МЁМОЩЕ SUR LE SYSTEME PRIMITIF DE VOYELLES DANS LES LANGUES INDO-EUROP?ENNES PAR FERDINAND DE SAUSSURE Lelpsick 187

„Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках" Фердинанда де Соссюра—книга исключительной судьбы. Написанная двадцатилетним юношей, она столь сильно опередила свое время, что оказалась в значительной мере отвергнутой современниками и лишь 50 лет спустя как бы обрела вторую жизнь,—после того как Курилович обнаружил, что в хеттском языке (расшифрованном уже после смерти Соссюра) фонема h в определенных случаях соответствует постулированному Соссюром индоевропейскому а.

Исследование Соссюра, относящееся к 1878 году (при выходе в свет книга была помечена следующим, 1879 годом), было подготовлено бурным развитием сравнительно-исторического языкознания 70-х годов; наиболее существенные достижения, на которые опирается Соссюр, по времени непосредственно предшествуют его работе. Главным из таких достижений был отказ от традиционной точки зрения, восходящей к Боппу, согласно которой единое индоевропейское а, сохранившееся в индоиранском, в языках Европы впоследствии расщепилось на две или три фонемы (е и а на севере, е, о и а на юге). Работы ряда ученых (прежде всего Амелунга и Бругмана) показали, что различие по крайней мере ей о является общеиндо-

европейским[25]. Другим важным открытием (связанным с именами Остгофа и Бругмана) было то, что в общеиндоевропейском языке фонемы г, 1, т, п, оказываясь в положении между согласными (или между согласными и границей слова), приобретали слогообразующий характер, то есть выступали в виде г, J, гр, tj.

Благодаря этим достижениям взору исследователей в конце 70-х годов XIX века впервые открылся замечательный параллелизм в структуре индоевропейских чередований (кажущийся столь очевидным современному читателю), который можно продемонстрировать, например, следующей табличкой (ряды чередований с 1 и ш для краткости опущены):

е/о/нуль тгєт-еоОаі „лететь"

«1-SIV

„иметь, держать"

(®Х lt; ®«Х) ej/oj/i Xs(lT-etV

„оставлять"

SI-JU

„пойду" eu/ou/u eXst5-a-opat „пойду" pso-jxa „поток"

opax-etv

„увидеть" (раlt;г) йра-хо?

„содранная кожа" „содранный" (ра lt; г) ire-Ttovft-a              тгаО-stv

„претерпел"              „претерпеть" (а lt; р)

хйу-о;              ха-хос

„натяжение"              „натянутый" (а lt;п).

er/or/r §ep%-sa{}at „смотреть"

§?p-stv „драть" en/on/p irevd-o;

„скорбь"

xsv-S

„натяну" irs-iTox-T)|xat

„полетел"

ЙХ-ос

„держащий" (ох lt; sox) X4-Xom-a „оставил"

stX-^Xoofr-a „пошел" (эпич.) ро-о;

„течение"

(lt; sroy-os) йі-йорх-а

„заметил, вижу' Ьор-a

тгт-iaftai

„полететь"

ox-stv

„удержать"

Хпт-siv

„оставить"

i-xlov

„должно идти" еХой-etv

„пойти" (эпич.)

ро-хо;

„текучий"

Соссюр был первым, кто понял, что из этого параллелизма вытекают весьма важные выводы относительно всего фонетического и морфологического строя индоевропейского языка, и он сформулировал эти выводы с той последовательностью и смелостью, которая в течение полувека отпугивала лингвистов последующих поколений.

Основной вывод Соссюра состоял в том, что за видимым беспорядочным разнообразием индоевропейских корней и их вариантов скрывается вполне строгая и единообразная структура корня, а выбор вариантов одного и того же корня подчинен единым, сравнительно простым правилам. Все чередования продемонстрированного выше типа Соссюр объяснил действием следующих общих правил.

Всякий индоевропейский корень содержит гласный е. За этим е может следовать сонант Ц, и, г, 1, т, п); такой сонант Соссюр называет сонантным коэффициентом.

