СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ. ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЕ УКРЕПЛЕНИЕ УСТОЕВ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

аряду с политическим расколом Грузии на от- дельные царства и княжества завершался процесс феодализации грузинского общества, которое четко разделилось на два основных антагонистических класса — феодалов (тава- ды) и крепостных крестьян (глехи).

крестьянские массы ведущих районов Восточной Грузии были полностью закрепощены. Исчезновение слоя свободных земледельцев (кма) означало господство крепостничества (батонкмоба). Политическая раздробленность привела к ослаблению экономических связей грузинских земель и обособлению внутри княжеств мелких хозяйственных полунезависимых административно-политических единиц — сатавадо (сеньории). Отсутствие экономического единства указывало на хозяйственную отсталость страны.

В сатавадо существовали три формы собственности на средства производства: сахасо, или саерто,— собственность всего тавадского (княжеского) дома (рода); сауплисцуло — часть собственности тавадского дома, выделенная для пользования его членам (семьям тавади- швили); сатавистао, или сакутари, — индивидуальная собственность отдельных феодалов. Владелец сатавистао имел полное право продавать, дарить, завещать и другим способом отчуждать свое имущество без ведома других членов тавадского дома.

По мере сосредоточения земли в руках знати сатавадо переходили в индивидуальную собственность, что способствовало развитию интенсивного хозяйства. Но для развития этой более прогрессивной формы собственности тогда еще не было соответствующих условий. Следует отметить, что сатавадо иногда переходили в собственность следующего поколения или превращались в собственность сауплисцуло4.

На высшей ступени феодальной иерархической лестницы стояли царь, католикос, царица, князья и члены их семей.

В то время в Кахети существовали 24 княжеские фамилии, в Картли — 38. Самыми крупными феодалами являлись Эристави Ксанские и Арагвские, Багратиони- Мухранские, Цицишвили, Орбелиани, Андроникашвили, Чолокашвили и др.

Господствующими сословиями были дворянство и духовенство.

В рассматриваемый период в Восточной Грузии наблюдалось развитие дворянского землевладения и росло число дворян, состоявших на службе у царя, крупных князей и монастырей. В Кахети было 36 фамилий царских дворян, в Картли — 82 фамилии. Княжеских дво- ряя в Картли было 186 фамилий, церковных—13 фамилий. В Кахети дворяне подчинялись только власти царя.

Дворяне (азнауры), как новая прослойка господствующего класса феодалов, встречались еще в раннефеодальной Грузии. Те из них, которые оседали на землях крупных феодалов и монастырей, в правовом отношении стояли ниже, чем дворяне царские. Последние, как и князья, имели замки и большие земельные владения. Дворянское сословие не имело права продавать землю и крепостных крестьян другим феодалам, но могло по собственному желанию покидать двор князя.

Дворяне были обязаны обеспечить себя всем необходимым ДЛЯ несения военной службы И В'Меете со своим князем сопровождать царя в военных походах. В мирное время дворяне входили в свиту своего князя во время его путешествий, визитов, охоты и были обязаны помогать в хозяйственных делах семье князя. Дворяне, как в князья, пользовались правом наследства и старшинства в роде. Дворяне иногда подвизались на придворных должностях и награждались званием князя (производились в князья), что подтверждалось соответствующей царской грамотой. Например, при царе Ираклии II из дворянского сословия выдвинулся один из государственных деятелей того времени — Соломой Леонидзе.

Следует отметить, что дворянское сословие, как и духовенство, было социальной опорой царя Ираклия II, так как было заинтересовано в усилении центральной власти.

Крупнейшей феодальной единицей была Картлийско- Кахетинская патриархия — область, подчиненная католикосу. Сам католикос в правовом отношении являлся вторым лицом после царя. В статье 25 Судебника Вахтанга VI указанно, что любые преступные действия против царя и католикоса «равны: ибо один владыка плоти, а другой — души»5.

Затем следовали крупные церковно-монастырские сеньории, которые мало отличались от сатавадо. В Восточной Грузии такими сеньориями являлись Мцхет- ская, Шиомгвимская и Алавердская. Они подчинялись католикосу и епископам6. Существовали крупные церковно-монастырские владения, которые принадлежали церковному дому или находились в системе сатавадо в категории имущества сахаео. Монастыри также имели своих азнауров, владевших церковной землей и крепостными крестьянами. Церковные дворяне тоже выдвигались на разные административные должности.

Несмотря на сходство с сатавадо, церковно-монастырское землевладение имело свои особенности, которые нашли отражение в структурных формах собственности. Например, церковно-монастырские земли не переходили в индивидуальную собственность. Принадлежавшего церкви крестьянина нельзя было ни купить, ни продать.

Права светских и церковных феодалов на владение землей ограждались государством с помощью соответствующего законодательства. Санкционированную государством систему феодального права поддерживали и укоренившиеся в социальном быту населения обычаи. Феодальный строй основывался на труде зависимых от собственников земли крестьян. Власть феодалов над крепостными крестьянами была неограниченной. В документах рассматриваемого периода нередко встречаются случаи распродажи, отдачи в залог, обмена крепостных на оружие или передачи их в качестве подарка 7. Феодалы имели право женить и выдавать замуж своих крепостных.

