ЧАСТЬ II- ЭКОНОМИКА ВОРОВСТВА (Анти - "Капитал")

велик был Мар[кс]. .. сей человек, Мар[кс], поднимался выше и выше

(9:4 Есфирь)

Он был мудрее всех людей... и имя его было в славе у всех

(4:31 3-я Царств) мудрого не будут помнить вечно, как и глупого

(2:16 Екклесиаст) и мудрые умирают, равно как и невежды

(49:10 Псалтирь) Кто мудр, чтобы разуметь это?

(14:9 Осия) и не уразумеет сего никто (12:10 Даниил) Глупые смеются...

(14:9 Притчи)

При слове "Капитал" в контексте с именем Маркса, у вашего собеседника лицо принимает отсутствующее выражение, глаза отводятся в сторону-вверх, и возникают неотложные дела, требующие немедленного его присутствия в очень далёком месте. Такая реакция на внешнее раздражение характерна для тех, кто сталкивался с некоторой проблемой, разрешить её не смог, а признаться (даже себе) в несостоятельности по этому вопросу, - не хватает мужества. Действительно, все мы, так или иначе связаны с экономикой: мы покупаем, некоторые даже продают. Заняты в производстве благ практически все (о правящей верхушке, чиновничьей братии, депутатах, бомжах и армии - отдельная тема). Короче, практика отношений рынка освоена с детства: "мама, купи", а теория почему-то оказалась настолько сложной и путаной, что вызывает прямое отторжение, даже при одном её упоминании. Но имя Маркса у многих ассоциируется с этаким мудрым философом: "Гигантом мысли" и "Отцом светлого будущего".

У старшего поколения, которое, так или иначе, сталкивалось с теорией Маркса, - реакция аналогичная. Они: или сошлются на плохую память, или вспомнят пару ходячих выражений, типа: "Бьет час капиталистической эксплуатации...", и... стремятся закрыть тему. А молодым, - им Маркс не нужен, поскольку: и неинтересен, и тяжёл. Люди отторгают то, что не приносит им выгоды: не вызывает любопытства и желания во всём разобраться, чтобы позже на этом знании получать...

Для чтения этой книги вовсе не надо быть знакомым с "Капиталом" Маркса, и, более того, вовсе не надо знать многочисленных экономических теорий, за исключением 2-го раздела из 1У-Й части, где дана "математика" предложенной "Экономики воровства". Достаточно иметь трезвую голову, немного логики, и весьма короткую память на различного рода штампы, или, ходячие в массовом общественном сознании, экономические доктрины, ибо всё, что имеет массовое распространение, и массовое признание, - всё это есть ложь. Как говаривал Маркс: "Распространенность... взгляда стоит в обратном отношении к его правильности". Для понимания всего, изложенного ниже, нужно немного знать алгебру в объёме 10 классов, но... советской средней школы. Какую "алгебру" учат в современных технических лицеях (и учат ли её там вообще) - я не знаю, но сообщу всем новость: "Гигант мысли" и "Отец мирового коммунистического движения", К-Г.Маркс до 40 лет алгебры не учил, и "Гиганту" вполне было достаточно арифметики в объёме 4-х классов тогдашней начальной школы.

В этой работе, не касаясь тонкостей современной нам экономики, будет рассмотрен труд всей жизни К.Маркса, его "Капитал", который, по словам Ленина есть: "величайшее политико- экономическое произведение нашего века", и показано, что от великого до абсурда, - один шаг. Мы рассмотрим этот колоссальный труд, в котором, по мнению многих экономистов, дан научный анализ капитализма эпохи паровых машин и "золотой лихорадки"; эпохи грабежей колоний и "дикой эксплуатации". Мы рассмотрим "Капитал" сточки зрения науки, как таковой. При критике акцент сделаем не столько на содержании "Капитала", сколько на его форме: на последовательности в соблюдении принятой в нём научной методики, -т.н. диалектических принципов в исследовании предмета (политэкономии); на чёткости и непротиворечивости формулировок, определений и терминов; на (просто необходимой для нормальной науки) однозначности итоговых результатов. Расставим акценты на моментах передёргивания там понятий; нестыковок определений; и на попытках ложной интерпретации Марксом фактов с целью подгонки их под свою т.н. "теорию". Сделаем особый акцент на моментах прямого игнорирования Марксом фактов, точнее, на его попытках откровенных фальсификаций.

Что же такое есть критика вообще, и зачем к ней прибегают в частности? Вот определение критики журналистом-Марксом: "критика. Она - тот суа, который свобода печати порождает изнутри себя". Своего современника А.С.Грибоедова Маркс явно не читал, потому и вопрос: "А судьи кто?", - у него, великого диалектика, не возник. Какого критикана породила свобода печати в лице Маркса, - читатели увидят из изложенного. Ещё интересные заявления Маркса о критике: "Всякий учёный причисляет своих критиков к «некомпетентным авторам»". Это типично метафизическая фраза, поскольку не указано мнение критика о таком компетентном учёном. Но Маркс не был бы собой, если бы и здесь не заявил противоположное: "...решение должно быть предоставлено некомпетентным авторам, ибо компетентные не могут же быть судьями в своём собственном деле". Опять: "А судьи кто?"... Критику используют, как способ доказать своё превосходство, если противная сторона в чём-либо... превосходит вас. Зачем нужно доказывать своё превосходство? Об этом очень много будет говориться ниже. А здесь отмечу, что подавляющее большинство работ Маркса состоит исключительно из критики всего и всех. Ну, хотел он доказать, что он-то есть самый-самый, да не всегда это получалось, и, часто, сам получал: тем же, по тому же месту от своих оппонентов. Благо за клевету ранее не судили. Сама критика бывает разная: эмоциональная и рациональная, конструктивная и уничтожающая, умная и глупая, научная и не очень, открытая, или в виде сплетен, и т.п.. Я постараюсь дать научную критику политэкономии Маркса, и если иногда и буду срываться на иные её виды, то прошу на это не обращать внимания. Как говорили древние и Маркс: "Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо". Вот какую "критику" вёл Маркс в отношении своих оппонентов. Когда весомых аргументов по теме у него не было, то в дело шло всё: от навешивания ярлыков, до прямого хамства и их... осмеяния. Например, навесив на Каспара Шмидта ярлыки Санчо Пансы или святоши.

Интереснейшая цитата. Если в Германии так много тупоумных, то какой приём книги следует ожидать от... ослов? Здесь, по-моему, нет ума у того, кто презентует свою книгу тупоумным ослам Германии и... рассчитывает на остроумный приём с их стороны. Но, естественно, такие выходки иногда встречали и противодействие: "Существует весьма тупоумный уркартист по имени Маркс...". Приведу некоторые фразы из писем Маркса к Энгельсу: "...заплатить этим английским собакам за похороны... Прилагаю письмо от собаки Эвербека, который никогда не наклеивает марок и всегда крадет у ближнего последние 10 пенсов... Хейзе (из «Hornisse») теперь интимный друг Виллиха; спят на одной кровати... Дронке настоящий идиот.. Этот осел не сообразил, что он дает новый материал... редактор пригласил к себе этих олухов... я узнал например, от этого олуха Хайна... Какие идиоты наши соотечественники... На другой стороне находятся идиот Руге вместе с Ронге и двумя или тремя другими ослами... не теряй из виду негодяя Виллиха. Он наш самый ярый враг и к тому же идиот...

