104. Е. А. Свербеевой 10 июля.
Перейдем к предметам, вызвавшим ваше любопытство. Статья Хомякова5, говорят, произвела мало впечатления среди землевладельцев; я этому пе удивляюсь: она очень мало содержит для практической жизни, но очень много для мысли. Поэтому, что до меня касается, я от нее в упоении. Несколько фраз из нее я перевел Мармье6, присоединив к пим маленький комментарий для его личного употребления. К сожалению, интересный путешественник приехал повидаться со мпою наканупе своего отъезда, почему я и не мог, в тот краткий промежуток времени, который он провел у меня, дать ему оценить вещи во всем их значении.
Вот одна из этих фраз, сопровождаемая комментарием. «Сельская община, говорит автор, нашла впоследствии главу в лице землевладельца». Совершенно правильно, но что из этого следует? Что община сначала не имела главы; что последняя установилась у нас законным путем; что это установление было благодеянием для страны, так как оно способствовало окончательному устроепию этой удивительной общины, основы, по мнению автора, нашего общсствепного строя и зародыша всего нашего будущего процветания; наконец, что не следует прикасаться к рабству, если только не хочешь разрушить общину и возвратить нас к золотому веку допотопной Руси. Текст гласит: «Мирская общипа получила впоследствии определенную главу в лице помещика» 7. Вы видите, что моя передача вполне правильна: я ссылаюсь па самого автора. Другое положение Хомякова, доверенное скромпому и осторожному размышлению Мармье: «формы пашей жизни,— говорит он,— органическое произведение нашей почвы п народного характера, заключают в себе тайну нашего величия» Превосходно! Но тогда и крепостное право, одна из наиболее ярких форм нашей жизни, не является ли также необходимым продуктом природы страны? Не содержит ли оно в себе также тайну нашего величия? Л потому, снова скажу, остерегайтесь дотрагиваться до него! Но достаточно о Хомякове и его статье. Г-жа Орлова поселилась во Всесвятском; она по-прежнему бодра, по очень грустна. Мысль покинуть ее, чтоб больше не видаться, сильнее всего меня удручает. Добрый Орлов, надеюсь, не будет за это в претензии на меня; в странах, в которых он теперь обретается, все, говорят, становится ясно; в таком случае ои будет знать, как дорога мне его память и как я был бы счастлив доказать это его семье.
Тургенев направляется в Москву; его патрон 9 ожидается сюда через несколько дней; итак, вы не преминете вскоре увидеть нашего доброго друга у своих ног. Натали получила два раза известия от своей сестры10, этого беспокойного сердца, которое сейчас ищет впечатлении на красивых берегах Рейна. Да поможет ей небо! Вы, вероятно, знаете о случившемся с хорошенькой Дашей происшествии, очень естественном при ее наружности; вследствие этого Лиза путешествует без горничной, отчего она, по ее словам, чувствует себя превосходно; но но можете ли вы мне объяснить, как она ухитряется приче- сываться? Правда, у нее есть выход — вовсе не причесываться. Вот, кажется, все темы вашего любопытства удовлетворены.
Итак, прощайте, добрая и любезная кузина. Забыл вам сказать, что наш Голицын11 женится па княжне Долгорукой, дочери Ильи Долгорукого; свадьба будет здесь *:ерез несколько недель. Все ото сообщил мне Иван Гагарин; он только что от меня ушел и поручил мне засвидетельствовать вам свое почтение. Еще раз — прощайте. Примите, прошу вас, выражение моей глубокой и искренней преданности.
Петр Чаадаев.
P. S. Я хотел послать это письмо на почту, по ваш супруг взялся его вам доставить.