Широкое распространение в Грузии в качестве официального законоположения получил Судебник царя Вахтанга VI, отредактированный им и изданный в 1705—1707 гг. Приведем и качестве примера некоторые статьи этого Судебника, характеризующие феодально- крепостнические отношения:

«...Кма и его имущество принадлежат господину» (ст. 260);

«Если... господин убьет или изувечит его (крепостного.—А. Б.), то пусть судья освободит ДО'М его (от крепостного состояния.—А. Б.)» (ст. 258);

«...Если господин подвергнет его (крепостного.

Согласно статье 163, крестьянин не имел права ни продавать, ни закладывать свою землю, ибо она принадлежала его господину. На удовлетворение за кровь по убиении тавада-дидебула (первейшего князя), а также архиепископа взыскивалось 15 360 руб. (ст. 26), а за кровь крестьянина — 120 руб. (ст. 33).

Как видим, Судебник царя Вахтанга VI защищал интересы господствующего класса феодалов. Законодательно признанным основанием феодально-крепостнических отношений служило внеэкономическое принуждение крестьян. В соответствии с нормами крепостного права крестьянство делилось на три основные группы: помещичьи крестьяне — крепостные князей и дворян. Эта группа была самой многочисленной;

церковные крестьяне — крепостные католикоса и церковно-монастырские;

сахасо, или государственные крестьяне, — крепостные царя и членов царской семьи.

Прикрепление крестьянина (крепостного) к помещику происходило различным образом: по наследству, по соглашению, в виде приданого, путем купли и т. п. Феодалы сосредоточивали в своих владениях массу крестьян, которых эксплуатировали как на барщине, так и посредством натуральных и денежных оброков. Виды и размеры барщины и оброков определялись заранее и часто фиксировались в письменном акте. Повинно- сти крестьян в пользу помещиков регулировались крепостническим порядком.

Тяжелым бременем была для крестьянской массы барщина (бегара), которая включала множество трудовых повинностей.

Право помещика на взимание оброков фактически не было ограничено. Количество оброков, по данным М. Броссе, достигало 120. Особенно тяжелым для крестьян был ежегодный налог зерном (гала). В зависимости от местных узаконенных обычаев он взимался по-разному: с дневной запашки, с запряжки в плуг или со всего урожая. Распространенным видом налога натурой были также кулухи, кодиспури, сурсати, махта, еамас- пиндзло. Денежные оброки (сачекме, сакорцило) зачастую заменялись приношениями8.

Земля, которую занимал и обрабатывал крестьянин, называлась «саглехо мамули» (подымный крестьянский надел, вид наследственной аренды).

По имущественному положению крестьяне делились на несколько слоев: состоятельные, лучшие, средние и худшие. Имелись различия и в правовом положении таких категорий крестьян, как, например, мкви- дри (коренной), хизани (порядчик), наскиди (купленный), нобпери (добровольный), богано (бесхозяйственный, бобыль) и др.9 Наличие этих слоев и категорий свидетельствовало о глубокой социальной дифференциации крестьянства.

Закрепощение церковных крестьян протекало точно так же, как и помещичьих крестьян. Духозепства в Грузии было много, поэтому численность церковно-монастырских крестьян была значительной. Они подвергались эксплуатации на основе тех же норм феодального права, что и помещичьи.

Царская власть являлась действенным оплотом экономического господства церкви и монастырей. В этом отношении характерен указ царя Теймураза II сага- реджойскому моурави (управителю) Иорама: «...тот порядок и санджахоба, которые имели место в эпоху турецкую, миновали, и больше их не будет. Ныне повелеваю: как прежде сагареджойский моурави не имел никакого отношения ни к крепостным крестьянам, ни к землям, так и теперь ты не имеешь отношения к ЦСР' ковным крестьянам и не можешь привлекать их в войска, вести в поход, ни требовать сопровождения в охоте, ни требовать даров и других приношений. Если какая- либо служба нам понадобится, то будет приказано служителю церкви Самебли, как это и раньше было, там и послужат... Разве к владениям епископа князь имеет какое-либо отношение?»10

Церковь прилагала все усилия к тому, чтобы прикрепить крестьянина к земле, и проявляла в этом отношении больше активности, чем светские феодалы. Церковно-монастырские крестьяне пользовались значительными льготами, поэтому их число в мирное время постоянно увеличивалось. Они возделывали церковную пашню и виноградники и должны были выплачивать настоятелям гала (пятую часть урожая зерном), кулу- хи (одну треть урожая вином), приносить в дар воск, ладан, масло, яйца, мед, овец и т.

Часто принадлежавший церкви крестьянин освобождался от налогов и податей, но это зависело от того, кем и на каких условиях он был пожалован церкви. Например, царь Ираклий II пожаловал Урбнисскому собору одну крестьянскую семью, освободив ее от всех налогов11. В монастырях и церквах было много таких крестьян, пожалованных царями и князьями. По нашему мнению, из церковных крестьян, так же как и из слуг (мсахури), образовался слой зажиточных крестьян, занимавшихся торговлей, ростовщичеством, ремеслами. Церковно-монастырские крестьяне частично обслуживали и местных феодалов, но служба для них была не такой тяжелой, как для прочих крепостных крестьян. Ни один слой крепостных крестьян, в том числе и церковных, не освобождался от участия в военных походах и охоте.