Научная критика бывает двух видов. Во-первых, когда у вас есть "правильное" решение проблемы, то, после его обоснования (и его чёткой формулировки), берутся соответствующие факты из опыта, или из экспериментов и иллюстрируется их толкование по вашей теории, а только после этого можно привести их ложную интерпретацию оппонентами, указывая на их ошибки, просчёты, и даже на причины этих ошибок. А если вы чувствуете, что и ваша теория "хромает", то желательно указать в каком месте. Во-вторых, когда решения проблемы у вас нет, но вы "чувствуете", что автор-оппонент не прав, а прямо доказать его неправоту вы не в состоянии (например, вы атеист, вы уверены, что бога нет, а доказать это не можете), в этом случае критика тоже возможна. Надо ловить оппонента на неоднозначности результатов и противоречиях в доказательствах. Если неоднозначности и противоречия есть, то эта теория ложна, и задача критики выполнена. Если противоречий нет, то на данный период эту теорию можно считать верной и можно продвигать её далее до обнаружения её ограничений, а ваша интуиция дала сбой, или... стимул к дальнейшему поиску в этой области. В этой работе, в её начале, я приведу критику второго рода: буду "ловить" политэкономию Маркса и остальных экономистов на противоречиях и неоднозначности. В этом и состоял замысел этой работы по разоблачению "Капитала", поскольку своих экономических идей у меня в начале вообще не было. По мере написания и ознакомления с предметом политэкономии, у меняцпоявился уже свой взгляд на предмет, и возможность критики первого рода, которая дана в IV-й части.

Иначе понимали критику основоположники: "мы не стремимся догматически предвосхитить будущее, а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир". Я критикую льва за то, что он без ножа и вилки ест антилопу. Интересно, какой новый мир для антилопы- льва я смогу найти посредством критики? И как вообще можно найти то, чего нет в природе вещей (новый мир)? Мир, или бытие, это объективная реальность, и говорить о новом мире может только его, старого мира, творец - это Господь Бог, но никак ни его творение - Маркс. Вот какими свойствами Маркс наделяет абстрактного критика: "Критик может, следовательно, взять за исходную точку всякую форму теоретического и практического сознания и из собственных форм существующей действительности развить истинную действительность как её долженствование и конечную цель". Короче говоря, критик может из сознания, точнее,

даже из всякой (!) формы (?!) сознания сотворить истинную (?) действительность... А та

действительность, в которой обитал критик-Маркс. была... мнимой, или же... потусторонней.

Попутно приведу вам ряд высказываний Маркса о критике. Маркс был журналистом, а для журналиста критика - его хлеб. Журналист без критики - как беззубый лев: тот пропитания себе не добудет; критика - оружие только журналиста, ибо большинство простого люда, да и многие учёные (занятые настоящим делом) к критике прибегают в крайнем случае, когда уж очень начинают "доставать" соседи, или (в конкурентной академической научной среде, где борьба за должность) оппоненты. Итак, читаем: "критика является не страстью разума, она - разум страсти. Она - не анатомический нож, она - оружие. Её объект есть её враг, которого она хочет не опровергнуть, а уничтожить". А.С.Грибоедова Маркс читал, и у того тоже была фраза: "Ах, злые языки страшнее пистолета!". Если со страстью разума ещё можно быть согласным (пример - учёные, всю жизнь ковыряющие один пласт знаний), то наличие разума у страсти - противоречит самому понятию страсти. Разум у страсти - это, как сострадание у маньяка, логика у блондинки, или сила у дистрофика. Насчёт опровергнуть и уничтожить, то в этой фразе эти слова надо поменять местами. Сколько столетий критикуют и философы, и атеисты религию, но до её уничтожения так и не добрались, хотя в глазах верующих (своих) единомышленников - религию опровергли. Коммунизм физически уничтожен, но ещё никак не опровергнут (моя критика марксизма посвящена именно его опровержению), религия же многократно опровергнута атеистами, но... живёт и процветает в среде верующего народа. А вот другая фраза, более близкая к реалии, но... тоже далёкая от истины: "Критика... есть критика врукопашную, а в рукопашном бою важно не то, благороден ли противник, равного ли он происхождения, интересен ли он или нет, - важно нанести ему удар". Здесь об оружии и уничтожении (или о простом опровержении) речи нет, - важен удар. Вы интеллигент в 5-м поколении, в вашем присутствии здоровенный детина наступил на ногу вашей жене и грязно выругался. Вы дали ему пощёчину (нанесли удар). Прежде, чем бить, подумайте об итогах... И вот, уже интеллигентный Маркс: "Критика выступает уже не как самоцель, а только как средство. Её основной пафос - негодование, её основное дело - обличение". Вашу жену на ваших глазах унизили, и вы, вместо уничтожения, или удара, с пафосом негодуете, обличаете хама критикой его поведения, типа: "а вы, маадой чиавек, в когне не пгав...". Желаю успехов. А вот откровенно не критический бред журналиста-бывшего-философа-гегельянца: "критика становится массой не для того, чтобы остаться массой, а для того, чтобы избавить массу от её массовой массовости". Вы слышали "ку-ка-ре-ку" пьяного петуха? Так это нечто подобное. О критике у Маркса есть много публикаций, одна противоречивее другой. Но мы отвлеклись.

Для читателей, вообще не знакомых с экономической доктриной Маркса, дам пояснения. В исследовании политэкономии Марксом принят диалектический метод. Суть его - в умении найти для объекта его противоположность, и потом акцент исследования делать на изучении взаимодействия только двух объектов (для изучения прекрасного, надо найти безобразное, и изучать их только совместно). В теории Маркса основными гипотезами являются: во-первых, это понятие стоимости, как некоторого атрибута любого товара; во-вторых, это трудовое происхождение стоимости, - когда стоимость товара пропорциональна затратам прошлого (сырьё, расходные материалы) и настоящего, или т.н. живого труда по его изготовлению (это заработная плата): "Стоимость товара определяется всем рабочим временем, прошлым и живым, которое входит в этот товар", - это слова Маркса. Энгельс стоял на противоположной Марксу позиции: "...накопленный труд наряду с живым трудом создает стоимость. В таком случае закон стоимости недействителен... закон стоимости прочно устанавливает, что такое свойство [создавать стоимость] принадлежит только живому труду". Это попутное замечание, которых в дальнейшем будет много, и которые отмечают разночтения между Марксом и Энгельсом. Здесь отмечу, одну цитату Маркса, которая указывает на противоречие трудовой теории стоимости, противоречие, которое лежит на поверхности, которое всем известно, но которое Маркс... не брал во внимание: "Сэй и следовавшие за ним экономисты указывали, что, принимая труд за принцип и действительную причину стоимости, мы попадаем в порочный круг, так как труд сам является предметом, стоимость которого надлежит установить, и таким же товаром, как и все другие", - порочный круг, в рамках коего и творился "Капитал". Вот попутно один пример порочного круга рекурсивных определений у Маркса: "их рыночная цена определяется издержками производства наиболее дорогих продуктов". Цена чего-то бывает больше (дорогая) и меньше (дешёвая). Чтобы определить наиболее дорогой продукт необходимо уже знать рыночные иены продуктов, те иены, которые определяются... иенами. В-третьих, это положение Маркса о том, что обмен товаров происходит в рамках эквивалентной меры этой стоимости: стоимость одного товара меняется на равновеликую стоимость другого товара: "обмен или продажа товаров по их стоимости есть рациональный принцип, естественный закон их равновесия". - это так у Маркса. У Энгельса же мнение иное: "Обмен эквивалентов... претерпел такие изменения, что в результате он оказывается лишь внешней видимостью". Да и Маркс часто проговаривался: "даваемый в торговле эквивалент не есть эквивалент...", или: "обмен эквивалентов имеет место, однако он есть поверхностный слой... производства, которое покоится на присвоении... без обмена, но под видимостью обмена", а присвоение без обмена в просторечии суть кража, а присвоение под видимостью обмена - мошенничество, обман, или же фальсификация. Или такое: "Капиталистическое производство устраняет... обмен эквивалентов. Обмен капитала и рабочей силы становится формальным". А в письме Энгельсу Маркс отметил: "факт, что стоимость вещи отлична от так называемого эквивалента, даваемого за неё в торговле, т.е. что этот эквивалент не является эквивалентом"... И, в-четвёртых, деньги по Марксу сами произошли из особого товара. - из золота, ставшего всеобщим эквивалентом стоимости, и мерой этой стоимости: "золото... противостоит... товарам как деньги... оно раньше... противостояло им как товар", или: "Мерой стоимостей золото является как овеществлённое рабочее время", - это слова Маркса. Тем не менее, у того же Маркса можно встретить и противоположное: "в Голландии золото перестало быть деньгами со времени его низвержения как меры стоимостей", или же: "определенное количество золота само по себе не выражает отношения стоимости". А вот мнение практика, капиталиста-Энгельса: "...сами деньги вначале большей частью притекали из чужих краев".

