ПИСЬМО ЕВРЕЙСКОГО САНОВНИКА ХАСДАЯ ИБН ШАФРУТА К ХАЗАРСКОМУ ЦАРЮ ИОСИФУ
Письмо Хасдая, сына Исаака, — (да будет) слава местом его покоя! — к царю хазар.
О, облеченное в венец, отдаленное царство племени властелинов!
Да будет милость Господня и покой среди всех его правителей и его многочисленного войска!
Да будет счастье покровом для его местопребывания, его праздников в праздничных собраниях!
Полчища его войск и щиты его богатырей да будут могучи благодаря чудесной силе!
Кони его колесниц и его всадники да не отступают назад с подавленным духом ! [52]
Знамена его тифсаров[734]
и луки его воинов да покрываются неизмеримым величием!
Стрелы его стрелков и невыносимо тяжелые острия его копий
Пусть пронзают, к увеличению бед, сердца врагов моего господина, царя!
На шеях колесничных (коней) его да пребывают сила, грохот и страх (врагам)!
Воины их да получают спасение и в покое возвращаются из страшной страны!
Душа моя изливается в желании видеть это, счастлив глаз, который видит —
Выход царя в день сражения, подобно солнцу, взошедшему и дивно сияющему.
Его полчища несутся, как молнии, двое на мириаду, один на сотню; Противников своих давят, как давит нагруженная телега.
Уразумейте же (это), столпы земли. Кто слышал подобное и кто видел,
Как остаток одолевал могучих, как они заставляли бежать, разрушали город и все, что в нем?
Сила мышцы Всевышнего была им поддержкой и помощью, — и он стал пустыней.
Таково дело Всемогущего и возмездие, уделяемое грешному государству, —
Умножение величия и красы для светоча того народа, который был лелеян от рождения. [53]
Вспоминаю знамения древних времен и упиваюсь ожесточением и возмущением:
Когда он (Израиль) пребывал в полном счастье и неизменно пользовался покоем,
Он был поистине отличаем (Богом), — и вот теперь рассеян во все стороны и края;
Солнце палит его и жжет, и покоя он не находит;
Полного искупления он не получил, и время освобождения на волю не приходит;
Он сломан, как раб, у которого пробито ухо, и на свободу не выходит;
И остается несчастный (в своем положении), и опьянен, но не опьяняющим напитком;
Терзающие его настигли его и извлекли из святого святилища;
Длятся времена, тянутся дни, а чуда (избавления) не видно;
Прекратились видения и пророки, не заметна сила (Божия) и (ее) явления;
Видения “мужа вожделения” не открываются, не осталось никакого пророчества.
К Богу, моей помощи, я простираю руки с жаждущей душой,
Чтобы он из земли запустения собрал разбросанных по сторонам, рассеянных по краям (земли);
Чтобы скорбящие о сроке излили Богу свою радость (говоря): «Время, которого мы ждали, вот пришло»;
Чтобы город великого царя навсегда выбросил их, как он (некогда) изверг; [54]
Чтобы существующий остаток своими глазами увидел величие твердыни
И царство сына Иессеева, предсказанное в тайне видения (словами): «Я сделаю рог твой железным», вовек с сегодняшнего дня и впредь.