Такова вкратце сложная система феодального закрепления крестьян в позднефеодальной Грузии.

С целью упрочения финансово-экономического положения страны царь Ираклий II активно вмешивался в отношения между помещиками и крепостными. Как от помещика, так и от крестьянина он требовал соблюдения крепостного порядка и принимал меры для укрепления крестьянского хозяйства — основной производительной ячейки феодального общества.

В 1765 г. был издан закон, согласно которому крестьянин, бежавший за границу, мог не возвращаться к своему помещику и освобождался от крепостной зависимости 12. Этот закон имел большое значение для пополнения производительных сил страны, так как стимулировал возвращение эмигрировавших крестьян на родину. Однако по возвращении они вновь попадали в крепостную зависимость, поскольку не имели необходимых средств и орудий производства. Ираклий II принимал также энергичные меры для выкупа находившихся в плену грузинских крестьян. Для этой цели он использовал доходы от так называемого лезгинского налога, выплачиваемого населением как натурой, так и деньгами. Всего на выкуп пленных грузин при Ираклии II было израсходовано 370 тыс. руб.

Бесконечные войны с внешними врагами, набеги отрядов дагестанских феодалов, борьба за царский престол и внутренние междоусобицы, рост повинностей и налогов в XVIII столетии привели к обнищанию большей части крестьянства и глубокому кризису крепостного хозяйства Картл-Кахети.

Огромные массы разоренных крестьян нищенствовали и для изыскания средств к существованию переходили в Имерети и Самцхе-Саатабаго. Положение осложнялось и частыми неурожаями. Давид Багратиони писал, что в Картли в 1757 г. вследствие неурожая возник такой голод, что население питалось травой и рассеялось по чужим владениям. Иесе Бараташвили в своих мемуарах отмечал, что в 1785 г. в четырех деревнях Картли весь урожай пшеницы составил лишь 20 коди (мера сыпучих тел, равная 2,25 пуда)13.

Не меньший ущерб наносили производительным силам страны эпидемические заболевания. Никакой борьбы с эпидемиями не велось. Население обычно уходило в горы и лишь после прекращения заболеваний возвращалось на прежнее место жительства.

Обездоленность грузинского крестьянина отмечали и официальные представители русского правительства в Грузии А. Моуравов, Н. Языков, С. Бурнашев 14.

XVIII столетие отличалось исключительным обострением классовой борьбы, которая проявлялась в разных формах антифеодального протеста — от покушений на жизнь и собственность феодалов до массовых выступлений крестьян.

Так, в Картли и Кахети стихийные выступления крестьян имели место в 1700, 1719, 1743 и 1744 гг. В 1773 г. крестьяне горной Пшави восстали против сахл- тухуцеси (министра двора) Григория Чолокашвили, которому царь подарил здесь земли. Крестьяне разрушили укрепления феодала, разграбили и разорили принадлежавшие ему села, угнали много крупного и мелкого скота, а самого Чолокашвили задержали в качестве пленника. Известны факты выступлений и церковно-монастырских крестьян.

Особенно широкий размах получили крестьянские волнения в Кахети в 1786 г. Об обострении классовой борьбы в этот период сохранилось много народных преданий. Они свидетельствуют о том, что против системы крепостного права активно выступали и женщины, например Майя Цхнетели, Тамара Вашловнели и др.15

Вследствие обострившейся классовой борьбы и постоянной угрозы нашествий османо-иранских агрессоров производительность труда крестьян Восточной Грузии была крайне низкой. Незаинтересованность крестьянской массы в ведении своего хозяйства отражалась на обороноспособности страны. Обнищавшее крестьянство было плохо вооружено или совсем не имело оружия.

осточную Грузию в хозяйственном отношении можно разделить на две главные полосы: гор- ную (вместе с высокогорными областями и переходной полосой) и низменную. Такое географическое деление Восточной Грузии было

принято с древних времен.

Основной отраслью хозяйства в горной полосе являлось скотоводство, но в ряде районов жители гор наряду со скотоводством занимались и земледелием. Население плодородных долин занималось земледелием, полеводством, садоводством и виноградарством. Земледельческая культура, пишет академик Г. С. Читая, «так глубоко вкоренилась в народный быт, так вросла в плоть и кровь народного организма, что помимо практического использования ее достижений отдельные ее элементы стали объектами почитания и даже святости»16.

Благоприятный, умеренный климат, разнообразие природных условий и плодородность многих земель в Грузии — все это способствовало развитию сельского хозяйства. В высокогорных и горных районах сеяли главным образом ячмень, в низменных — издавна возделывались всевозможные зерновые и бобовые культуры: яровая и озимая пшеница, ячмень, овес, пшено, рис, чечевица, горох, бобы, фасоль, а также лен и конопля. Грузинский народ, с древних времен закрепившись на земле, хорошо освоил способы обработки почвы и сбора урожая. Почетный член Петербургской Академии наук историк Теймураз Багратиони отмечал, что «грузины отличаются от других народов Европы и Азии также и по другим видам труда, каковы жатва, молотьба, виноделие и разного рода ремесла. Из-за этого их называют земледельцами (georgia)» 17.

