Международные отношения после Франко-прусской войны. Образование Тройственного союза.
Франко-прусская война, закончившаяся разгромом Франции, породила множество проблем. Бисмарк очень скоро понял, что французское общество никогда не смирится с перенесенным унижением, и будет стремиться к реваншу.
Действительно почти все политические силы во Франции, за исключением социалистов, были единодушны в желании отплатить Германии за национальную катастрофу. Бисмарк вынужден был спешить, ибо Франция активно работала над восстановлением своего потенциала: В отличие от 1870 г., когда Франция оказалась в изоляции, теперь все великие державы с большим подозрением следили за действиями резко усилившейся Германской империи. В этой ситуации рейхсканцлер видел выход в том, чтобы внести раскол в стан великих держав и заручиться поддержкой какой-либо из них. Иными словами, создать в Европе устойчивый антифранцузский альянс.Проблема заключалась в том, кого было бы целесообразно и реально привлечь к этому союзу. В этом вопросе в правящей элите Германской империи не было единства. Взоры Бисмарка, прежде всего, обратились на Австро-Венгрию. После военного поражения она во все большей степени вынуждена была идти в фарватере германской политики. Его оппоненты справедливо указывали, что заключение австро-германского союза может стимулировать франко-русское сближение и в итоге Германия окажется зажатой в очень опасные тиски.
Бисмарк, однако, настоял на своем, и в 1879 г. был подписан союзный договор между Германской империей и Австро-Венгрией. Надо сказать, что оппоненты Бисмарка были правы. Этим договором Германия отнюдь не укрепляла свои позиции: она не получила никаких дополнительных гарантий своей безопасности брала в союзники заведомо более слабое государство, у которого была масса противоречий с его соседями, увеличивала уровень конфликтности в своих отношениях с Россией и, главное, подталкивала ее к сближению с Францией. В результате этого опрометчивого шага напряженность в Европе возросла, и был сделан новый, но очень важный шаг на пути ее раскола на противоборствующие блоки.
В 1882 г. к этому альянсу присоединилась Италия, и, таким образом, Тройственный союз стал реальностью. Это был откровенно агрессивный блок, нацеленный на разрушение сложившегося статус-кво и установление гегемонии в глобальном масштабе. Вместо европейского единства определяющей тенденцией развития европейского сообщества стала его поляризация, темпы которой неуклонно нарастали.
Свою лепту в этот процесс вносила и Франция, особенно ее военный министр генерал Ж. Буланже. Его крайне резкие выпады против Германии, призывы любой ценой отомстить ей за унижение принесли ему большую популярность во Франции.
Бисмарк внимательно наблюдал за развитием событий во Франции. Экстремистские выпады Буланже были ему на руку: они позволяли утверждать, что Германия наращивает свои военные усилия исключительно в оборонительных целях, для того чтобы обезопасить себя от «воинственных галлов». В Германии был принят новый военный закон, увеличивающий ассигнования на армию и флот. Вместе с тем Бисмарк страшился возникновения войны на два фронта — против Франции и России одновременно. В середине 80-х годов он пришел к выводу о необходимости сбалансировать свою политику в отношении России, с тем, чтобы не допустить франко-русского сближения.
Летом 1887 г. истекал срок австро-русско-германского договора о нейтралитете. Россия, у которой накопилось немало претензий к Австро-Венгрии, отказалась реанимировать его в прежнем виде. Тогда Бисмарк предложил России заключить так называемый «перестраховочный договор». Однако наметившаяся попытка русско-германского сближения, которая могла бы в корне изменить всю ситуацию в Европе, не получила развития. Бисмарк слишком поздно решился на корректировку внешнеполитического курса Германии: к этому времени в русско-германских отношениях уже накопилось немало противоречий, которые препятствовали сближению двух стран.
Можно выделить три главных узла этих противоречий. Во-первых, интересы двух стран пришли в серьезное столкновение в Болгарии.
Русская дипломатия полагала, что возникшая при прямой поддержке России Болгария станет вместе с Сербией ее оплотом на Балканах. Однако в Болгарию стремилась проникнуть и Германия. Балканы занимали в ее внешнеполитических планах большее место, и именно поэтому немецкая дипломатия предпринимала активные попытки создать в этом регионе очаги своего влияния. В 1887 г. при поддержке Берлина на болгарский престол возведен принц Фердинанд Кобургский. С этого момента политическая ориентация Болгарии начинает быстро меняться. По существу Россия лишилась многих своих позиций на Балканах, и ее возможности влиять на ситуацию там заметно сократились. Ясно, что все это вызывало серьезное раздражение в правящей элите России и не способствовало укреплению русско-германских контактов.Во-вторых, Россия в это время остро нуждалась в кредитах для строительства железных дорог, развития новых промышленных регионов (Донбасса, Южной Украины), модернизации старых. Однако договориться с немецкими банками о предоставлении крупных займов не удалось, поскольку в это же время чрезвычайно емкий внутренний рынок Германии требовал, постоянны массированных финансовых инъекций, сулил высокую отдачу и работал на увеличение совокупной мощи фатерланда. Естественно, что в условиях националистической эйфории, которую переживало в то время немецкое общество, о кредитовании России в ущерб развитию внутреннего рынка Германии не могло быть и речи. Зато на потребность России в кредитах моментально откликнулись финансовая империя Ротшильдов и другие крупные банки Франции и Бельгии, и именно с этого момента под наметившееся франко-русское сближение был подведен солидный экономический фундамент.
В-третьих, с конца 70-х годов начинается обострение русско-германского конфликта по поводу таможенных пошлин. И здесь интересы отдельных социальных групп (юнкерства, русских помещиков — экспортеров аграрной продукции) перевесили государственные интересы и помешали найти устраивавший обе стороны вариант решения проблемы.
В итоге в российско-германских отношениях не только не наметилось сдвигов к лучшему, но, наоборот, происходило накопление конфликтного потенциала.В 1888 г. умер Вильгельм I, и после очень короткого пребывания у власти Фридриха III германским императором стал Вильгельм II, у которого, как уже говорилось выше, возникли серьезные разногласия с Бисмарком. Вильгельм II по-иному, чем Бисмарк, смотрел на многие вопросы политической жизни, в то числе и на то, какими императивами должна руководствоваться Германия на международной арене. Он был рьяным сторонником активной колониальной экспансии и считал, что будущее Германии зависит от того, насколько прочными будут ее позиции в Африке, на Тихом океане и на Ближнем Востоке. Предупреждения «старой гвардии» немецких дипломатов о том, что излишне поспешные и непродуманные действия в решении этих вопросов могут повлечь за собой серьезные осложнения, не пугали нового императора.
Понимая, что успешное строительство колониальной империи невозможно без наличия мощного флота, Вильгельм II всемерно поддерживал сторонников популярной тогда во многих странах концепции «морской мощи», утверждавших, что величие и процветание любого государства напрямую зависит от уровня этого показателя. От пропаганды этих идей Германия быстро перешла к практическим действиям по созданию мощного военно-морского флота, способного на равных соперничать с английским. В 1895 г. было принято решение о сооружении Кильского канала, с вводом которого в строй резко менялась вся стратегическая обстановка на северо-западе Европы. Одновременно началось интенсивное строительство военно-морского флота, причем армейская верхушка особенно и не скрывала, что видит свою задачу в скорейшем достижении паритета с английскими ВМС.