В некоторых, точно не выявленных условиях (единых для всех корней) е замещается гласным о; в других, лучше известных условиях е выпадает. Там, где е выпало, корень, не содержащий сонантного коэффициента, остается без гласного. В корнях с сонантным коэффициентом этот коэффициент выступает в качестве гласного (i, u, г, J, ф, д) в тех случаях, когда за ним следует согласный (безразлично, корневой или суффиксальный; ср. выше Xm-etv и ї-xsov, йрах-etv и dpa-xoc и т. д.).

Важнейший принципиальный момент этих правил состоит в том, что при одинаковых морфологических и фонетических условиях огласовка (е, о или нуль) разных корней должна быть одинаковой. Например, тематический презенс с ударением на корне (irsxsffamp;at, ejjetv, Ut'imv, ЙІрхеобаї, Sspetv, лат. lego „собираю", гот. giba „даю" и т. д.) имеет древнюю огласовку е. Единственное число активного перфекта (Шоига, еЩХоийа, йгйорха, ttsttov\}cx, гот. gab „дал" и т. д.) или тематическое отглагольное имя (ojpc, роос, tovoc, йора, лат. toga „тога", русск. воз и т. д.) имеют огла- собку о. Тематический аорист (тгхєойаі, ajpbfrat, Xmslv, єХоФеТу, йрахгіу, скр. aricat „оставил", adrgat „увидел" и т. д.) или отглагольное прилагательное (причастие) на -to- (рохбс, йрахос, хато?, скр. srutah „протекший", tatah „натянутый", itah „пройденный", лат. tentus „натянутый" и т. д.) имеют нулевую огласовку. Таким образом, для каждого индоевропейского морфологического образования (как в словоизменении, так и в словообразовании) в принципе можно установить, какой огласовки корня оно требует. Значительная часть „Мемуара" посвящена практическому выполнению этой задачи[26].

Выявление указанного системного принципа дает Соссюру несравненно более прочную базу для восстановления индоевропейских морфологических единиц, чем при непосредственном сравнении конкретных словоформ разных языков.

имеет лишь ничтожное значение, если не видеть, как это ар возникло, и если существует вероятность того, что это ар является обычным аг». Но такая вероятность устраняется, если мы знаем, что рассматриваемое морфологическое образование в принципе требует нулевой огласовки корня; таким образом, именно аргументы системного характера обеспечивают в данном случае надежность реконструкции. Тем самым Соссюр вводит здесь важнейший методологический принцип, согласно которому результаты непосредственного сравнения конкретных фактов разных языков должны контролироваться с точки зрения их соответствия требованиям реконструируемой системы в целом. Несоответствие этим требованиям чаще всего означает, что рассматриваемые конкретные факты представляют собой продукт каких-то вторичных изменений.

Предложенная Соссюром теория корня означала, в частности, отказ от традиционного представления о гласных і и и как элементах первоначального индоевропейского вокализма. В самом деле, из приведенных правил видно, что і и и были лишь слогообразующими вариантами сонантов j и ц, подобно тому как, например, г—это слогообразующий вариант г.

Таким образом, состав собственно гласных в индоевропейском языке оказался ограниченным только гласными, соответствующими индоиранским а и а. Соссюр стремится установить число и характер этих индоевропейских гласных. Прежде всего он рассматривает краткие е, о, а европейских языков. С помощью тщательного анализа Соссюр устраняет из рассмотрения те случаи, где краткий гласный возник в связи с преобразованием слоговых сонантов или в связи с другими поздними процессами. В результате выявляются следующие соотношения.

Южное (то есть греческое и италийское) е соответствует северному (то есть германскому, балтийскому и славянскому) е.

Южные ей о регулярно чередуются друг с другом, например Ixstv—ops, лат. tego „покрываю"—toga „тога" (тогда как южные е и а не чередуются). С другой стороны, южное а может чередоваться с а, например лат. status „поставленный"—stare „стоять" (тогда как для гласных е, о это невозможно).

