Аргументация и риторика
Явным образом проблема дисциплинарности была поставлена Х.Перельманом и Л.Ольбрехтс-Титекой в известной работе «Новая риторика. Трактат об аргументации». Здесь же авторы предложили и собственный вариант решения этой проблемы.
Последующие публикации Х.Перельмана содержали дополнительное обоснование и развитие его взглядов на возможности различных гуманитарных дисциплин в по-стижении аргументации. Х.Перельман выдвинул идею построения особой дисциплины, исследующей аргументацию, - теории аргументации как «новой риторики». «Новая риторика» должна продолжать традиции античной, прежде всего аристотелевской, риторики. Если Аристотель определял риторику как «способоность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета» (13, с. 19), то Х.Перельман и Л.Ольбрехтс-Титека пишут: «Объект теории аргументации - исследование дискурсивных средств, позволяющих вызывать или усиливать сочувствие к предложенным для одобрения положениям» (178, р. 5). Как отмечалось ранее, Х.Перельман стремится развить в «Новой риторике» аристотелевские идеи собеседника и аудитории, а также осмыслить с использованием более современных концептуальных средств характер рассуждения, применяемого в аргументации.Подобный подход выглядел отнюдь не традиционным на фоне преобладающих в интеллектуальных кругах середины XX века представлений о риторике. Эти представления основывались не на аристотелевском истолковании ораторского искусства, а на идущей по крайней мере от Квинтилиана трактовки речи оратора как не имеющей в общем виде своей целью убеждение. Данная трактовка развивалась в течение последующих столетий таким образом, что главной заботой риторики стала считаться скорее «красивость» речи, чем ее «правильность» и «убедительность». Изучение же убедительной, обосновывающей, «правильной» речи становится делом логики, которая - и это отчетливо проявляется уже у логиков Пор-Рояля (XVII век) - все более отвлекается от многообразия коммуникативных ситуаций, сосредоточивается на вопросах «правильности ума», «правильности суждений» и отдаляется от риторики.
Резкое возрастание интереса к риторике в середине XX века нашло проявление не только в концепции «новой риторики» Х.Перельмана, но и в идеях «Общей риторики», формирующейся в недрах школы французского структурализма и представленной «группой мю» (Ж.Дюбуа и др.) из Льежского университета. Характеризуя появившуюся в 1970 году книгу «Общая риторика», А.К.Авеличев пишет в предисловии к ее русскому переводу: «Написанная группой бельгийских исследователей, работающих в русле идей французского структурализма, книга эта представляет собой прежде всего опыт литературной риторики. Выбор литературы в качестве объекта риторического анализа выглядит неслучайным не только в силу... пристрастия французского структурализма к проблемам художественного (поэтического) языка, но также и в связи со стоящим за этим выбором представлением о литературе как об особом использовании языка. Разработка теории этого использования, теории, пригодной для возможной экстрапо-ляции на другие сферы, составляет первоочередную задачу общей риторики» (1, с. 17-18). Утверждая свою связь с аристотелевской традицией в истолковании риторики, основатели «общей риторики» отнюдь не ограничивают себя рамками этой традиции. Сосредоточиваясь на различных способах членения дискурса вплоть до самых мелких, атомарных единиц, они оказываются вовлеченными в дискуссию с представителями различных лингвистических дисциплин, и прежде всего теории стиля. Отношения же «общей риторики» с аргументацией выглядят, скорее, неопределенными и, по существу, оказываются в зависимости от того, каким образом будет решен вопрос о соотношении литературного текста (изучаемого «общими риториками») и текста аргументационного.
Показательно, что в то время, как «общие риторики» воспринимают «новую риторику» Х.Перельмана как «логическую теорию аргументации», многие логики и философы, объектом интереса которых стала аргументация, критикуют взгляды Х.Перельмана на соотношение риторики, аргументации и логики, видя его заслугу скорее в постановке, чем в решении вопроса об этом соотношении.
Многие из них, признавая значимость риторического компонента аргументации, не считают возможным согласиться с перельмановским противопоставлением логики и аргументации. Так,В.Фишер и Е.Сейлес подчеркивают, в противовес Х.Пе- рельману, что аргументация имеет двоякую природу: будучи риторической по своему применению, она является логической по структуре. Ф. ван Эемерен, Р.Гру- тендорст и Т.Крюгер пишут в своей «Настольной книге по теории аргументации», что Х.Перельман, сосредотачиваясь на проблемах эффективности аргументации, неправомерно отвлекается от вопросов ее логической правильности, которую следует учитывать при построении теории аргументации (158, р. 265-268).