Ещё (к слову) противоречивые высказывания Маркса о связи государства с деньгами. Читаем одно: "Как определение монетной цены, так и техническое дело чеканки выпадает на долю [ну тяжкая же эта доля - В.Ш.] государства", или: "идеализация металлических денег, или отделение их номинального содержания от реального, используется... правительствами... путем самых разнообразных подделок монеты", или: "В истории порчи монеты английским и французским правительствами...", ещё им отмечается: "...порча монеты, играющая большую роль в истории государств", но есть противоположное: "монетное бытие золота в виде знака стоимости, отделенного от... золотой субстанции, возникает из самого процесса обращения, а не из какого-нибудь... вмешательства государства". А вот вся «Теория Государства и Права» всего в 3-х предложениях: "единственной услугой, которую государство требует от индивида, являются деньги". "Пошлины возникли из поборов, взимавшихся феодалами с проезжавших через их владения торговцев, откупавшихся [рэкет?!] таким способом от ограбления... при возникновении современных государств явились для казны удобнейшим средством добывать деньги", наконец: "только буржуазия накопит денег. - государство оказывается вынужденным выклянчивать их у буржуазии". А как понимать эту цитату, и как связать её с естественным и рыночным происхождением денег - решайте сами: "государство фальсифицирует золотую и серебряную монету и тем самым нарушает функционирование ее в качество средства обращения... оно совершает вполне правильную операцию, выпуская лишенные стоимости бумажные билеты, не имеющие с металлом ничего общего, кроме их монетного названия". Но к этим и им подобным вопросам я вернусь ещё не раз. Данные гипотезы однозначно Марксом нигде не сформулированы и вводятся им, как и в "Феноменологии духа" Гегеля, по контексту, как нечто для всех очевидное. Они приняты, и можно начать "строить здание" экономической науки. Истинность, равно как и ложность принятых гипотез проверяется в процессе научного исследования, или практики, и гипотеза отбрасывается, если возникают неоднозначности в результатах, либо многочисленные "исключения" из создаваемой теории. Попутно замечу, что Маркс считался учеником Гегеля, гордился этим, но часто сам отмечал: "мысли-калеки и уродливые гегелевские оборотни", и "«Энциклопедию» Гегеля и все ее горячечные фантазии". Мысли-калеки, уродливые оборотни и горячечные фантазии от Маркса даны в Приложении ].

Если исключения есть, итоги не однозначны, то автор делает не науку, а творит, в прямом смысле, вероучение с целью обмана верующих, и получения личной выгоды. Несовместность этих гипотез и их следствий с фактами из экономики я покажу ниже, а здесь только кратко отмечу, что гипотезы, взятые вместе, несовместимы друг с другом. Если стоимость - атрибут товара, или его внутреннее свойство, то стоимость имманентная товару, и дополнительно ничем, определяться не может, а, тем более, прикладываем извне трудом. Да, для создания товара нужно затратить труд, но стоимость товара определяется и (тоже внешним) спросом на товар. Если на рынке спроса на этот товар нет, то, сколько бы труда на его производство ни затрачено, стоимость (цена) его нулевая. На другом рынке на этот же товар может быть ажиотажный спрос, и его стоимость (цена) взлетает до небес. Вывод один. Либо стоимости, как атрибута товара вообще нет, и это его чисто "внешнее" свойство, проявляющееся только во взаимодействии с данным рынком, либо, если такой атрибут у товара и есть, то должен определяется чем угодно, но не внешними для этого товара условиями трудом или рынком.

Далее. Пусть пока денег ещё нет, и товары "просто так" обмениваются один на другой в соответствии с их эквивалентом стоимости (бартер). Тогда разориться-обогатиться на таком рынке в принципе не возможно: каждый из участников рынка трудится примерно одинаковое время, производит примерно равные стоимости и, при обмене эквивалентов, разницы в доходах быть не может. Аналогично должно быть на денежном рынке, когда какой-то товар (золото) становится всеобщим эквивалентом стоимости. Реально этого нет, и на денежном рынке купцы: или непомерно обогащаются, или разоряются. Значит, либо золото не было товаром, либо не верна гипотеза всеобщего эквивалентного обмена по стоимости. Чтобы устранить это противоречие, в виде обогащения торговцев, материалист Маркс объясняет его типичными для класса купцов (их) субъективными качествами, - все они разбойники и обманщики и, только потому, все и обогащаются: "...купцы ежедневно грабят весь мир". Да, факт обогащения за счёт насилия и грабежей им отмечается: "«наличные деньги»... можно приобрести путем мошенничества, насилия", но в теории этот факт Марксом проигнорирован.

Ещё цитата-парадокс: "В сущности, только в сфере простого обращения... имеет место накопление богатства как таковое". Как в сфере простого обращения, да ещё основанного на обмене эквивалентов, можно накопить богатства? Значит, кто-то там должен разоряться. А почему? Ведь обмен-то эквивалентный. Сколько произвёл, - столько же и получил взамен... Цари-батюшки ничего не производят, а получают много. Их холопы, те производят всё, а не имеют ничего, и всё это при... обмене эквивалентов? Значит, кроме обмена эквивалентов в обществе существует ещё один (или даже несколько) источников накопления богатства. Если это так, то почему о нём (или о них) так стыдливо умалчивают поголовно все экономисты? А если упоминают, то лишь как о мерзкой погоде: "Каждый из нас видит в своем продукте лишь свою собственную опредмеченную корысть и, следовательно, в продукте другого - иную, независимую от него, чуждую опредмеченную корысть... в основе которой лежит взаимный грабеж... мы стремимся обмануть друг друга... если достаточна физическая сила, то я прямо граблю тебя... надувательство имеет место с обеих сторон". И даже: "При определении цен... привходит также обман, взаимное надувательство... пропорции [обмена] открывают простор для индивидуального объегоривания". "Обман при обмене есть базис торговли, выступающей самостоятельно". На негативы обмена Маркс льёт потоки гневных осуждений, и... это - всё.

