§13. В силке подсознательного.
Передо мной опять находится урна с 10 белыми и черными шарами. Вероятность вынуть белый шар равна вероятности вынуть черный. Вынимая последовательно на удачу один шар за другим и возвращая его в урну, я должен рассчитывать, что черный и белый шары будут выходить одинаково часто.
Условившись с кем-либо получать с него L рубль за белый и отдавать 1 рубль за черный, я должен ожидать, что не буду ни в большом проигрыше, ни в большом выигрыше. Такая игра должна быть признана безобидной для меня и для моего партнера. И мы выше указали, что такие выводы имеют место только если выходом руководит случай, если действительность близко подходит к математической схеме, если Я не знает, где белый и где черный шар, или, точнее, если никто из власть имущих над моей рукой [этого] не знает.Но то, чего не знает главное я, то может быть известно низшему Я, что не известно начальству, то может знать подчиненный. Движения руки в урне, которые приводят к поднятию того или другого шара, это и есть те малые движения, которые не подчинены центральному Я, но про которые еще нельзя сказать, что это движения чисто механические, что человек в этих движениях - автомат, наподобие декартовых животных.
Эта область принадлежит низшему Я, это тот угол, в который победитель, торжествующий своей неограниченной властью, центральное Я, загнал своего побежденного врага. Но там, в этом темном углу, в этой скрытой засаде, враг лучше видит, и больше знает, чем его победитель. Он может оказаться именно таким низшим сознанием, которое в известных отношениях обладает большей силой, гиперстезией каких-либо способностей. Как вторичное Я спящего или сомнамбула оно может обладать более тонким осязанием, различающим поверхность черного шара от поверхности белого, может иметь и такие способности, которые у главного Я или [пребывают] в эмбриональном состоянии или даже совершенно отсутствуют.
Где белый и где черный шар? Центральное Я этого не знает.
Но ведь "Я" библиотекаря, о котором мы выше говорили, не слышало того запаха, что был доступен другому Я, вызвавшему образы его в сновидении. Низшее Я, властитель моей руки, которое по существу ничем не отличается в тот момент, когда я вынимаю шар, от вторичного Я сомнамбулы, оно именно и является помехой для законов случайности. Вмешательство этого низшего Я и нарушает приблизительную правильность поочередных выходов белого и черного шара, создавая полосы последовательных удач и неудач.Оно знает, что сейчас вышел черный шар два раза, и его тянет направить руку, чтобы снова вышел черный шар, место которого оно знает. И опять за выходом черного шара оно направляется к новому черному шару и продолжает так, пока не ошибется, ибо ему свойственно ошибаться также, как и высшему Я. Но если низшее Я знает, где белый и где черный шар, если оно может вынуть тог, который оно пожелает, то отчего же оно не вынимает тот, который является наиболее желательным центральному Я и тог, который, может быть, является необходимым и полезным всем Я, как высшему, так и низшим. Это происходит только потому, что это Я именно низшее и не только низшее в том смысле, как низшим является подчиненный к своему начальнику, но и в том смысле, что в общем (а не в некотором специальном направлении) оно менее развито, оно не может так мыслить, как мыслит центральное Я. Если оно поступает предательски, то не пото-му, чтобы оно желало сгубить своего монарха и себя самого; оно поступает так потому, что на той низкой степени развития, на которой оно находится, оно не может иначе поступать, оно, как вторичное Я сомнамбулы, главным образом должно повторять в своей автономной области.
При этом эта тенденция к повторению тем сильнее, чем сильнее тот образ черного шара, который опускается в низшее Я из сознательного Я, все более и более волнующегося то страхом, то отчаянием, при следующих друг за другом проигрышах, и все возрастая, он выступает все более и более могущественной силой против случая.
Но весь ужас, как грозная туча окружающий в сознании образ черного шара, остается наверху, ибо низшее Я уже не способно ни бояться, ни отчаиваться так, как боится и отчаивается его властитель. Происходит то же, что с рукой сомнамбулы, но только в обратном направлении. Анестезированную руку сомнамбулы подвергают девяти уколам, в сознании его ярко возникает идея. девяти, которую он не знает, куда отнести. В автоматическом письме10 главное сознание думает о слове, а вторичное сознание пишет слово; ассоциация идей совершается между сознаниями, но каждое из них остается в своих границах: сознание А ничего не знает об идеях и движении, производимых в В. Из А в В проникает только очищенная идея, без указания на то, что ее окружает, и она вВ производит действие, ей отвечающее. Сомнамбула иногда вспоминает явления бодрственной жизни, но не приписывает их себе, она говорит о бодрственной личности, как о посторонней, она вспоминает ее, как другую, ибо в сознание ее проникли лишь образы из жизни последней, очищенные от чувств, с ними связанных.Совершенно такое же явление наблюдается в тех случаях, когда страх перед каким-либо явлением и все вытекающие отсюда старания центрального сознания избежать его, роковым образом разбиваются при встрече с какой-то более могучей силой, которая быстро возрастает вместе со страхом. Достигая необычайной яркости при конвульсивных постоянных возвращениях трепещущего по нему под давлением ужаса сознания, представление опускается в низшее сознание, обращаясь в волевое представление, влеча последнее к действию, соответствующему ему. Идиот Достоевс- кого" боится разбить китайскую вазу столь дороіую Аглае, и вот страх роковым образом приводит к тому, что то из движений его, которое было для него бессознательным, свершает столь страшную для него катастрофу.
Итак, мы видим, что сознание, отдавая себя случаю, отдает себя во власть низшим сознаниям, незаметно для себя выпуская из клетки диких зверей, добычей которых и делается. Подобно тому, как стадо коров, убежав от пастуха, мчится по полотну железной дороги, влекомое не инстинктом самосохранения, а очарованное огненными глазами приближающегося чудовища, под влиянием одного, все время возрастающего образа, сознание низшего порядка с упорством воспроизводит все те же действия в той узкой области, которая была обойдена вниманием его властителя и от которой зависиттеперь его судьба, с упорством движется навстречу тем событиям, которые несут гибель ему вместе с его опрометчивым господином.