X

Когда же духовный взор отвлекается от фикта, то 15 аттенциональная актуальность нейтрализованного полагания переходит в потенциональность: образ по- прежнему является, однако он оставляется «без внимания», он не постигается в модусе «как бы».

Очень похоже дело обстоит тогда, когда мы сравниваем «актуальные» (не нейтральные, не действительно 25 полагающие) воспоминания с такими, в каких воспоминаемое, — скажем, путем отведения взгляда — хотя по-

прежнему и является, но уже не полагается актуально. п Потенциальность полагания «все еще» являющегося о

означает здесь, что благодаря аттенциональной акту- зо              -

альности тут не только выступают вообще схватыва-              ф

ющие cogitationes, но схватывающие исключительно              g

«действительно», актуально полагающие. Вмодифи-              |

кации нейтральности, относящейся к воспоминаниям,              х

т. е. просто к фантазиям, мы вновь обладаем аттенцио- 35              -о

нальными потенциальностями, преобразование кото-              8\

рых в актуальности, правда, производит «акты »(cogita-              g

tiones), однако акты исключительно нейтрализованные,              ^

исключительно доксические полагания в модусе «как              | бы ». Фантазируемое сознается не как «действительно » 40

сущее в настоящем, прошлом или будущем, оно лишь «витает» — помимо актуальности полагания. Простое обращение взгляда не способно устранить такую нейтральность — равно как в иных случаях не способно породить актуальность полагания.

Любое восприятие— это может ёще послужить нам для целей дальнейшего иллюстрирования — обладает своим задним планом воспринимания. Специально схватываемая вещь обладает своим вещным окружением — таковое перцептивно со-является, однако лишено особых полаганий существования. И такое окружение — «действительно сущее», оно сознается так, что — в смысле сущностной возможности — на нее могут направляться взгляды, полагающие актуальное бытие.

Точно так же обстоит дело — что особо интересует нас здесь — с модальными сдвигами специфических тезисов верования (доксических пра-тезисов) с допущениями, предположениями, вопрошаниями и т. д., равно как и с отрицаниями и утверждениями. Сознаваемые в них корреляты — возможность, вероятность, небытие и т. п. — могут претерпевать доксическое полагание, а тем самым, и в то же самое время, и испытывать специфическое «опредмечивание», однако пока мы живем «в» допусканий, вопрошании, отклонении, утверждении и т. п., мы не осуществляем никаких доксических пра-тезисов — хотя, правда, и совершаем иные «тезисы», в смысле необходимого обобщения этого понятия, а именно тезисы допущения, предполагания, вопрогиания, отрицания и т. д. Однако в любой момент мы способны осуществить соответствующие доксические пра-тезисы: в сущности феноменологического положения дел основывается идеальная возможность актуализовать заключенные в них потенциальные тезисы41. Такая актуализация — если только с самого начала тут имелись актуальные тезисы, — все снова и снова приводит к актуальным тезисам как уже потенциально заключавшимся в тезисах исходных. Если же мы переводим исходные тезисы на язык нейтральности, то и потенциально тоже переводится на этот язык. Если же мы допущения, вопросы и т. п. осуществляем в простой фантазии, то все излагавшееся выше остается в силе, только с измененным знаком-индексом. Тогда нейтрализуются все доксические тезисы и модальности бытия, какие можно извлекать из первоначального акта или же ноэмы акта путем возможного обращения к ним внимания.

§114. Дальнейшее о потенциальности тезиса и модификации нейтральности

Различие не-нейтрального и нейтрального сознания касается, согласно проведенным анализам, не только переживания сознания в аттенциональном модусе cogito, но также и в аттенциональной неактуальности. Это различие заявляет о себе двойным поведением «задних планов» сознания при аттенцио- нальном переводе их в «передние планы», говоря же точнее, при их преобразовании в аттенциональные актуальности, вместе с которыми первоначальное переживание переходит в доксическое cogito и даже в пра-доксу. Само собой разумеется, что таковое возможно при всех обстоятельствах, ибо от сущности любого интенционального переживания неотделима возможность «взглядывать» на свои ноэсы и на сами ноэмы, на ноэматически конституируемые предметности и на предикаты таковых — схватывать их, полагая по способу прадоксы.

