ЛЕКЦИЯ VIII
выявить, «что именно было сказано», когда производилось это высказывание, с учетом всех рассмотренных нами смыслов, и все же не будет понятно, осуществлял ли я акт предупреждения, когда произносил это высказывание, или нет.
Может быть абсолютна ясно, что я имею в виду, говоря “Он сейчас кинется” или “Закрой дверь”, и тем не менее непонятно, как это трактовать — как утверждение или как предупреждение и т. д.Обычно осуществление локутивного акта одновременно и ео ipso* является осуществлением иллокутивного акта, как я его предлагаю называть. Чтобы определить, какой именно иллокутивный акт при этом осуществляется, мы должны установить, каким образом мы используем данную локуцию:
— спрашивая или отвечая на вопрос}
— информируя, уверяя или предупреждая;
— объявляя решение или намерение;
— объявляя приговор;
— назначая, взывая или критикуя;
— отождествляя или описывая и т. п.
(Я вовсе не предполагаю, что это отчетливо выделенный класс.) В нашем ео ipso нет ничего таинственного. Трудность состоит в определении того, сколько смыслов может иметь туманное выражение «каким образом мы используем данную локуцию» — оно
может относиться даже к самому локутивному акту и, далее, к перлокутивным актам, к которым мы сейчас перейдем. Осуществляя локутивный акт, мы используем речь: но каким именно образом мы используем ее в данном конкретном случае? Ведь существует изобилие функций или способов использования речи, а для нашего акта в некотором смысле, а именно в смысле (В)1, совсем небезразлично, каким образом мы ее «используем» в данном случае и какой в нее вкладываем смысл. Для нас весьма важно, идет ли речь о совете, или просто о предложении, или о прямом приказе; для нас существенно, имело ли место твердое обещание или только объявление неопределенного намерения и т. д. Отчасти эти вопросы, правда, в несколько искаженном виде, проникли все-таки в грамматику (см.
выше), но мы постоянно спорим о них в рамках таких проблем, как имеют ли определенные слова (некая локу- ция) силу вопроса или должны ли они быть восприняты как оценка и т. д.Я объяснил осуществление акта в этом новом (втором) аспекте как осуществление «иллокутивного» акта, то есть осуществление какого-то акта в ходе говорения в противоположность действию самого говорения; и я буду называть учение о различных типах обсуждаемых здесь функций языка учением об «иллокутивных силах».
Философов можно упрекнуть в том, что они слишком долго пренебрегали такого рода исследованиями, рассматривая все проблемы как проблемы «локутивного использования», и в самом деле «описательная ошибка», упомянутая в Лекции I, проистекает обычно из неправильной трактовки проблем первого типа как проблем второго типа. Правда, мы начали в этом разбираться и в последние годы все отчетливее стали осознавать, что ситуация высказывания имеет серьезное значение и что используемые в нем слова должны в какой-то мере «объясняться контекстом», для которого они предназначены или в котором они были реально произнесены в ходе языкового взаимообмена. Но пока что мы, судя по всему, очень склонны давать такие объяснения в терминах «значений слов». Конечно, мы можем использовать понятие «значения» (а также референции) применительно к иллокутивной силе — «Значение его слов — приказ» и т. п. Но я хочу разграничивать силу и значение, если последнее понимать как эквивалент смысла и референции, точно так же, как в свое время в рамках значения потребовалось разграничить смысл и референцию.
Более того, наш анализ показывает, что выражения «употребление языка» или «употребление предложения» и т.п. используются по-разному: «употребление» (use) — столь же безнадежно двусмысленное или объемное слово, как и «значение», высмеивать которое уже вошло в обычай. Но и «употребление» как его замена находится не в лучшем положении. Мы можем в каком-то конкретном случае полностью выявить «употребление предложения»- в плане локутивного акта, ничуть не затрагивая при этом его употребления в плане иллокутивного акта.
Прежде чем мы займемся дальнейшим уточнением понятия иллокутивного акта, давайте сравним и тот и другой (локутивный и иллокутивный акты) с актом третьего типа.
Существует еще один смысл (С), в котором можно говорить, что осуществление локутивного акта и вместе с ним иллокутивного акта может также выступать как исполнение акта другого рода. Произнесение каких-то слов часто, и даже обычно, оказывает определенное последующее воздействие (effect) на чувства, мысли или действия аудитории, говорящего или других лиц, и это может быть рассчитанный, намеренный, целенаправленный эффект; и тогда мы, анализируя ситуацию, можем сказать, что говорящий осуществил акт, по номенклатуре которого его связь с локутив- ным или иллокутивным актом может быть либо косвенной (С. а), либо ее нет вовсе (С. Ь). Мы назовем осуществление акта этого- типа осуществлением перлокутивного акта, или перлокуцией. Мы пока не будем более подробно уточнять эту идею — она, конечно, в этом нуждается, — а просто приведем примеры:
Пример 1
Акт (А), или Локуция:
“Он сказал мне: “Застрели ее!”, подразумевая под “застрели” именно действие застрелить и соотнося “ее” именно с ней".
