Военные преступления и преступления против человечности в отношении гражданского населения
На данном процессе часто упоминался пресловутый приказ Рейхенау. Этот приказ с приложенным к нему письмом от 12 октября 1941 года был передан командованием группы армий «Юг» через фон Рундштедта для сведения 17-й армии Гота, и последний показал, что он этот приказ получил.
17 ноября 1941 года Гот издал аналогичный, подписанный им приказ, в котором он говорит на языке Гитлера и выражает свое одобрение беспощадной политике эксплуатации, направленной против страны и ее населения.
Документы отчетливо показывают, что в целом Гот действовал по отношению к населению беспощадно и жестоко.
Приказ «Об особой подсудности в районе «Барбаросса», который трибунал в другом месте определил как противозаконный документ, был разослан Готом.Было совершенно очевидно, что, если не принять са-мые серьезные меры против злоупотреблений, противо-законное применение этого приказа значительно облег-чалось.
Гот показал:
«Я получил приказ и передал его подчиненным мне войскам».
Судебным следствием не было установлено, что при передаче предпринимались какие-либо шаги для предотвращения злоупотреблений. 25 сентября 1941 года 3-я танковая группа представила отчет о действиях за январь— июль 1941 года. В этом отчете говорится, что 11 июня 1941 года начальник разведки и военный прокурор 3-й танковой группы Гота были вызваны генерал- лейтенантом Мюллером (генерал для особых поручений) в Варвашу на совещание по поводу приказа «Об особой подсудности в районе «Барбаросса». На отчете имеется написанная от руки пометка: «Просмотрено 25 сентября 1941 года» — и подпись: «Гот». В разделе, озаглавленном «Правовые вопросы», говорится следующее:
«11 июня начальник разведывательного отдела и военный прокурор группы были откомандированы в Варшаву на совещание у генерала для особых поручений Мюллера при главном командовании сухопутных сил. После того как был зачитан приказ фюрера, Мюллер заявил, что в ходе предстоящих операций при сложившихся об-стоятельствах правосознание должно уступить место военной необходимости.
Один из противников должен быть уничтожен.
Носителей враждебной идеологии нужно не сохранять, а ликвидировать.Под понятие «партизан» подпадает каждый, кто, бу-дучи гражданским лицом, затрудняет сам или подстре-кает других затруднять действия германских вооружен-ных сил (например, подстрекатели, распространите™ листовок, лица, не выполняющие распоряжений немец-ких властей, поджигатели, лица, уничтожающие дорож-ные знаки, запасы и пр.).
Меры наказания. Принцип: немедленно, во всяком случае, процедуру не откладывать. В отношении отдельных лиц, не совершивших серьезных проступков, при известных обстоятельствах можно ограничиться поркой. Суровые условия этой войны требуют суровых наказаний.
В сомнительных случаях зачастую достаточно одного подозрения. Убедительные доказательства часто невоз-можно получить».
Гот показал, что военный прокурор, присутствовавший на совещании в Варшаве, по всей вероятности, по возвращении сделал ему установленное правилами сообщение. Он отрицал, что ему было что-либо известно о данных, содержащихся в вышеупомянутом отчете, и заявил, что не может припомнить, читал ли он этот отчет. Если бы Гот даже и не знал заранее, что проведение в жизнь этого приказа преследовало преступные цели, он должен был бы убедиться в этом, читая официальное толкование приказа, а члены трибунала убеждены, что он его читал. И это толкование было воспринято, несмотря на так называемый дисциплинарный приказ Бра- ухича, который, как утверждали, должен был смягчить действие приказа «Об особой подсудности в районе «Барбаросса». Тот факт, что противозаконный характер применения этого приказа был совершенно ясен, подт-верждается одним отчетом о действиях и указаниями начальника разведки 3-й танковой группы Гота от 3 ию-ля 1941 года, в которых говорится:
«В случаях, когда относительно гражданских лиц есть доказательства или обоснованные подозрения, что это солдаты, направленные на выполнение шпионских и диверсионных задач, или когда речь идет о людях, которые, будучи одетыми в гражданскую одежду, поддерживают или сами предпринимают действия против германской армии, их следует после отделения от остальных задержанных расстреливать по приказу офицера».
В сопроводительном письме, посланном 7 декабря 1941 года командованием 257-й пехотной дивизии, входившей в 17-ю армию Гота, читаем следующее:
«К сему прилагается составленная армией выдержка, касающаяся методов и формы проведения допросов партизан.
Брать ее с собой на операции не разрешается». (Выделено судом.)Когда Гот давал свидетельские показания и ему был задан вопрос, не подразумевается ли в данном случае 17-я армия, он ответил: «Кажется, да». Какого рода была эта директива и какие эксцессы она предписывала, становится ясно из следующих выдержек:
«В. При допросах следует руководствоваться директивой:
Еще не было ни одного случая, чтобы допрашиваемый выдал хотя бы одного человека, пока к нему не применили суровых мер. Поэтому следует учитывать следующее’
Все допрашиваемые должны быть предупреждены самым суровым образом о необходимости говорить правду. Они... заранее знают, что их будут избивать. Следую-щие категории людей следует сначала настойчиво допрашивать (25 ударов по седалищу: для женщин — резиновой трубкой, для мужчин — кнутом или резиновой дубинкой) :(Последняя фраза в оригинале перечеркнута от руки крестом.Согласно более позднему приказу эти указания уничтожались, чтобы они не попали в руки противника.)