Положение, как могли бы мы тоже сказать, — таково, что модификация нейтральности— это не специальная модификация, какая примыкает к актуальным тезисам — единственно действительным тезисам, — но она затрагивает фундаментально-сущно- стную особенность любого сознания вообще, каковая выражается в отношении к актуальной полагаемости или неполагаемости по мере прадоксы. Отсюда необходимость раскрыть таковую именно в актуальных праполаганиях и, соответственно, в претерпеваемых таковыми модификациях.

Конкретнее же, речь идет о следующем:

Сознание вообще — какого бы вида и какой формы оно ни было — все целиком пронизано радикальным размежеванием: прежде всего, как мы знаем, от любого сознания, в каком чистое Я не с самого начала живет как «осуществляющее» таковое, т. е. не с самого начала обладающее формой «cogito», неотделима возможная, по самой сущности, модификация, переводящая сознание в эту форму. В способе же осуществления сознания в пределах модуса cogito имеются две основные возможности; или же, если выразить это иначе: К любому cogito принадлежит точно соответствующая ему противоположность — принадлежит так, что ноэма его обладает точно соответствующей ей противоноэмой в параллельном cogito.

Отношение параллельных «актов» состоит в том, что один из них— «действительный акт» и cogito его— «действительное», «действительно полагающее», между тем как другой акт— это «тень» акта, cogito не настоящее, в собственном смысле, 5 не «действительно» полагающее. Один— действительно совершает, другой же — простое отражение совершения.

7 ?

Ф Ь

ч "О Ф ч

X

хlt;

Соответствует тому и радикальное различие коррелятов: по одну сторону — конституируемое но- 10 эматическое совершение с его характеристикой не- модифицированного действительного совершения, по другую — «просто мысль » о точно соответствующем совершении. Действительное и модифицированное соответствуют друг другу в идеале абсолютно is точно, и все же то и другое — не одной и той же сущности. Ибо модификация переносится и на сущности: первозданной, из первоисточника, сущности отвечает ее противосущность в качестве «тени » той же самой сущности.              20

Естественно, что в эту образную речь, где говорится о тенях, отражениях и образах, нельзя вносить чего-либо от простой кажимости, от обманчивого мнения, потому что вместе с этим были бы ведь даны действительные акты и, соответственно, is позициональные корреляты. А что касается иной подмены, какая напрашивается сама, подмены той модификации, какая обсуждается сейчас: с модификацией фантазии, которая тоже создает про- о тивоположность любому переживанию — как на- зо - стоящему переживания во внутреннем сознании ф времени,— а именно образ такового в фантазии, -g то против такой подмены уже не приходится и пре- | дупреждать.              х

Радикальное разделение интенциональных пере- 35 -о живаний на два класса, соотносящихся как действи- 8\ тельность и бессильное отражение ноэматического g совершения, заявляет о себе для нас здесь (когда мы 5 исходим из области доксы) следующими фундамен- * шальными положениями:              40 •

12 Гуссерль Э.

Любое cogito в себе самом — это либо доксиче- ское праполагание, либо же нет. Однако в силу определенного закона, вновь неотделимого от генеральной основополагающей сущности сознания вообще, 5 любое cogito может переводиться в дрксическое праполагание. Причем весьма многообразно, а в особенности так, что любая — в самом широком смысле — «тетическая характеристика», конституируемая в ноэме этого cogito в качестве коррелята принадле- ю жащего к cogito ноэтического «тезиса» (соответственно в самом широком смысле), претерпевает преобразование в характеристику бытия, тем самым принимая форму модальности бытия в предельно широком смысле. Таким путем характеристика «ве- 15 роятно»— ноэматический коррелят предположения, причем специфически «характера акта», «тезиса» предположения как такового, — преобразуется в бытие вероятным, равно как ноэматическая характеристика «под вопросом»,— специфический кор- 20 релят тезиса вопросительности — преобразуется в формы бытия под вопросом, коррелят негации — в форму небытия — сплошь формы, которые, так сказать, приобрели отпечаток актуального докси- ческого пра-тезиса. Однако все это продолжается и 25 дальше. У нас найдутся основания для того, чтобы распространить понятие тезиса на все сферы актов и ^ таким образом говорить о тезисах вкуса, желания, воли с их ноэматическими коррелятами «нравится», у «желательно», «практически должно» и т.п. Эти ^ зо корреляты благодаря априорно возможному перебоїв ду соответствующего акта в доксический пра-тезис тоже принимают модальности бытия в до предела lt;тgt; распространенном смысле,— так «нравится», «желательно», «должно» и т.д. обретают возможность 35 получать предикаты, потому что в актуальном пола- гании праверования осознаются, как — сущее нравящимся, сущее желательным и т. д.42 Перевод же следует в этих случаях разуметь так, что в нем сохраня-

