105. Каково юридическое значение содержащегося в п.1 ст.142 ГК определения понятия «ценная бумага»?
1. В п.1 ст.142 ГК содержится «классическое» – сформулированное германской и повсеместно воспринятое европейской цивилистикой – определение ценной бумаги. «Центр тяжести» данного определения в тех его словах, при помощи которых подчеркивается основное юридическое свойство, отличающее ценные бумаги от других, смежных с ними гражданско-правовых документов, – необходимость предъявления (презентации) для осуществления удостоверенного документом субъективного гражданского права.
Без предъявления ценной бумаги удостоверенное ею право осуществлено быть не может, хотя бы таковое и принадлежало бы с материально-правовой точки зрения именно лицу, предъявившему это требование. Верно и обратное: предъявитель ценной бумаги (точнее, лицо, выполнившее все формальные легитимационные условия) рассматривается как лицо, имеющее юридическую возможность осуществить закрепленное ценной бумагой право (требование), независимо от того, кому оно с материально-правовой точки зрения принадлежит, а в некоторых случаях – независимо даже от того, возникло ли в действительности это требование, существует ли оно и не отпало ли впоследствии.Из сказанного ясно, что передача (вручение, получение) ценной бумаги является, безусловно, необходимым фактором для перенесения возможности осуществления прав, удостоверенных ценной бумагой, поскольку именно передача (вручение, получение) ценной бумаги переносит владение ею и создает возможность ее презентации. Именно в этом смысле необходимо понимать ту часть п.1 ст.142 ГК, которая говорит о необходимости предъявления бумаги для передачи удостоверенных ею прав[52].
При толковании абз. 2 п.1 ст.142 ГК необходимо делать акцент на словах «в совокупности», т.е. на свойстве неделимости комплекса имущественных прав, удостоверенных ценной бумагой, поскольку иная часть содержащегося в этом абзаце утверждения также не отличается точностью.
Передача (вручение ценной бумаги, ее получение во владение) создает возможность ее презентации, а приобретение последней означает приобретение возможности осуществить права, удостоверенные ценной бумагой, но не приобретение самих этих прав. Поэтому абз. 2 п.1 ст.142 необходимо понимать в том смысле, что с передачей ценной бумаги переходит возможность осуществления всех удостоверенных ею прав в совокупности. Возможно, впрочем, и иное толкование, а именно – в том смысле, что абз. 2 п.1 ст.142 имел в виду передачу не самой ценной бумаги, а передачу права на ценную бумагу как на вещь. В этом случае утверждение становится верным: действительно, с передачей вещного права на бумагу переходят и удостоверяемые ценной бумагой права (право из бумаги следует за правом на бумагу).К сожалению, арбитражная практика читает п.1 ст.142 ГК совершенно иначе, а именно – основное внимание уделяет содержащемуся в ней указанию об удостоверении ценными бумагами имущественных прав «с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов». Так, например, содержащееся в п.2 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 04.12.2000 N33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» указание о необходимости «...проверять, соответствует ли документ формальным требованиям, позволяющим рассматривать его в качестве ценной бумаги (векселя)» мотивировано именно ссылкой на п.1 ст.142 ГК, согласно которому «ценной бумагой является документ, удостоверяющий с соблюдением установленной формы и обязательных реквизитов имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при его предъявлении»[53]. Очень часто эта норма применяется в корреспонденции с п.2 ст.144 ГК, согласно которому «отсутствие обязательных реквизитов ценной бумаги или несоответствие ценной бумаги установленной для нее форме влечет ее ничтожность». Вполне логично, что в этом свете само предъявление ценной бумаги рассматривается судами лишь как простое средство для решения вопроса о том, соответствует ли таковая установленной законом форме и содержит ли в себе все необходимые принадлежности – реквизиты[54]; ясно, что такое предъявление бумаги может осуществляться не только должнику по ней, но и всякому вообще лицу, по возможности более-менее сведущему в сфере законодательства о ценных бумагах, в том числе и суду.