Наиболее распространенной культурой была яровая и озимая пшеница. Академик Г. С. Читая указывает, что «ни в одной стране мира не существует столь большого числа видов пшеницы, как в Грузии, причем шесть из них являются эндемичными, из коих четыре возделываются в отдельных горных районах и поныне». В результате многовекового практического опыта в Грузии были выведены высокоурожайные местные сор-

та культурной пшеницы: «долиспури», «дика», «маха» и др. По сведениям историка Вахушти Багратиони, в Картли был собран такой большой урожай зерновых культур, что Надир-шах за месяц реквизировал 300 тыс. коди зерна и ячменя 18.

Древнейшими отраслями сельского хозяйства Грузии были хлопководство и шелководство. Вахушти Багратиони указывает, что в Восточной Грузии посевы хлопчатника получили широкое распространение в Кухети, Кахетії и Иорской низменности 19. Примерно в этих районах занимались и шелководством. Потребность в шелковых тканях значительно возросла во второй половине XVIII в.

Важное место в экономической жизни грузинского народа занимали виноградарство и садоводство. Как известно, эти трудоемкие виды хозяйства требуют специальных знаний и большого практического опыта.

Виноградарство с древнейших времен являлось наиболее развитой отраслью сельского хозяйства Грузии. По сведениям античных писателей, грузинское вино «не только было известно древним (в Греции и Риме.— А. Б.), но славилось уже в то время». Некоторые исследователи считают страну иберов и колхов родиной культуры виноградарства. По мнению академика П. А. Джавахишвили, центром виноградарства была Кахети 20.

Однако в не меньшей степени виноградарство было развито и в Картли, а садоводством занимались как в Картли, так и в Кахети.

Монгольские завоеватели, покорив Картл-Кахети, обложили ее население налогом с виноградников и фруктовых садов—самых доходных отраслей крестьянского хозяйства. Этот налог был настолько тяжел, что иногда крестьяне своими руками уничтожали виноградники и фруктовые сады21.

Айногообразие природных условий и почв в Грузии вызвало появление разных видов пахотных орудий (для глубокой и мелкой вспашки), приспособленных к местным особенностям. Но орудия производства были примитивными. В. И. Ленин указывал, что для феодализма характерно «крайне низкое и рутинное состояние техники, ибо ведение хозяйства было в руках мелких крестьян, задавленных нуждой, приниженных личной зависимостью и умственной темнотой»22.

Для орошения полей население Восточной Грузии использовало главным образом горные ручьи и реки. Проводились каналы для отвода воды, строились плотины. По наблюдениям русского посла Н. Языкова, «Кахетия и Картлия хотя и сами по себе хлебородные земли, однако и весьма способствуют к тому воды, которые из гор небольшими каналами на пашни проведены». Но орошение проводилось в небольшом масштабе и крайне примитивным способом. Распределение воды должно было производиться на коллективных началах, по установленным народом правилам. Однако на практике получалось иначе: в первую очередь использовали воду для своих нужд феодалы. В их руках вода была средством жестокой эксплуатации крестьянства. Такое положение нередко заставляло крестьян с оружием в руках выступать против своих господ23.

Как одно из средств облегчения тяжелого крестьянского труда в Грузии получили развитие некоторые формы коллективного труда. Например, в Восточной Грузии два раза в год (осенью и весной) крестьяне, в большинстве своем не имевшие необходимого инвентаря и скота, по взаимному договору были обязаны в силу своих возможностей оказывать помощь соседям. Такое объединение людей, скота и орудий труда называлось «алооба» и длилось от И до 40 дней.

В конце XVIII в. вследствие опустошительного нашествия Ага Мохаммед-хана, усиления феодальной реакции и набегов дагестанских феодалов после смерти Ираклия II (1798 г.) сельское хозяйство Восточной Грузии пришло в критическое состояние. Плодородные земли Картл-Кахети оставались невозделанными ввиду катастрофического сокращения производительной части населения. С 1783 по 1801 г. население Грузии уменьшилось более чем в полтора раза. Повсюду встречались разоренные села, одичавшие виноградники, запущенные фруктовые сады, что вызывало удивление русских и других иностранных наблюдателей.

Большим социальным бедствием стала продажа пленных грузин за границу на рынках Ирана и Османской империи. Феодалы тоже продавали своих крепостных крестьян. В результате часть трудоспособного населения вывозилась из страны, что не могло не сказаться на ее экономике.

ГОРОДСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ. ТОРГОВЛЯ, РЕМЕСЛА, ПРОМЫШЛЕННОСТЬ

ШМшШ аРяДУ с развитием феодального землевладе- ,ния и усилением закрепощения крестьян про- исходил процесс зарождения и углубления общественного разделения труда, роста товарного производства и обращения. Со второй половины XVII в. многие грузинские историки, русские послы и иностранные путешественники отмечали заметное оживление торговли и ремесел в Картл-Кахе- ти в результате некоторого улучшения внешнего и внутреннею положения страны.

В XVIII в. значительно возросла роль городов в экономической и политической жизни Картл-Кахети, усилилось расслоение городского населения. Правда, сравнительно крупных городов было немного. Тормозили их развитие сохранение феодального землевладения в городах, отсутствие прямых путей на мировые рынки, тяжелый налоговый гнет и произвол администрации феодального государства.