Командиров взводов и отделений истребительных батальонов.
Возвратившихся руководителей колхозов и местных органов власти.
Старых партизан.
Шоферов руководящих партийных работников.
После этого кто-либо из них даст показания относительно партизан, хотя допрашиваемый сначала делает вид, что ничего не знает. И, если теперь он начинает давать показания, его нужно подвергнуть более тщательному допросу (еще 25 ударов резиновой дубинкой или кнутом, причем во время порки непрерывно повторяется заданный вопрос и произносится:«Говори!»)
Например:
«Где находится командир партизанского отряда? Говори!»— и т. д. «Какие задания ты получил? Говори!» — и т. д. Допрашиваемый будет продолжать давать показания, и ему нужно нанести еще 25 ударов, предварительно потребовав от него, чтобы он рассказал все, что ему еще известно, а именно:
Где еще есть партизаны?
Кто ушел к партизанам?
Кто готовит пищу для партизан?
Где спрятаны склады боеприпасов и продовольствия?
Кто поддерживает связь с партизанами?
Во всех случаях самому строгому и подробному допросу следует подвергать с самого начала следующих лиц:
Всех партийных работников, особенно комиссаров и политруков.
Всех возвратившихся руководителей колхозов и местных органов власти.
Лиц, подвергнутых суровому и тщательному допросу, а также уже изобличенных (устроить очную ставку) в конце допроса следует ликвидировать».
То, что эта директива выполнялась, подтверждается фактом немедленной передачи ее штабом 257-й пехотной дивизии, и притом в форме приказа, почти целиком повторяющего ее текст.
Отчет о положении и действиях за период с 15 по
марта 1943 года, направленныйXL1V корпусу, входившему тогда в 17-ю армию Гота, содержит следующие сообщения:
«Из общего числа лиц, переданных отряду по борьбе с партизанами (281 человек), были расстреляны: 12 — за запрещенное передвижение без удостоверений, 59 — как шпионы, 13 — за саботаж и уклонение от работы, 78 — как коммунисты и комсомольцы, 82 — как шпионы,
—за антинемецкую пропаганду,-! —за кражу военного имущества и 5 евреев».
Отсюда вытекает, что отряды по борьбе с партизанами, одна из частей германской армии, расстреливали гражданских лиц за то, что они либо не имели официальных удостоверений, либо были коммунистами, либо были настроены против немцев, или были евреями, или отка-зывались работать.
3 декабря 1941 года 257-я пехотная дивизия, подчинявшаяся тогда 17-й армии Гота, издала следующую директиву относительно обращения с гражданским населением:
«с) Подавление и допросы следует проводить со всей строгостью, так как опыт показывает, что подозритель-ных элементов можно заставить давать показания только с помощью величайшей суровости. Расследование может быть вообще закончено лишь:
аа) освобождением;
bb) переводом в лагерь для военнопленных или в концентрационный лагерь;
сс) ликвидацией.
Эта последняя предпринимается только в том случае, если невозможно ожидать даль-нейших показаний. Особо важных партизан следует передавать разведывательному отделу дивизии. Ликви-дациями, если они производятся не в бою и не при ока-зании сопротивления, руководят офицеры разведки».7 декабря 1941 года штаб 257-й пехотной дивизии издал директиву о борьбе с партизанами, цитированную выше, в которой предписывалось, чтобы лиц, к которым это относилось, подвергали допросу «третьей степени» и немедленно приканчивали, если от них уже нельзя было больше получить никаких сведений. Тот факт, что эти жестокие директивы были предназначены для войск, вытекает из разъяснения, данного в сопроводительном письме, где говорится:
«...Что касается других вопросов и подробностей, то о них будут даны указания отрядам по борьбе с партизанами».
Как показал сам Гот, он покинул 17-ю армию примерно в середине апреля 1942 года. Из приведенного выше документа вытекает, что подобные методы продолжали применяться до середины мая, то есть в течение еще одного месяца после того как Гот сложил с себя командование 17-й армией.
Сообщение, которое содержится в упомянутом выше документе и относится к периоду до 15 апреля, показывает, что по различным мотивам, приведенным в нем, было расстреляно 114 человек.
9 сентября 1941 года начальник штаба Гота издал приказ о борьбе с партизанами, который гласил:
«Для того чтобы как можно скорее захватить безвредных попутчиков партизан, было бы целесообразно вначале в присутствии гражданского населения обращаться с ними подчеркнуто хорошо (снабжение, сигареты), чтобы слухи об этом разнеслись вокруг и пропал страх перед добровольной явкой. Таким образом, расстрелы должны производиться далеко в стороне и незаметно, поскольку будет обоснованное подозрение в партизанской деятельности. В других случаях эвакуация, как военнопленных. (Выделено судом.)
