<<
>>

Аргументация и доказательство

B исследовании гносеологического измерения аргу­ментации существенными оказываются ответы на воп­росы о том, в каких областях познания может использо­ваться аргументация, как идентифицировать ее в раз­личных познавательных ситуациях среди разнообраз­ных речемыслительных средств.

B этом контексте нельзя обойти вниманием «старый спор» о соотноше­нии аргументации и доказательства, в котором одна из сторон настаивает на ограничении области действия аргументации гуманитарными науками (относя доказа­тельство в сферу точных наук и естествознания), связы­вая при этом аргументацию с эффективностью, а дока­зательство - с истиной. Что касается позиции другой стороны, то она достаточно выразительно представлена формулировками: «доказательство есть наилучшая ар­гументация» (cM.:162, р. 33).

He случайно, что там, где аргументация рассматри­вается прежде всего как межсубъектное взаимодей­ствие, в плане целей, которые преследуют вовлечен­ные в нее лица, аргументация противопоставляется до­казательству. Там же, где аргументация рассматрива­ется прежде всего с точки зрения логической структу­ры реализуемого в ней рассуждения, доказательство понимается как особый случай аргументации. Логи­чески правильный вывод понимается при этом не как вывод, который может быть осуществлен в формаль­ной системе, а, скорее, в духе традиционной логики, как гарантирующий истинность заключения при ис­тинности посылок.

Одна из причин разногласий в вопросе о соотноше­нии аргументации и доказательства кроется в том, что по-разному понимается само доказательство. При этом на первый план у одних исследователей выступает син­таксическая сторона доказательства, у других - семан­тическая, у третьих - прагматическая.

Примером синтаксической трактовки доказатель­ства может служить трактовка Х.Перельмана, где до­казательство рассматривается как оперирование со зна­ками по заданным синтаксическим правилам, причем ни объекты, обозначаемые этими знаками, ни отноше­ние к ним субъекта, использующего их, не принимают­ся во внимание.

Семантический аспект доказательства выступает на первый план, когда доказательство рассматривается с точки зрения соответствия выраженных в нем мыслей действительному положению дел. По-видимому, имен­но такая трактовка доказательства лежит в основе представления о том, что аргументация должна не только доказывать, но и убеждать. Ведь соответствие наших утверждений действительности - еще не гаран­тия того, что их истинность будет признана тем челове­ком, которому мы их адресуем. Мы фокусируем внима­ние на прагматическом аспекте доказательства, когда рассматриваем его как адресованное человеку (при этом субъект и адресат доказательства могут быть од­ним и тем же лицом).

Способ рассмотрения доказательства в прагматичес- I ком аспекте характерен для ряда философов, в том чис- ■ ле для А.С.Лубкина и С.И.Поварнина, рекомендую- \ щих субъекту доказательства учитывать соответствую- ') щие характеристики адресата.

1 Важно иметь в виду, что результаты сравнения дока- : зательства и аргументации решающим образом зависят от избранного ракурса рассмотрения этих феноменов, f Поскольку способ рассмотрения аргументации, избран- [, ный в данной книге, есть прежде всего способ рассмот- 1 рения ее как деятельности, имеет смысл, сравнивая ap-

* гументацию с доказательством, охарактеризовать пос- ? леднее также как особого рода деятельность.

I Доказательство (доказывание) - это деятельность че­ловека, осуществляемая с некоторой целью. Цель эта ;' состоит в том, чтобы показать, что истинность некото- ; рого утверждения (доказываемого утверждения), кото- 1 рое может называться тезисом или теоремой, вытекает ; из уже установленной истинности других утверждений (посылок, оснований).

Целью аргументации, как неоднократно говорилось, 1 является принятие. Может ли принятие быть рассмот- |i рено как цель доказательства? Представляется, что мо- t жет. Во-первых, в качестве непременного адресата до- f казательства выступает сам субъект доказательства, ї сам его автор. Доказать - значит обязательно удостове- 1 риться самому, показать себе.

Во-вторых, адресатом до- ; казательства выступает, как правило, и другой чело- 1 век, члены некоторого сообщества. Ученый, осущест- i*. вивший доказательство некоторого научного положе- 5 ния и не попытавшийся сделать его достоянием кого- ! либо из своих коллег, скорее исключение, чем правило.

* Как же в таком случае объяснить тенденцию тракто- I вать доказательство как безадресное?