ется по всей ее сущности ноэма изначального переживания — если отвлечься только от модуса данности, каковой закономерно изменяется вместе с переводом. Однако этот пункт еще нуждается в дополнении[74].              5

Оба случая радикально размежеваны благодаря тому, что соответствующая прадокса — либо действительная, так сказать, действительно веруемая вера, либо же ее бессильная противоположность, просто «думать-себе» (о бытии просто как таковом, бытии ю возможном и т. д.).

-и

Что же даст — само по себе — доксическое преобразование соответствующего изначального переживания, — разворачивания ли его ноэматических составов в действительные доксические праполага- 15 ния или же таковые разворачиваются исключительно в доксические нейтральности, — все это абсолютно твердо предопределено сущностью соответствующего интенционального переживания. Следовательно, с самого начала в сущности любого переживания со- 20 о знания предначертана твердая сумма потенциальных § полаганий бытия, причем, в зависимости от того, каким образом устроено с самого начала соответствую- Id щее сознание, — это либо поле возможных действительных полаганий или же возможных нейтральных 25 «теневых полаганий».

И вновь — сознание вообще устроено так, что оно отличается двойственностью типа: праобраз и тень, § позициональное сознание и — нейтральное. Одно ха- о рактеризуется тем, что его доксическая потенциаль- зо - ность приводит к действительно полагающим докси- ф

ческим актам, другое же — тем, что оно дает выйти из              -g

себя лишь теням таковых, лишь модификациям нейт-              |

ральности, однако, я полагаю, что в его ноэматиче-              х ском составе вообще нет ничего доксически схватыва- 35 -q

емого, или же, что равнозначно, что оно содержит не              8\

«действительную » ноэму, а лишь противоположность              |

таковой. И за нейтральными переживаниями остается              3

лишь одна доксическая возможность полагания — та, что принадлежит к ним как данным имманентного сознания времени и определяет их именно как модифицированное сознание модифицированной ноэмы.

Отныне переживания «позиционально» и «нейтрально» послужат нам в качестве терминов. Любое переживание — имеет ли оно форму cogito, есть ли оно в каком-то особенном смысле акт или нет — подпадает под эту противоположность. Итак, позицио- нальность означает не наличие или осуществление действительной позиции, этим выражается лишь известная потенциальность совершения актуально полагающих доксических актов. Однако случай, когда переживание с самого начала есть осуществленная позиция, мы введем в понятие потенциального переживания, что тем не менее предосудительно, что, согласно закону сущности, ко всякому осуществленному полаганию принадлежит множественность потенциальных полаганий.

Как и подтвердилось, различие позиционально- ети и нейтральности вовсе не выражает какое-либо своеобразие, которое просто сопрягалось бы с пола- ганиями верования, какой-либо вид модификаций верования, вроде предполагания, вопросительности и т. п. или, в иных направлениях, принятия, отрицания, аффирмирования, стало быть, не интенциональ- ные сдвиги прамодуса, сдвиги верования в отчетливом смысле. Такое различие и на деле, как мы это и предсказывали, есть универсальное различие сознанияу различие, которое, однако, в ходе наших анализов с полным основанием является в качестве примыкающего к (специально выявленному в узкой сфере доксического cogito) различению позиционального (т. е. актуального, действительного) верования и его нейтральной противоположности (простого «думать- себе»). Тут и выступили в высшей степени примечательные и глубоко заложенные сущностные сплетения верования как характера акта и всех иных видов характеров акта, а тем самым и всех видов сознания вообще.

§115. Применения. Расширенное понятие акта. Совершения и копошения акта

тз

Q ?

