Аргументация и логика
To или иное решение вопроса о соотношении аргументации и логики зависит в значительной степени от того, как понимается сама логика. 06 этом свидетельствует и довольно обширная литература, посвященная критике идей Х.Перельмана.
Известно, что Х.Перельман, отказывая, по сути дела, логике в праве быть основой аргументации, имел в виду именно символическую логику. Ee методы, считал он, применимы в математических и естественных науках, в то время как в науках гуманитарных используются аргументационные методы. П.Ц.Агаян в связи с этим обращал внимание на неправомерность сведения всей логики к символической и на ошибочность перельмановского утверждения о том, что структуры естественного языка имеют лишь квазилогический характер (3).Позиция П.Ц.Агаяна может быть подкреплена проведенными Б.С.Грязновым (безотносительно к концепции Х.Перельмана) исследованиями генезиса науки логики. Б.С.Грязнов приходит к выводу, что «область исследования аристотелевской силлогистики - не научное рассуждение, а ораторское искусство. Первая в истории европейской цивилизации строгая логическая теория имела своей целью теоретически осмыслить здравый смысл, выраженный в естественном разговорном языке. B соответствии с этим и эмпирический материал Аристотель находит в речах своих современников... Аристотелю не было нужды изобретать силлогизм, ему нужно было его теоретически осмыслить» (41, с. 239). В.И.Кириллов, понимая под аргументацией «сложную систему рассуждений, в которой используются различные средства рационального и эмоционального воздействия на слушателей», подчеркивает, что в процессе аргументации используются приемы логики, «весь логический арсенал» (63, с. 7-8).
Так или иначе, распространенным является мнение, в том числе и среди философов, что наукой, изучающей аргументацию, может быть прежде всего логика (следует отметить, что российские логики более осторожны B оценках возможностей своей дисциплины при изучении аргументации и предпочитают говорить о логических аспектах аргументации, а не об аргументации в целом, как полностью включенной в сферу логического исследования).
Склонность именно к такому решению проблемы дисциплинарности в исследовании аргументации вполне объяснима. Дело в том, что исторически учение о нормах, правилах аргументирования надлежащим образом, равно как и о дефектах аргументации, разрабатывалось по преимуществу в рамках логики и излагалось в тех трудах, которые принято относить к логическим. До последних лет сведения о правилах и ошибках аргументации можно было найти главным образом в разделах учебников логики, озаглавленных «Доказательство и опровержение» (см., напр.: 64) или «Логические аспекты аргументации» (см., напр.: 53), а также в популярных изданиях, авторами которых являются логики . Показательно, что сам термин «аргумент» рассматривался как относящийся лишь к области логики или математики, что нашло отражение в философских справочных изданиях (см., напр.:128).B изданных в последние годы учебниках логики традиционное учение о доказательстве дополняется теоретико-аргументационными компонентами. Например, одна из глав в учебнике Ю.В.Ивлева «Логика для юристов» называется «Логические и методологические аспекты аргументации и критики». Здесь излагаются вопросы аргументации и доказательства, критики и опровержения, стратегии и тактики аргументации (54, с. 182-230). Тем не менее рамки учебников логики, даже не перегруженных формализмами, слишком узки для многоаспектной проблематики аргументации. Это осознают и сами логики.
Новые возможности для изучения аргументации открыло направление так называемой неформальной логики. Анализ обстоятельств возникновения этого направления, его основных принципов и подходов представлен в книге И.Н.Грифцовой «Логика как теоретическая и практическая дисциплина. K вопросу о соотношении формальной и неформальной логики» (40). Возникновение «неформальной логики» И.Н. Грифцова связывает, в частности, с тем, что образ теоретической логики, сложившийся к середине XX века во «внелогических» кругах, стал вызывать обеспокоенность в среде самих логиков. Образ логики за пределами логико-математического сообщества определялся той совокупностью понятий, которые конституировали теоретическую логику данного периода, - прежде всего такими понятиями, как полнота, непротиворечивость, формализация и т.д.
«Смысл и значение этих понятий во внелогических кругах остается неясным, - пишет И.Н.Грифцова, - их практическая значимость за пределами научных теоретических кругов воспринимается на нулевом уровне. B результате логика как таковая отождествляется с образцом теоретической логики этого периода; делается вывод о ненужности, бесполезности «логических умствований» за пределами профессиональной теоретический, логической и физико- математической деятельности; так понятая логика оказывается весьма далека от реальной жизнедеятельности конкретных людей... Образ теоретической логики XX века включает в себя, на мой взгляд, представление о логике как одной из эзотерических дисциплин со всеми вытекающими отсюда последствиями... Образ современной теоретической логики способствует тому, что логика попадает в круг дисциплин, которые оказываются не нужны для большинства людей, работающих в гуманитарной сфере, включая журналистов, политиков, социальных работников, порой даже юристов. Понятие логики замыкается на представление: логика для логики и логиков» (40, с. 84-85). Движение «неформальных логиков» было во многом обусловлено стремлением преодолеть подобные односторонние представления о логике и осознанием потребности «создания логики, которая реально поможет реальному человеку, а не абстрактному субъекту приобрести элементарные навыки мыслительной деятельности, облегчающие ему его деятельность в сфере науки, бизнеса, политики, юридической практики... а также в его обычной повседневной жизни» (40, с. 109).И.Н.Грифцова выделяет следующие характерные черты нового направления (см.: 40, с. 110, 119). Прежде всего, это ориентация на анализ используемых в процессе аргументации рассуждений, выраженных в естественном языке с их естественной многозначностью и неопределенностью. При этом сама аргументация рассматривается как подлежащая оценке, нормы, стандарты и приемы которой носят логический (а не чисто риторический или специальносодержательный) характер, хотя и не охватываются понятиями дедуктивной и индуктивной логики.