В этих условиях гипотеза о произвольном расщеплении первоначально единой фонемы (вполне естественная с точки зрения представлений предшествующего Соссюру периода) оказывается невероятной: при этой гипотезе невозможно объяснить, почему один из продуктов такого расщепления регулярно выступает

в чередовании се, а другой — в чередовании с а. Отсюда Соссюр заключает, что северное а (славянское о) восходит к двум разным источникам: 1) к бругмановскому аа, то есть о (дающему южное о); 2) к особой фонеме (дающей южное а), которую Соссюр обозначает как а.

Далее, сопоставляя полученные таким образом данные об общеевропейском вокализме с данными индоиранских языков, Соссюр приходит к выводу о том, что фонема а отличалась от ей о уже в общеиндоевропейском. В санскрите а отражается двояко: 1) как а, например: ajami „гоню“, греч. аую, лат. ago; bhajami „распределяю", греч. lt;рауlt;о „ем“; 2) как і (или I), например: sthitah „поставленный", греч. ататос, лат. status; pita „отец", греч. тгатдр, лат. pater. (Возможные причины этого двоякого отражения а Соссюр рассматривает несколько позже; см. об этом ниже.)

Читая эту часть работы Соссюра, следует иметь в виду, однако, что он здесь непосредственно опирается на гипотезу Бругмана, согласно которой и.-е. а2 ( = о) давало в индоиранском в закрытом слоге а, но в открытом — а (например, $?§орха = скр. dadarqa, но ysyovoc „родил“ = скр. jajSna). Позже эта гипотеза Бругмана большинством исследователей была отвергнута: а в санкритских словоформах типа jajSna было признано продуктом морфологического преобразования, а не чисто фонетического развития и.-е. о. Если снять аргументы, основанные на гипотезе Бругмана, то тезис Соссюра об индоевропейском характере а становится менее очевидным, но все же не отменяется, поскольку сохраняют силу остальные аргументы Соссюра: во-первых, а может давать в санскрите особый рефлекс Ї, во-вторых, а играет принципиально иную роль в чередованиях, чем ей о.

Особый раздел „Мемуара" Соссюр посвящает гипотезе о так называемом втором греко-италийском о (обозначаемом как q). У небольшого числа слов, имеющих в греческом и латыни корневое о, отсутствуют родственные слова с огласовкой е, например: о'чоgt; „пахну", лат. odor „запах"; тгоок; „господин", лат. potis ,.могущий"; лат. пох „ночь", rota „колесо". Во всех остальных индоевропейских языках это о имеет те же соответствия, что и А. В частности, в санскрите выступает а или і, например: nak, naktam или niqa „ночь", patih „господин", rathah „колесница" (тогда как и.-е. о, во-первых, не дает рефлекса і, во- вторых, по гипотезе Бругмана должно было дать а в открытом слоге в таких словах, как patih, rathah). Соссюр предположил, что корневой гласный таких слов восходит к особой фонеме о, отличной от и.-е. о. Фонема о могла чередоваться с б, например: Soto; .данный" — fcopov „дар", лат. donum ,дар“; тготоlt;; „питьевой" — ттгтгсоха „выпил", лат. potus „выпитый" (ср. аналогичное чередование л с а). В вопросе о том, сколь древней следует считать фонему о, Соссюр колеблется; учитывая одинаковость отражений о и а в большинстве индоевропейских языков, а также случаи типа лат. scobis „опилки"—scabo „скоблить", он допускает, что 9 могло быть каким-то историческим ответвлением а х.