ч ~о

CD

Важно еще учесть некоторые высказывавшиеся ранее замечания44. Вообще cogito — это эксплицит- 5 ная интенциональность. Вообще понятие интенцио- нального переживания уже предполагает противоположность потенциальности и актуальности, причем в общем значении, — в той мере, в какой мы лишь на переходе к эксплицитному cogito и в рефлексии не 10 эксплицированного переживания и его ноэтически- ноэматических составов в состоянии распознавать, что такое переживание таит в себе интенциональности и, соответственно, ноэмы, какие ему присущи. Так, к примеру, обстоит дело касательно сознания is оставляемого без внимания, однако задним числом доступного вниманию заднего плана — в восприятии, воспоминании и т. д. Эксплицитное интенциональное переживание— это «совершаемое», «осуществляемое» «Я МЫСЛЮ». Но И последнее может переходить В 20 «несовершаемое», «неосуществляемое» путем аттенциональных сдвигов. Переживание осуществляемого восприятия, осуществляемого суждения, чувства, во- ления не исчезает, когда внимание «с исключительностью» обращается к чему-то новому, — от чего и is зависит, что Я «живет» исключительно в новом cogito. Прежнее cogito «замирает», оно опускается во ?? «тьму», однако его существование здесь все еще продолжается, пусть и модифицировано. Равным обра- о зом на заднем плане переживания стремятся выйти зо - на поверхность cogitationes — то по мере воспомина- аgt; ния или в нейтрально модифицированном виде, а то и -g немодифицировано. Вот, к примеру, вера, действи- | тельная вера — она «копошится»; мы веруем — «еще х прежде чем знаем». Точно так же при случае живы — 35 -и еще раньше, чем мы «в » них «живем », полагания того, о\ что нравится, того, что не нравится, всяческих жела- g ний и вожделений, даже и решений — раньше, чем мы 5

а

х

совершим настоящее, в собственном смысле, cogito, раньше, чем Я станет «деятельным» — вынося суждения, желая, воля, решая, что нравится, а что — нет.

Итак, cogito означает на деле (таким мы это понятие с самого начала и вводили) настоящий, в собственном смысле, акт восприятия, суждения, удовольствия, и т. д. С другой же стороны, тогда, когда переживание лишено такой актуальности, все строение переживания, со всеми его тезисами и ноэматически- ми характерами, остается тем же, что в описанных случаях. Таким образом, более отчетливо мы различаем акты совершаемые и не совершаемые\ последние— это либо «выпавшие из своего совершения» акты, либо же копошения актов. Последнее слово мы вполне можем применять и вообще для обозначения не совершаемых актов. Копошения актов переживаются вместе со всеми их интенциональностями, однако Я живет в них не как «совершающий », «осуществляющий субъектТем самым понятие акта расширяется в определенном смысле — без какого нам и не обойтись. Совершаемые же акты, или, как в известном аспекте (именно в том, что тут речь идет о процессах) лучше сказать, совершения, осуществления, актов составляют «занятия позиции » в самом широком смысле слова, в то время как речь о занятии позиции в отчетливом смысле указывает на фундируемые акты — так, как это конкретнее еще будет обсуждаться у нас, — к примеру, на занятие позиции ненависти, или, соответственно, на занятие позиции ненавидящим в отношении ненавистного, что со своей стороны уже конституировалось для сознания в ноэсах низшей ступени в качестве существующей личности или вещи; равным образом сюда же будут относиться и занятия позиции негации или аффирмации в отношении притязаний на бытие и т. п.

Теперь ясно, что акты в более широком смысле точно так же, как и специфические cogitationes, несут в себе различения нейтральности и позиционально- сти, что они еще и до своего преобразования в cogitationes — уже тетически совершающие, только что мы

их совершения способны рассмотреть лишь благодаря актам в более узком смысле, благодаря cogitatio- nes. Полагания и, соответственно, полагания в модусе «как бы» в этих актах более широкого смысла действительно наличны с полными ноэсами, к каким при- 5 надлежат такие полагания, — предполагая возможность идеального случая, когда вместе с преобразованием сами акты интенционально не обогащаются и вообще не изменяются каким-либо образом. Однако в любом случае мы способны исключать такие изме- ю нения (в особенности, те интенциональные обогащения и новообразования, которые наступают в потоке переживания после преобразования).

