5. Время и дута.
Шопенгауэр15 представляет переходный тип от метафизики к натурфилософии.
Жизнь он видит а воле и, субстанциональность признает только за универсальной волей к жизни, объективируемой в различных особях.
Эта общая единая воля в принципах индивидуальности, пространстве и времени представляется как единый свет, отраженный в призме множеством страждущих душ.
Воля неопределенна, она (находится) в алогичной сфере, изъятой из логических категорий. Нельзя сказать, чтобы эта воля, этот мировой принцип, оставалась после смерти, так как она вне времени, для нее нет ни прежде, ни потом. Метафизика Шопенгауэра, с кан- товским признанием времени только субъективной формой представления, тем самым уничтожает саму проблему о смерти, как проблему о переживании.Нельзя ставить проблему о том, существовал ли я, или буду ли существовать, как субстанция или только как модус мировой субстанции, так как ни прошедшего, ни будущего, ни вообще времени нет вне меня. Неудачно сравнение Шопенгауэра неизменно - пребывающей воли при гибели индивидуумов - с жизненной силой леса, остающегося неизменным при осеннем листопаде и покрывающегося каждой весной новой листвой. Такая смена поколений идет во времени, которого иет для воли, как шопенгауэровского мирового принципа. Самоубийца, которого пугает Шопенгауэр возрождением для новых страданий; создает сам свое время и, уничтожая себя, уничтожает и это время.
Куно Фишер к ставит решение вопроса о бессмертии души в зависимость от признания времени условием всякого бытия или только необходимой формой представления.
Если время и пространство суть всеобъемлющие условия всякого бытия и ничто не может быть независимо от них, то пребывает только материя (тогда как ее формы меняются), то все отдельные вещи должны возникать и переходить, то никакое единичное существование, никакой инди-видуум и никакая личность не могут продолжаться вечно, а каждое имеет свою определенную продолжительность, с которой связано ее существование, а границы этой продолжительности суть непроходимые грани всякого времени бытия. При этой предпосылке, по которой время и пространство суть вещи или определения вещей в себе, нам не остается ничего более, как либо отрицать всякое иное бессмертие, согласно с этим допущением, либо, вопреки ему, фантастически утверждать и представлять себе это бессмертие- чтобы, так сказать, удовлетворять известным потребностям.
Всякое возникновение и уничтожение, осуществляется во времени и возможно только в нем. То, что независимо от времени, имеет характер безусловного бытия, не может ии возникнуть, ни уничтожиться: только это вечно. Если время, как человек, есть не вещь в себе, а необходимая форма нашего представления ими явлений, которые не могут быть без существа, которому они являются или которое представляет и познает их. Но само существо, как составляющее условие всякого явления, ие есть явление, оно не во времени, а время в нем, поэтому оно независимо от времени, т.е. безвременно и вечно.В действительности дело обстоит как раз наоборот. Именно учение о субъективности времени представляет наибольшую опасность учению о бессмертии души. Пребывать и изменяться можно только во времени. Пусть существование души вне времени, но самой-то душе оно представляется развернутым в конечном промежутке времени и другого промежутка времени уже нет, в который можно было бы сказать, что душа есть. Проблемы переживания души при кантонском взгляде на время не может быть. Но можно иа место ее поставить проблему о том, имеет ли душа другое временное существование, кроме настоящего.
Но трудно признать такую множественность, так как всякую множественность жизней мы можем мыслить только во времени. Две жизни, не разделенные промежутком времени, существующим вне души -живущего, должны совпасть между собой.