106. Норма п.1 ст.142 ГК, в отличие от прежде действовавшей аналогичной нормы Основ гражданского законодательства, не упоминает о необходимости предъявления подлинной ценной бумаги. Означает ли это, что для осуществления прав по ценным бумагам достаточно предъявления не только самой ценной бумаги, но и иных доказательств, ее заменяющих?

Нет, не означает. Несмотря на то, что ГК прямо не указывается на необходимость презентации именно подлинника документа, арбитражная практика единодушна в этом мнении. С таким подходом вполне можно согласиться, ибо, сказав о необходимости презентации ценной бумаги, ГК тем самым подчеркнул, что речь может идти только о подлинном документе.

107. Правильно ли сложившееся в арбитражной практике понимание нормы п.2 ст.142 ГК в смысле нормативной основы признания и урегулирования института бездокументарных ценных бумаг?

Действительно, норма п.2 ст.142 ГК, в соответствии с которой «в случаях, предусмотренных законом или в установленном им порядке, для осуществления и передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризованном)» рассматривается арбитражной практикой именно как основа для признания и дальнейшего урегулирования (в ст.149 ГК и ст.28 и 29 Закона о рынке ценных бумаг[62]) института, получившего известность под именем бездокументарных ценных бумаг.

Нельзя, однако, не заметить, что при таком понимании остается необъяснимым соотношение п.2 ст.142 со ст.149 ГК, которая не только воспроизводит п.2 ст.142 уже конкретно применительно к одним лишь бездокументарным ценным бумагам, но и устанавливает ряд иных, более специальных правил регламентации этого института. Получается, что п.2 ст.142 ГК представляет собой частичное дублирование ст.149 – само по себе ненужное и тем более непонятное, что относится к новому, достаточно непростому для понимания гражданско-правовому институту.

Представляется, что п.2 ст.142 ГК имеет более общее значение и должен быть относим не только к бездокументарным, но и к классическим, документарным ценным бумагам также. Феномен, при котором осуществление прав из ценных бумаг оказывалось возможным без предъявления самих бумаг, а лишь на основании «доказательств закрепления этих прав» в виде записей в реестре, констатировался еще дореволюционными цивилистами. Так, П.А.Писемский писал, что «для понятия об акционерной компании вовсе не существенно, чтобы компания выпускала документы; право участия акционера может доказываться запискою имени акционера в книгах компании, где и отмечаются все переходы права. ...Акция именная сама по себе ценности не имеет...»[63]. Подобную мысль встречаем и у Г.Ф.Шершеневича: «В смысле документа, свидетельствующего о праве участия, акция не имеет... безусловного значения... Товарищество может состоять из известного числа лиц, внесших определенные вклады и взявших на себя ограниченную в этих пределах ответственность, без преобразования вкладов в форму акций и только с записью их в книгах товариществ. Это отсутствие акции-документа не уничтожает в подобном соединении характера акционерного товарищества, хотя бы оно носило название товарищества на паях»[64].

Вместе с тем, конечно, было бы неправильно отрицать, что эта норма касается также и бездокументарных ценных бумаг. Другое дело, что этому тезису нельзя придавать исключительного значения (как поступают арбитражные суды). По сути, перед нами – тот «общий знаменатель», который позволяет сравнивать классические ценные бумаги с бездокументарными и является основанием для решения вопроса о пределах применения норм, составляющих институт ценных бумаг, к бездокументарным ценным бумагам.

108. Каково практическое значение нормы ст.143 ГК, перечисляющей документы, относимые согласно ГК к категории ценных бумаг?

Арбитражные суды ограничиваются главным образом простым воспроизведением этой нормы или даже обыкновенной ссылкой на нее при подтверждении своих тезисов о том, что тот или иной документ, фигурирующий в деле, относится к числу ценных бумаг.

Нередко ст.143 ГК применяется в корреспонденции со ст.128 и 129 ГК для обоснования тезиса о возможности посмотреть на ценные бумаги (главным образом, опять-таки, на векселя – см. перечисленные здесь акты) с нескольких точек зрения, а именно – увидеть в них не только особого рода гражданско-правовой институт, но и специфический объект гражданского оборота – экономический инструмент, обладающий собственным назначением, потребительной и меновой стоимостью и выполняющий за счет этого определенные функции, прежде всего – средства расчетов и средства платежа. Как правило, необходимость в обосновании подобного тезиса возникает в делах по спорам с участием налоговых органов, пытающихся доначислить налог на добавленную стоимость участникам вексельных расчетов, предъявивших полученные векселя к погашению или реализовавших таковые. Суды, в общем, разделяют тезис о том, что «...передача векселя в оплату товаров (работ, услуг) или погашение имеющейся (по векселям. – В.Б.) задолженности не может быть признана реализацией ценных бумаг. – Следовательно, налоговая инспекция не доказала, что применяемый (ответчиком. – В.Б.) порядок предъявления к вычету налога на добавленную стоимость по приобретенным товарам привел к их завышению в проверяемом периоде. В связи с этим вывод суда о незаконности решения налоговой инспекции в части доначисления налога на добавленную стоимость и штрафа за его неуплату, а также начисления пени является правильным» (см. постановление ФАС ВСО от 01.03.2007 NА19-17560/05-5-52-Ф02-769/07).