1846 130. Е. А. Свербеевой (март)
131. П. А. Вяземскому
Басманная, 25 апреля
Рекомендую вам, милый князь, тонкого музыканта, который в Москве не имел большого успеха и который рассчитывает, что вы поможете ему добиться большего в Петербурге Он играет на арфе, но не щиплет струны, как говорили и делали раньше.
В его руках инструмент только что не поет. Окажите сами ему покровительство и обеспечьте покровительство почтенных поборников музыкального искусства — Виельгорского и других. Мне очень хочется написать вам несколько слов о наших литературных движениях, но не уверен, настолько ли вы горите желанием узнать о них, насколько мы в них погружены. Покамест расскажу вам о том, как вчера мы присутствовали на премьере чрезвычайно любопытной пьесы, водевиля с тенденцией 2. Полагаю, вы знаете, что я имею в виду. Речь идет о старом соперничестве Петербурга и Москвы, поставленном на сцене и воспринимаемом серьезно. К несчастью, зал был почти пустой. Судите сами об эффекте тенденции! К тому же, актер довольно плохо прочитал стихи об античной метрополии, однако раздались аплодисменты. Есть звуки, которые всегда затрагивают струны человеческого инструмента.
Я также хотел рассказать вам о бедняге Тургеневе и о том, что душевно и сердечно меня тронуло. Не находите ли вы, что он стал гораздо значительнее с тех пор, как его нет среди нас? Вы не можете себе представить, как о нем здесь сожалеют. Впрочем, это нетрудно объяснить. Он был создан для Москвы. Москва была истинным полем его деятельности, самой плодородной почвой для его великолепных разглагольствований, для сонной его болтовни, для филантропии шумной, но в сущности искренней и великодушной. Конечно, теперь его достоинства преувеличивают, как ранее преувеличивали недостатки, но все же воистину он в большой степени, если не целиком, принадлежит истории.
Когда ожидать вас в наших палестинах? Приезжайте, сейчас самое подходящее время для того, чтобы на нас посмотреть. Кто знает, может быть, час спустя все переменится. В любой момент может разразиться роковая буря и разрушить все наши карточные домики. Тогда мы будем ни к чему не пригодны, как в прошлом. Кстати о домиках: что сталось lt;нрзб.gt; славянскими домиками Тютчева? С тех пор роковая буря уже разразилась. Прошу вас, пожмите от меня руку этому доброму человеку, а также Одоевскому, Соллогубу и Веневитинову.
Надеюсь, пи к чему уверять вас в моей прнвязаппости. Но мне необходимо сказать вам, что с возрастом возпи- кает желание еще раз повидаться с людьми, внушающими вам живую и глубокую симпатию, и что таково и мое горячее желание.
Прошу вас передать мое почтение киягипе и г-же Карамзиной, которую я от всего сердца поздравляю. Обнимите от моего имени милого Андре. Ие сомневаюсь, что в результате сего прекрасного поступка он обретет счастье, которого достоип 3.
Не забывайте мепя, прошу вас, и будьте уверены в моей полной преданности. Петр Чаадаев.
Мой протеже, истинный художник, уехал, не зайдя ко мне за письмом, о котором просил ранее и которое он просил меня отправить вам по почте. Имя его Альварец *.