Гипотеза эквивалентного обмена товаров по их "трудовой" стоимости противоречит нашей биологической сущности. Мы норовим: не отдавать свой жизненный ресурс и захватить чужое. Это - определение выгоды, как тенденции, состоящей в ограблении одной стороны - другой стороной, или пояснение в сообществах феноменов насилия (воровства). Феномены насилия объективны и, потому, должны входить в экономическую теорию. C этой позиции любой обмен вообще невозможен, ибо никто не желает отдавать своё, а хочет заполучить чужое. Такой обмен бессмысленный и потому, что каждый, по определению эквивалентности, может при тех же затратах труда (а стоимость определяется по Марксу затратами труда) сделать всё нужное самостоятельно. Кроме того, обмен эквивалентов означает равновесное состояние между объектами обмена. А любое равновесие (по законам природы) не может породить движения (товарообмен). Вот верные слова Дюринга (критикуемого Энгельсом): "Нет никакого средства, с помощью которого абсолютное равновесие само собой могло бы перейти в движение". - т е. движение (как изменение вообще) может возникнуть за счёт не эквивалента, но... разности "сил". Значит, гипотеза обмена эквивалентов, по крайней мере на бартерном рынке, лишена в себе материальной основы и, поэтому, материалист Маркс объяснял наличие обмена просто некоторой: "общественной привычкой". А ведь по принятым гипотезам Маркса бартерный и денежный рынки... не стыкуются между собой. Бартерный рынок прибыли не даёт в силу эквивалентности обмена на нём, а с денежного рынка одна его сторона (товаропроизводитель или купец) вдруг начинает извлекать прибыль, а другая сторона (покупатель) в силу той же эквивалентности обмена, прибыли не имеет. Получается, что феномен прибыли возникает как бы "из воздуха", где-то в промежутке между бартерным и денежным рынками. Когда и почему он возник, и почему до сих пор устойчиво существует этот перекос - не ясно. C этой позиции любой человек предпочтёт натуральный обмен такому неравному денежному обмену, по причине разумного эгоизма: чтобы не давать прибыли продавцам. На бартерном рынке прибыли ни у кого нет, а на денежном - покупатель всегда в абсолютном проигрыше по отношению к продавцу, но непонятно зачем он всё же ходит на такой невыгодный: "рынок проигрыша". Маркса подобные перекосы не смущают: "Купец при обмене руководствуется только разницей между куплей и продажей товаров; потребитель же должен окончательно возместить меновую стоимость покупаемого им товара". Все "собаки" повешены на потребителя. А где тот берёт прибыль для возмещения убытков от покупки? Отвечу: у потребителя, кроме его "ангела-хранителя" должен быть богатый спонсор "Энгельс- возместитель". Один вопрос, на который Маркс не дал ответа. Почему на рынке разные цены на... фрукты? Ведь трудозатраты по их сбору (стоимость) одинаковы. Маркс это "поясняет" так: "причиной того обстоятельства, что один и тот же товар можно получить у различных продавцов по существенно различным ценам... является неправильная калькуляция. Это показывает, как определение цен становится чисто теоретическим, т.е. абстрактным". Цена по Марксу есть стоимость. Значит эта стоимость тоже... абстрактна. Ещё вопрос. Как теория обмена эквивалентов поясняет тот, не абстрактный факт, что цены растут при недостатке товаров и падают при их переизбытке? В "Капитале" этот факт Марксом отмечен (цены на хлопок), но никаких объяснений не находит. У него рыночные цены гуляют сами по себе, но причин подобного их поведения он нам не даёт, а очень дотошно с помощью гегельянства "анализирует" катастрофические последствия колебаний цен. А тот факт, что при дефиците товара высокие цены на него стояли, стоят, и будут стоять достаточно долго, а не колебаться в разные стороны, им... не рассматривается. И, наконец, (почти) последнее. Принцип лишь эквивалентного обмена противоречит принятому Марксом диалектическому методу, где этому-самому эквивалентному обмену необходимо и закономерно должен противостоять и противоположный его момент, - обмен неэквивалентный. Изучения этой противоположности у Маркса нигде нет, и неэквивалентность в обмене им объявляется некоторой случайностью рынка, а по диалектике так не должно быть. Если есть некоторый закономерный эквивалентный процесс, то ему с необходимостью должен противостоять такой же закономерный, но не эквивалентный процесс, как теплу противостоит холод, или войне - мир. Отсутствие противоположности уничтожает и сам объект: в его сущности и в его определении, ибо эквивалентность чего-то и в чём-либо можно выявить только на фоне противостоящей ей неэквивалентности, равно как и наоборот. Воровство, как обмен не эквивалентный, и его "экономический" носитель государство, - оба они, в силу игнорирования Марксом законов диалектики, из его, Маркса, политэкономии вообще выпали. Да, Маркс иногда упоминает неэквивалентность: "Англия имеет даровой импорт, за который она не уплачивает никакого эквивалента: напр. часть ее индийского импорта...", или то же, и о том же: "ввоз из-за границы входит в доход Англии (оплачиваться он, конечно, должен или в виде дани, не требующей эквивалента, или путем обмена на эту неоплаченную дань...)", или такое: "Индия должна уплачивать около 5 млн. дани за «хорошее управление»", (5 млн. в год или в месяц?) но исследования неэквивалентности - нет. Это относится и ко всем экономическим школам, где роль государства в них оценивается зачастую диаметрально противоположно: от некоторой палочки-выручалочки на все случаи жизни, до... главного источника всех бед.

Я не буду акцентировать внимание на экономических противоречиях, что фактор труда в формировании прибыли противоречит... равной норме прибыли на капитал, противоречиях, которые до сих пор вызывают "споры". Остановлюсь только на откровенных ляпах, которые на поверхности, и уже не замечаются. Кроме этого, в этой части будет предпринята попытка пересмотра результатов всего "Капитала" после того, как туда естественным образом ввести экономическую категорию воровства, переопределить понятия товара и обмена, и, вообще, исключить из экономики понятие "стоимости". Я покажу, что роль фиктивного понятия: "стоимость" в экономике аналогична понятию: "развитие изнутри" в философии Маркса. Оба понятия конъюнктурны и антинаучны, поскольку реальных объектов и явлений за ними "не видно", и их назначение - лишь попытка легитимизации своей "экономической истины".

И здесь нет никакой "натяжки". У Маркса, повторюсь, в его экономической теории есть аксиомы о стоимости и эквивалентном обмене по стоимости. Маркс сначала, как и всякий

человек, видевший взвешивание товара, предположил, что и обмен товаров тоже в чём-то эквивалентный (как по весу), а потом придумал меру эквивалентности - некую стоимость. Логика Маркса примитивная: если вещь А меняется на вещь В, то: (А = В) по некоторому признаку, и этот признак он назвал стоимостью. Затем он ввёл меновую стоимость, потом у него незаметно, "по потребности", появляется рыночная стоимость и т.д.. Но каждый из нас по опыту знает, что есть (и ранее существовал), и будет существовать неэквивалентный обмен, как диалектическая противоположность эквивалентного. И крайним вариантом не эквивалентного обмена является обыденное одностороннее отнятие, изъятие, отчуждение товаров, вещей (или денег), именуемое воровством (сюда относятся поборы и налоги), и реализуемое с помощью права Силы, и, сопровождаемое Насилием, или силы Права под именем "Закон". Следовательно, по принятому Марксом методу диалектики, "распределение" благ в обществе в целом, - есть единство и борьба двух его крайних моментов. Это моменты первобытного, естественного и насильственного воровства и... его противоположности - "эквивалентного", "цивилизованного" в смысле взаимного, добровольного обмена. Реальный обмен происходит посредине, и я покажу, что в процессе обмена партнёры обворовывают друг друга, и только поэтому, обмен всегда взаимовыгоден, хотя в плане размера выгоды один оказывается в небольшом проигрыше, а партнёр, - в выигрыше, но выгоду, (читай, прибыль) имеют оба. Прибыльно только воровство, а строго эквивалентный обмен рынка, да по эквиваленту никому не понятных трудовых затрат (стоимость Маркса), - бессмыслен по определению. В народе говорят: "Трудами праведными не наживешь палат каменных", и это истина. А вот мнение уже практика-Энгельса: "торговля есть узаконенный обман", или, для современных крутых торгашей: "торговля, подобно грабежу, покоится на кулачном праве".