По статистическим данным 1770 г., составленным по приказу царя Ираклия II, в Восточной Грузии всего было восемь городов: Тбилиси, Гори, Сурами, Ахалгори, Цилкани, Ананури, Телави и Сигнахи. Четыре города находились в Картли и четыре — в Кахети. В изучаемый период крупнейшими торговыми центрами Восточной Грузии являлись Тбилиси и Гори.

В Тбилиси насчитывалось 4 тыс. дымов, в Телави — 740, в Цилкани — 700, в Гори — 500, в Сурами — 200, в Ананури — 100 и в Сигнахи—100 дымов. В двух последних городах, отмечал академик П. А. Джавахишви- ли, было хменыне жителей, чем в некоторых селах. Например, в селе Цхинвали насчитывалось тогда 116 дымов, в селе Карели—106 дымов. По подсчетам И. А. Джавахишвили, в Тбилиси проживало 20 тыс. человек, в Телави — 3700, в Цилкани — 3500, в Гори — 2500, в Сурами — 1 тыс., в Ананури и Сигнахи — по 500 человек24.

Численность городского населения была очень подвижной вследствие сильного воздействия таких факторов, как эпидемии, нашествия чужеземных захватчиков и т. д.

В своем жизнеописании Иесе Бараташвили рассказывает об эпидемии чумы в Тбилиси в июне 1770 г., когда даже царский двор покинул город. Иесе Бараташвили с семьей переселился тогда в Верхнюю Картли и нашел приют у князя Давида Эристави Ксанского. Вернувшись на следующий год в город, он обнаружил, что часть его крепостных погибла от болезни, часть бежала из города в Кахети.

Эти сведения И. Бараташвили подтверждает и русский посол Н. Языков:              «Сказывают,              чю в прошлом

году (1769 г. — А. Б.) шесть тысяч душ язвой умерло». На основании данных сообщений можно сделать вывод, что малочисленность населения позднефеодальных городов, в частности Гори (2500 душ), была вызвана эпидемиями и бегством горожан из зараженной местности. Бегство из городов приняло такие широкие размеры, что царь Ираклий II в 1784 г. издал указ: если жители Тбилиси и Гори покинут город, то их собственность перейдет в государственную казну или с согласия царя будет продана25.

Основным занятием городского населения было земледелие. Но в экономической жизни горожан большое значение приобрели торговля и ремесла. В 80-х годах XVIII в. в Тбилиси насчитывалось до 500 торговых лавок и около 200 крупных торговцев26. Помимо городов много ремесленников жило в провинциях, во владениях феодалов.

Большинство городских жителей, в том числе купцы и ремесленники, были крепостными и принадлежали царю и его дому, церкви или отдельным феодалам. Некоторые крупные торговцы и зажиточные ремесленники получали право покупать землю, иметь крепостных крестьян и в случае необходимости продавать, закладывать или дарить своих крепостных.

Купцы большей частью происходили из свободных и зажиточных крестьян, т. е. из низшего сословия. Невзирая на это, они пользовались исключительным покровительством царя: при посредстве купцов поддерживались связи с внешним миром, нередко им давались дипломатические поручения и т. п. Купцы первой гильдии (дидвачари) занимали высшие должности при царском дворе. Например, купец Бегтабегишвили получил должность мдивана и моларетухуцеси (казначея) при дворе Ираклия II; купец Данибегишвили был направлен Ираклием II с особым поручением в Индию, откуда возвратился только 18 лет спустя27.

Центральная власть Картлийско-Кахетинского царства была заинтересована в развитии внутренней и внешней торговли. Правительство заботилось о состоянии доірог и защите торговых караванов, следовавших по Дарьяльской, или Осетинской, дороге, открытой в 50-х годах XVIII в. Купцы из Грузии все чаще появлялись в Моздоке, Кизляре, Астрахани и на таких крупных ярмарках России, как в Макарьеве и Москве. В конце XVIII в. в Кизляре, Моздоке и Астрахани проживало значительное число армян и грузин, занимавшихся торговлей и ремеслами. В то время в России были известны крупные купцы Ахвердов, Серебряков, Аре- шов28.

Торговцы и ремесленники позднефеодальной Грузии предпочитали связи с русскими рынками традиционным связям со странами Ближнего и Среднего Востока. Развивались торгово-экономические связи и с народами Северного Кавказа.

Из Грузии в Россию вывозились медная посуда, шерстяные ткани, лошадиная упряжь, пахотные орудия, кинжалы, головные уборы, обувь, меха, лекарственные и красящие растения.

Из России в Восточную Грузию ввозились чай, сахар, зеркала, ножницы, очки, зонты, сукно, меха, шелковые ткани. Особенно большим спросом пользовались французские товары.

Грузинские и армянские купцы ввозили из стран Ближнего Востока, Индии и Европы — через торговые центры Арзрум, Карс, Ахалцих, Басру, Ереван, Хой, Тавриз, Исфагань, Шушу, Шемаху — большой ассортимент товаров, в том числе и промышленные изделия: железо, сталь, медь, чугун, бумагу, сахар, текстиль, огнестрельное оружие и т. д.

