XXXVIII. М. Я. Чаадаев 26 января 1837 г. С. Хрипуново.
Любезный брат Петр Яковлевич. Письмо твое от 11 Генваря в котором уведомляешь о постигшем тебя несчастии, получил.
Кроме очень ненадежного здоровья и совершенного недостатка в деньгах, некоторые крайне неприятные об- стоятельства лишают меня всякой возможности теперь ехать в Москву.
Но употреблю старание сколь можно скорее освободиться и приеду, но до того времени обязал бы ты меня очень, уведомив, могу ли что для тебя сделать.Если объявление тебя сумасшедшим сделано неправильно, то так как тебе самому нельзя просить,— мой долг от своего имени просить где следует, но для этого надобно знать: как, кем ты объявлен сумасшедшим,— каким присутственным) местом или лицом, откуда последовал указ, как производилось следствие, и прочие все обстоятельства, о которых ты меня не уведомил. Разумеется, что если все происходило законным порядком, то и просить не о чем, и нельзя. Также очень бы меня обязал уведомлением: привыкши к обществу, не чрезвычайно ли трудно для тебя уединение? могут ли навещать н навещают ли тебя знакомые?
Накануне нового года получил письмо от Максима Ефимова, пишет, что тетушка в самом слабом состоянии здоровья. Не можешь ли ты получить позволение ехать в Алексеевское по этой причине?
Как выше сказал, употреблю всевозможное старание, чтоб в непродолжительном времени можно было ехать в Москву.
Михайло Чаадаев.
СП 1. С. 396. Чаадаев ответил письмом № 89.
1 Письмо П. Я. Чаадаева от 11 января 1837 г. неизвестно.
XXXIX. Ф. д'Экштейн (1837)
Милостивый Государь, прошло уже много месяцев, как я получил письмо, которым вы благоволили почтить меня; уже много месяцев также, как я собираюсь отвечать вам, но вы не сообщили мне вашего адреса; господин Тургенев, который мог бы мне дать его, был в отъезде; теперь, когда он вернулся, я пользуюсь случаем, чтобы выразить вам всю мою признательность и мое живое сочувствие вашим взглядам и доктринам. Восток — новый мир; он будет отныне для старой революционной Европы тем, чем Америка была для старой протес і авизированной Европы; он обновит в ней источник творчества, он направит ее моральную деятельность, равно как и ее деятельность материальную, он помешает ей вра- щаться исключительно вокруг самой себя с тем.
чтоб пожирать себя. Мы не будем подражать тому, что не яаслу- живает подражания, но мы не будем также и полагать, что достигли геркулесовых столпов, как это воображали в прошлом веке. Таковы некоторые из взглядов, которые я стараюсь выставить в периодическом труде, который я здесь выпускаю в свет под заглавием Revue fran^aize et etrangere. Правда, промышленность нас захватывает и властвует над нами, но я не вижу в этом зла; лучше уж промышленность, чем леность. Невозможно, чтобы человеческая деятельность развивалась исключительно на какой-нибудь одной точке; рано или поздно она пробьется и в остальных дисциплинах; в этом направлении я и стараюсь бороться, не позоря однако при этом моего века. Всегда следует припимать то, что существует, с тем однако, чтобы видоизменять его и извлекать из пего возможно большую пользу.Благоволите принять, милостивый государь, выражение всей моей признательности, равно как высокого и совершенного почитания, с которыми имею честь быть
барои д'Экштейн.
Париж, улица Мондоре, 5 12 октября.
СП II. С. 314.
Написано в ответ на письмо Чаадаева от 15 апреля 1836 г. (см. № 74).