Фактические отклонения в его эквивалентном обмене (по затратам труда) Маркс полагает случайными, но я здесь докажу обратное, что эти отклонения закономерны и обязательны, потому, обмен может происходить не по эквиваленту непонятной стоимости, а по вполне объективному стремлению участников обмена к эквиваленту... прибыли каждого из них. Прибыль (читай, выгода) в обмене получается, наоборот, за счёт того, что всегда меняется только неравный труд. А отклонения, или не эквивалент прибыли при обмене получаются объективно на соотношении спроса и предложения и позволяет одним обогащаться, а другим разоряться, но прибыль, как таковую, имеет на рынке каждый. Короче, я покажу, что обмен выгоден обоим участникам обмена, и может состояться, когда оба участника имеют от него каждый свою прибыль, прибыль или выгоду, которую каждый... ворует у партнёра. Если вещь А меняется на В, то: А > В, для одного и: В > А, для другого партнёра по признакам: или затрат труда, или другой, индивидуальной и, зачастую, субъективной шкалы: "ценности", полезности, или прибыльности вещи для каждого. И они оба... правы. Полная аналогия с принципом относительности в релятивистской физике, когда два "наблюдателя" движутся один относительно другого, то, по мнению каждого, темп времени у противной стороны идёт медленнее, и оба по-своему (по Эйнштейну) правы. Вот фраза т.н. "буржуазного" экономиста: "Мы находимся друг к другу только в одном отношении - в отношении взаимной пригодности- полезности. пользы", и вот ответ на неё от Маркса: "Представляющееся совершенно нелепым сведение всех многообразных человеческих взаимоотношений к единственному отношению полезности". Полезности по диалектике противостоит бесполезность, вред, или убыточность. И из последней фразы Маркса следует, что человечество должно намеренно заниматься и бесполезной, вредной деятельностью, а это не верно. Каждый стремиться из всего извлечь только пользу. Вред от такой деятельности получает противоположная сторона, или же сам деятель, в результате своей ошибки (если в чём-то просчитался), соответственно пользу от вашей ошибки обязательно получит противостоящая вам сторона. Но дело не только в этом.

По Марксу капитализм непрерывно воспроизводит сам себя, разоряя мелких частных собственников в нужный ему пролетариат, путём экспроприации собственности этих мелких собственников. "Живёт" капитализм лишь за счёт прибавочной стоимости, путём присвоения дополнительного рабочего времени, увеличивая рабочий день, либо интенсификацию труда пролетариев, и это Маркс назвал эксплуатацией Капитализм не может существовать и без торговли. А торговля у него - шарлатанство или обман. Великий итог всего философского и экономического учения Маркса, - что экспроприаторов надо (а зачем?) экспроприировать. Экспроприация, присвоение, эксплуатация, шарлатанство (обман в торговле), - всё это некоторые частные формы существования всеобщего природного феномена - воровства.

"До сих пор насилие, война, грабёж, разбой и т.д. объявлялись движущей силой истории", и

это слова Маркса, для которого способ производства определяет надстройку в т.ч. и политику.

Поэтому, как философию, так и экономику марксизма безо всяких натяжек можно назвать "философией и экономикой воровства", но, увы, за одним небольшим исключением: нигде у Маркса такого прямого обобщения этих понятий в его "учениях" нет. Также как и у Гегеля, где его Праву не противостоит Неправо (или Преступление), так же и у его ученика Маркса его эквивалентному обмену тоже... ничего не противостоит (в частности, воровство). И это нарушение диалектических принципов мы находим не у студентов, или же у дилетантов от философии, но у самих же (!) основоположников идеалистической и материалистической диалектики. Причин для подобного нарушения Марксом методики исследования я вижу три.

Первая - чисто социальная, и ниже я покажу, что эта причина накладывает естественные ограничения даже на сам процесс познания (и потом признания) любой истины. Воровство в массовом общественном мнении, формируемом государством (и в общественном сознании) рассматривается как низкое грязное преступление, которым занимаются неимущие классы и изгои общества. Воровство имущих классов узаконено силой Права, на страже которого и стоит государство и, потому, с него снят ярлык преступления и навешен ярлык законности, благородства и доблести (рыцари средневековья с голоду промышляли на больших дорогах, и это было... законно и благородно). А идти против Закона, пусть даже и несправедливого, никто из "порядочных" людей себе разрешить не может (мораль... не позволяет), а "товарищи учёные" и господа философы, -люди глубоко порядочные и (иногда)... законопослушные. И здесь-το уместно отметить фразу Энгельса о форме в проявлении диалектических законов: "...положение диалектики... крайности сходятся". Имеем: один и тот же крайний процесс, а именно - воровство, в двух его противоположных формах проявления: в форме Закона и в противоположной форме, - в форме Преступления. Вот и диалектически верные замечания Маркса: "что для одной стороны - право, то для другой - правонарушение", или: "Обычные права... представляют собой оформившееся беззаконие", или универсальное на все времена определение Марксом преступления: "преступление, т.е. борьба изолированного индивида против [любых - В.LU.] господствующих отношений". Ещё истина от Маркса на все времена: "Поведение государства есть насильственная деятельность, которую оно и называет правом. Насильственную же деятельность отдельного индивида оно называет преступлением", и ещё истина для наивно верящих в одностороннюю справедливость: "Какой глупой... является... иллюзия, будто возможен беспристрастный судья, когда законодатель пристрастен". Так-то!!

Вторая причина - субъективная. Введя такое обобщение, Маркс пришёл бы к выводу о воровской сущности государства и всех его паразитических структур. Затем он вынужден был бы ввести государство как компонент в своё учение, и сам пришёл бы к... противоположным результатам, что, если кого и экспроприировать, то прежде всего, главного вора и насильника - государство. Но по законам нормальной диалектики, - изнутри это никак невозможно. А внешней силы для этого... нигде нет. Итог "революционного" учения Маркса неутешителен: пролетарская революция настолько же невозможна, насколько и... бесполезна. Отказаться от своей детской идеи революционного преобразования и "развития" общества он не смог, поэтому, исключив государство из своей экономики, Маркс одним выстрелом сразу: "убил двух зайцев". Исчезла для его теории необходимость по обобщению и изучению воровских моментов, и все проблемы насилия в обществе, оказалось, можно свалить на проклятых капиталистов: экспроприаторов, эксплуататоров, и на купцов: шарлатанов в торговле, но никак не на "воров в Законе" - на государственные структуры. Государство, как основной вор и насильник в обществе, осталось в стороне от экономики Маркса. И государство, поначалу закрывавшее газетные издания журналиста-Маркса, нутром почуяло свою выгоду от такого "учения", и призрак коммунизма, как джин из бутылки, вылетел на свободу. Государство, осталось в стороне, позволив Марксу стравить между собой пролетариат и буржуазию, а когда двое в драке, то третий... "чистит карму", а, точнее, карманы у обоих. На этот счёт в народе даже есть: "старинная английская поговорка, что, если два вора вцепятся друг другу в волосы, из этого всегда получится что-нибудь полезное", я добавлю, что получится полезное (прибыльное) не для драчунов (там синяки и шишки, если не хуже), а для... наблюдателей. Политэкономия марксизма, в отличие от изложенной ниже "Экономики воровства", оказалась фальшивкой (потому, объективно, полезной государству) и, как и всё полезное, с лёгкостью необыкновенной: "овладела массами". Увы, всё, что приносит прибыль, то и есть истина. ®

Третья причина кроется в личности и индивидуальности самого д-ра Маркса. Маркс по образованию - философ, а по профессии - журналист, а позже вообще паразитировал на своём "дружке" Энгельсе. Познания Маркса в естественных науках и в математике ничем не отличаются от т.н. "знаний" среднего обывателя, и это я покажу ниже. Характерно отношение Маркса к принятому им же самим диалектическому методу. Когда это ему выгодно, в плане соответствия фактов его положениям и методике, он чётко фиксирует на этом внимание читателя, а когда факты не подчиняются методу, он о методе... вообще и не вспоминает - он действует на уровне этого простого обывателя, фиксируя факт, безо всяких пояснений. О таких "учёных" Энгельс говорил: "то, что можно подвести под законы... то интересно, а то, чего нельзя подвести под законы... тем можно пренебречь", (к Марксу это не относилось) и ниже я покажу, что сам автор этой цитаты - Энгельс тоже был "учёным" подобной категории.