Центральная власть Картл-Кахети была заинтересована в улучшении таможенной системы и увеличении доходов от таможенных пошлин. Следует отметить, что пошлины на ввозимые товары были ниже, чем на вывозимые. Система внутренних пошлин была тяжелым бременем для купцов. Городские таможни отдавались царем на откуп, в аренду. Произвол откупщиков ничем не ограничивался. Размер пошлин и налогов был так велик, что крестьяне иногда предпочитали бросать на базаре предметы своего производства, арбы и скот, не* жели уплачивать пошлины за право торговли29.

Во второй половине XVIII в. более широкое развитие получила деятельность городских ремесленников, в особенности в Тбилиси, который, по свидетельству Н. Языкова, представлял собой «довольно людный город». До нашествия орд Ага Мохаммед-хана Тбилиси был крупным торговым и ремесленным центром Закавказья. Здесь было много прекрасных дворцов и зданий, имелись сады, караван-сараи, базары, лавки и ремесленные мастерские. По словам Языкова, в Тбилиси «мастеровых всяких довольно и всякое мастерство имеет особый ряд», как, например, «Сираджхана», где продавались вино и водка, или «Дабахана», где торговали изделиями из кожи и т. д.30

Городские торговцы и ремесленники объединялись по отраслям производства в цехи, называвшиеся «ам- кари» (от арабского слова «амкар», т. е. группа). Во главе амкари стоял устабаш. Цехи следили за порядком в отношениях между производителями и потребителями, регулировали производство товаров, их качество, цены, во многом способствовали усилению эксплуатации рядовых членов. Амкари имели свои правила и обычаи, которые были отражены в Судебнике царя Вахтанга VI.

Городскую жизнь Тбилиси прекрасно описал историк Иоанн Багратиони в своем энциклопедическом труде «Калмасоба». В Тбилиси насчитывалось около GO отраслей ремесленного производства, причем некоторые отрасли делились на ряд подотраслей. Ремесленники Тбилиси, как и других городов, сбывали свою продукцию в основном на местных рынках, но отдельные изделия вывозились за пределы страны.

Дальнейшее развитие ремесленного производства в Грузии тормозили гнет со стороны феодального государства и экономическая политика самой амкарской организации.

В Тбилиси действовало и несколько таких сравнительно крупных предприятий, как монетный двор, литейный завод по производству пушек и мортир, типография, пороховой, гончарный, кирпичный, маслобойный и табачный заводы, текстильные и красильные мастерские. В основном это были предприятия мануфактурного типа (с разделением труда по операциям при

2-А. И. Брегвадзе сохранений ручной техники), где широко использовался крепостной труд. Но на некоторых из них уже применялся наемный труд. Некоторые предприятия принадлежали членам царской семьи и государству и иногда отдавались на откуп.

В 60—70-х годах XVIII в. были достигнуты некоторые успехи в развитии горнорудного производства. В Нижней Картли начали работать Ахтальский, Алаверд- ский и Шамблугский медные и сереброплавильные заводы, где наряду с крепостными крестьянами работали наемные рабочие. Эти предприятия, так же как и тбилисские, были оборудованы весьма примитивной техникой. Они принадлежали царю. Доходы от них составляли около 60—100 тыс. руб. в год и занимали значительное место в государственном бюджете31. Кроме того, предпринимались попытки освоения некоторых природных ресурсов. Однако горнорудные предприятия несли большие убытки при нашествиях внешних врагов. Большинство из них впоследствии были полностью или частично разрушены.

Во главе городской феодальной аристократии стояли моурави (уполномоченный царем правитель города), мелик-мамасахлиси (глава торгово-ремесленного слоя) и нацвали (городничий). Моурави имел большие полномочия. Он являлся постоянным членом «малого совета», а иногда (когда эту должность занимал крупный феодал)— «большого сонета». Моурави подчинялись все городские чиновники. Моурави, мелик-мамасахлиси и нацвали участвовали в городском суде. Во время войны моурави и мелик-мамасахлиси возглавляли отряды городских жителей32.

Социальную верхушку городского населения составляли крупные купцы и предприниматели. В Тбилиси они образовали особое сословие — мокалаке.

Городские жители облагались многочисленными податями и налогами: махта, драма, самаспиндзло, лашка- ри и др. Кроме того, крепостные горожане отдавали часть доходов своему господину, царскому дому, отдельным феодалам и церкви. Усиление налогового гнета вызывало недовольство и волнения горожан. Со второй половины XVIII в. в Грузии отмечалось обострение классовой борьбы в городах, с одной стороны, против гнета феодалов и ростовщиков, а с другой — против верхушки ремесленно-торгового населения.

о главе государства стоял царь. Он же был и пеР'вым феодальным собственником. По тра- диции царство переходило от отца к старше- му сыну, но иногда этот порядок нарушался ,и за царский престол шла кровопролитная борьба. Члены царской семьи (царица, наследники, братья и все близкие родственники) активно вмешивались в дела царства. Высшие государственные должности занимали мтавари (владетельные князья).

Часто феодалы занимали от двух до пяти должностей как при дворе царя, так и в провинции — в сата- вадо.

