Значение земщины.
В первые сто лет татарского владычества и несколько позднее земщина имела еще прежнее значение. Она в это время была настолько самостоятельна, что имела свои войска, которыми начальствовали воеводы, выбранные самим же земцами.
Это засвидетельствовано договорными грамотами князей; так, в договорной грамоте Дмитрия Донского с кн. Владимиром Андреевичем, писанной в 1388 г., сказано: «А московская рать, кто ходил с воеводами, тем нонеча с воеводами, а нам их не примати». Но при великом князе Василии Дмитриевиче земские воеводы были отменены и московская земская рать стала ходить уже с воеводами великого князя. Так, в договорной грамоте Василия Дмитриевича с Владимиром Андреевичем и во всех последующих договорных грамотах московских князей сказано: «А московская рать ходит с моим воеводой». Еще ранее Василия Дмитриевича Дмитрием Иоанновичем было положено прочное основание будущим преобразованиям земщины; он в 1374 г. уничтожил должность московского тысяцкого (когда умер тысяцкий Василий Васильевич Вельяминов, то Дмитрий Иоаннович не назначил нового тысяцкого) и таким образом лишил земщину главного представителя и руководителя. После уничтожения должности тысяцкого Василию Дмитриевичу было уже легко отменить и земских воевод и передать земские полки в ведение княжеских воевод. Все это имело своим следствием то, что лучшие и знатнейшие из бояр, не находя более в земской службе должностей, имеющих важное значение, волей-неволей должны были переходить в великокняжескую дружину, дабы вовсе не лишиться веса и уважения в народе и у князя. Ближайшие преемники Василия Дмитриевича, вероятно руководимые советами своих дружинников, продолжали идти по следам своего предшественника. Они так успели привязать к себе московскую земщину, что без всякого опасения могли дать ей значение, почти одинаковое с дружиной, и до того возвысить ее перед другими земщинами, что служить по «московскому списку» для дружинников удельных князей и для земцев иных городов считалось привилегией и высшим почетом.Таким образом, не уничтожая московской земщины и не касаясь многих исконных прав ее, московские князья сделали ее вернейшим орудием для усиления своей власти и для покорения земщин других русских городов. Внимание московских князей к земщине имело своим следствием то, что все земщины русских городов искали случая поддаться Москве. Так, земцы нижегородские выдали даже своего князя послам московским. Тверская земщина поддалась также Москве после ухода своего князя в Литву; так было и в других городах, за исключением Великого Новгорода. Необходимым следствием такого порядка было то, что земщина и дружина незаметно очутились при одинаковых правах, так что ко времени Василия Васильевича Темного вопрос о том, принадлежал ли кто к дружине или к земщине, потерял уже свое значение и его место занял другой вопрос: кто состоит на государевой службе и кто не состоит? Вследствие этого все жители Московского государства разделились на два главных разряда: на «служилых» и «неслужилых людей», и это разделение стало главным основанием прав между разными классами русского общества. В других княжествах постепенное изменение значения земщины шло несколько иначе, но я не считаю нужным говорить об этих земщинах, так как они не остались самостоятельными, а подчинились Москве и приняли характер московской земщины; притом же и известий об этих земщинах мы имеем очень мало.
Устройство земщины. Внутреннее устройство земщины во время татарского владычества оставалось таким же, каким было до него. Хотя татары во время первой своей переписи русского народа и земель, в 1257 г., поставили везде десятников, сотников, тысячников и темников и все устроили по своему монгольскому или кочевому порядку, но эти порядки не могли привиться в русском народе, жизнь которого сложилась при общинном порядке. Через какие-нибудь пять-шесть лет после этого, именно в 1262 г., произошел общий бунт всех русских земщин, которые решились перерезать всех татарских чиновников и уничтожить введенные им учреждения.
Таким образом, татарские учреждения относительно внутреннего устройства русской земщины, по всей вероятности, применялись только при сборе дани в ханскую казну и то только до тех пор, пока эту дань собирали ханские чиновники, присылаемые в Россию; но как скоро ханы поручили сбор дани русским князьям, то все татарские порядки на Руси были уничтожены, так что с первых годов XIV столетия ни в летописях, ни в официальных памятниках мы уже не встречаем известий ни о тысячниках, ни о темниках на Руси. Во всех договорных грамотах, дошедших до нас, мы находим свидетельства не о татарском разделении народа - на десятки, сотни, тысячи и тьмы, - но чисто русское распределение на одни сотни. Русская сотня представляла не численную единицу народонаселения, какой была сотня у татар, а была делением народонаселения по занятиям. Так, в первой договорной грамоте Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем, писанной в 1362 г., сказано: «А которые люди потягли к дворскому, а черные люди к сотникам, тых ны в службу не приимати»; или в другой договорной грамоте тех же князей, писанной в 1388 г., говорится: «А которые люди к дворскому, а черные люди к становщику, тых ны в службу не приимати».При татарах земцы по-прежнему делились на горожан и сельчан. Но между горожанами, именно между торговцами, по летописям и разным официальным памятникам мы встречаем в Москве еще новое деление: на гостей, суконников, сурожан и купцов. Так, в договорной грамоте 1388 г. сказано: «А гости, и суконников, и городских людей блюсти ны с одинаго», а в договорной грамоте Юрия Дмитриевича Галицкого с великим князем Василием Васильевичем, писанной в 1433 году, сказано: «А что есмь занял у гостей и у суконникое шесть сот рублев,...и на кабалах, есмь то серебро подписал»; или в летописи под 1379 г. сказано: «Поят же тогда князь великий с собою десять мужей: сурожан, гостей». Сказать что-либо положительное об этом делении городских торговых людей за настоящий период нельзя, так как это вполне выработалось уже в следующем периоде. Впрочем, на основании памятников следующего периода можно, по крайней мере, определить сами названия торговых людей. Так, гостем назывался тот, кто производил торговлю в разных городах, суконниками назывались те, которые торговали сукном и вообще все те, которые вели торг с западом, откуда тогда получалось сукно; точно так же сурожанами назывались продавцы шелковых парчовых материй и других дорогих товаров, получаемых с юга, преимущественно из Константинополя через Сурож (вероятно, генуэзская колония), находившийся в Крыму. Но какое значение имел каждый из этих классов - об этом мы ничего не можем сказать за настоящий период.