Акт (В), или Иллокуция:
“Он настоял (или посоветовал, приказал и т. п.), чтобы я застрелил ее”.
Акт (С. а), или Перлокуция:
“Он уговорил меня застрелить ее”.
Акт (С. Ь):
“Он добился того, чтобы я застрели ее (заставил меня и т.п.)”.
Пример 2
Акт (А), или Локуция:
“Он сказал мене: “Ты не имеешь права это делать” ”.
Акт (В), или Иллокуция:
“Он сказал мне: “Ты не имеешь права это делать””.
Акт (С. а), или Перлокуция:
“Он удерживал меня, препятствовал мне”.
Акт (С. Ь):
“Он остановил меня, он привел меня в чувство” и т. п.
“Он раздражал меня”.
Подобным образом мы можем разграничить локутивный акт “Он сказал, что...”, иллокутивный акт “Он доказывал, что...” и перлокутивный акт “Он убедил меня, что...”.
Дальше будет ясно, что последующие результаты перлокуций являются действительными следствиями, не включающими в свой состав таких конвенциональных действий, как, например, связанность говорящего его обещанием (что относится к иллокутивному акту).
Возможно, здесь нужны дополнительные разграничения, поскольку между тем, что мы ощущаем как реальное воздействие с реальными результатами, и тем, что мы считаем просто конвенциональными последствиями, существует заметная разница. К этому вопросу мы в любом случае еще вернемся.Итак, мы грубо здесь выделили три вида актов — локутивный, иллокутивный и перлокутивный2. Позвольте мне теперь, не уточняя пока нашего грубого разграничения, сделать несколько общих замечаний относительно этих трех классов. Первые три пункта вновь затронут «употребление языка».
(1) В этих лекциях нас в основном интересует иллокутивный акт в сравнении с двумя другими. В философии заметна постоянная тенденция упускать его из виду в пользу того или иного из двух других актов. Однако он отличается от обоих. Мы уже обратили внимание на то, что выражения «значение» и «употребление предложения» размывают различие между локутивным и иллокутивным актами. А теперь мы видим, что разговоры об «употреблении» языка могут точно так же размывать границы между иллокутивным и перлокутивным актами, поэтому сейчас мы займемся более тщательным их разграничением. Говорить об «употреблении[45] „языка” для доказательства или предупреждения» на первый взгляд примерно то же, что говорить об «употреблении „языка” для принуждения, побуждения, возбуждения тревоги»; тем не менее первое из них можно назвать в предварительном порядке конвенциональным в том плане, что оно по крайней мере может быть эксплицировано посредством перформативной формулы, а второе такой экспликации не поддается. Так, мы можем сказать “Я утверждаю, что” или “Я предупреждаю вас, что”, но нельзя говорить “Я убеждаю вас в том, что” или “Я тревожу вас для того, чтобы”. Далее, вполне возможно выяснить до конца, совершал ли человек акт доказательства, не затрагивая вопроса о том, происходил при этом процесс убеждения кого-нибудь или нет.
(2) Прежде чем мы пойдем дальше, давайте уясним себе, что выражение «употребление языка» может относиться к сферам, ■еще более далеким друг от друга, чем иллокутивный и перлокутивный акты.
Например, мы можем говорить об «употреблении языка» для чего-то — ну, скажем, для шутки; и мы можем употреблять, “когда” (in) таким способом, который отличается от иллокутивного “когда”, как, например, в случаях: “когда я говорил р, я шутил”, “играл роль” или “писал стихотворение”; кроме того, мы можем говорить о «поэтическом употреблении языка» в отличие от «употребления языка в поэзии». Эти ссылки на «употребление языка» не имеют никакого отношения к иллокутивному акту. Например, если я говорю: “Пойди и поймай падающую звезду’V то слушающему очевидны значение и сила моего высказывания, но при этом остается совершенно неразрешенным вопрос о том, что именно я совершаю в рамках других упомянутых аспектов. Есть «несерьезные», паразитические употребления языка, использование слов «в не совсем обычном смысле». Могут не действовать нормальные условия референции, может отсутствовать стремление совершить обычный перлокутивный акт, то есть попытка подвигнуть вас на какой-нибудь поступок, как, например, в стихах Уолта Уитмена, призывавшего орла свободы парить, конечно, не в буквальном смысле слова.(3) Более того, мы «совершаем» поступки, находящиеся в некоторой связи с говорением, но не укладывающиеся, как мы интуитивно чувствуем, ни в один из грубо намеченных нами классов, либо неопределенно относящиеся сразу к нескольким, хотя с самого начала мы ощущаем, что эти поступки не так далеки от наших трех актов, как шутливое высказывание или писание стихов. Например, намекание (insinuating), когда мы намекаем на что-то в ходе (in) или посредством (by) произнесения какого-то высказывания, подразумевает, похоже, какую-то условность, как это происходит при иллокутивном акте; но мы не можем сказать “Я намекаю...”, и здесь кроется скорее продуманный расчет на воздействие, чем просто некоторый акт. Следующий пример относится к возбуждению эмоции. Мы можем вызвать чувство в ходе или посредством произнесения высказывания, как при ругани; но и здесь мы не можем воспользоваться перформативными формулами и другими механизмами иллокутивных актов.