Так, один из крупных феодалов Картли — князь Иван Орбелиани — занимал должность сахлтухуцеси (министра) при царском дворе и одновременно был сардаром (командующим войском). Князь Иоанн Кобула- швили был полковником грузинской артиллерии, кахетинским лашкарнивиси (сардаром), мдивани, мдиван- бегом (главным судьей) и моурави (управителем) села Чилаури, принадлежавшего царевичу Мириану, и села Демурчали, принадлежавшего царевичу Баграту. Большинство этих должностей переходило по наследству к старшему в роде и утверждалось грамотами царя33.

Центральный аппарат состоял из трех служб: хозяйственно-финансовой, правосудия и охраны царского дома. Царскому сахлтухуцеси подчинялся ряд должностей царского дома. Царские чиновники помимо содержания получали проценты с казенных доходов. Сбор налогов в казну отдавался на откуп. Такая финансовая система открывала неограниченные возможности для любых злоупотреблений, безудержной эксплуатации и грабежа народных масс.

В отдельных провинциях царства, т. е. в пределах сатавадо, в права и обязанности их властителей входили: охрана порядка, сбор всякого рода налогов и оброков, разбор на месте жалоб и прошений, судебных дел. По требованию царя феодал должен был со своими дворянами и крестьянами идти на защиту страны. Таким образом, как указывал К. Маркс, при феодализме в лице одного помещика сосредоточена была законодательная, судебная и исполнительная власть, и в сво-

ем поместье он был совершенно неограниченным властителем 34.

Функциональные органы государственного управления были архаичны, в конце XVIII в. они не соответствовали требованиям времени. Поэтому вопрос об укреплении аппарата власти являлся объектом постоянной заботы Ираклия II и других прогрессивных государственных деятелей. Для усиления центрального правительства большое значение имело упразднение и непосредственное подчинение царской власти двух крупных феодальных владений — Арагвского и Ксанского эри- ставств, а также подчинение царскому самоураво (управителю административно-территориальной единицы) окраин Кахети — Казахского ханства и Борчало-Бай- дары (земли татарских племен).

В управлении государством важную роль играл «большой совет», или дарбази (диван). При Ираклии II дарбази стал постоянно действующим органом. «Царь имеет свой диван, или совет,— писал С. Д. Бурнашев,— в коем участвуют все его дети, католикос, архиерей, члены совета, диван-беги называемые, и знатные земли, без чьего совета царь имеет обычай ничего не предпринимать, хотя и самовластен». Состав «большого совета» по мере необходимости менялся по воле царя. На заседаниях дарбази рассматривались такие важные государственные дела, как, например, вопрос о заговоре царевича Паата, о возможности присоединения Имеретинского царства, учреждение всенародной военной службы по очереди — мориге и его устав, организация обороны во время нашествия иранского шаха Ага Мохаммед-хана и др.

Наряду с дарбази существовал также «малый совет». В него входили приближенные к царю чиновники государственного аппарата (мохеле) и, как уже говорилось, моурави (правители городов)—выходцы из незнатных родов и купечества. «Малый совет» созывался по усмотрению царя, который в зависимости от характера и значения государственных дел определял место их разбора — на «большом» или «малом совете»35.

Ираклий II провел и реорганизацию судопроизводства. При нем была создана коллегия судей под председательством мдиванбеги, к которому отныне поступали все жалобы и прошения. Число мдиванбегов значительно возросло. Сам царь два раза в неделю присутствовал на коллегии при разборе особенно важных дел.

Значительные изменения произошли и в системе аппарата государственного управления. Органы царской власти строились на основе функционального разделения обязанностей по следующим направлениям: внешние сношения, государственные доходы и военные дела. Сношениями с иностранными державами ведали два мдиванухуцеси — христианин и магометанин. Первому поручались сношения с христианскими государствами, второму — с магометанскими.

Обновилось делопроизводство ведомства государственных доходов и расходов. Взамен царского сахлтуху- цеси, который ведал финансовыми делами, теперь был создан «особый совет», в который наряду с сахлтухуце- си входили мдивани и мелик-мамасахлиси.

Под влиянием военно-бюрократического аппарата России были введены новые титулы государственных деятелей: канцлер, вице-канцлер, сенатор, губернатор, ревизоры и т. п.

Регулярные заседания представительного государственного органа — «большого совета» и некоторая централизация правительственного аппарата имели важное значение для укрепления позиций самодержавной власти в ее борьбе против притязаний и сепаратизма крупных феодалов.

ВОЕННОЕ ДЕЛО

ойско Картлийско-Кахетинского царства со- стояло из всех сословий. По указанию царя князья, дворяне и моурави государственных, удельных и церковных имений были обязаны в случае войны являться к месту сбора к своему сардару со своими людьми — крестьянами, будучи соответственно вооруженными, имея достаточный запас продуктов питания. Следует отметить, что провиант и боеприпасы выдавались войску и царским двором, но в незначительном количестве.

Должность сардара переходила по наследству к старшему в роде и утверждалась царской грамотой. В Картли сардарами были князья Орбелиани, Амилахва- ри, Иицишвили и Багратион-Мухранский; в Кахети — князья Андроникашвили и Чолокашвили. Своего сардара имели также католикос и его епархия. Казахские и борчалинские татарские племена выступали во главе с моурави, которыми также являлись грузинские князья.

