9. ВТОРАЯ ЛИБЕРАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ КОММУНИТАРИЗМА: ЛИБЕРАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ

До сих пор у нас нет удовлетворительного ответа на вызов Тейлора по поводу оснований социального единства и политической легитим­ности в либеральном обществе. Мы рассмотрели и отвергли и тради­ционный либеральный взгляд о том.

* Ролз упоминает потребность я легитимности ичудлретвз как основание для поддержки, а не он позиции его нейтральности. Он утвер» iae г и признают принцип, что их шансы в жизни будут связаны с их участием в деятельности общих национальных институтов, использующих английский язык? Заметный успех этих усилий по нацисстроительству отражается в широко рас­пространённом употреблении термина -национальное государство» по отношению к современным государствам, как если бы для государств действительно было неизбежным или по крайней мере естественным широкое распространение общего национального языка и идентично­сти среди всех граждан.

Эта удивительная степень совпадения территории и национальной идентичности была достигнута двумя путями. В некоторых случаях это было осуществлено через изменение границ, так. чтобы они лучше со­впадали с существовавшими до этого национальными идентичностями людей. Так было в случае отделения Норвегии от Швеции в 1906 г. или Словакии от Чехии в 1993 г. Но чаще целью было переделать националь­ные идентичности людей так, чтобы они совпадали с существующими границами. Это цель классических программ «строительства нации», предпринятых всеми западными демократиями, в которых общие ин­ституты, оперирующие на общем для всех языке, устанавливаются на всей территории государства". Для распространения и консолидации этого чувства национального единства западные государства исполь­зовали широкий набор инструментов нациестроительства, таких, как обязательное образование, общенациональные средства массовой ин-

" Нацисстроигельство были менее успешно в друтиж час тяж мира, особенно в

тропической Лфрим.См.: |D*v»cUon 1993; Laitin 1992; Kymlicka 2002].

"О всеобщности «ото процесса для всею мирз см.: [Gcllner 19W;Andetbon 1983|.

Уилл Кимлика. Современная политическая философия

формации, официальные законы о языке, полигика натурализации, на­циональные праздники и символы,обязательная служба в армии.

Там, где этим мерам по строительству нации оказывалось сопротив­ление, например, коренными народами в Соединённых Штатах Амери­ки и Канаде, западные государства прибегали к более суровым мерам. Они включали завоевание, этнические чистки, колониальное правле­ние и крупномасштабную колонизацию, с тем чтобы «растворить» со­противляющиеся группы в новых поселенцах, более симпатизирующих строительству единой нации.

Одна из причин, почему западные государства вкладывают так мно­го в развитие чувства национального единства, состоит в том, что если это чувство успешно воспринимается большинством граждан, то преодо­леваются проблемы, с которыми сталкиваются концепции социального единства Ролза и Дворкина. Мы видели ранее, что общие политические принципы не могут объяснить солидарность внутри государств, посколь­ку многие люди за пределами государства разделяют те же принципы. Действительно. Ролз и Дворкин не могут объяснить, почему существуют фаницы или где они проходят. Но если мы основываем солидарность на общей национальной принадлежности, и если каждое государство дости­гает успеха в создании особой национальной идентичности в своих пре­делах, то границы будут действительно морально значимы — они будут действительно совпадать с границами этических сообществ. Расположе­ние фаниц больше не будет просто результатом исторической случайно­сти или несправедливости, но будет отмечать действительное изменение лояльностей и идентичности людей. Люди по другую сторону границы больше действительно не являются «одними из нас». Даже если они всего лишь в 5 милях от нас. и даже если они разделяют те же принципы спра­ведливости, они воспитаны в иной национальной идентичности, в иной национальной культуре, с другими национальными героями и символами и часто с другим национальным языком.

Мы можем назвать это подходом «либерального национализма» к социальному единству, так как его приняло большинство либеральных демократий в реальном мире. Но действительно ли это «либеральный» подход? Усилия государства по поощрению определён ног») языка или идентичности могут показаться более близкими к коммунитаристской политике общего блага, чем к либеральной политике государственной нейтральности. Может быть, нам следует описывать это как разновид­ность коммунитаризма?"

.[■•'■ гвик п.«п. сам Тейлор приводит государственную политику строитель­ства нации, нацеленную на поощрение определенного ним. в качестве приме­ра коммуиитаристской политики (Taylor 1992]. И напротив. Брипаус отвергает мациестроите.тьство на тег основании, что оно нарушает либеральную ней­тральность |Biigbou*e 1998).