От меня, Хасдая, сына Исаака, сына Эзры, из потомков иерусалимской диаспоры в Сефараде[735], раба моего господина, царя, падающего ниц перед ним и склоняющегося из далекой страны по направлению к его высокому местопребыванию, радующегося его безопасности, радующегося его величию и покою, простирающего руки к небесам (в молитве), чтобы он долго жил и царствовал в Израиле. Кто я и что моя жизнь, чтобы я мог собрать силы начертать письмо к моему господину, царю, и обратиться к его почету и великолепию. Но я полагаюсь на правильность (моего) поступка и прямоту (моих) действий, хотя как может мысль найти красивые слова у тех, которые ушли в изгнание и позабыли свое пастбище, которые утратили величие царства, для которых потянулись дни угнетения и суда и которых пророчества не осуществляются на земле. Соответственно плененному положению диаспоры, жили мы, уцелевший остаток Израиля, рабы господина моего, царя, в стране, где мы жили, в безопасности, потому что Бог наш не покинул нас, и его охрана не отошла от нас. Но случилось, что, когда мы изменили нашему Богу, он призвал нас на суд и возложил бремя на чресла наши. Он поднял правителей, которые властвовали над Израилем, (против него), и они поставили князей для (взыскания) податей и отягчили ему ярмо; они с сильным гневом угнетали его, так что он попал в полное подчинение им и случилось с ним много ужасных бед. Когда Бог наш увидел их несчастье и страдание, и что не стало ни раба, ни свободного, произошел [55] по его воле, поворот, и он поставил меня пред царем.
Он склонил его милость в мою сторону и направил сердце его ко мне, не за мои заслуги, а только по своей милости и ради своего союза (с Израилем). Чрез это бедные овцы, которые были в печали, поднялись на спасение, руки угнетателей их ослабели, их рука перестала наказывать и стало легче их ярмо, благодаря милосердию Бога нашего.Да будет известно господину моему, царю, что имя страны, внутри которой мы проживаем, на священном языке — Сефарад, а на языке ис- маильтян, жителей этой страны, — ал-Андалус. Имя столицы нашего государства — Куртуба.[736] Она занимает в длину 25 ООО локтей и в ширину 10 ООО (локтей) и находится с левой стороны от моря, идущего в вашу страну и выходящего (в свою очередь) из великого моря, которое окружает всю землю. Расстояние между этим городом и великим морем, за которым (уже) нет обитаемой земли, 9 градусов, считая градусами небесного свода, из которых солнце проходит каждый день по одному градусу, по словам ученых, следящих за звездами. Каждый из этих градусов на земле равняется 66 милям с двумя третями, а каждая миля равна 3000 локтей; [56] поэтому в 9 градусах считается 600 миль. От этого великого моря, окружающего всю землю, до города Куштандины[737] — 3100 (миль). Город Куртуба отстоит от берега моря, идущего в вашу страну, на 80 миль. Я нашел в книгах ученых, что долгота хазарской страны — 60 градусов, а это (составляет) 266 миль. Такова мера пути (от) Куртубы до Кустанти- нии[738]. Я предпошлю (еще) указание касательно меры ее широты, прежде чем говорить о ней подробно. Твой раб знает, что меньший из малых у царя, моего господина, выше мудрых (людей) нашей страны. Но я не поучаю, а только сообщаю. Люди умудренные (знанием), знающие времена, [57] говорят, что поворотное положение в движении солнца бывает в стоянках Овна и Весов, и по ним составляется (как бы) от исходного пункта, определение широт городов. (Дело обстоит так), как если бы на земле начертили в этом положении черту от востока до запада, так что если бы к сфере солнца была привязана (одним концом) нить (в положении), когда ночи и дни равны, оно пошло бы до другого конца этой нити, перейдя за предел этой черты[739].
Вот, оказывается, что расстояние нашего города от (этой) черты — 38 [58] градусов, а расстояние Кустантинии — 44 (градуса), расстояние же вашей области — 47 градусов. Я бы не был вынужден указывать это, если бы меня не привело в большое изумление сообщение о вашем царстве, о котором не доходило до нас (раньше) никакое известие и о котором мы (раньше) ничего не слыхали. Мы сказали (себе): «Несомненно, дальность пути мешает нам слышать о великолепном царстве моего господина, царя». Я, однако, слыхал, что в места моего господина, царя, попали два человека из нашей страны: один по имени р. Иехуда, сын р. Меира, сына р. Нафана, человек умный, понимающий и ученый, а другой по имени р. Иосиф Хагрис, также человек знающий. Счастливы они. Какое счастье выпало им на долю удостоиться увидать почет, великолепие и величие моего господина, царя, (увидать) как живут его рабы и служат его служители, и покой удела Господня! Для Господа легко сделать чудо также для меня, по великой милости его, и удостоить меня (счастья) увидеть величие его царского престола и найти у него приветливый прием.