Попытки Маркса строить политэкономию, выполнены им на уровне философа-журналиста. Известно, что любой журналист может при помощи подбора фактов, (не)значительного их передёргивания и "давления на слезу" доказать недоказуемое, и выдать белое за чёрное. Такой профессионал может "доказать" всё, внедрив идею через печать в общественное сознание. Если в науке критерием истины является опыт и практика, то для "общественных наук" истина то, что безоговорочно признаётся большинством, а безоговорочно признаётся лишь то, что даёт прибыль, или иную выгоду. И Маркс, делая философию и политэкономию, на: "все 100%" использовал этот журналистский ресурс. Если бы экономикой занялся Сэр И.Ньютон, то подход к ней, в плане аксиоматики, и результаты экономики были бы иными. Вот слова Энгельса по поводу не научного, но журналистского стиля рукописи "Капитала", где: "материал изложен таким языком, каким Маркс обыкновенно составлял свои выписки: небрежный стиль, фамильярные, часто резко-юмористические выражения и обороты". Но Маркс, тем не менее, жалуется: "Косноязычные болтуны германской вульгарной экономии бранят стиль и способ изложения «Капитала»". А, по-моему, бранят и правильно делают, ибо корявый стиль, он для того и предназначен, чтобы запутать, отвлечь внимание читателя на второстепенные детали, незаметно вдалбливая ему то, что хочет "доказать" журналист.

Здесь ещё отмечу, что Интернет-издание 1-го тома "Капитала" отличается от его советского издания: 1949-50 гг. (в переводе Степанова-Скворцова) наличием некоторого "Введения" и сокращением объёма до первых 11 глав (из 25). Почему большевики убрали "Введение", или кто его дописал в Интернете, и почему пропали 14 глав - я не знаю, но я ознакомился и цитировал из всех доступных мне источников, но без указаний на конкретный источник.

И самое общее замечание по стилю подачи материала в "Капитале". Излагая какое-либо положение, Маркс вначале демонстрирует эрудицию, цитирует многие первоисточники, с не объявленной целью. И в этом обилии из цитат теряются его собственные комментарии и тексты. В науке обычно сначала приводится "верная" (с точки зрения автора) формулировка положения (теорема), а затем её доказательство, и конструктивная, а не эмоциональная ("Косноязычные болтуны'Т критика ошибочных доказательств коллег-оппонентов, и пр. Здесь же "экономическая истина" Маркса сокрыта в лесу из фактов и цитат, с их интерпретацией вообще третьими лицами. Эту особенность Маркса отмечал и Энгельс, когда говорил: "о применявшемся Марксом методе цитирования, который был не вполне понят". В то же время Маркс критикует одного экономиста: "...он утверждал... не доказал, так как нет ничего более некритического, чем его пестрый набор компиляций из произведений". А у Маркса всё тот же самый пёстрый набор компиляций в ряде его работ, плюс тупые конспекты первоисточников.

И ещё момент у Маркса, к экономике отношения не имеющий. Практически треть объёма 1-го тома "Капитала" посвящена фактам ужасающего положения рабочих, тяжелейших условий их, быта и труда, попыткам законодательного урегулирования трудовых проблем или споров со стороны... государства. Получается, что под давлением т.н. "рабочего движения" государство становится на защиту рабочего класса: "Возмущение рабочего класса принудило государство насильно сократить рабочее время". Как будет показано ниже, государство в экономической теории марксизма не участвует. Поэтому его, государства, появление, или же апелляция к нему в "Капитале", в плане вмешательства в отношения между пролетариатом и буржуазией выглядит, как нечто стороннее, как "притянутое за уши", и из его экономической теории непосредственно не вытекающее. C этих позиций добрую четверть объёма 1-го тома "Капитала" можно без ущерба для экономической науки отбросить вообще. Подобные псевдо теории юный Э.Галуа определял, как: "Изуродованные теории, перегруженные бесполезными рассуждениями". Пример характерной фразы Маркса из "Капитала" о... женской доле: "...труд женщин в угольных копях: они носят нечто вроде мужской одежды... Некоторые женщины курят... не могут исполнять своих домашних обязанностей...", - которая вполне применима и к современным топ-дивам, каковые курят, все не могут сварить борщ, но за один выход на подиум, одетые в: "нечто вроде" одежды, получают столько, сколько Марксу "отстёгивал" его кормилец-Энгельс за год. По диалектике, а Маркс её знаток, - крайности сходятся... И ещё по этой теме приведу одно моё личное наблюдение. Каждая профессия и вид деятельности притягивает соответствующий контингент рабов-исполнителей и, наоборот, каждый человек всегда находит подходящую для себя (раба) работу. Если в небольшом городишке открыть женский монастырь и "массажный салон" без ограничений приёма на "работу", то оба эти т.н. "заведения" заполнятся нужным (именно требуемым профессией) штатом "сотрудниц". Более подробно о профессиях (почему они нужны) поговорим ниже, а сейчас отметим только один специфический для политэкономии момент. Ещё в советское время при поступлении в институты народ (объективно) делился на три категории. Ребята, склонные к аналитическому мышлению, или даже к научной деятельности шли на физико-технические специальности, склонные к т.н. "творческой деятельности", или не принимающие точные науки, - те шли на "искусство и культуру". Остальные же особи, ни к чему подобному не годные, или просто желающие провести время, или лишь жаждущие получить любой диплом для т.н. "высшего образования", - подавали заявления на педагогические (история, философия), юридические, или на экономические специальности. Существовали здесь, вне сомнения, и исключения, но основная биомасса действовала именно так. В силу этого, ни "технари", ни "гуманитарии" терпеть не могли экономику, поскольку... ничего там не понимали, и сдавали её: "лишь бы сдать", а экономисты и гуманитарии никак не разумели математики и моментов творчества. После окончания обучения происходило: "Вавилон[ское] смеш[ение] язык[ов] (11:9 Бытие)", и указанные три категории специалистов переставали понимать друг друга. Как сказал Энгельс: "политическая экономия - совершенно чуждая нашим естествоиспытателям область". Что же касается естествоиспытателей, то к ним у нашего Энгельса отношение однозначное: "каждый естествоиспытатель вне своей собственной специальности является... только полузнайкой... профаном". Подразумевается, что вся остальная публика (и философы в т.ч.) всезнайки и профессионалы во всём, и даже: "вне своей... специальности". И прямым подтверждением этого бреда служит примечательная цитата Энгельса: "загорелся... спор, в котором принял участие... и Каш, хотя он и неясно разбирался в этом вопросе", - как видим, в отличие от естествоиспытателей. - в философской среде профанов не бывает. И ниже я вам покажу на примерах, что Энгельс (как и Кант), не разбираясь в механике, спорил о ней с... И.Ньютоном.