346

V. Коммунитлризм

Ответ, я думаю,будет зависеть от того, какой вид национальной иден­тичности проводится в жизнь и почему. Как мы видели, коммунитарист­ские подходы к политике общего блага обычно предполагают наличие общей концепции блага, которой следует совместно способствовать, даже если это ограничивает возможности индивидов пересматривать свои цели. Конечно, можно представить варианты нацнес трои тел ьства. принимающие такие коммунитаристские формы. Например, в Греции развитие греческой национальной идентичности включает поощрение православия. Не будучи православным, нельзя стать истинным членом греческой нации, принятие православия есть де-факто критерий при­обретения гражданства, и представители других религий подвергаются различным законодательным ограничениям.

Но нацнестроительство необязательно должно принимать вид по­ощрения определённой концепции достойной жизни. Основой общей национальной идентичности необязательно должна быть общая кон­цепция блага. Ею может быть более тонкое и более широко распростра­няющееся ощущение принадлежности к обществу разных поколений, имеющему общую территорию, разделяющему общее прошлое и общее будущее. Действительно, именно так обычно проявляется национальная идентичность в современных западных демократиях.

Что лежит в основе этой общей национальной идентичности? В не­либеральных государствах общая идентичность обычно базируется на одном этническом происхождении, религиозной вере или концепции блага. Однако это не может обеспечить базис для социального единства в либеральном государстве, поскольку ни од>н из этих принципов не явля­ется общим в современных плюралистических i осударствах. Что же тогда заставляет граждан либерального государства чувствовать, что они объ­единены, что они члены одной нации? Ответ обычно отсылает к чувству общности истории, территории, к общему языку и общим общественным институтам. Граждане разделяют чувство принадлежности к определён-

347

Уилл Кимлика. Современная политическая философия

ному историческому обществу потому, что они разделяют язык и исто­рию, они участвуют в деятельности общих социальных и политических институтов, которые используют этот общий язык и которые воплоща­ют и продлевают далее эту общую историю; и они рассматривают свой жизненный выбор как нечто связанное с сохранением этого общества и его институтов на неопределённое будущее. Граждане могут обладать об­щей идентичностью в этом смысле и при этом иметь очень мало общего в смысле втннчжхти, религии или концепций блага".

Либеральные государства активно поддерживают этот вид «тонкой» национальной идентичности. И делают это они не для того, чтобы под­держивать определённую концепцию достойной жизни, но скорее что­бы увеличить вероятность того, что граждане будут выполнять свои обязанности, связанные со справедливостью. Люди более склонны идти на жертвы во имя других.еслиэти другие рассматриваются как «одни из нас»,так что поддержка чувства национальной идентичности укрепляет чувство взаимных обязанностей, необходимое для обеспечения либе­ральной справедливости.

Конечно, либеральные государства также поддерживают националь­ную идентичность и для других, менее похвальных целей, например, для поощрения некритического патриотизма и готовности умереть за свою страну. Действительно, можно сказать, что до Второй мировой войны это часто были основные мотивы для государственной политики строи­тельства нации. Более того, в реальной истории эта политика часто была нацелена на развитие довольно насыщенной содержанием («толстой») концепции национальной идентичности.основанной не только на общем языке и общих публичных институтах, но и на определённой религии или образе жизни. Это было верно, например, в отношении жёсткой по литики «американизации», которой подвергались иммигранты в Соеди­нённых Штатах в начале XX в., когда на них оказывалось давление с тем. чтобы они приняли нравы и обычаи доминирующего англосаксонского протестантского большинства. Но в западных дсмокрагиях, особенно в послевоенный период, широко распространена тенденция к «тонкому» понимании) национальной идентичности, которое подчеркивало бы на­циональную солидарность без требований культурной ассимиляции.

Если государства поддерживают такую «тонко» понимаемую нацио­нальную идентичность на тех основаниях, что обладание сю делает i раж -

•Это предельно сжатое описание природы национальной идешичжнли в ли­беральной государстве и ее роли к обеспечении политической стабильности и отношений доверия и солидарности.