Я еще сообщу моему господину, царю, имя царя, царствующего над нами. Имя его — Абд-ал-Рахман,[740] сын Мохаммеда (сына Абдаллаха, сына Мохаммеда), сына Абд-ал-Рахмана, сына Хакама, сына Хишама, сына Абд-ал-Рахмана. Все они царствовали один после другого, кроме Мохаммеда, отца нашего царя, который не был царем, потому что умер при жизни отца. Абд-ал-Рахман же, восьмой (из них), это тот, который пришел [59] в Сефарад, когда овладели властью над ними[741] сыны аббасидов, их родственники, которые в это время воцарились в стране Сеннаарской.[742] Этот Абд-ал-Рахман[743], восьмой (из них), который направился в Сефарад, когда поднялись на них сыны аббасидов, был сыном Муавии, сына Хишама, сына Абд-ал-Мелика. Это — тот (Абд-ал-Рахман), который был назван Эмир ал-Му'минини. Имя его всем известно, и такого, как он, не было среди царей, живших до него. Протяжение страны Сефарад, царства Абд-ал-Рахмана и Эмир ал-Му’минин’а— да будет с ним его Бог!—равняется 16 градусам, что составляет 1100 миль.
Таково протяжение страны, находящейся под его властью, в ее окружности. (Это) земля тучная, изобилующая реками, источниками и вырубленными цистернами; земля хлеба, [60] вина и елея, изобилующая плодами и усладами и всякого рода ценностями, садами и парками, производящая всевозможные фруктовые деревья и дающая всякие породы деревьев, с которых накручивают шелк, потому что шелк имеется у нас в очень большом количестве. В горах и лесах нашей страны собирают также много кошенилевых червей. У нас также имеются горы шафрана многих сортов. В нашей стране есть также месторождения серебра и золота, «которое очищают»; из ее гор выламывают медь и вырубают железо, олово и свинец, (ость) руды сурьмы, руды серы, руды мрамора и руды кварца, (имеются) также месторождения лулууна, потому что так называется он (жемчуг) на языке исмаильтян. Так что приходят (в нашу страну) купцы из (отдаленных) краев земли и стекаются в нее торговцы изо всех городов и из далеких островов, из страны Египетской и из остальных верхних областей[744]. Они доставляют (в нее) благовония и драгоценные [61] камни и все драгоценности Египта, и она ведет торговлю с царями и властителями. Царствующий над нами царь собрал запасы серебра, золота и драгоценностей и массу богатств, подобных которым не собирал ни один царь, живший до него. Доходы его от купцов Сеннаара, торговцев Хорасана, купцов Египта и торговцев ал-Хинда[745] из года в год достигают 100 000 золотых. Такова постоянная сумма его доходов каждый год, и эта сумма получается только от многочисленных купцов, приходящих (в нашу страну) из всех стран и их островов. Все их торговые сношения и все их дела идут не иначе, как чрез меня и по моему слову. Хвала и благодарение [62] Богу, сделавшему для меня (это) по великой милости своей! Когда цари земли услыхали о величии и могуществе его, они стали подносить ему приношения и искать его расположения посредством даров и драгоценностей, в их числе цари Ашкеназа[746], царь Г-б-лим’ов, т. е. ал-Саклаб'ов[747], царь [63] Кустантинии и другие цари[748]. Чрез меня приходят дары их и чрез меня (же) выходит вознаграждение за них. Да изливают уста мои хвалу Богу небес, который склонил ко мне милость свою не за мою праведность, а только по великому своему милосердию! Этих всех посланцев, приносящих дары, я всегда спрашивал о наших братьях, израильтянах, остатке диаспоры, не слышали ли они чего-либо об освобождении оставшихся, которые погибают в рабстве и не находят (себе) покоя. (Так продолжалось дело), пока не доставили мне известие посланцы, (пришедшие из) Хорасана, купцы, которые сказали, что существует царство у иудеев, называющихся именем ал-Хазар. Я не поверил словам их и сказал (себе): «Они говорят мне подобные вещи только ради того, чтобы расположить меня (к себе) и войти в близость ко мне». Я был в изумлении от таких слов, пока не пришли посланцы (из) Кустантинии с подарком и письмом от царя их к нашему царю. Я спросил их об этом деле, и они ответили мне, что действительно дело обстоит так и что имя царства — ал-Хазар; что между