Аргументация и доказательство
B исследовании гносеологического измерения аргументации существенными оказываются ответы на вопросы о том, в каких областях познания может использоваться аргументация, как идентифицировать ее в различных познавательных ситуациях среди разнообразных речемыслительных средств.
B этом контексте нельзя обойти вниманием «старый спор» о соотношении аргументации и доказательства, в котором одна из сторон настаивает на ограничении области действия аргументации гуманитарными науками (относя доказательство в сферу точных наук и естествознания), связывая при этом аргументацию с эффективностью, а доказательство - с истиной. Что касается позиции другой стороны, то она достаточно выразительно представлена формулировками: «доказательство есть наилучшая аргументация» (cM.:162, р. 33).He случайно, что там, где аргументация рассматривается прежде всего как межсубъектное взаимодействие, в плане целей, которые преследуют вовлеченные в нее лица, аргументация противопоставляется доказательству. Там же, где аргументация рассматривается прежде всего с точки зрения логической структуры реализуемого в ней рассуждения, доказательство понимается как особый случай аргументации. Логически правильный вывод понимается при этом не как вывод, который может быть осуществлен в формальной системе, а, скорее, в духе традиционной логики, как гарантирующий истинность заключения при истинности посылок.
Одна из причин разногласий в вопросе о соотношении аргументации и доказательства кроется в том, что по-разному понимается само доказательство. При этом на первый план у одних исследователей выступает синтаксическая сторона доказательства, у других - семантическая, у третьих - прагматическая.
Примером синтаксической трактовки доказательства может служить трактовка Х.Перельмана, где доказательство рассматривается как оперирование со знаками по заданным синтаксическим правилам, причем ни объекты, обозначаемые этими знаками, ни отношение к ним субъекта, использующего их, не принимаются во внимание.
Семантический аспект доказательства выступает на первый план, когда доказательство рассматривается с точки зрения соответствия выраженных в нем мыслей действительному положению дел. По-видимому, именно такая трактовка доказательства лежит в основе представления о том, что аргументация должна не только доказывать, но и убеждать. Ведь соответствие наших утверждений действительности - еще не гарантия того, что их истинность будет признана тем человеком, которому мы их адресуем. Мы фокусируем внимание на прагматическом аспекте доказательства, когда рассматриваем его как адресованное человеку (при этом субъект и адресат доказательства могут быть одним и тем же лицом).
Способ рассмотрения доказательства в прагматичес- I ком аспекте характерен для ряда философов, в том чис- ■ ле для А.С.Лубкина и С.И.Поварнина, рекомендую- \ щих субъекту доказательства учитывать соответствую- ') щие характеристики адресата.
1 Важно иметь в виду, что результаты сравнения дока- : зательства и аргументации решающим образом зависят от избранного ракурса рассмотрения этих феноменов, f Поскольку способ рассмотрения аргументации, избран- [, ный в данной книге, есть прежде всего способ рассмот- 1 рения ее как деятельности, имеет смысл, сравнивая ap-
* гументацию с доказательством, охарактеризовать пос- ? леднее также как особого рода деятельность.
I Доказательство (доказывание) - это деятельность человека, осуществляемая с некоторой целью. Цель эта ;' состоит в том, чтобы показать, что истинность некото- ; рого утверждения (доказываемого утверждения), кото- 1 рое может называться тезисом или теоремой, вытекает ; из уже установленной истинности других утверждений (посылок, оснований).
Целью аргументации, как неоднократно говорилось, 1 является принятие. Может ли принятие быть рассмот- |i рено как цель доказательства? Представляется, что мо- t жет. Во-первых, в качестве непременного адресата до- f казательства выступает сам субъект доказательства, ї сам его автор. Доказать - значит обязательно удостове- 1 риться самому, показать себе.
Во-вторых, адресатом до- ; казательства выступает, как правило, и другой чело- 1 век, члены некоторого сообщества. Ученый, осущест- i*. вивший доказательство некоторого научного положе- 5 ния и не попытавшийся сделать его достоянием кого- ! либо из своих коллег, скорее исключение, чем правило.* Как же в таком случае объяснить тенденцию тракто- I вать доказательство как безадресное?