При благоприятных условиях со всего царства набиралось около 20—23 тыс. воинов, конных и пеших36. Во время сборов войска всех округов дислоцировались по установленному порядку. Так, войска округа Сомхит- Сабаратиано под командованием своего сардара Орбе- лиани являлись передовыми. Здесь же стоял кахетинский (кизикский) сардар со своими войсками и т. д.

Ввиду слабости центральной власти и раздробленности страны на владения феодалов (сатавадо) царь нередко был лишен возможности непосредственно вмешиваться в мобилизацию феодальных войск. В результате были случаи, когда войско собиралось значительно меньшее и хуже вооруженное, чем предполагалось командованием. Особенно плохо были вооружены беднейшие крестьяне. Заслуживает внимания высказывание командующего русскими войсками в Грузии полковника С. Д. Бурнашева о грузинских феодальных войсках: «...вооружены они большею частью винтовками, пистолетами за кушаком... кинжалами и саблею, и сам царь вооружен таким образом; беднейшие из крестьян, наряженные на войну, по неимению оружия идут с дубинами»37.

Оценка С. Д. Бурнашева не вызывает сомнений, потому что в то время в Грузии оружие иностранного производства ценилось очень дорого. В особенности славились русские ружья. Например, князь Бежан Амилахвари, проживавший в России несколько лет, привез оттуда ружье, которое продал за четыре пары быков, и саблю, за которую уплатил пять туманов (50 руб.)38 — внушительную сумму для того времени. Разумеется, крестьянин не мог приобрести такое дорогое оружие.

Несмотря на то что экономическая и политическая раздробленность страны тормозила организацию регулярной армии, грузинские феодальные войска всегда были грозной силой для врагов. «Войска грузинские в том крае славятся храбрыми, а более царь (Ираклий II. — А. Б.) наездником и предводителем», — сообщал русский посол Н. Языков. Грузинская конница и артиллерия получили известность за пределами Кавказа. Боеспособность грузинского народа, его умение защищать свою Родину были хорошо известны иноземным завоевателям. Широкую славу приобрели имена Георгия Саакадзе, Ираклия II и других грузинских полководцев. Не случайно в XVII—XVIII вв. лучшие войска иранского шаха состояли из пленных и ушедших в Иран грузин, а большая часть османских и египетских мамлюков — из вывезенных османскими работорговцами грузин, которых насильно склоняли к принятию ислама и заставляли забыть свое происхождение39.

Прогрессивные деятели Восточной Грузии второй половины XVIII в. понимали значение создания регулярных войск и необходимость военной реформы для усиления центральной власти и обороноспособности страны. Наемные войска, состоявшие из лезгин и кабардинцев, требовали громадных расходов и, кроме того, были ненадежными.

Военная реформа Ираклия II предусматривала создание регулярной армии наподобие той, которая существовала в России. В этом направлении по инициативе Ираклия II была предпринята попытка ввести мо- риге (всенародную военную службу по очереди), был частично урегулирован вопрос об обеспечении средств для содержания малочисленных наемных отрядов и командного состава мориге. Хозяйственно-организационное руководство этим войском было поручено вновь созданному управлению по военным делам, которым руководил лашкарнивиси, или сардар, один из крупнейших феодалов. Таких сардаров было шесть. «...В феодальную эпоху,— указывал К. Маркс, — высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности»40.

В 1773 г. Ираклий II издал указ о формировании мориге. Этот шаг был продиктован постоянной угрозой со стороны Джаро-Белакани, где концентрировались для набегов на Грузию разбойничьи банды дагестанских феодалов. Согласно уставу, каждый годный к военной службе мужчина — от тавада до крестьянина — был обязан отбывать воинскую повинность в течение одного месяца в году за свой счет, т. е. со своим оружием и провиантом. В связи с этим царь освободил крестьян Картли и Кахети от продовольственного налога. Во главе мориге стоял способный полководец царевич Леван, ДО того побывавший в России. На сборы выходило около 5 тыс. человек. Эта военная сила успешно отбивала нападения лезгин на Восточную Грузию.

Мориге действовало до 80—90-х годов XVIII в. На его упразднении упорно настаивали крупные феодалы, опасавшиеся, что царь в нужный для него момент может использовать очередное ополчение против них. Поэтому под давлением тавадов, которые игнорировали царские указы о всенародной мобилизации, мориге постепенно прекращало существование, что было победой тавадов и поражением политики Ираклия II41.

В результате военной реформы офицерским чинам вменили в обязанность в мирное время обучать военному делу малочисленный отряд, постоянно находившийся при царе. За это они получали из царской казны жалованье.

В конце XVIII столетия грузинская артиллерия была реорганизована по примеру русской и были введены новые офицерские звания: фельдцехмейстер, полковник, майор, капитан и др. На службу в артиллерию кроме грузин охотно принимали и русских, по разным причинам отставших от русских войск, находившихся в Закавказье (в частности, в Грузии), или выкупленных царем из плена.

Государственные деятели Восточной Грузии в конце XVIII в. принимали меры для укрепления наиболее уязвимых местностей. Как сообщает историк Оман Херхеулидзе, Ираклий II начал строительство ряда укреплений на границе Джаро-Белакапи и Горийской крепости42. Однако ввиду экономической слабости страны оборонительные мероприятия не получили широкого размаха.