ал-Кустантинией и их страной 15 дней пути по морю, но что «сухим путем между нами (и ими) находится много народов»; что имя царя, царствующего (теперь над ними), Иосиф; что «корабли приходят к нам из их страны и привозят рыбу и кожу [64] и всякого рода товары»; что «они с нами в дружбе и у нас почитаются», и что «между нами и ими (постоянный) обмен посольствами и дарами»; что они обладают (военной) силой и могуществом, полчищами и войсками, которые выступают (на войну) по временам. Когда я услыхал это, меня охватила радость, мои руки окрепли и надежда стала тверда. Я преклонился и пал ниц перед Богом небес, и стал присматриваться, как бы найти надежного посланца, чтобы послать в вашу страну и узнать истину, узнать о здоровье моего господина, царя, и о здоровье его рабов, наших братьев. Это было, однако, трудно вследствие дальности места. Но Всесвятой,— благословен Он, — в своем благом покровительстве мне, послал мне одного человека, по имени мар-Исаак, сын Нафана, который рискнул и вызвался идти с письмом моим к моему господину, царю. Я дал ему очень большую плату и предоставил серебро и золото на расходы ему и его прислужникам, а также на все, что необходимо для путешествия. Я послал также из своих средств почетный дар царю Куштантинии и просил его помочь этому моему посланцу во всем, что тому понадобится, пока он не прибудет в то место, где мой господин располагается станом. Этот мой посланец отправился а Куштантинию, явился к царю и передал ему мое письмо и мой дар. Он оказал почет моему посланцу, и тот задержался у него около шести месяцев вместе с посланцами моего господина, царя Куртубы, — да хранит его Бог! Царь сказал им (затем), чтобы они вернулись к нам, и отослал также и моего посланца с письмом, в котором было написано, что «касательно пути между нами и ими[749] (нужно сказать, что) народы, живущие между нами, в раздоре друг с другом», и что «море бурно, и переправиться чрез него можно только в известное время». Когда я услыхал такую дурную весть, я был так огорчен, что готов был умереть. Очень тяжело было мне, что он не исполнил моего приказания и не сделал, как я хотел, и мое беспокойство (снова) усилилось, а моя забота удвоилась. После этого я пожелал отправить свое письмо к моему господину, царю, со стороны святого города [65] Иерусалима. Некоторые израильтяне поручились мне, что доставят мои письма из своей страны в Несибим[750], оттуда в Армению, из Армении в Б-р-д-’а[751] и оттуда в вашу страну. Я еще не перестал (об этом) раздумывать, как прибыли посланцы царя Г-б-лим'ов и вместе с ними два человека из израильтян, один по имени мар-Саул, а другой по имени мар-Иосиф[752]. Когда они услыхали о моем беспокойстве, они утешали меня и сказали мне: «Дай нам твои письма, и мы доставим их царю Г-б-лим’ов, а он, ради оказания тебе почета, пошлет твое письмо к израильтянам, живущим в стране Х-н-г-рин.[753] Точно также (те) перешлют его в страну Рус[754] и оттуда [66] в (страну) Б-л-гар[755], пока не придет твое письмо, согласно твоему желанию, в то место, куда ты желаешь».Испытующий сердца и исследующий помыслы знает, что я сделал это не ради славы, а чтобы (только) разыскать и узнать истину, (а именно) существует ли (где-либо) место, где имеется светоч и царство у израильской диаспоры и где не господствуют над ними и не управляют ими. Если бы я узнал, что то, что я слышал, верно, я бы пренебрег своим почетом и отказался от своего сана, оставил бы свою семью и пустился бы странствовать по горам и холмам, по морю и суше, пока не пришел бы к месту, где находится господин мой, царь, чтобы повидать его величие, его славу и высокое положение, (чтобы повидать), как живут его рабы и как служат его служители, и покой уцелевшего остатка Израиля. Когда бы я увидел его почет, великолепие и величие, его славу и высокое положение, (когда бы я увидел), как живут его рабы и служат (его служители), и покой уцелевшего остатка Израиля, мои глаза бы просияли, мои внутренности бы возликовали и мои уста излили бы восхваление Богу, который не лишил своих несчастных своей милости[756].
