1. Продолжим говорить о кризисе.
Итак, в Части 1 мы описали предкризисное состояние в науке. Ошибка Максвелла, открытие существования радиоволн Герцем (1888 г.) и сформулированная Лоренцем окончательная форма классической электродинамики (1895 г.) создали прочные позиции сторонникам близкодействия.
Посмотрите на уравнения Максвелла в калибровке Лоренца. Разве не «очевидно», что в уравнениях нет места мгновенному действию на расстоянии.
; 
; 
; 
(4.1.1)
Опять приходится повторить: если бы Максвелл «не потерял» уравнения квазистатики, интерпретация «неудач» обернулась бы полезными для физики результатами.
Кризис классической физической теории усугубился неожиданно последовавшими (как из рога изобилия) величайшими экспериментальными открытиями совершенно новых и удивительных явлений. Начиная с 1895 года, когда Рентген открыл проникающие лучи, буквально каждый следующий год приносил ошеломляющее открытие: 1896 год — открытие явления радиоактивности, 1897 год — открытие электрона, 1898 год — открытие радия и полония, 1899 год — открытие сложного состава радиоактивного излучения и т.д.
Но выводы были сделаны радикальные. Ученые уже к концу 19 века начали рассматривать эти «неудачи», как свидетельство ограниченности классических теорий. Главной причиной неприменимости классических теорий они начали считать мгновенное действие на расстоянии.
С этого момента классические теории и материалистическая философия подверглись третированию. В конце 19 века (уже в то время!), например, проф. О.Д. Хвольсон в своем «Курсе физики» [1] писал:«…В настоящее время успело сделаться общим достоянием убеждение, что actio in distans не должна быть допускаема ни в одну область физических явлений. Но как ее изгнать из учения о всемирном тяготении?».
Хвольсон пишет о мгновенном действии на расстоянии, как о какой-то «заразе» или «инфекции», которой страшно «заболеть».
Таковым было начало «революции» в физике, совершаемой в основном молодыми учеными, которым не терпелось иметь «все и сразу». С поспешностью, достойной лучшего применения они неправильно определили подлинную причину кризиса. Эйфория от свершающегося «дурманила» им головы (ведь они «повергли» самого Ньютона!), а романтика научного поиска толкала выдвигать самые невероятные гипотезы, побуждала «ломать» устои классической логики. Они, подобно революционерам социал-демократам, старались ««старый мир» разрушить до основания» и создать физический новый. Восторг и энтузиазм первопроходцев, их высокомерно-презрительное отношение к классической физике сохранились в головах не только ученых того времени, но передались их ученикам и последователям.
«Революционное» возбуждение в науке в тот период гармонировало с «революционным» настроением рабочих и «подогревало» агрессивность. Люди не знали, что через пару десятков лет грянет 1 Мировая война, за ней Великая Октябрьская революция в России. Эта атмосфера «торжества нового в науке» напоминала атмосферу недавнего Киевского майдана на Украине. Она сохранилась до настоящего времени, мешая правильной оценке причин кризиса в физике.
В тот период, ломались традиционные устои науки и, прежде всего, классическая логика. Появились логически некорректные конструкции (например, «корпускулярно-волновой дуализм» и т.д.). Нарушение научных канонов вело к формализации теорий, нагромождению математики за счет подавления объяснительных функций науки. Мы не будем исправлять «новейшие теории». Это бессмысленно, поскольку их основы некорректны. Мы попробуем нащупать правильный путь возможного развития физики. Работа эта трудоемкая и мы лишь изложим конечные результаты.