I Истоки этой тенденции кроются, по-видимому, B ; том, что адресат доказательства, его взгляды и поведе- ! ние не выделяются субъектом доказательства в некото- f рый явно оформленный объект деятельности. Реально они существуют как объект деятельности - доказывания (доказательство так или иначе влияет на взгляды и поведение людей, которые его воспринимают, и в предельном случае реципиентом доказательства является и его автор), однако в схеме деятельности субъекта доказательства они не получают осознанного отражения.
Что касается доказательства в формальной системе, которое Х.Перельман и ряд других авторов противопоставляют аргументации, то по этому поводу нужно заметить следующее. Доказательства в формальной системе не выражают сути многообразных типов реальных доказательств, осуществляемых человеком в различных областях - в точных науках, в естествознании, политике, юриспруденции, обыденной жизни. Формальное доказательство является результатом абстрагирования и абсолютизации синтаксического аспекта реального доказательства. Реальное доказательство - выведение истинности тезиса из утверждений, истинность которых уже установлена, неотделимо от своего семантического содержания. Доказательство в формальной системе становится реальным лишь в том случае, когда задана его содержательная интерпретация, установлена истинность аксиом и способность правил обеспечить переход от истинных утверждений к истинным. Поэтому сопоставить аргументацию с формальным доказательством еще не значит сопоставить ее с доказательством содержательным.
Принятие реципиентом тезиса является одной из целей, хотя и не всегда осознаваемой, реального доказательства.
Главная же цель доказательства - установление истинности тезиса. Может ли подобное установление истинности быть целью аргументации? Сопоставляя аргументацию с доказательством, следует обратить внимание на ее семантический аспект и когнитивные функции.Выше аргументационная конструкция рассматривалась как средство воздействия на взгляды и поведение реципиента. Деятельность по построению такого рода конструкции предполагает соотнесение ее элементов с реальностью, их гносеологическую оценку самим аргу- ментатором. При этом целью построения аргументационной конструкции может оказаться выведение истинности тезиса из истинных оснований. Очевидно, что в этом случае аргументация приобретает ту же цель, что и доказательство.
Сказанное не означает, что данная цель является инвариантной для аргументации. Аргументатор может стремиться обосновать тезис лишь с некоторой степенью вероятности, а иногда и вовсе ввести в заблуждение реципиента.
Таким образом, рассматривая аргументацию и доказательство как деятельность, в плане целей, объектов и субъективной схемы этой деятельности, мы приходим к выводу, что доказательство может быть истолковано как особый случай аргументации. Принимая во внимание средства, используемые в ходе аргументации и доказательства, нельзя не заметить, что и то и другое реализуется в определенных логико-лингвистических конструкциях, которые имеют между собой много общего, а иногда и совпадают.
Трудности при сравнении результатов доказательства и аргументации возникают в связи с ситуацией, которая обычно описывается словами «доказал, но не убедил». Таким образом характеризуют ситуацию в тех случаях, когда субъект деятельности представил логи- ко-лингвистическую конструкцию, которую мы оцениваем как содержащую доказательство, но которая, однако, не принимается, не признается в качестве доказательства теми, кому она адресована. Здесь проявляется адресность доказательства как деятельности. Субъект доказательства доказал нечто «нам», но не доказал «им». Логико-лингвистическая конструкция, являющаяся доказательством «для нас», не является доказательством «для них».
Вместе с тем мы рассматриваем доказательство как имеющее самодовлеющую ценность, не зависящую от того, что некоторая аудитория его не принимает. Мы можем объяснить это неприятие неудачным выбором аудитории, ее неподготовленностью, недостаточно прозрачным изложением. Поэтому, говоря об успешности доказательства, следует различать успешность в достижении двух целей: во-первых, в построении логико-лингвистической конструкции с истинными посылками, заключением и логически правильной связью между ними и, во-вторых, в достижении принятия этой конструкции той аудиторией, которой она адресована. Успешность доказательства в первом смысле еще не гарантирует его успешности во втором смысле. Доказательство, безуспешное во втором смысле, мы считаем безуспешной, недейственной аргументацией, но все-та- ки аргументацией.
2.4.4.