Теперь, если будет угодно царю и если он видит пожелания своего раба, да не будет малоценна моя особа в его глазах, и да прикажет он [67] секретарям, находящимся пред ним, написать своему рабу полный ответ, который направится к нему из страны далекой, и да сообщит корень дела и основу всего случившегося, (а именно), как произошло появление израильтян в той местности. Наши предки рассказывали нам, что сперва, когда они жили (там), место (это) называлось горой Сеир[757]. Но господин мой знает, что гора Сеир находится далеко от того места, где он располагается станом. Старцы же наши говорят, что оно (действительно) называлось прежде горой Сеир, но что произошли гонения, и они уходили от одного пастыря к другому, пока не задержались в той стране, где они живут (теперь). Еще сказали нам старцы прежнего поколения, заслуживающие доверия, что за то, что они отступили (от Бога), произошло гонение и преследование, что в гневе и ярости поднялось на них полчище халдеев[758], и что они (тогда) скрыли в одной пещере книги Закона и (другие) священные книги; что вследствие этого они молились в пещере и ради книг учили своих детей молиться в пещере вечером и утром, пока по истечении долгого времени и многих дней не позабыли (все случившееся), так что уже не знали относительно пещеры, почему они взяли в обычай молиться в ней, но продолжали держаться обычая своих предков, не зная, почему (так делали); что [68] после некоторого времени нашелся один иудей, который пожелал узнать настоящую причину этому, вошел в эту пещеру, нашел ее полной книг и вынес их оттуда; что с того самого времени и впредь они стали заботиться об изучении Закона. Так рассказывали нам наши предки, как (это) слышали прежние люди один из уст другого, и это (все) старые вещи.
Те оба человека, которые пришли из страны Г-б-лим’ов, мар-Саул и мар-Иосиф, которые поручились мне доставить письма мои к моему господину, царю, сказали мне, что около шести лет тому назад к ним приходил один слепой иудей, человек ученый и умный, которого звали мар-Амрам, и сказал, что он из страны ал-Хазар, что он был в доме моего господина, царя, пользовался его гостеприимством и был у него в почете. Когда я (об этом) услышал, я послал за ним посланцев, чтобы вернуть его к себе, но они его не догнали. Чрез это также окрепла моя надежда и усилилась моя уверенность.