Итак, Соссюр пришел к выводу о существовании в общеиндоевропейском одной (л) или двух {а и о) фонем, неизвестных его предшественникам. Их точный фонетический характер оставался не вполне ясным, но Соссюр и не уделял большого внимания этой стороне вопроса. Он поставил перед собой другую задачу: определить роль этих фонем в структуре индоевропейского корня. Для решения этой задачи Соссюр располагал эффективным орудием в виде изложенной выше теории корня. Для основных морфологических образований уже было установлено, какую огласовку корня в них следует ожидать. Требовалось лишь выяснить, какой вид принимают корни, содержащие л и 9, в каждом из этих образований. Обнаружилось, что а и 9 выступают преимущественно в формах, для которых характерна нулевая огласовка корня; ср., например, рохо? „текучий", дратос „содранный", скр. itah „пройденный" и т. п. (с нулевой огласовкой) и sxaxog „поставленный", lt;рахбlt;; „сказанный", где выступает а; ср. также множественное число бессуффиксального атематического презенса типа ijxsv „пойдем" (скр. imah), скр. smah „мы есть", скр. juhumah „возливаем" и т. п. и «fajxsv „говорим", laxajxsv „стоим", скр. jahfmah „оставляем" (с корневым л). В то же время в формах, где ожидается полная огласовка, те же самые корни выступают с долгим гласным; ср., например, в единственном числе бессуффиксального атематического презенса такие словоформы, как stpu „пойду" (скр. emi), ст.-слав, есмь (скр. asmi), скр. juhomi „возливаю" и т. п. (все с древней огласовкой е), и такие, как (рщі lt; „говорю", I'sxjjjjit lt; lt; taxoijxt „стою", скр. jahami „оставляю". Соссюр предложил простейшее, почти самоочевидное объяснение этих соотношений: а в (раці, isxapu, jahami и т. п. есть продукт стяжения е + л. Другие аналогичные факты (см. примеры ниже) показывали, что, кроме стяжения ел gt; а, следует предположить также стяжения: ол gt; б, ер gt; б, 09 gt; б.

Тем самым решался вопрос о роли фонем л и 9 в структуре индоевропейского корня: они оказались сонантными коэффициентами. В самом деле, к приведенной выше табличке чередований (в чистом виде и с разными сонантными коэффициентами) можно добавить теперь следующие ряды:

ЄА/ОА/А              фї)-рі lt; фа-Jd

„говорю[28] i-axij-jit lt; ї-аха-jxt „стою"

(a lt; ел)

eo/oo/o St-StO-JAl

„даю"

(о lt; ео)

lt;fgt;(D-VY)

„голос"

axdgt;-jxtS

„балка, стояк" (б lt; ОА)

Йш-рОУ

,дар“

(о lt; оо)

фа-хоС

„сказанный"

Gxa-xo;

„поставленный"

(а lt; л)

amp;gt;-хоС

„данный"

„диппш

(О lt;9)

Таким образом, корни типа ЬЬел- (нулевая ступень ЬЬл-) „говорить", віел- (віл-) „стоять", deo- (do-) „давать" оказались полностью аналогичными корням типа kej- (ki-) „лежать", srey- (sru-) „течь", bher- (bhr-) „нести", ten- (tn-) „тянуть" и т. п. Точно так же, например, корень le^dh- (ІлсШ-) „быть скрытым" (греч. дорич.              аорист IXaOov) или келэ- (klt;4s-) „приказы

вать" (скр. gSsmi, аорист аді§аш) аналогичен корням dejk- (dik-) ,доказывать", derk- (djk-) „смотреть", bhendh- (bhndh-) „связывать" и т. п.

Корням саиб явно аналогичны также корни с б типа dhe- „класть". Они характеризуются в греческом чередованием nj/е, которое во всем параллельно чередованиям а/a и lt;о/о; ср., например, I'axajxi „стою" (дорич. форма) — tsxajx$v „стоим", йійшри „даю"—йійорєу „даем", хШтцхс „кладу"—xtOejisv „кладем". Обнаруживается даже весь трехчленный ряд чередования (с древними ступенями е, о, нуль), аналогичный выписанным выше:

-amp;Є-ХЙС

„положенный".

х(-6т]-}Х1

„кладу"

tko-JAoC

„груда"

По аналогии с остальными рядами здесь можно предположить особый сонантный коэффициент х, который дает следующий эффект: dhe-fx gt; th], dho + xgt;fho, dh-fxgt;6e. Указав такую возможность, Соссюр тем не менее не решается утверждать, что этот х был отличен от л и 9*. В этом пункте Соссюр оказался менее решительным, чем большинство его последователей (которые исходят из того, что в корнях axa-, йю-, tbj- представлено три различных сонантных коэффициента).

