112. Распространяется ли норма п.2 ст.147 ГК о недопустимости отказа от исполнения по ценной бумаге только на случаи отсутствия или недействительности основания ее выдачи, или также и на случаи безосновательности сделок по ее передаче?

Данный вопрос был решен в рамках вексельного права еще п.13 совместного постановления двух Пленумов от 04.12.2000 N33/14 в том смысле, что «сделки, на основании которых вексель был выдан или передан, могут быть признаны судом недействительными в случаях, предусмотренных Кодексом.

Окружные арбитражные суды восприняли это как непосредственное руководство к действию. Так, например, ФАС ВВО (см. постановление от 10.04.2006 NА31-8753/2005-18) указал, что недействительность сделки по передаче простого векселя (в частности, по причине нарушения ею требований ст.575 ГК) не влечет недействительности самого векселя и, разумеется, не позволяет прямому вексельному должнику (векселедателю) отказаться от исполнения вексельного обязательства со ссылкой на отсутствие или недействительность его основания. При этом суд сослался на ст.147 ГК, конкретно не указав того пункта, который имелся им в виду, но несомненно, что таковым мог быть только второй ее пункт. Аналогичный вывод сделали также ФАС ВСО в постановлении от 19.10.2004 NА19-8474/04-17-Ф02-4341/04-С2 и ФАС МО в постановлении от 13.05.2004 NКГ-А41/2429-04 (споры касались последствий нарушения требований об одобрении сделки по передаче векселя как крупной сделки)[75]. Именно такой подход является правильным, и именно его следует сохранить при разрешении подобных споров в будущем.

113.

Да, такие ограничения выработаны; было бы удивительным, если бы этого не произошло, ибо названная норма сформулирована, конечно же, необоснованно широко[76].

Во-первых, не подлежит сомнению, что п.2 ст.147 ГК не применяется в тех случаях, когда речь идет об отсутствии основания возникновения обязательства, т.е. того юридического факта (обыкновенно речь идет о сделке), из которого, собственно, и следует считать возникшими правоотношения, инкорпорированные в ценную бумагу. Одно дело, когда сама сделка была совершена, хотя и не была подкреплена при этом надлежащим материальным основанием (каузой предоставления), либо была совершена с нарушением установленных законом требований к ее форме или порядку, и совсем другое – когда сделки вовсе не было. Так, например, ФАС ЗСО (см. постановление от 26.06.2003 NФ04/2749-906/А45-2003) указал, что вексель, подписанный генеральным директором организации-векселедателя, не имевшим полномочий на выдачу векселей, не создает обязанностей ни для кого, кроме как для самого подписавшего его генерального директора лично.

Случается, что суды подходят к вопросу более формально и отвергают применение п.2 ст.147 ГК на том основании, что таковое якобы исключается необходимостью применения норм специального законодательства, в частности – вексельного. Так, ФАС ЗСО (см. постановление от 02.08.2005 NФ04-4601/2005(13334-А81-8)) констатировал буквально следующее: «Что касается ссылки истца на возможность применения к данным спорным правоотношениям положений ГК о недействительности сделок, то эта позиция истца является ошибочной, поскольку правоотношения, связанные с оборотом векселя, регулируются вексельным законодательством, в котором не содержится правил о недействительности сделок, совершаемых с векселем. – В данном спорном случае предметом иска является выплата вексельной суммы, и основанием иска являются содержащиеся в Положении о переводном и простом векселе правила.

Это мнение является ошибочным. Во-первых, в силу п.2 ст.3 ГК принцип приоритета специальной нормы над общей не применяется в том случае, когда речь идет об общей норме, содержащейся в ГК. Во-вторых, отсутствие среди норм специального назначения правил о чем-либо (например, о недействительности сделок с векселем) означает как раз то, что подобный вопрос регламентируется именно общими нормами гражданского законодательства, но никак не то, что таковой не регламентируется вовсе. Вексель – точно такой же объект гражданских правоотношений, как и все иные ценные бумаги (вещи); стало быть, к нему в полной мере применимы все положения ГК о ценных бумагах (включая п.2 ст.147), вещах и сделках с ценными бумагами в особенности и вещами в целом[77].

Во-вторых, п.2 ст.147 ГК, конечно же, не может быть применен для охраны правового положения недобросовестных приобретателей ценных бумаг. В этом смысле чрезвычайно показательным является тот факт, что применение п.2 ст.147 ГК в «вексельных» делах нередко «идет» в совокупности со ст.17 Положения о векселях, которая регламентирует вопрос о возражениях вексельного должника формально легитимированному векселедержателю значительно детальнее[78]. Так, ФАС ЗСО (см. постановление от 12.09.2006 NФ04-1047/2006(25170-А27-16)) указал, что «на свои личные отношения к иным лицам, в том числе к предшествующим векселедержателям, должник вправе ссылаться лишь в том случае, когда векселедержатель, приобретая вексель, действовал сознательно в ущерб должнику, т.е. если он знал об отсутствии законных оснований к выдаче (передаче) векселя до или во время его приобретения.

Как видим, суд весьма существенно (и, на наш взгляд, вполне основательно) скорректировал содержание комментируемой нормы: если согласно п.2 ст.147 ГК должник вообще не вправе ссылаться на отсутствие основания возникновения обязательства по ценной бумаге или его недействительность, то, по мнению ФАС ЗСО, он не вправе это делать лишь в отношениях с добросовестно приобретшим бумагу формально легитимированным ее держателем[79]. Прямо выразили эту мысль ФАС СКО (см. постановление от 15.10.2003 NФ08-3934/2003), ФАС УО (см. постановление от 27.04.2004 NФ09-1149/04-ГК) и ФАС ЦО (см. постановление от 21.03.2005 NА23-2357/03Г-10-92), указавшие, что «...довод... о недопустимости отказа от исполнения обязательства по ценной бумаге со ссылкой на отсутствие или недействительность его основания (п.2 ст.147 ГК) в данном случае правомерно не принят во внимание, так как относится только к добросовестному держателю».