Весьма примечательно также и то, что нередко на «установленную форму и обязательные реквизиты», упомянутые в п.1 ст.142 ГК, суды ссылаются даже в спорах, касающихся бездокументарных ценных бумаг. Что при этом рассматривается в качестве «установленной формы» и какие «реквизиты» суды умудряются обнаружить у бездокументарных бумаг – понять совершенно невозможно.С гражданско-правовой точки зрения фраза п.1 ст.142 ГК носит второстепенный и, по большому счету, излишний (тавтологический) характер, ибо упоминание о принадлежности ценных бумаг к категории документов – официальных информационных носителей – само по себе уже предполагает и определенную форму, и обязательные реквизиты. Акты, выполненные не по форме или не содержащие какого-либо из предусмотренных реквизитов, просто не могут рассматриваться в качестве документов (не являются таковыми).
К правильному толкованию п.1 ст.142 ГК суды приближаются лишь в отдельных, весьма нечастых случаях[55].
2. Так, например, в п.6 упомянутого выше постановления Пленумов, указывается, что «при рассмотрении требований об исполнении вексельного обязательства судам следует учитывать, что истец обязан представить суду подлинный документ, на котором он основывает свое требование, поскольку осуществление права, удостоверенного ценной бумагой, возможно только по ее предъявлении (п.1 ст.142 Кодекса)»[56]. В действительности, конечно же, данный вывод никак не следует из п.1 ст.142 ГК. В самом деле, осуществление права, удостоверенного ценной бумагой, обеспечивается обязанностью должника по ней, а отнюдь не суда. Кредитору, который желает осуществить удостоверенное ценной бумагой право, следует предъявлять эту бумагу (документ) именно должнику по ней, а вовсе не суду. Именно должник (а не суд) будет платить по облигации или векселю; именно должник (а не суд) будет выдавать товар по коносаменту или складскому свидетельству. Могут существовать ситуации, когда платеж по ценной бумаге производится не должником, а назначенным им для этой цели третьим лицом – плательщиком, например, по неакцептованному переводному векселю (тратте) или чеку. Но и в этом случае таким лицом никак не может быть признан суд.
Если даже представление ценной бумаги в материалы дела в качестве одного из допустимых доказательств (см. постановления ФАС МО от 18.11.2003 NА40/8940-03, от 24.08.2004 NКГ-А40/7104-04; ФАС СКО от 30.05.2006 NФ08-2240/2006 и NФ08-2242/2006) и можно было бы называть ее предъявлением суду, то совершенно очевидно, что цель этого предъявления совсем не та, о которой говорится в п.1 ст.142 ГК, ибо суд не призван производить исполнения по ценной бумаге. Следовательно, перед нами совсем не то «предъявление», о котором упоминает эта норма. Более того, мы бы рискнули утверждать, что представление ценной бумаги в материалы дела имеет больше чисто техническое, нежели юридическое значение, а именно – призвано предотвратить отчуждение ценной бумаги во время процесса и возникновение вследствие этого все новых и новых добросовестных формально легитимированных владельцев – лиц, имеющих возможность осуществить удостоверенное бумагой право. Гораздо более принципиальным является представление в материалы дела доказательств факта надлежащего предъявления ценной бумаги лицу, призванному чинить исполнение по ней, ибо без этого предъявления невозможно установить факт нарушения должником обязательства из ценной бумаги и, стало быть, факт возникновения на этой почве охранительного правоотношения, способного к принудительному осуществлению через суд (права на иск). В том же п.6 разбираемого постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ прямо сказано, что «...отсутствие у истца векселя само по себе не может служить основанием к отказу в иске, если судом будет установлено, что вексель был передан ответчику в целях получения платежа и истец этот платеж не получил. Истец в этом случае обязан доказать названные обстоятельства (п.2 ст.408 Кодекса)», т.е. тот факт, что надлежащее предъявление ценной бумаги должнику состоялось, однако к осуществлению права, ею удостоверенного, не привело[57].