Приведенные выше ряды греческих примеров, несмотря на их внешнюю наглядность, в одном отношении оказываются все же непоказательными. Дело в том, что в отличие от словоформ с исконной огласовкой корня е, где открытые Соссюром сонант- ные коэффициенты отчетливо различаются между собой (судя по их влиянию на тембр гласного), в словоформах с нулевой огласовкой они различаются только в греческом, а в остальных индоевропейских языках отражаются в виде единого рефлекса (в частности, а в латыни, і или I в санскрите). Ср. следующие соответствия:

Греч.              Лат.              Скр.

ата-то;              sta-tus              sthi-tah

80-то;              da-tus

тго-тб;              pl-tah

де-тбс              (ср. fa-c-tus „сделанный[29]} hi-tah

Эти примеры показывают, что ситуация в действительности несколько сложнее, чем в изложенной выше схеме; например, лат. datus нельзя вывести непосредственно из dotos (поскольку о, по Соссюру, должно дать лат. о). Для объяснения этих фактов Соссюр выдвинул следующую гипотезу. Вокалические формы рассматриваемых сонантных коэффициентов совпали в некоторых позициях (в частности, на конце корня) в звуке неопределенного тембра. Соссюр обозначил этот звук как А\ мы будем, однако, в соответствии с более поздней традицией, обозначать его как э. Звук э дает лат. а, скр. і или I (строгих правил распределения нет) и т. д. В греческом он может отражаться в виде нескольких кратких гласных (чаще всего—а); их распределение в общем случае неясно, но в корнях типа ата-(ата-), 8со- (8о-), $7)- (йе-) оно определяется тембром долгого гласного, выступающего при полной огласовке1.

Возникновение э Соссюр относил к очень древнему времени — еще к общеиндоевропейской эпохе. Это древнее расхождение между а, о и их общей ослабленной формой А ( = э) является, в частности, источником отмеченного выше двоякого отражения а в санскрите, где неослабленное а дает a (ajami, bhajami и т. п.), а э дает Ї (sthitah, pit? и т. п.)[30].

Соссюр обнаружил далее, что звук э оказывал определенное влияние на предшествующий ему сонант. Ход рассуждений Соссюра можно проследить на примере его блестящего анализа санскритских глаголов VII и IX классов. Условимся употреблять, в соответствии с современной практикой, знак э также в тех случаях, когда неизвестно или почему-либо безразлично, какой именно из открытых Соссюром сонантных коэффициентов представлен в рассматриваемой словоформе[31]. Это особенно часто требуется для санскрита, где ё, б и а совпали в а. Таким образом, для санскрита верно, что е + эgt;а.

У глаголов VII класса в единственном числе презенса перед последней фонемой корня (взятого с нулевой огласовкой) вставляется инфикс -па- (lt;и.-е. -пе-):

yu-na-j-mi „соединяю" (и.-е. корень iepg-) vr-na-j-mi „скручиваю" (и.-е. корень perg-) bhi-na-d-mi „расщепляю" (и.-е. корень bhejd-)

Глаголы IX класса по традиционному описанию принимают в единственном числе презенса суффикс -па- (корень имеет нулевую огласовку):

pu-nS-mi „очищаю" gf-пй-ші „пою" ' grbh-nS-mi „хватаю".

Оба класса оказываются,              однако, полностью              аналогичными,

если предположить, что              в              IX классе              пЗlt;пе              + э,              например

рипйті lt; pu-ne-9-ші, ср. yunajmi lt; ju-ne-g-mi.

Выдвинутое предположение подтверждается, когда мы обнаруживаем, что у глаголов IX класса і или I выступает в конце корня также в ряде других форм, где носового инфикса уже нет, тогда как, в частности, у глаголов VII класса это Т отсутствует. Ср., например, инфинитивы приведенных выше глэголое (и.-е. огласовка е):

yok-tum (о lt; ац lt; ец) pdvi-tum (av lt; ац lt; ец) vark-tum              gari-tum

bhet-tum (е lt; ai lt; ej)              grabhl-tum

Отсюда можно заключить, что ! (из э) в глаголах IX класса, с исторической точки зрения, принадлежит корню:              подобно

тому, как yunajmi образовано от корня jeug-, punami lt; pu- пё-э-mi образовано от корня рецэ-.

Деление индоевропейских корней на два класса в зависимости от того, оканчиваются ли они на э, соответствует известному из древнеиндийской грамматической традиции делению всех санскритских корней на типы set (с „соединительным" Ї после корня) и anit (без „соединительного" Ї). Ср., например, в добавление к уже приведенным следующие инфинитивы:

Корни типа anit              Корни типа set

ksep-tum „бросать"              rodi-tum „плакать"

gro-tum „слышать"              bhavi-tum „быть, становиться"

bhar-tum „нести"              tart-tum „переходить"

han-tum „убивать"              jani-tum „рождать"

gan-tum (nt lt; mt) „идти" bhrami-tum „брести".

Приведем теперь для всех этих глаголов форму с нулевой огласовкой корня — ta- или па-причастие:

Корни типа anit              Корни              типа              set

yuk-tah              pfl-tah

Vfk-tah              gQr-tah

bhin-nah (nn lt; dn)              gfbhl-tah

ksip-tah              rudi-tah

gru-tah              bhu-tah

bhf-tah              tir-nah

ha-tah (ha lt; ghn)              ja-tdh

ga-tdh (ga lt; grp)              bhran-tah              (nt lt;              mt).

Отсюда уже легко установить, что, например, иэ переходит в Q; ср. pfltah lt; риэ-tos. Опираясь на этот переход как на наиболее чистый случай, Соссюр заключил, что аналогичное правило действовало и для других сонантов, но образовавшиеся при этом долгие сонанты впоследствии трансформировались (Г gt; їг, йг; 5gt;3; ф gt; am). В общей форме правило, установленное Соссюром и принятое всем последующим сравнительным языкознанием, гласит:              группа «сонант              +э»,              находясь              в              положении между гласными, утрачивает свое              э; во              всех              прочих              поло

жениях она преобразуется в долгий сонант.

Показав, что долгие сонанты, например I, Q, могут происходить из сочетаний с э, Соссюр открыл путь к тому, чтобы вообще исключить долгие сонанты из первоначального списка индоевропейских фонем. Соссюр изящно показывает на конкретных примерах, что включение долгих сонантов в реконструируемую форму корня приводит к противоречию с фактами. Так, если принять для глагола „очищать" традиционное представление корня pfl- (или даже «модернизированное»—pefl-), то оказывается невозможно вывести из такого корня презенс рипйті. В самом деле, даже если считать -па- суффиксом (в соответствии с традицией), остается необъяснимой краткость и в ри-! Между тем при соссюровском анализе ри-пё-э-mi (от корня рецэ-) краткость и в ри- столь же закономерна, как долгота а в -па-. Другой подобный случай составляют так называемые корни на сонант-)-а, например jya- „подавлять", va- „ткать". От этих корней образуется, с одной стороны, например, будущее время jy§-sya-ti, va-sya-ti, с другой — причастия ji-tah, fl-tah. Как объяснить здесь долгие сонанты в причастиях? Если допустить, что они исконны, и представить корни, например, в виде gia-, йа-, то окажется, что в причастиях корневое а полностью утрачивается; между тем нормальным для санскрита является (в положении перед согласным) чередование а/Т (типа stha-sya-ti „будет стоять"—sthi-tah), а не а/нуль. Соссюровская реконструкция этих корней—gieo- и иеэ—снимает все трудности: в формах с огласовкой е выступает а из еэ, в формах с нулевой огласовкой—Ї, її из із, иэ.

Установив первоначальный состав индоевропейских гласных и сонантов, Соссюр получает возможность завершить свою теорию корня, сформулировав следующие единые для всех корней правила.

1. Всякий индоевропейский корень содержит группу «е (чередующееся сои нулем) + Z», где Z — некоторая фонема, отличная от о и о (то есть согласный или сонант, поскольку ей о — единственные собственно гласные).
2. Если за е следуют два элемента, то (за исключением некоторых особых случаев) первый из них—сонант, а второй — согласный [32].