34»

V. Коммунитлризм

данболеесклонными выполнять их обязанности справедливости, то здесь нет нарушения либеральной нейтральности.Такая поддерживаемая госу­дарством идентичность не основана на какой-то конкретной концепции блага, и государство не участвует в ранжировании внутренних досто­инств различных образов жизни. Либерально-националистическое го­сударство остаётся государством антиперфекционистским, считающим оценку достоинств соперничающих концепций достойной жизни делом индивидуального выбора (и пересмотра) в гражданском обществе. Не существует ограничений способности граждан к рациональному пере­смотру концепций достойной жизни, Либерально-националистическое государство просто пытается развивать и поддерживать чувство общей принадлежности граждан к одному этическому сообществу, чтобы мы были более склонны выполнять обязательства справедливости по отно­шению к согражданам.

Скептики могут возразить, что либеральный национализм всегда будет иметь тенденцию к «насыщению» понятия национальной иден­тичности конкретным содержанием, ставя в привилегированное поло­жение некоторые стили жизни, религии или традиции и обычаи. Мы ви­дим много примеров тому сегодня в Восточной Европе или в прежних концепциях «американизации». Эта тенденция к «насыщению» понятия национальной идентичности конкретными требованиями является по­стоянной угрозой при любом режиме, пытающемся создать государ­ство с помощью идей национального единства. Действительно, одним из способов оценить, в какой степени строительство нации либерально, служит именно измерение «насыщенности» поддерживаемой нацио­нальной идентичности конкретным содержанием, и в какой степени оно навязывает народу конкретные концепции блага*1.

Но либеральные националисты будут настаивать на том, что понятие национального единства может быть и было настолько лишено какого-либо конкретного наполнения, что поддержка общей национальной идентичности не означала поддержку общей концепции блага. Если это так, то имеется фундаментальное различие между либеральным нацио­нализмом и большинством коммунитаристских концепций политики общего блага. Действительно, сами коммунитаристы подчёркивают, что либеральный национализм не годится как вариант «политики общего блага*. Как пишет Сандел, в то время как в Соединённых Штатах Амери­ки создано сильное чувство национального единения, -нация оказалась слишком широкой шкалой для культивирования общего самосозна­ния, необходимого для сообщества в... конститутивном смысле» [Sandel

" Я пытаюсь г>ач>а6отать болте всеобъемлющий набор критермеа различения либеральных и пел ибера льны* форм национльнии идентичней! в [Kymlicka. ОраЫсу 20011.

.49

Уилл Кимлика. Современная политическая философия

I984(i: 93]. А. Макинтайр делает аналогичные замечания о невозможно­сти или неуместности пытаться преследовать коммунитаристские цели на уровне нации (Maclntyre 1981: 221; 1994: 302; ср. Miller 1989: 60-67]. Представители одной нации могут иметь общий язык и ощущение при­надлежности к определённому историческому сообществу, но они ча­сто фундаментально расходятся по поводу высших жизненных целей. Общая национальная идентичность поэтому является слишком тонкой основой для коммунитаристской политики".

По этой причине большинство коммунитаристов рассматривают со­общества локального уровня и качестве объекта подлинно коммунита­ристской политики, так как возможность консенсуса по вопросам до­стойной жизни существует на локальном уровне. Можно сказать, что для Сандела и Макинтайра политика, к сожалению, неизбежно либеральна на национальном уровне, но потенциально и желательно коммунитарна на местном уровне.

Однако с либеральной точки зрения именно то. что делает нацио­нальную идентичность такой неподходящей для коммунитаристской политики — а именно, что она не основывается на общих представле­ниях о благе, — делает её надлежащей основой либеральной политики (см. fTamir 1993:90]). Общая национальная идентичность обеспечивает источник доверия и солидарности, могущих примирить глубокие разно­гласия по поводу концепций достойной жизни. И общая национальная культура обеспечивает людям диапазон возможностей выбора, не навя­зывая какую-то конкретную концепцию достойной жизни и не ограни­чивая возможности людей ставить под сомнение и пересматривать тс или иные ценности или убеждения.

Тогда может оказаться, что либеральный национализм есть действи­тельно отличительно либеральный подход к социальному единству. Это может быть неожиданным утверждением, поскольку до недавнего вре­мени многие утверждали, что сама идея либерального национализма это оксюморон — что все национализмы по определению нелибераль­ны. Но чем больше изучается реальная практика либеральных демокра­тий по поддержанию социального единства и чем больше рассматрива­ется связь между национальной идентичностью и свободой личности, тем больше исследователи приходят к выводу о том. что идеалы нации обеспечивают важную основу для либеральных идей справедливости и свободы. На сегодняшний день нация оказалась наилучшей основой для развития общественного доверия и солидарности без ограничения сво­боды индивидов (формировать и пересматривать свои концепции блага.