Во всех наших обсуждениях, относящихся к рубрике «нейтральность», преимущество отдавалось 15 доксическим полаганиям. Индекс нейтральности заключался в потенциальности. Все основывалось на том, что тетический по своему характеру любой акт вообще (любая «интенция» акта, например, интенция удовольствия, интенция оценивающая, волящая, спе- 20 g цифический характер полагания удовольствия, воли) таит в своей сущности такой характер рода «док- сический тезис», какой в известных способах «по- Id крывается» с ним. В зависимости от того, какова соответствующая интенция акта, — не нейтрализован- 25 ная или нейтрализованная, таковой и заключающийся в ней доксический тезис, — каковой мыслился у нас ?? как пра-тезис.              _§

Отдававшееся доксическим пра-тезисам предпоч- о тение будет ограничено в дальнейших анализах. Ста- зо - нет понятным, что выработанная нами сущностная ф закономерность требует своего более точного опре- g деления как только прежде «доксических тезисов», | должны будут обретать свою значимость, заступая х их место, доксические модальности (в специфиче- 35 -о ском смысле, объемлющем также и допущения). А за- о\ тем уже, в рамках этого общего преимущества, по- g лучаемого доксическими модальностями вообще, 3 доксический пра-тезис, достоверность верования, g пользуется тем совершенно особенным Преимущест- 40 :

вом, что все модальности сами преобразуются в тезисы верования, так что всякая нейтральность обладает своим индексом — в особо отмеченном, сопрягаемым с npa-тезисом смысле — в доксической потенциальности. При этом более конкретное определение свое получит и тот способ, каким тетическое вообще «покрывается» доксическим.

Теперь же положения, сразу же выставленные (пусть и с некоторой неполнотой) во всей своей широчайшей всеобщности, однако доведенные до усмотрения лишь в специальных сферах актов, нуждаются в более широкой базе своего обоснования. Параллелизм ноэсиса и ноэмы мы еще не обсуждали подробно во всех интенциональных областях. И вот именно эта главная тема нашего раздела сама по себе и заставляет нас расширить границы анализа. Пока же такое расширение будет осуществляться, общие положения, выдвинутые нами относительно модификации нейтральности, будут одновременно и подтверждаться и дополняться.

§116. Переход к новым анализам. Фундируемые ноэсы и их ноэматические корреляты

До сей поры мы изучали, в широких, и, однако, очень ограниченных рамках, ряд всеобще происходящего в строении ноэс и ноэм, — правда, изучали в скромных масштабах, лишь постольку, поскольку требовало того определенное выделение каждого и руководившая нами цель — доставить себе общее, но притом содержательное представление о тех проблемных группах, какие ведет с собой двойная, универсальная тема, ноэсис и ноэма. Наши штудии, сколь многообразные усложнения ни вовлекали они сюда, относились только к нижнему слою потока переживаний, к которому принадлежат все еще относительно просто сложенные интенциональности. Мы — если только отвлекаться от последних, заглядывавших вперед рассуждений — предпочитали чувственные созерцания, в особенности созерцания являющихся реальностей, а равным образом и чувственные представления — те, что исходят из созерцаний посредством затемнения таковых и, само собой разумеется, объединяются с ними в одну родовую общность. Выражение «представление» одновременно и обозначало этот род. Правда, мы включали в свое рассмотрение все существенно принадлежные к ним феномены, как-то: рефлективные созерцания и представления вообще — те, предметы которых — уже не чувственные вещи[75]. Как только мы начинаем расширять рамки своего исследования, общезначимость наших результатов начинает — при том способе, каким вели мы свои изыскания, всякий раз давая почувствовать вто- ростепенность, побочность всего того, что могло бы привязывать нас к области низшего, — напрашивается сама собою. Тут мы и видим, что все различия между центральным смысловым ядром (таковой, впрочем, еще нуждается в дальнейшем анализе) и группирующимися вокруг его тетическими характерами — повторяются, как, равным образом, повторяются и все модификации — например, модификации актуализации, внимания, нейтрализации, которые задевают своими собственными способами и смысловое ядро, оставляя ему, несмотря ни на что, его «тождественное».

Теперь мы можем идти дальше по двум различным направлениям, одинаково ведущим к интенциональ- ностям, фундируемым в представлениях, — либо в направлении ноэтических синтезов, либо же в направлении, выводящем нас наверх к нового вида «полаганиям», притом фундируемым.

Если двигаться в последнем направлении, то мы натолкнемся тут на чувствующие, вожделеющие, болящие ноэсы (поначалу наивозможно простые, т. е.

свободные от синтезов на низшей или высшей ступени),— таковые фундированы в «представлениях», в

-Єн о

лениях и т. д. и в своем строении являют очевидные различия поступенного фундирования. Теперь для актов, какие берутся в их совокупности*, мы будем повсюду предпочитать позициональные формы (отчего, однако, вовсе не обязаны исключать низшие, относительно их, нейтральные ступени), и поскольку все,

g восприятиях, воспоминаниях, знаковых Представся

-Єн

о ^

и CD т

о

с; О

lt;D

ф ю что можно сказать о них, переводится — при усло- о вии подходящей модификации — в соответствующие g нейтрализации. Так, для примера, эстетическое удовольствие фундируется в сознании нейтральности с перцептивным или репродуктивным содержатель- о is ным наполнением, радость или скорбь — в веровании ? (не нейтрализованном) или же в одной из модально- % стей верования, воления и противоволение — как и | предыдущее, но только в сопряжении с тем, что оце- -э- нивается как приятное, прекрасное и т. п. о 20 Что же интересует сейчас нас, еще до всякого вхождения в разновидности подобного строения, так это то, что вместе с новыми ноэтическими моментами и в коррелятах начинают выступать новые ^ ноэматические моменты. С одной стороны, это но- 25 вые характеристики, аналогичные модусам верования и, однако, в то же самое время сами же обладающие при своем новом содержательном наполнении док- сологической положимостью; с другой же стороны,

ф

и и

с нового типа моментами сочетаются и нового типа зо «постижения», конституируется новый смысл, фундируемый в смысле лежащей ниже его ноэсы и одновременно объемлющий таковой. Новый смысл вносит lt;Т) совершенно новое измерение смысла, вместе с ним не конституируются какие-либо новые, новоопреде- 35 ляемые куски просто «вещей», но конструируются ценности вещей, ценностности, и, соответственно, конкретные ценностные объективности: красота и безобразность, благость и скверность; объект пользования, художественное произведение, машина, 40 книга, поступок, действие и т. д.

В остальном же любое полное переживание высшей ступени являет в своем полном корреляте строение подобное тому, какое мы усматривали на самой низшей ступени ноэс. В ноэме высшей ступени, скажем, оцениваемое есть, как таковое, смысловое ъ ядро, окруженное новыми тетинескими характеристиками. «Ценно», «приятно», «радостно» и т. д.— все это функционирует подобно «возможно», «предположительно» или же «ничтожно» или «да, как действительно», — хотя и нелепо было бы включать 10 первые в ряды этих последних.

7

%

ГО

"8

При этом сознание вновь позиционально относительно такой новой характеристики: «ценно»— это доксическая полагаемость, «ценно сущее». Принадлежное к «ценно» в качестве его характеристики «су- is щее» может, далее, мыслиться и модализированно, подобно любому «сущему» или «достоверному»: в таком случае сознание есть сознание возможной ценности, «вещь» в таком случае лишь предположительно ценна, или же — такое тоже возможно — она со- 20 знается как вероятно ценная, как не-ценная (что, однако, не означает «лишенная ценности» подобно дурному, безобразному и т. д., — в «не-ценном» выражается лишь перечеркивание «ценного», и не более того). Все подобные модификации задевают ценностное сознание, ноэсы оценивания не только внешне, но и внутреннее, равно как соответственно задевают и ?? ноэмы. И вновь, как следствие, образуется многообразие глубоко заходящих изменений в форме аттен- о циональных модификаций, в зависимости от того, зо - как внимающий взгляд проходит сквозь различные го интенциональные слои к самой «вещи» и к вещным g моментам, — в результате образуется сопринадлеж- | ная система модификаций, уже известная нам в ка- х честве ступени нижней, а затем и к ценностным, к 35 конституируемым определенностям высшей ступени, о\ сквозь конституирующие ее постижения; а также и к ® ноэмам как таковым, к их характеристикам или же, в ?} иного рода рефлексии, к ноэсам, — и все это во всех | различных специфических модусах замечающего 40

внимания, замечания между прочим, не-замечания и т. п.

Необходимо проводить чрезвычайно трудные разыскания, чтобы аккуратно размежевывать все эти сложные структуры, доводя их до полной ясности, — как, например, соотносятся «ценностные постижения » с вещными постижениями, новые ноэматические характеристики («хорошо », «красиво » и т. д.) — с модальностями верования, как они систематически упорядочиваются в ряды и виды и т. д. и т. д.