Можно сказать, что мы используем ругань или божбу (swearing)3 для того, чтобы отвести душу. Необходимо отметить, что иллокутивный акт конвенционален: он осуществляется в соответствии с конвенцией.(4) Поскольку наши акты всех трех типов являются осуществлением действия, то при их рассмотрении мы должны принимать во внимание возможность неудач (ills), коренящуюся во всех вообще действиях. Мы всегда должны быть готовы последовательно отличать «акт осуществления действия х», то есть достижения х» от «акта попытки осуществления действия х». Например, мы должны отличать предупреждение от попытки предупреждения. Здесь мы обязаны подготовиться к появлению неудач (infelicities).
Следующие три пункта обязаны своим появлением тому обстоятельству, что наши акты суть акты.
(5) Поскольку наши акты суть акты, мы постоянно должны помнить о различии между намеренными и ненамеренными результатами и последствиями действий; кроме того, (I) когда говорящий намеревается получить некий результат, этого, тем не менее, может и не произойти; (II) когда же он не намерен получать этот результат или намерен не получать его, избегаемый эффект, тем не менее, может получиться. Чтобы справиться со сложностью
(I) , мы, как и прежде, обращаемся к различию между попыткой и достижением; чтобы справиться со сложностью (II), мы обращаемся к обычным лингвистическим средствам отречения от намеренности (наречиям типа “ненароком” и “как-то так”), которые у нас всегда наготове во всех случаях совершения действий.
(6) Далее, мы, конечно, должны допустить, что, будучи актами, наши акты могут сводиться к таким действиям, которые мы не совершаем в точном смысле этого слова, — иначе говоря, они происходят, скажем, под нажимом или каким-нибудь другим воздействием. Другие случаи, когда действие осуществляется не полностью, приведены выше в пункте (2).
(7) И наконец, мы должны учесть возражения по поводу наших иллокутивных и перлокутивных актов, связанные с неопределенностью понятия акта, и ответить на них, опираясь на общее учение о действии. Мы представляем себе «акт» как нечто, отличное от конвенций и от последствий, как определенное физическое действие, которое мы совершаем. Но:
(а) иллокутивные и даже локутивные акты могут включать в себя конвенции. Рассмотрим в качестве примера выражение почтения. Выразить почтение можно лишь в том случае, когда действие конвенционально; оно и осуществляется лишь потому, что конвенционально. Оцените разницу между выражениями: ударить по стене и ударить по воротам;
(б) пер локутивный акт может включить в себя что-то вроде последствий. Когда мы говорим, к примеру, “Посредством выполнения X я выполняю у”, мы всегда привносим мысль о тех или иных «последствиях», которые частично могут быть «ненамеренными». Не существует никаких границ минимального физического .акта. Мы имеем возможность включить в сам акт бесконечно длинную цепь того, что позволительно назвать «последствиями» нашего акта, и это обстоятельство есть, или должно стать, одним из основных общих мест теории нашего языка, в той ее части, которая касается всех вообще «действий».
Так, услышав вопрос “Что он сделал?”, мы можем ответить “Он застрелил осла”, или “Он выстрелил из ружья”, или “Он спустил курок”, или “Он нажал пальцем на спусковой крючок”, и все эти высказывания будут правильными. Так, сократив детскую сказку о том, как старушка пыталась вовремя загнать поросенка домой, чтобы успеть приготовить своему старику ужин, мы можем в конечном счете сказать, что кошка спугнула поросенка и заставила или вынудила его забежать во двор. Если в таких случаях мы хотим упомянуть и акт В (иллокуция), и акт С (перлокуция), то мы скажем: “Через посредство (by) действия В он со- вершил действие С”, а не “В ходе (in) В он совершил С”. Это достаточная причина для того, чтобы назвать С яерлокутивным актом в отличие от иллокутивного.
В следующей лекции мы вернемся к отличительным особенностям трех разновидностей актов и к выражениям типа “в ходе х” и “через посредство совершения х я делаю у”, в надежде как-то уточнить разбиение высказываний на три класса и условия вхождения в каждый из них. Мы увидим, что не только локутивный, но и иллокутивный и перлокутивный акты для своего полного совершения нуждаются в осуществлении многих действий сразу.
Примечания
1 См. далее, с. 88.
2 [Здесь в рукописи появляется сделанная в 1958 г. заметка такого содержания: «(1) Все это неясно, и (2) во всех относящихся к делу смыслах важно ((А) и (В) в отличие от (С)), не окажутся ли все высказывания перформативными?».— Дж. У.]
3 Англ. слово swearing (от to swear) двусмысленно [to swear ‘клясться’, ‘ругаться’]: I swear by Our Lady ‘клянусь богоматерью’, но Bloody ‘Черт!’ не значит ‘ругаться богоматерью’.