Роль риторики в аргументации обсуждалась и советскими философами. Г.А.Брутян, отмечая «действенную роль риторического искусства (понимаемого как искусство убеждающего красноречия) в аргументации», различает «настоящую риторику» и «лжерито- рику». «Настоящая риторика», по его мнению, тесно связана с логикой, а «лжериторика» используется для убеждения в истинности заведомо ложного положения. Для определения места логики в исследовании аргументации важен, считает Г.А.Брутян, вопрос о «правильности» аргументации. При этом «правильность» может пониматься в широком и узком смыслах: «В широком смысле под «правильностью аргументации», видимо, следует понимать соблюдение целостности и системности аргументации и обеспечение логичности аргументации. B узком смысле под «правильностью аргументации» следует понимать логичность рассуждения в процессе аргументации» (23, с. 39).
B 90-е годы исследования в области риторики в нашей стране значительно активизировались. Результатом стал выход монографий, учебных пособий и методических работ по риторике. При этом риторика трактуется по-разному в зависимости от профессионального опыта и предпочтений автора. B книге А.А.Ивина «Риторика: искусство убеждать», изданной в 2002 году, риторика определяется как наука о способах убеждения, о тех многообразных приемах воздействия на аудиторию, которые позволяют изменять убеждения последней (см: 52, с.
3). Способы воздействия на аудиторию, попадающие в круг рассмотрения автора, весьма многообразны. B их числе - обращение к опыту, примеры и иллюстрации, логическое обоснование, ссылки на неоспоримые свидетельства, традиции, интуицию, здравый смысл, вкус и т.д. Существенно, что риторику как технику убеждения A.A. Ивин отождествляет с теорией аргументации, заведомо предупреждая читателя, что риторика как лингвистическая дисциплина, изучающая выразительные возможности естественного языка, остается за рамками рассмотрения (52, с. 4). Версия риторики А.А.Ивина в определенном смысле может рассматриваться как продолжение «новой риторики» Х.Перельмана.Ha формирование новых вариантов риторики, связанных с управляющими функциями слова и тем самым отчасти с аргументацией, неизбежно влияют стили коммуникации и ритмы жизни информационной эпохи. Ю.B.Рождественский, автор книги «Теория риторики» (111), связывает «первую задачу» риторики с обилием текстов в информационном обществе, где человеку настоятельно требуется умение «быстро воспринимать речь во всех видах слова и извлекать нужные смыслы для принятия оперативных решений», защищать себя от негативных речевых воздействий, способных побудить к действиям, противоречащим собственным интересам. Примечательно, что если изначально риторика выдвигала на первый план искусство построения речи, то рассматриваемый вариант «современной» риторики выдвигает на первый план задачу восприятия речи, извлечения нужной информации и защиты от неблагоприятных воздействий. И только «во-вторых» перед риторикой ставится задача «изобретать» мысли и действия и «облекать их в такую речевую форму, которая отвечает обстоятельствам». B общем случае «красивость» речи необязательна, ибо в определенных обстоятельствах она может оказаться помехой.
«Эффективность общения» ставит во главу угла Н.А.Ипполитова в авторском курсе «Риторика» для студентов бакалавриата по направлению «Филология». «Риторика, - пишет она, - это наука об эффективном, целесообразном, результативном общении.
Центром ее является общающийся человек, который в процессе деятельности вступает во взаимодействие с людьми в различных коммуникативных ситуациях. Специфика этих ситуаций требует от человека адекватного речевого поведения, что обеспечивает в конечном счете решение социально значимых, жизненно важных задач» (56, с. 136).«Инженерно-филологический» характер риторики и ее интерес к аргументации подчеркивает А.А.Волков. «Риторика, - пишет он, - стремится ответить на вопрос: как создать высказывание в определенных обстоятельствах в определенным образом заданных условиях? Поэтому она представляет собой скорее филологическую инженерию, чем фундаментальную науку. Ho из этого не следует, что ее понятийная система и состав разделов зависят от произволения или вкуса автора того или иного руководства, - риторика обобщает опыт искусства аргументации и отражает реальные нормы культуры слова, сложившиеся исторически» (56, с. 9).
Следует признать имеющей основания позицию И.А.Герасимовой и M.M. Новоселова, акцентирующих в риторике языковедческое начало, а в теории аргументации - логическое. Характеризуя практически ориентированную теорию аргументации как «логическую инженерию», эти авторы прогнозируют появление в будущем как учебных пособий по риторике, обогащенных современной логикой, так и пособий по логической теории аргументации, обогащенных риторикой (см.: 37, с. 33).
И все же, учитывая как традиции риторического искусства, так и современные варианты риторической теории и методики, следует признать, что риторика в «обычном», наиболее распространенном понимании этого слова неизбежно имеет дело с речевыми формами. Изучение этих форм в рамках риторики настолько подробно и настолько «привязано» к специфически филологическим концептуальным средствам, что собственно аргументационные структуры, даже включаясь в сферу интереса этой дисциплины, неизбежно занимают здесь периферийное положение.
2.2.2.