I Истоки этой тенденции кроются, по-видимому, B ; том, что адресат доказательства, его взгляды и поведе- ! ние не выделяются субъектом доказательства в некото- f рый явно оформленный объект деятельности. Реально они существуют как объект деятельности - доказыва­ния (доказательство так или иначе влияет на взгляды и поведение людей, которые его воспринимают, и в пре­дельном случае реципиентом доказательства является и его автор), однако в схеме деятельности субъекта до­казательства они не получают осознанного отражения.

Что касается доказательства в формальной системе, которое Х.Перельман и ряд других авторов противопос­тавляют аргументации, то по этому поводу нужно заме­тить следующее. Доказательства в формальной системе не выражают сути многообразных типов реальных до­казательств, осуществляемых человеком в различных областях - в точных науках, в естествознании, полити­ке, юриспруденции, обыденной жизни. Формальное до­казательство является результатом абстрагирования и абсолютизации синтаксического аспекта реального до­казательства. Реальное доказательство - выведение ис­тинности тезиса из утверждений, истинность которых уже установлена, неотделимо от своего семантического содержания. Доказательство в формальной системе ста­новится реальным лишь в том случае, когда задана его содержательная интерпретация, установлена истин­ность аксиом и способность правил обеспечить переход от истинных утверждений к истинным. Поэтому сопос­тавить аргументацию с формальным доказательством еще не значит сопоставить ее с доказательством содер­жательным.

Принятие реципиентом тезиса является одной из це­лей, хотя и не всегда осознаваемой, реального доказа­тельства.

Главная же цель доказательства - установле­ние истинности тезиса. Может ли подобное установле­ние истинности быть целью аргументации? Сопостав­ляя аргументацию с доказательством, следует обратить внимание на ее семантический аспект и когнитивные функции.

Выше аргументационная конструкция рассматрива­лась как средство воздействия на взгляды и поведение реципиента. Деятельность по построению такого рода конструкции предполагает соотнесение ее элементов с реальностью, их гносеологическую оценку самим аргу- ментатором. При этом целью построения аргументаци­онной конструкции может оказаться выведение истин­ности тезиса из истинных оснований. Очевидно, что в этом случае аргументация приобретает ту же цель, что и доказательство.

Сказанное не означает, что данная цель является ин­вариантной для аргументации. Аргументатор может стремиться обосновать тезис лишь с некоторой сте­пенью вероятности, а иногда и вовсе ввести в заблужде­ние реципиента.

Таким образом, рассматривая аргументацию и дока­зательство как деятельность, в плане целей, объектов и субъективной схемы этой деятельности, мы приходим к выводу, что доказательство может быть истолковано как особый случай аргументации. Принимая во внима­ние средства, используемые в ходе аргументации и до­казательства, нельзя не заметить, что и то и другое реа­лизуется в определенных логико-лингвистических конструкциях, которые имеют между собой много об­щего, а иногда и совпадают.

Трудности при сравнении результатов доказатель­ства и аргументации возникают в связи с ситуацией, которая обычно описывается словами «доказал, но не убедил». Таким образом характеризуют ситуацию в тех случаях, когда субъект деятельности представил логи- ко-лингвистическую конструкцию, которую мы оцени­ваем как содержащую доказательство, но которая, од­нако, не принимается, не признается в качестве доказа­тельства теми, кому она адресована. Здесь проявляется адресность доказательства как деятельности. Субъект доказательства доказал нечто «нам», но не доказал «им». Логико-лингвистическая конструкция, являю­щаяся доказательством «для нас», не является доказа­тельством «для них».

Вместе с тем мы рассматриваем доказательство как имеющее самодовлеющую ценность, не зависящую от того, что некоторая аудитория его не принимает. Мы можем объяснить это неприятие неудачным выбором аудитории, ее неподготовленностью, недостаточно прозрачным изложением. Поэтому, говоря об успеш­ности доказательства, следует различать успешность в достижении двух целей: во-первых, в построении логи­ко-лингвистической конструкции с истинными посыл­ками, заключением и логически правильной связью между ними и, во-вторых, в достижении принятия этой конструкции той аудиторией, которой она адресована. Успешность доказательства в первом смысле еще не га­рантирует его успешности во втором смысле. Доказа­тельство, безуспешное во втором смысле, мы считаем безуспешной, недейственной аргументацией, но все-та- ки аргументацией.

2.4.4.

<< | >>
Источник: Алексеев А.П.. Философский текст: идеи, аргументация, образы.- М.,2006. — 328 с.. 2006

Еще по теме Аргументация и доказательство: