12. ТИМОН
Был он любитель выпить (сообщает Антигон), а на досуге от философии сочинял стихи: поэмы, трагедии, сатировские драмы (комедий у него — 30, трагедий — ні 60), силлы и непристойные стихотворения. Известны также его книги объемом до 20 000 стихотворных строк, перечисляемые тем Антигоном Каристским, который составил и его жизнеописание. Силлами называются три его книги, в которых он как скептик бранит и вышучивает догматиков с помощью пародии. В первой из них он ведет речь от своего лица, во второй и третьей — в виде диалога: он будто бы расспрашивает Ксенофана Коло- фонского о каждом из философов, а тот ему отвечает во второй книге о более ранних из них, в третьей — о более поздних (за это иные называют третью книгу «Эпило- 112 гом»). О том же самом говорится и в первой книге, только стихи там идут от первого лица; начинаются они так:
Хлопотуны, мудрователи, все за мною! за мною!..
Умер он около девяноста лет от роду — так пишут Сотион (в XI книге) и Антигон.
Мне приходилось слышать, что был он одноглазым и сам себя называл Киклопом.Был также и другой Тимон, человеконенавистник, из
Любя мудрость, любил он до крайности и свое садоводство, а в чужие дела не вмешивался, так что перипатетик Иероним даже говорит о нем: «Как скифы стреляют, убегая, и стреляют, преследуя, так иные философы любят учеников, гоняясь за ними, а иные — убегая от них, как Тимон».
Был он быстр умом и остер на язык, любил словесность, с готовностью сочинял для стихотворцев планы драм и вместе их разрабатывал; вклад его есть в трагедиях Александра и Гомера. Говорят, что Арат его однажды спросил, как раздобыть поэмы Гомера в надежном виде; Тимон ответил: «Найти старинные списки вместо нынешних, выправленных» 66. Стихи его валялись как попало, порой наполовину уже изъеденные; читая их ритору Зопиру, он развертывал свитки и начи- і и нал откуда попало, а дойдя однажды до середины, нашел там такой отрывок, о котором сам не знал,— до такой степени был он беззаботен.
Был он так легок, что готов был отказаться и от завтрака. Говорят, однажды, увидев Аркесилая на Кер- копском рынке, он ему сказал: «Чего тебе надо? здесь место нам, свободным людям!» А на тех, кто утверждал, что чувства могут быть подтверждены умом, он обычно говорил так:
Обшарит вор и одурачит плут в7.
Такие шутки были ему привычны. Одному человеку, который на все удивлялся, он сказал: «Что же ты не удивляешься, что нас здесь трое, а глаз у нас четверо?» — потому что одноглазым был он сам, одноглазым был ученик его Диоскурид, и только у собеседника оба глаза были целы. А когда Аркесилай спросил его, зачем lis он явился из Фив, он сказал: «Чтобы посмеяться, глядя на тебя во весь рост!» Впрочем, высмеивая Аркесилая в «Силлах», он воздал ему хвалу в сочинении под заглавием «Аркесилаева тризна».
По словам Менодота, преемника он не оставил, и учение его пресеклось, пока не возродил его Птолемей Киренский. По словам же Гиппобота и Сотиона, учениками его были Диоскурид Кипрский, Николох Родос- ский, Евфранор Селевкийский и Праилл Троадский, который отличался такой силой духа (повествует историк Филарх), что принял казнь по несправедливому обвинению в предательстве, ни словом не снизойдя к своим согражданам.
116 У Евфранора был учеником Евбул Александрийский, у того — Птолемей, у того — Сарпедон и Гераклид, у Гераклида — Энесидем Кносский, написавший восемь книг «Пирроновых речей», у Энесидема — земляк его Зевксипп, у того — Зевксид Кривоногий, у того — Анти- ох из Лаодикеи, что на Лике, а у Антиоха — Менодот Никомедийский, врач-эмпирик, и Фейод Лаодикейский. Учеником Менодота был Геродот Тарсский, сын Арнея, Геродота слушал Секст Эмпирик, которому принадлежат десять «Скептических книг» и другие превосходные сочинения, а Секста — Сатурнин Кифен, тоже эмпирик 68.