Здесь отвлечёмся на пару абзацев и посмотрим, что по вопросу подобного "разделения труда" можно накопать у основоположников. Вот, что находим у Энгельса: "Если теоретики являются полузнайками в области естествознания, то современные естествоиспытатели фактически в такой же мере являются полузнайками в области теории, в области того, что до сих пор называлось философией". Простим Энгельсу его заблуждение в том, что одни только философы, а не естествоиспытатели, занимаются теоретической деятельностью. Очевидно, что для основоположников, теоретики. - это все графоманы, журналисты или философы, а естествоиспытатели - это народ со странностями, типа алхимиков, которые делают опыты и смотрят, что из этого получится. Эта фраза сама и говорит об интеллекте основоположников марксизма. И, в подтверждение этого: "Но теоретическое мышление является прирожденным свойством только в виде способности. Она должна быть развита, усовершенствована, а для подобной разработки не существует до сих пор никакого иного средства, кроме изучения всей предшествующей философии". Здесь не ясно, говоря о теоретическом мышлении, кого имел в виду Энгельс: философов или естествоиспытателей. Если естествоиспытателей, то только знающий: "всю [!?] предшествующую" философию естествоиспытатель может правильно развивать свои прирождённые свойства и проводить научную теоретическую деятельность. Но здесь наш Энгельс почему-то забыл, что философским-то учениям несть числа, и, часто, они прямо враждуют, или противоречат друг другу, поэтому далее у него находим пример, как переложить проблему с больной головы философа на здоровую голову естествоиспытателя: "Нельзя теперь взять в руки почти ни одной теоретической книги по естествознанию, чтобы не убедиться, что сами естествоиспытатели понимают, как они страдают от этой путаницы и бессвязности, из которой им не дает абсолютно никакого выхода модная, с позволения сказать, философия". Энгельс уже не отрицает, что естествоиспытатели занимаются теорией и даже (!) издают теоретические книги, хотя именовал их полузнайками. Учёные, следуя этим советам Энгельса, начинают изучать всю предшествующую философию, обнаруживают там путаницу и разброд и... начинают страдать. Так в чём же состоит их вина? Мой "вывод" из этих цитат. Чтобы стать хорошим теоретиком-естествоиспытателем, или развить врождённые способности, надо знать всю предшествующую философию, но поскольку философий ровно столько же, сколько и философов, то в теоретической путанице у естествоиспытателей и в их страданиях виноваты сами естествоиспытатели, которые не знают настоящую марксистскую, материалистическую, а не модную философию. И далее у Энгельса, на основе подобного "обвинения" (точнее, его ошибки) находим воистину парадоксальный вывод: "Поэтому тот, кто строит системы, вынужден заполнять бесчисленное множество пробелов собственными измышлениями. т.е. иррационально фантазировать, заниматься идеологизированием". Даа. ..

Интересно, а кто же тогда построил системы всех разделов математики, механики, химии, оптики и иных, современных Энгельсу наук? Я так полагаю, что теоретики-философы к этому не причастны. И какую бы систему механики построил Сэр Исаак Ньютон, если бы он, изучив предшествующую философию начал, как основоположники иррационально фантазировать? Поскольку в классической механике И.Ньютона пробелов вообще нет, то там вообще нечего и заполнять собственными измышлениями. Если в науке возникают пробелы, то это лишь некоторая, пока неизученная область, и её: начинают изучать, или прямо указывают на этот пробел знаний, без заполнения его чем-либо. Потому и отношение к Ньютону у Энгельса, не знающего математики и профана в естествознании, такое: "Лейбниц - основатель математики бесконечного, по сравнению с которым индуктивный осел Ньютон является плагиатором и вредителем". Чем Сэр Исаак заслужил подобную откровенно хамскую оценку в виде упрямого животного - для меня остаётся загадкой. Где, когда и кому конкретно Ньютон навредил, и в чём состоял этот вред. - не ясно. Моё мнение по этому поводу следующее. Ньютон не знал настоящей марксистской философии, - диалектики, но ухитрился, вопреки этому, построить стройную теорию без пробелов, значит, он подлежит анафеме, проклятиям путём обычного навешивания ярлыков со стороны основоположников, - знатоков настоящей философии. Да, Сэр Исаак отдавал предпочтение индуктивному методу и он явно пренебрегал дедукцией: "гипотез не измышляю". Да, ст.з. настоящей диалектики, - это его методологический просчёт, но это не значит, что Ньютон - осёл, или вредитель. А вот мнение Маркса: "Ньютон своим законом тяготения создал научную астрономию, разложением света - научную оптику, теоремой о биноме и теорией бесконечных - научную [?? - В.Ш.] математику и познанием природы сил - научную [? - В.Ш.] механику". Да, умные были ослы в ХІХ-м веке. Мне бы так.

В Эпилоге (см. 1-ю часть работы) я весьма просто доказал, что вся философия страдает наукофобией. Здесь же видно, что и представители философии, - конкретные философы ненавидят настоящих учёных и, не имея ничего за душой, только метят их негативными ярлыками. Когда некий ярлык (осла) навешен, - тема для дискуссии считается исчерпанной. Это один из способов философского, точнее, журналистского стиля "доказательства истины", и мы его не раз встретим у основоположников. Когда нечего возразить оппоненту, - то его просто клеймят позорными словами и... всем нам становится понятно, насколько он глуп и неправ в своих доказательствах. Набор ярлыков неограничен, это: и вульгарные экономисты, и буржуазная идеология, и ублюдочный тип, шарлатан или спекулянт, шут, и косноязычные болтуны, карлики, кретины. Об осле я уже упомянул. И даже по нескольку ярлыков в одной фразе: "...типично для кретинизма вульгарной экономии". Подобный "диалектический" метод навешивания ярлыков применяли наши большевички, которые "творчески развив" марксизм, добавили к вредителям ещё и: "врагов народа", но они одним только огульным охаиванием не ограничились. Вот пример. Читаем Энгельса: "Но если такой исполин мысли, как Аристотель, ошибался в своей оценке рабского труда, то почему мы должны ожидать правильной оценки наемного труда от такого экономиста-карлика как Бастиа?". Поясняю. "... исполин мысли" не удосужился посчитать количество ножек у паука, и все (почитатели исполина) столетия (!) верили, что ножек у паука... 6 штук. Этот исполин по предыдущей цитате: "ошибался в своей оценке рабского труда". По "логике" (и по этим фактам): исполинам свойственно ошибаться. Отсюда, совершенно обратный, мой вывод: карлики... - не ошибаются. И чем приведенный мною "пример убеждения" хуже, чем у философа Энгельса? Тоже типично журналистский способ, или философский метод давления на подсознание и внедрения туда своей истины.

Вот ещё примеры пустой и бессмысленной фразеологии Энгельса, "открывающего" законы на кончике пера: "По отношению ко всей истории развития организмов надо принять закон ускорения пропорционально квадрату расстояния во времени от исходного пункта... Чем выше, тем быстрее идет дело". Здесь не понятно, что имел в виду Энгельс под исходным пунктом (для истории развития организмов). Если это не момент сотворения мира и всего живого Господом Богом, то что это ещё? Или, то же самое, но в отношении к естествознанию, фраза: "развитие естествознания пошло гигантскими шагами, увеличиваясь, так сказать, пропорционально квадрату удаления во времени от своего исходного пункта, точно желая показать миру, что по отношению к движению высшего [?] цвета [?] органической материи, человеческому духу, как и по отношению к движению неорганической материи, действует обратный закон". Пусть читатель напишет уравнение обратного закона развития. Мне это не удалось. Как может развитие увеличиваться, или уменьшаться? По логике увеличение (читай, ускорение) развития есть развитие, а уменьшение (замедление) развития есть деградация. Поэтому увеличение развития. - это тавтология, как например, нарастание привеса, или же замерзание похолодания. И ещё, мне хотелось бы узнать, чем всё же это: иррациональное фантазирование отличается от рационального фантазирования? Ложь или фантазирование всегда однозначно противостоят правде или фактам, и они рациональны или иррациональны не более, чем противостоящая им истина-правда. Наверное, давно, в позапрошлом веке, во времена написания "Капитала", словечко-паразит "ирраииональный" только-только вошло в моду, и "учёные" вставляли его в свои произведения, зачастую не понимая его смысла, или вкладывая в него смысл, но... какой-то, собственный. Э.Галуа, современник Маркса, отмечал: "нужно объяснить, что должно пониматься под словом рациональный". Подобная пустота фразеологии и говорит об "основательности" знаний основоположников естествознании и в математике. Это лишь косвенное доказательство той громадной пропасти, которая разделяет как результаты их т.н. "научных" исследований, так и самих представителей философско- экономических наук от учёных-естествоиспытателей. В этой работе читатель самостоятельно убедится, что наши основоположники марксизма, с их претензиями быть всезнайками, на деле оказались даже не полузнайками, а полными незнайками в области "наук", к которым они причислили, по причине их незнайства: как свою политэкономию, так и свою философию. Вот правильный совет Маркса: "А вам... философы, я советую: освободитесь от понятий и предрассудков прежней спекулятивной философии, если желаете дойти до... истины", но к себе он совет не применил. Мы чуть отвлеклись от темы, и вернёмся к изначальному абзацу.