3. Другой случай толкования, близкого к правильному, но все-таки не в полной мере точного, мы имеем в определениях СК ГД ВС РФ от 31.10.2006 N77-В06-18 и от 14.11.2006 N58-В06-82, в которых со ссылкой на ст.142 и 817 ГК утверждается, что «...право требования по ценной бумаге (целевому расчетному чеку) возникает у владельца только при наличии у него этой ценной бумаги (целевого расчетного чека)».
Таким образом, здесь владение ценной бумагой и ее предъявление рассматриваются как факторы, обусловливающие существование и принадлежность права, удостоверенного ценной бумагой. Здесь суд идет значительно дальше, чем требуется, ибо, как уже было сказано выше, предъявление ценной бумаги является фактором, обусловливающим осуществление права (но только его!), и никак не влияет ни на существование права, ни уж тем более – на его принадлежность. И существование субъективного гражданского права и его принадлежность определяются по общим нормам гражданского законодательства. Так, например, вряд ли можно признать возникшим право требования из векселя, выданного во имя платежа по договору, не исполненному первым приобретателем этого векселя; точно так же нет никакой возможности признать субъективное право из ценной бумаги принадлежащим лицу-похитителю этой бумаги. Тем не менее владение и презентация позволят осуществить права, удостоверенные и такими ценными бумагами, разумеется, если не будет доказана недобросовестность их приобретения.4. ФАС ВСО (см. постановления от 02.03.2004 NА33-1027/03-С2-Ф02-579/04-С2, от 19.01.2005 NА33-1027/03-С2-Ф02-5704/04-С2)[58] совершенно правильно отметил, что «...для исполнения обязательств, указанных в ценной бумаге, ее держатель должен предъявить эту ценную бумагу указанному в ней исполнителю». Найдя, что «в материалах дела отсутствуют доказательства предъявления истцом ответчику простого складского свидетельства» и что нижестоящий арбитражный суд не дал этому обстоятельству никакой оценки, он вернул дело на новое рассмотрение. Согласно каким же нормам суд обосновал свой вывод? Согласно п.1 ст.142 ГК (о том, что осуществление прав из ценной бумаги возможно только при ее предъявлении) и ст.145 ГК, а именно – той ее части, которая устанавливает возможность существования бумаг на предъявителя как таких ценных бумаг, права по которым «...могут принадлежать... предъявителю ценной бумаги». И хотя последняя норма ГК сама нуждается в принципиальной критике[59], по сути, перед нами – один из немногих случаев последовательного и правильного понимания смысла определения понятия ценной бумаги и назначения самих ценных бумаг как правового инструмента (института).
5. Тот же ФАС ВСО (см. постановление от 27.09.2005 NА33-5558/05-Ф02-4677/05-С1) указывает, что согласно ст.142 ГК «...ценная бумага удостоверяет имущественные права, осуществление или передача которых возможны только при ее предъявлении», причем «...при передаче (ценной бумаги. – В.Б.) переходят все удостоверенные ею права»[60]. Как указывалось выше, это толкование не является правильным. Чтобы говорить о переходе удостоверенных бумагой имущественных прав нужно говорить о переходе права на ценную бумагу как на документ (на вещь). Если же говорить о передаче только самой ценной бумаги (фактического владения бумагой), а не права на бумагу, то максимум, о чем можно рассуждать вследствие этого, так это о переходе возможности осуществления прав, удостоверенных бумагой, но не самих этих прав.
6. ФАС МО (см. постановления от 22.10.2002 NКГ-А40/7237-02, от 09.12.2002 NКГ-А40/7946-02) указал, что «переход вещных прав по ценной бумаге (очевидно, «на ценную бумагу». – В.Б.) является одновременно и переходом содержащихся в ней имущественных и иных прав»[61]. Если не считать того, что в обоснование этого утверждения суд ошибочно сослался на п.2 ст.142 (очевидная опечатка – должна быть ссылка на абз. 2 п.1 ст.142) и п.3 ст.146 (которая здесь вовсе ни при чем) ГК, то само по себе это утверждение совершенно справедливо и вполне соответствует одному из возможных вариантов толкования абз. 2 п.1 ст.142 ГК.