** Но см. [Bell 1993), который утверждает, что нация может быть подходящей основой для коммунитаристской политики.

350

v. Коммунитлризм

Сможет ли либеральный национализм продолжать поддержннать чув­ства солидарности и легитимности — это более сложный вопрос. Некото­рые коммунитаристы утверждают, что, каким бы ни был его успех в исто­рии, либеральный национализм является слишком тонкой основой для поддержания солидарности в долгосрочной перспективе. Либеральный на­ционализм провозглашает, что солидарность основывается не только на об­щих убеждениях о справедливости, но и на общей идентичности. Это более сильная концепция солидарности, чем предлагаемые Ролзом и Дворкиным. Но достаточно ли она сильная? В конце концов, она по-прежнему требует от меня идти на жертвы ради людей, очень отличных от меня по своей эт-ничности, религии и образу жизни. 11очему сам факт, что они принадлежат к одной со мной нации, должен мотивировать меня помогать им? Некото­рые коммунитаристы утверждают, что растущие в западных демократиях чувства апатии, недовольства и негативного отношения к государству все­общего благосостояния показывают, что либеральный национализм терпит фиаско и более не может поддерживать связи между гражданами и государ­ством (и связи между самими гражданами) (см., напр.: [Sandel 19961).

Даже если тонкие узы общего национального единства были мощной мотивирующей силой в прошлом, то, возможно, они теряют свою зна­чимость в эпоху мультикультурализма, транснационализма и глобали­зации. Многие комментаторы начали говорить о «конце национального государства-, по мере того как политическая власть смещается вверх, к наднациональным институтам (таким, как Всемирный банк или Евро­пейский союз), или вниз, к локальным или региональным властным ор­ганам управления (см. (Guehenno 1995)).

Действительно ли мы являемся свидетелями конца национального государства — это очень дискутируемый вопрос, к которому я вернусь в следующей главе. Но опять же сюит подчеркнуть.что если либеральный национализм неадекватен для этих целей, то как мог бы стать решени­ем этого вопроса коммунитаризм. увидеть трудно. Как я отметил ранее, многие коммунитаристы признают, что политика общего блага нежиз­неспособна на общенациональном уровне, и поэтому пытаются компен­сировать недостаток солидарности и легитимности на национальном уровне децентрализацией власти, смещением её на местный уровень, что может развить и поддержать более сильные формы солидарности и легитимности, основанные на стремлении к общей концепции блага. Лично я сомневаюсь в том, могут ли существовать такие общие кон­цепции блага даже на локальном уровне". Но даже если и могут, обра-

° Тейлор осознаёт, что не будет единодушия но поводу любой концепции до­стойной -ниш. даже на местном уровне, но утверждает, что для большинства допустимо продвигать свою концепцию общего блага до тех пор. пока она про­являет толерантность по отношению к другим обралам .mm- |Taylor 1992].

351

гите внимание на то, как эта позиция — слабая либеральная политика на общенациональном уровне; сильная коммунитаристкая политика на местном уровне — не в состоянии решить исходную проблему. В конце концов, вызов Тейлора был в том. чтобы мотивировать фаждан жить в соответствии с обязанностями справедливости, налагаемыми на нас современным государством всеобщего благосостояния. Децентралист-ский подход коммунитаристов не является ответом на это вызов. Ибо если солидарность требует коммунитаристской политики, а коммуни-таристская политика может действовать только на локальном уровне, то мы будем не в состоянии заниматься наиболее серьезными проблемами несправедливости в современных государствах. Мы сможем поддержи­вать перераспределение внутри местных сообществ или микрорайонов, разделяющих общую концепцию блага, но самые кричащие проявления несправедливости требуют перераспределения между сообществами, например, от белых пригородов к чернокожим семьям внутренних го­родских районов, или от богатой Силиконовой долины к бедным Ап­палачам. Локальная коммунитаристская политика здесь не поможет. Здесь требуется источник солидарности, не являющейся локальной и не основанной на общей концепции блага. Короче говоря, здесь требуется общая национальная идентичность".