Теория Соссюра показала, в частности, что корни с конечным долгим гласным (типа sta-, do-, dhe-), столь выделяющиеся среди остальных в древних индоевропейских языках, первоначально имели совершенно такую же структуру, как все прочие корни. Замеченный еще до Соссюра, но никем не объясненный факт, что если индоевропейский корень оканчивается на гласный (сонанты i, и не в счет), то этот гласный нормально выступает как долгий, оказался прямым следствием весьма простого общего правила (первого из приведенных выше).

Мы проследили в общих чертах главную линию содержания „Мемуара“—установление первоначальной системы индоевропейских гласных и сонантов в связи с теорией индоевропейского корня. Ради краткости мы не рассматриваем здесь дополнительных линий содержания этой работы (важнейшие из них — теория изменений индоевропейского вокализма при словоизменении и словообразовании и теория связи вокализма с ударением).

„Мемуар" Соссюра отличается от предшествующих и современных ему, а также от многих последующих работ по сравнительному языкознанию прежде всего убеждением автора в том, что главной целью сравнительно-исторического исследования является не просто накопление фактов, относящихся к праязыку, но восстановление целостных систем (фонетиче- ской, морфологической и т. д.). Идея системности языка объединяет „Мемуар" с последующим научным творчеством Соссюра, включая знаменитый „Курс общей лингвистики". В самом деле, в основе „Мемуара" лежит тезис о том, что строение индоевропейских морфологических единиц не могло быть особым в каждом отдельном случае (как это представляется на поверхностный взгляд), но определялось какими-то едиными и простыми принципами. Такими принципами являлись, с точки зрения Соссюра, строго регламентированная структура корня и регулярные чередования корневого гласного. Как мы уже видели выше, конкретные открытия Соссюра, в частности открытие новых сонантных коэффициентов, это, в сущности, лишь естественные логические выводы, сделанные при последовательном распространении указанных принципов на все реально наблюдаемые типы корней.

Замечательно то, что во имя требований системы Соссюр не колеблясь признал фонемы л, о сонантными коэффициентами, хотя по его собственному замечанию их параллелизм с другими сонантными коэффициентами «при рассмотрении его с физиологической точки зрения в достаточной мере загадочен». В самом деле, все обычные индоевропейские сонанты способны выступать то в слоговом, то в неслоговом варианте (i j, j—г и т. д.); между тем наиболее вероятными фонетическими интерпретациями для а, о, по-видимому, являются какие-то гласные (типа а, о), для которых трудно представить себе неслоговой вариант. Фактически Соссюр продемонстрировал здесь структурный принцип, согласно которому место фонемы в системе (в частности, способ ее функционирования в составе морфологических единиц) составляет более существенную ее характеристику, чем ее вероятный фонетический облик.

Современники Соссюра не смогли оценить истинной значимости „Мемуара". Даже прямой ученик Соссюра А. Мейе лишь в крайне осторожной форме использовал его основную гипотезу о происхождении долгих гласных из сочетаний кратких гласных с особыми сонантными коэффициентами. Не получила развития (до 30-х годов XX века) выдвинутая Соссюром теория структуры индоевропейского корня. Несомненно, что главная причина недооценки работы Соссюра заключалась в общем духе сравнительно-исторического языкознания конца XIX — начала XX веков, направленного на исследование конкретных фактов без достаточного внимания к целому. В 1935 г. Бенвенист писал: «Со времени „Мемуара" Ф. Соссюра проблема строения самих индоевропейских форм находилась почти в полном пренебрежении. По-видимому, считалось, что можно исследовать развитие индоевропейского языка, не вникая в его предысторию, что можно понять результаты, не обращаясь к первопричинам. И действительно, обычно ни в чем не выходили за пределы констатации фактов. Большой и заслуживавший уважения труд, затраченный на описание форм, не сопровождался ни одной серьезной попыткой их истолкования».