И вот теперь я начертал это письмо к моему господину, царю, и обращаюсь к нему с мольбой, чтобы не была тягостна моя просьба для него и чтобы он приказал сообщить своему рабу все эти вещи и все, что касается его страны: из какого он племени, каким путем получается царская власть и как цари наследуют славный престол царей, из известного ли они племени или рода, достойного того, чтобы царствовать, или (каждый) царь — сын царя, как это было в обычае у наших предков, когда они проживали в своей стране. Пусть сообщит мне мой господин, царь, каково протяжение его страны, длину ее и ширину, о городах со стенами и городах открытых, орошается ли она искусственным образом или дождями, докуда доходит власть его, и каково число войск и полчищ его и князей его. Пусть не гневается (на меня) мой господин за то, что я спрашиваю (его) о числе полчищ его. Господь да прибавит к ним в тысячу раз большее число таких, как они, и благословит их, и пусть господин мой, царь, сам увидит это! Я спрашиваю об этом только, чтобы ликовать вследствие многочисленности [69] святого народа. Пусть мой господин сообщит мне число городов, которые подчинены ему, и количество дани, которое они ему доставляют, (и) дают ли они ему десятину; всегда ли мой господин находится в известной столице царства, или же обходит все пределы подвластной ему страны; есть ли среди близких к нему прибрежных стран такие, которые приняли иудейскую веру; судит ли он свой народ (сам), или назначает им судей; как он отправляется в дом Господен; с каким народом ведет он войну и с какими (царями) воюет, и оттесняет ли война субботу[759]; какие царства и народы находятся вокруг него, как они называются и как называется их страна; как называются города, ближайшие к его царству со стороны Хорасана и со стороны Б-р-д-’а и Баб-ал-Абваба[760]; как обыкновенно ходят купцы, идущие в область моего господина, царя. Пусть сообщит он, сколько царей царствовало до него и каковы их имена, и сколько (лет) царствовал каждый из них, и на каком языке вы говорите. Во дни наших предков попал к нам один иудей, умный в речах, который говорил, что происходит из колена [70] Дана и доводил свою родословную до Дана, сына Иакова[761]. Он говорил хорошим языком и называл имена каждой вещи на священном языке. Ничто не было от него скрыто. Когда он начинал излагать закон, он говорил: «Сказал Гофониил, сын Кеназа, со слов Иисуса, со слов Моисея, со слов Всемогущего». Еще одна удивительная просьба есть у меня к моему господину: чтобы он сообщил своему рабу, есть ли у вас (какое) указание касательно подсчета (времени) «конца чудес»[762], которого мы ждем вот уже столько лет, переходя от пленения к пленению и от изгнания к изгнанию. Какая может быть (еще) надежда у ожидающего, чтобы сдерживаться в таком состоянии, и как я могу успокоиться (и не думать) о разрушении нашего великолепного храма, об уцелевших от меча, которые попали в огонь и воду, (не думать) о нас, которые остались в малом числе из множества, сошли с высоты славы и пребываем в изгнании и не имеем сил (слушать), когда нам говорят каждый день: «У каждого народа есть (свое) царство, а о вас не вспоминают на земле». Когда они[763] услыхали о моем господине, царе, о мощи его царства и множестве его войск, они пришли [71] в изумление. Через это мы подняли голову, наш дух ожил и наши руки окрепли. Царство моего господина стало для нас (оправданием), чтобы раскрывать (смело) уста. О, если бы эта весть получила еще большую силу, так как благодаря ей увеличится и наше возвышение! Благословен господь, Бог Израиля, который не лишил нас заступника и не упразднил светоч и царство у колен израильских! Да живет наш господин, царь, вовек! Я спросил бы (еще) о (кое-каких) обстоятельствах, о которых я не спросил, если бы не боялся утомить моего господина, царя, своей длинной речью, потому что так обыкновенно случается с царями. Поистине, я и так уже был многоречив, и вот, сознаюсь в этом. О, да не осуждает меня мой господин за то, что я столько наговорил от большого недовольства и сильного огорчения. Но человек, как я, ошибается, а человек, как он, прощает, потому что мой господин знает, что нет понимания у изгнанников й нет разумения у людей, находящихся в пленении. Я же, твой раб, открыл глаза уже только в изгнании и уничижении. Поэтому, моему господину, царю, подобает, следуя истинной сущности милосердия и пути правды, отпустить заблуждения своего раба. Ведь ты, без сомнения, уже слышал, каковы были письма царей израильских и каковы были их послания, и какого обычая они держались в отношении посылаемых ими грамот. И, если царю благоугодно, пусть отпустит он, по своему доброму расположению и своей великой милости, заблуждение своего раба. Да будет много счастья моему господину, царю, ему и его потомству, и его семейству, и его престолу вовек, и да царствует он и его потомки долгие дни среди Израиля!
(Перевод П. К. Коковцова: Коковцов 1932. С. 51-71)