Для неформальной логики характерно внимание к реальным навыкам критического мышления и осознание задачи обучения навыкам рассуждения и аргументации как центральной задачи образования вообще. Кроме того, для неформальной логики характерна определенная техника составления диаграмм рассуждений с целью выявления их структуры, оценки надежности с учетом приемлемости посылок, а также их релевантности заключению и весомости поддержки данного заключения данными посылками. B числе текстов, представляющих подобную технику, И.Н.Грифцова указывает работы М.Бердслея (153), Ст.Томаса (161), Дж.Э.Нолта (172), Р.Джонсона и Э.Блэра (165), Т.Говера (161) и Дж.Фримана (159). B третьем параграфе данной главы будут приведены примеры схем, использовавшихся Ст.Тулминым, идеи которого И.Н.Грифцова также считает весьма важными для неформальной логики.Терминам «аргументация», «оценка агрумента- ции», «критическое мышление» в неформальной логике придается ключевое значение. Д.Вэльтон, один из лидеров этого направления, пишет в книге «Неформальная логика. Настольная книга по критической аргументации»: «Цель этой настольной книги - обеспечить читателя необходимыми средствами для критического анализа аргументации, осуществляемой в естественном языке, представленной на рынке убеждающих воздействий, касающейся противоречивых вопросов политики, права, науки и всех аспектов каждодневной жизни» (186, p. IX). Используемые в собственном анализе аргументации методы Д.Вэльтон относит к области логической прагматики, противопоставляя последнюю семантической логической теории. «Логическая теория, - отмечает он, - традиционно делает упор на семантические отношения, т.е. отношения между множествами истинных или ложных предложений... Что касается логической прагматики, то ей приходится иметь дело с использованием этих предложений аргу- ментатором для достижения цели диалога в (совместных) рассуждениях с другим участником этого диалога» (186, р. 1).
Тем не менее аргументация не ограничивается лишь логическими аспектами, даже изучаемыми в достаточно широких рамках неформальной логики.
B пользу этого свидетельствует хотя бы наличие в аргументации риторического (в филологическом смысле) компонента.B изучении феномена аргументации весьма желательно и использование ресурсов психологической науки. B рамках последней много внимания уделяется общению, взаимодействию, диалогу, пониманию. B этом контексте исследуются и ситуации информационного воздействия (взаимодействия) с продуцированием текста (см., например: 134), что в принципе открывает возможности для рассмотрения аргументации как одного из видов такого воздействия (для этого необходима некоторая конкретизация структуры текста и ролей участников). Д.В.Ольшанский, подчеркивая, что сутью аргументации является общение, а именно такая «обработка людей людьми», которая приводит к появлению в человеке именно того, к чему стремится аргумен- тато, - пишет: «С нашей точки зрения, основным измерением аргументации является прежде всего субъектно-психологическое измерение. B данном контексте аргументация всегда, во-первых, направлена на некоего субъекта, выступающего в роли «объекта аргументации», во-вторых, она носит, в силу своей философско- мировоззренческой природы, субъективированный характер, и, в-третьих, она исходит от определенного субъекта, сколь бы «генерализованным» (отдельный человек, группа, общество, эпоха и т.д.) он не был. Таким образом, аргументация как процесс во всех своих компонентах (объект, субъект и сам процесс взаимодействия между ними) имеет достаточно очевидные субъектные проявления. За ними лежат определенные психологические механизмы» (93, с. 405).
Следует, конечно, провести различие между самим фактом наличия у аргументации психологического аспекта и возможным изучением аргументации средствами психологической науки. Первое не вызывает сомнений - психологическая сторона аргументации не остается незамеченной уже у Платона и Аристотеля, впоследствии у А.Шопенгауэра, С.И.Поварнина, да и у некоторых современных логиков и философов. O втором можно говорить с известной долей осторожности и надежды, осознавая, что решение этого вопроса зависит в конечном счете от того, окажется ли аргументация как таковая в сфере устойчивых профессиональных интересов психологов и насколько адекватно смогут использовать концептуальные средства и данные психологии ученые других специальностей, изучая феномен аргументации.
2.2.3.