В случаях, когда у партизан будет найдено оружие или будут предприняты открытые выступления против германской армии, партизан следует расстреливать или вешать по приказу офицера, а гражданскому населению каким-нибудь подходящим образом сообщать о причине казни (например, партизану вешают на шею доску с надписью:«Так будет с каждым, кто спилит телеграф-ный столб»).
Точно так же следует поступать и с мест-ными жителями, оказывающими поддержку партизанам».Отсюда вытекает, что при проведении в жизнь приказа «Об особой подсудности в районе «Барбаросса» понятие «партизан» толковалось так широко, как это предписывал Мюллер в изложении приказа.
Доказано, что части, подчинявшиеся Готу в то время, когда он занимал различные командные посты, проводили расстрелы по простому подозрению или в качестве возмездия в следующих случаях:
«19.9 в районе Пашково были схвачены и расстреля-ны 2 очень подозрительных человека, по-видимому пар-тизаны».
И далее:
«В сражении за Братскую Землю против нас выступало также и гражданское население. Было отдано и приведено в исполнение распоряжение о расстреле всех мужчин — гражданских лиц старше 15 лет».
Гот показал, что во время этой акции было расстреляно примерно 50 человек.
В утренней сводке, направленной 7 марта 1942 года начальником разведки IV корпусу, который подчинялся 17-й армии Гота, указывалось, что «...10 гражданских лиц были расстреляны публично в Новоалександровке в связи с тем, что 2 гражданских лица напали на офицера (офицер был легко ранен)».
Утренние сводки, адресованные подчиненному 17-й армии XXXIV корпусу, за период с 13 декабря 1941 года по 10 марта 1942 года содержат следующие сообщения:
«Гражданские лица стреляли в немецкого часового в Шабельковке. В качестве меры возмездия были рас-стреляны 5 заложников».
17 июля 1941 года штаб XIII корпуса докладывал штабу 17-й армии, которой командовал Гот:
«8 евреев и 2 поляка расстреляны в качестве меры возмездия за повреждение телефонной связи».
Поскольку Гот 28 ноября 1943 года на некоторое время был освобожден от должности, весьма возможно, что он не читал сообщения, которое приводится ниже. Речь идет о телеграмме, датированной 27 ноября и направленной II участком охранения штабу 4-й танковой армии. Гот заявлял, что он стал бы возражать против взятия заложников, так как на Украине это мероприятие было бы нецелесообразным.
Сообщение гласит:«Так как взрывы бомб в районе Чуднов — Мирополье происходят все чаще, следует применить против этого самые крутые меры. В населенных пунктах Чуднов и Мирополье в ближайшее время должны быть взяты в качестве заложников по 15 мужчин. С помощью объяв-лений, напечатанных на немецком и украинском языках, нужно довести до сведения населения этих местностей, что в случае новых покушений за каждого убитого немца будут расстреляны 3, а за каждого раненого немца — 1 заложник. Расстрелы не будут произведены, если виновники в течение 12 часов будут доставлены военным властям.
Приказываю в случае новых взрывов бомб расстреливать указанное число заложников.
Жители населенных пунктов Чуднов и Мирополье должны создать постоянные команды, которые будут непрерывно обследовать дорогу в поисках заложенных мин.
Донесения о взятии заложников, расстрелах и о минах, заложенных населением, следует ежедневно направлять вместе с ежедневным отчетом коменданту армейского тылового района 585. Через имеющихся в этом районе осведомителей необходимо всеми средствами стараться разведать местонахождение банды, закладывающей мины, чтобы можно было провести более крупную операцию для ее уничтожения».
Невозможно с полной уверенностью сказать, что это сообщение увеличивает вину Гота, поскольку он его, вероятно, не получил и, следовательно, не мог издать приказа в противовес ему. С другой стороны, однако, это сообщение по своему содержанию полностью соответ-ствует общей тенденции, характерной для всего перио-да, когда Гот занимал командные должности.
Указания XLIV армейского корпуса, входившего тог-да в танковую группу Гота, изданные 9 сентября 1941 года, содержат следующее:
«В случае если будут наблюдаться диверсионные акты, вызывающие повреждение телефонных линий, железных дорог и т. д., следует ставить охрану из числа гражданского населения. При повторных случаях тот, кто охранял участок, где был совершен диверсионный акт, должен быть расстрелян. В охрану можно брать только людей, имеющих семьи, с тем чтобы в случае бегства можно было принять меры против их семей.
Во всех случаях, когда установлен факт нападения на германскую армию, а также на военные и гражданские учреждения по снабжению, следует в соответствии с данными положениями действовать с беспощадной жестокостью».
Гот показывает, что это был приказ по корпусу. Сам он о нем не знал, однако «в целом приказ отвечает тогдашнему положению и тогдашним требованиям». Гот заявляет, что он бы не одобрил расстрелов членов охраны.