Идеи „Мемуара" начали вновь привлекать внимание лишь с конца 20-х годов нашего века. В 1927 г. Курилович установил, что хеттское h может соответствовать соссюровскому а, например хетт. pah§- „защищать" соответствует корню pas- в pas-tor, пас-mu и т. д. (по Соссюру pe^s-). После этого начинает быстро развиваться, привлекая все большее число сторонников, так называемая «ларингальная гипотеза», согласно которой постулированные Соссюром сонантные коэффициенты представляли собой ларингальные (или сходные с ними) фонемы. В частности, в работах Куриловича и Бенвениста они имеют следующие обозначения: 9і(е + з1gt;е, например dhea*-gt; dh6-); э2 (соссюровское а; е + э2 gt; а, например stea2- gt; sta-); эа (соссю- ровское о; е + э3gt;б, например dea3 gt; do-). Были выдвинуты также предположения о существовании еще одной (или даже нескольких) фонем этого типа. На основании хеттских данных гипотеза Соссюра была дополнена тезисом (который соответствовал предложенной много ранее гипотезе Мёллера) о том, что ларингальные фонемы влияли также на тембр последующего е (не удлиняя его), то есть 9j + egt;e, э2-|-еgt;а, э3 + еgt;о; ср., например, хетт, hanti „перед" и лат. ante, греч. avx(. Тем самым появилась возможность представить, например, корень ag- „гнать" как a2eg-, корень od- „пахнуть"—как a3ed- и т. д. Указанные соотношения послужили базой для выдвинутых в середине 30-х гг. Куриловичем и Бенвенистом отчасти сходных теорий индоевропейского корня, существенно развивающих теорию корня, построенную Соссюром. Здесь нет необходимости, однако, подробнее рассматривать дальнейшее развитие учения об индоевропейских ларингальных. Достаточно сказать, что основы этого учения стали уже непременной составной частью индоевропейской сравнительной грамматики, а также развивающейся отрасли исследований, посвященной внешним генетическим связям индоевропейских языков.

„Мемуар о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках" Соссюра сохраняет, таким образом, свое значение исходного пункта важного направления современных сравнительно-исторических исследований и вместе с тем выдающегося образца научного мышления вообще.

А.              А. Зализняк.

ФЕРДИНАНД ДЕ СОССЮР

МЕМУАР О ПЕРВОНАЧАЛЬНОЙ СИСТЕМЕ ГЛАСНЫХ В ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ ЯЗЫКАХ

ОГЛАВЛЕНИЕ

Обзор различных взглядов на систему а. Перевод А. А. Холодовича . . . 303 Глава I. Плавные и носовые сонанты. Перевод А. Б. Черняка .... 308

§ 1.              Плавные сонанты               308

§ 2.              Носовые сонанты              319

§ 3.              Дополнения к §§ 1 и 2              342

Глава II. Фонема а в европейских языках. Перевод А. Б. Черняка 347 § 4. Гласный а в индоевропейских языках Севера Европы имеет

двоякое происхождение              347

§ 5.              Эквивалентность греческого              а и              италийского а               348

§ 6.              Фонема а в индоевропейских              языках              Севера Европы . . . 357

Глава III. Два греко-италийских о. Перевод А. Б. Черняка              365

§ 7.              Греко-италийское о2—индоевропейское а2              365

§ 8.              Второе греко-италийское о              388

Г лава IV.              Перевод А. С. Бобовича               406

§ 9. Признаки наличия в индоевропейском праязыке нескольких а 406 Г лава V. Грамматическая роль различных видов а. Перевод

А. С. Бобовича              413

§ 10.              Корень в нормальном состоянии               413

§ И. Грамматическая роль фонем А и р. Полная система первичных

гласных              423

§ 12. Общий обзор изменений вокализма, вызванных словоизменением               468

§ 13. Общий обзор изменений вокализма, вызванных словообразованием               507

Глава VI. Различные явления, относящиеся к сонантам /, и, г, т, п.

Перевод А. С. Бобовича              518

§ 14.              Долгие плавные и носовые сонанты               518

§ 15.              Особые случаи              551

Дополнения              и исправления. Перевод А. Б. Черняка               558