Поэтому, когда у "технарей" иногда возникают вопросы по экономике, то они полностью доверяются в их решении экономистам и принимают результат решения безоговорочно, веря в порядочность их творцов. Но закон больших чисел неумолим, и по нему средний уровень контингента определяет и средний уровень соответствующей ему профессии. Кто шёл на экономические специальности - мы видели, и вряд ли Советский Союз был исключением из всеобщего правила. Не отсюда ли в экономике, да и в философии столько школ, течений и направлений? Какую объективную науку состряпают особи, не способные к аналитическому мышлению, творческой деятельности и презирающие точные науки? Ответ: только учение.

Подчеркну, отдельные "гении" в экономике, типа нобелевских лауреатов в Штатах, иногда встречаются, но их труды будут забиты "деяниями и «творчеством»" целеустремлённой (к прибыли и барышу, - на то она и экономика) серой биомассы. Ну, никак я не поверю, что в торговый, юридический, или институт международных отношений идут из любви к процессу познания и к знаниям, а в физико-технический институт идут с одной целью: устроится после окончания работать на "тёплом местечке", или в НИИ, и там же воровать и перепродавать мезоны, кварки, или фотоны. Тот факт, что "технари" понятия не имеют о норме прибыли, а экономисты не знают (и в принципе не хотят знать) алгебры, лишнее тому подтверждение. Прямое доказательство того факта, что даже "гении", - нобелевские лауреаты в области экономики, не в ладах с алгеброй читатель найдёт в 1У-й части (для нобелевских лауреатов).

Приведу пример из своего опыта работы в НИИ. Как-то на учёном совете слушали отчёт кандидата экономических наук (к.э.н.) по некой экономической теме. Народ мирно дремал, а один доктор наук (д.э.н.) непонятно по какой причине начал задавать "неприличные" вопросы о смысле применяемых докладчиком формул. Когда стало ясно, что докладчик "приплыл", то последним аргументом, которым он полностью "разгромил" назойливого докторишку, стала фраза, достойная анналов Жириновского: "Я здесь использую свои формулы, каких нет в природе". Совет (молча) чуть не помер от спазмов смеха, но отчёт был принят. Если читатель ничего смешного в этой фразе не увидел, то по уровню знаний он типичный (к.э.н. - д.э.н.) с этим: "высшим экономическим образованием", и дальнейшее чтение ему противопоказано.

Я по призванию "технарь", и тоже "не любил", поскольку не понимал, преподаваемую мне политэкономию и философию, потому, как не видел я в них некоторой однозначности или "завершённости", как у механики, у электротехники, математики и других нормальных наук. И "изучение" подобного словоблудия, основанного почему-то на "идеях" и "мыслях" великих личностей, на конспектировании первоисточников их трудов, и на тупой зубрёжке запускало, вполне естественный, механизм: отторжения подобных знаний. Мой личный "опыт работы" в области политэкономии в чистом виде, не считая того, что я прошёл в институте, буквально тройка месяцев, которые я затратил на реальное изучение (а не тупое конспектирование) первоисточников, таких как "Капитал" К.Маркса и ряда работ современных нам экономистов: П.Самуэльсона, Стэнли Л.Брю, с^Хайека, П.Хейне и других. И когда мне: "с этими ребятами стало всё ясно", я и написал эту Ш-ю часть, посвящённую критике политэкономии, и ещё два раздела в 1У-Й части (для нобелевских лауреатов). Писал я быстро, на: "одно[м] дыхани[и] (3:19 Екклесиаст)", лишь изредка возвращаясь "назад" для корректировок и добавлений.

Возможно, что я: "ломлюсь в открытую дверь", или, как всегда: "изобрел велосипед", и всё "моё", что я изложил ниже, настоящим грамотным экономистам давно известно, и только для меня является некоторым собственным "открытием" (откровением), на основе прочтения мною разве что "полуграмотных" произведений вышеуказанных авторов. Возможно всё, но именно в плане критики экономической части в теории марксизма я ничего подобного, что мною изложено далее, нигде не встречал. И даже, если я в чём-то повторяюсь, и что-то вновь "переоткрываю", то будет отнюдь не лишним рассмотреть повторно всем известную кроме меня, автора работы, "правильную" экономику, но созданную на совсем иной базе, на базе критики экономических "построений" Маркса. "Повторение - мать ученья", - так говорят преподаватели студентам. Да и именно научных работ по критике политэкономии Марксизма мне не попадалось, разве что: "Критика теории Маркса", - работа австрийца О.Бем-Баверка полуторавековой давности, да отдельные статьи в Интернете, - одна противоречивее другой. И все они молчаливо исходят из положения, типа: "будем предполагать, что стоимость - это, как и учил Маркс, общественно-необходимое рабочее время, а величину стоимости будем измерять, соответственно, часами рабочего времени. Мы будем спорить с Марксом не выходя за рамки его понятий. Тем самым мы попытаемся доказать, что теория Маркса противоречит не каким-то позднейшим теориям или фактам, но прежде всего САМОЙ СЕБЕ, что, между прочим, куда как более важно". Увы, критикуя, не выходя за рамки понятий, можно только обнаружить противоречия у автора, и не более. Сама по себе подобная критика не может дать позитива, она есть необходимый для начала построения любой науки негатив, на базе которого должен возникнуть позитив знания. Поэтому, куда как более важно, получить от негатива критики позитив знаний. Возьмём теорию относительности Эйнштейна. Из негативов её критики можно сдать вагон макулатуры, а позитива от такого негатива до сих пор нет. Как говаривал Маркс: "Апологетические фразы, пускаемые в ход в целях отрицания... важны постольку, поскольку они всегда доказывают противоположное тому, что хотят доказать".

Здесь у меня есть критика политэкономии Маркса и, в отличие от критики-негодования и обличения, есть позитивные конструктивные предложения о том, как, по-моему, нужно C научных позиций "строить" экономическую науку. Вполне возможно, что я, как дилетант: "залез не в свои сани", и много: "наломал дров", или вообще: "ушел не в ту степь". Но, боюсь только, что после простого прочтения, а даже не изучения этой Ш-й части, ортодоксальные профессионалы-экономисты, да и любопытные мыслящие студенты (об университетской профессуре, которую ничем пробить не возможно, пока промолчу) обычную традиционную "классическую" экономику, в лице любых её школ и ответвлений, воспринимать не смогут. Слишком уж много там они самостоятельно (или с моей лёгкой руки) смогут обнаружить волюнтаристских подтасовок и откровенных, привычных, набивших даже некую оскомину и, потому, в упор не замечаемых всеми стандартизованных и канонизированных ляпов. В силу этого, изучать всё дальнейшее, особенно тем, кто на последних курсах экономических дисциплин, и особенно содержание JV-й части (для нобелевских лауреатов) вообще-то не рекомендую. Если поймёте то, что я предложил ниже, то поломаете себе жизнь, не защитив диплом (но обретёте истину). А, возможно, и наоборот: потеряете... веру, обретя знания.