Международные последствия франко-прусской войны
Франкфуртский мирный договор 1871 г., подведший итог франко-прусской войне (в исторической литературе ее назы- вают также франко-германской, поскольку на стороне Прус- сии воевали и другие государства Северогерманского союза и Южной Германии), открыл новую страницу в истории между- народных отношений.
Политическая карта и соотношение сил в Европе коренным образом изменились. Важнейшим резуль- татом войны стало образование Германской империи. Вместо Пруссии, слабейшей в концерте великих держав, возникло на- иболее мощное экономически и сильнейшее в военном отноше- нии континентальное государство. Война косвенно способство- вала завершению процесса объединения Италии. Итальянское королевство стало шестой великой державой Европы, хотя в силу более чем скромных экономических ресурсов и слабости военного потенциала не могла претендовать на равный статус среди других держав.Приобретение Эльзаса и Восточной Лотарингии принесло Германии немалые материальные выгоды, но еще более серьез- ным и были военно-стратегические преимущества. Не случай- но, что на захвате этих областей настаивал не столько прусский министр-президент О. Бисмарк, сколько начальник Генераль- ного штаба фельдмаршал Г. Мольтке-старший. Дело в том, что Эльзас в составе Франции мог стать важным плацдармом для вторжения французской армии в наиболее уязвимый и нена- дежный регион Германской империи — Южную Германию, где преобладало католическое население, во многом тяготев- шее к Франции и враждебное Пруссии. После перехода Эль- заса к Германии между двумя государствами, помимо реки
Рейн, пролегала еще цепь Вогезских гор, труднопроходимых для крупных военных соединений. С другой стороны, за счет Лотарингии теперь уже Германия имела удобный плацдарм для наступления на Париж через так называемую «вогезскую дыру» — равнинную местность между Арденнами на севере и Вогезами на юге.
Аннексия Эльзаса и Лотарингии объектив- но усиливала во Франции стремление к реваншу, причем при- давала реваншистским идеям оборонительную окраску в силу грабительского характера Франкфуртского договора. Движе- ние за реванш, используемое в своих целях правительствен- ными кругами Франции, находило поддержку и в обществен- ном мнении, что объяснялось как уязвленным национальным самолюбием французов, так и широкой националистической пропагандой. Таким образом, война 1870-1871 гг. не только не разрешила противоречий, существовавших между Францией п Германией, но и сделала их главными в Европе на десятиле- тия вперед, а опасность новой франко-германской войны стала постоянным фактором, определявшим международную обста- новку на континенте.Объединенная Германия несла угрозу и ее восточному со- седу — России. В Петербурге со времен Тешенского договора (1779) привыкли выступать верховным арбитром в спорах меж- ду многочисленными немецкими княжествами. Теперь место Пруссии, поглощенной непрерывным соперничеством с Авс- трией, заняла Германская империя, которая, приобретая гос- подствующее политическое влияние в Европе, сделалась по- тенциальным противником России.
Изменения на Апеннинском полуострове также отразились на межгосударственных отношениях. У Итальянского коро- левства сразу же возникли серьезные трудности со своими со- седями — Францией и Австро-Венгрией. Итальянцы мечта- ли о возвращении Савойи и Ниццы, перешедших к Франции в 1860, и даже о присоединении о. Корсика. В свою очередь, из Франции еще продолжала исходить инспирируемая клерика- лами угроза военной интервенции для восстановления светс- кой власти папы. На Апеннинах во второй половине 70-х гг. XIX в. возникло политическое течение ирредентистов. Ирре- дентисты считали национальное объединение незавершенным, пока не будут присоединены к Италии альпийская область Юж- ный Тироль (Трентино) и земли Истрии на Адриатике — авс- трийские владения, где был значительный процент итальян-
ского населения. В Вене были обеспокоены устремлениями к Адриатическому побережью Балканского полуострова римско- го кабинета, а в Париже — колониальными планами последне- го в Восточном Средиземноморье.
Еще одним важным последствием франко-прусской войны стало известное укрепление международных позиций Вели- кобритании и России. В Лондоне стремились использовать ре- зультаты войны и последовавшее за ним нарастание напряжен- ности во франко-германских отношениях в интересах своей политики, которую сами британские дипломаты называли по- литикой «блестящей изоляции». Ее сущность состояла в отка- зе Англии от постоянных союзов с другими государствами, в поддержании выгодного ей баланса сил на европейском конти- ненте и в сохранении полной свободы действий в решении сво- их внешнеполитических задач. Великобритания, крупнейшая промышленная, торговая и колониальная держава того вре- мени, умело использовала свое неуязвимое островное положе- ние и предпочитала воевать чужими руками, вынуждая дру- гие стороны вступать в борьбу за ее государственные интересы. Наиболее верным средством политики «блестящей изоляции» считалось дипломатическое поощрение конфликтности в отно- шениях между великими державами, что открывало для «ко- варного Альбиона» возможность укреплять и расширять коло- ниальную империю. Залогом успеха этой политики являлось господство на морях английского военного флота.
«Блестящая изоляция» вовсе не означала, что Англия игра- ла роль пассивного наблюдателя в европейских международных делах. Скорее наоборот, стремясь сохранить торгово-промыш- ленное и колониальное лидерство, она активно провоцирова- ла столкновения континентальных держав с целью их мак- симального ослабления, маневрировала до начала открытого конфликта, а затем присоединялась к той из сторон, времен- ное сближение с которой в наибольшей степени отвечало ее интересам. Суть этого внешнеполитического курса была сфор- мулирована в 60-е гг. лидером вигов (либералов) Г. Пальмер- стоном: «У нас нет вечных союзников и вечных врагов. У нас есть постоянные, вечные интересы, и им мы должны следо- вать». В этом контексте итоги франко-прусской войны были чрезвычайно выгодны Великобритании. Политика «блестя- щей изоляции» наполнилась новым конкретным содержани- ем.
Главный соперник Англии в колониальных захватах и в претензиях на гегемонию в Европе — Франция — была раз- громлена. Германская империя стала рассматриваться как противовес Франции, а вместе с Австро-Венгрией — как про- тивовес России, с которой у Англии все более обострялось со- перничество в Средней Азии, а затем и на Балканах. В Петер- бурге воспользовались франко-прусской войной для решения иопроса о пересмотре отдельных статей Парижского договора (1856). Лондонская конвенция (1871) отменила нейтрализацию Черного моря — Россия восстановила свое право держать там поенный флот и строить укрепления.Итак, с 70-х гг. в Европе возникают долговременные очаги противоречий — франко-германские, итало-французские, ита- ло-австрийские. Конфликты и кризисы в отношениях между великими державами прежде всего из-за гегемонии на евро- пейском континенте, а также колониальных владений и сфер илияний, заметно участились и обострились. Основной винов- ницей возрастания напряженности была пропитанная мили- таристским духом Германская империя. Еще до того как Бис- марк стал у руля объединенной Германии, он проявил себя как политик, делавший ставку на военную силу чаще и решитель- нее, чем его современники, стоявшие у руководства других ев- ропейских государств. Эти обстоятельства не могли не вызвать по меньшей мере настороженности соседних стран, не без осно- ваний опасавшихся за свою безопасность. Угроза войны стиму- лировала гонку вооружений и усиливала роль реакционно-ми- литаристских сил как в экономике, так и в политике. С 1871 г. международное положение в Европе приняло характер «воо- руженного мира».