Природа права имеет религиозно-нравственную основу. В отрыве от религии и нравственности право становится юриспруденцией, лояльной перед любой силой

В основополагающих международных документах по правам человека, в Конституции Российской Федерации, как и в конституциях разных государств, неизменно подчеркивается, что «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» (ст.17)[656].

Опираясь на моральные константы, ограничения закона предусматривают непременное отражение в законодательных нормах моральных обязательств государства перед своими гражданами. Но такие формулировки этих обязательств, как конституционные определения типа «социальное государство», вовсе не являются исчерпывающими. Равным образом и законопослушание граждан – еще не проявление нравственного совершенства общества. Правовая состоятельность закона – не в декларациях, а в том, в какой степени его нормы учитывают нравственные абсолюты, и значит, в какой степени они способны уберечь императивы Божественных установлений.

Бог учреждает «закон» для каждого сотворенного Им явления, следовательно, и для высшего из Своих созданий – человека. И относительно человека, наделенного свободной волей, определение как функций, так и ограничений в его действиях, обретает правовое содержание. Божьи заповеди определяют меру, которая и является правом первого и абсолютного порядка. «Каким судом судите, таким будете судимы; какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф.7;1).

Правовая мера всегда в связке прав и обязанностей. Нельзя считать, что обязанности, корреспондирующие правам человека, лишь на стороне государства. В жизни люди страдают от ущемления своих важнейших прав, прежде всего, из-за несоблюдения должных обязанностей другими людьми.

Соблюдал бы каждый человек фундаментальные, общечеловеческие заповеди: «не убий», «не укради» и т.д., очевидно, не потребовались бы многочисленные законы и репрессивные органы государства. Исторически первым правовым установлением Бога было запрещение человеку есть с древа познания добра и зла. В христианском понимании существование большого числа ветхозаветных заповедей-запретов вместо евангельских «заповедей блаженства», а в праве – большого количества  запрещающих и обязывающих норм и жестокой системы наказания, вплоть до смертной казни, «означает, что мы с вами еще не выросли из ветхозаветного состояния и имеем низкий уровень правового сознания»[658].

«Но чем критиковать народ, полезнее дать ему такие законы, которые укладываются в «прокрустово ложе» народного миросозерцания. Эта задача решается, в том числе и через рецепцию церковного права»[659]. Запреты, обусловленные природой человека, делают людей нравственно чистыми, ответственнее. Гегель хорошо сказал: «народ, имеющий плохое понятие о Боге, имеет и плохое государство, плохое правительство и плохие законы»[660].

В современности религиозная подоплека мировой жизни нисколько не утратила своего основополагающего значения. Последнее столетие обозначило особую роль религии в жизни человеческого общества, обнажив все уродство жизни без нее. Любая правовая доктрина или концепция правовой реформы всегда имеет философскую основу, а еще глубже – религиозную, определяющую смысл исторического бытия и определенное видение собственной роли и места в мировой истории. Основой любого общества всегда служила религия. А когда традиционные верования по тем или иным причинам переставали оказывать влияние на общество, государства и даже нации погибали. Ведь по сути дела, все социальные, политические, экономические и культурные процессы представляют собой более низкий план бытия по сравнению с планом метафизическим.

История Права обнаруживает некую цепь преемственности, воспроизведения в действующих юридических положениях элементов Божественной первонормы. Правосознание, утратившее свои религиозные корни, оказывается неспособным поддерживать и отстаивать национальную государственность и культуру. В этом отдают себе отчет глобализаторы мира, поэтому они так настойчивы в дискредитации  религии.

Многие авторы отмечают, что связи между Правом и религией, существовавшие в ранних обществах, были разрушены в Новое время[661]. Именно в этот период происходило обмирщение или секуляризация общества, то есть высвобождение от религиозного и церковного влияния всех сфер жизнедеятельности общества и человека. Наблюдалась и интенсивная десакрализация правового бытия и утрата им основополагающих христианских императивов и эйдосов. Удар наносился вполне целенаправленный – по тем абсолютам, которые составляют центр права. Священными были объявлены права человека, и это кощунство позволило манипулировать людьми, чей эгоизм получил гипертрофированное развитие. Либералами стало очень модно называться. Либералами становилась самая экзальтированная часть общества. Мораль и право в воззрениях либералов – это подведение любых конкретных действий индивидов под принцип вседозволенности. Самым главным либералом в природе при этом оставался сам дьявол, который позволяет все: и непомерное, и неприемлемое, и недопустимое. Потому-то он и возглавляет всех социально хищных, объединившихся под планами глобализации мира.

Возникнув в западноевропейской культуре процесс секуляризации неотвратимо разрушал универсум христианского права, обнаруживая свое действие во всех цивилизациях мира. В общетеоретическом плане этот процесс означал замещение сакральных символов и религиозных императивов права на мирские, земные понятия и нормы.

Глобалистская юридическая практика основывается на приоритете земной жизни человека и человеческих сообществ перед религиозно-нравственными абсолютами (особенно в случаях, когда первые и вторые вступают в конфликт). Показательно, что это уже редко кого удивляет и возмущает. Такой же приоритет закреплен в национальном законодательстве многих стран. Нередко он заложен в принципах регламентации различных форм деятельности органов власти, построения государственной образовательной системы и т.д. Многие влиятельные общественные механизмы используют этот принцип в открытом противостоянии вере и Церкви, нацеленном на их вытеснение из общественной жизни.

Глобалистское юридическое сознание и глобалистская юриспруденция впечатляют своим безрелигиозным скептицизмом и рационализмом, духовным вакуумом. Причина – полная дехристианизация этого сознания. Отрицание Бога и высших Божественных идеалов всегда приводили человека к торжеству самопроизвола, к возникновению религиозности в иных, более низких, искаженных формах. «Гуманность, отрицающая Бога, логически приводит к безчеловечности», – писал Ф.М. Достовский[662]. Весь внутренний правовой опыт человека постепенно и последовательно начал мельчать и искажаться. Общество стало испытывать радость нормирования своей жизни, а выход из накапливающихся кризисов видит в принятии все увеличивающегося количества законов. Юридизация общественной жизни означает детальную регламентацию всех сторон жизни, пристрастие к букве закона в ущерб духу. На граждан спускаются сверху нормы, происходящие из конъюнктурных и корыстных соображений.

Основная идея западной юридической мысли о возможности построения правопорядка вне религии и вне национальных традиций оказалась разрушительной. Даже доктрины «естественного права» и «правового государства» создавались в секулярной, безбожной интерпретации, влекущей на практике бездуховное прозябание безнравственных человекоподобных существ, которых используют для наживы меньшинства на погибель всего человечества. Секулярная культура может впечатлять современников лишь апологией чувственности и мифом возвеличивания человека.

Лишившись Божественных начал, право сократило сферу своего действия в современном мире. Главная проблема правовой ситуации в России – не экономические ресурсы, а вера. Современный человек со всеми его «неотчуждаемыми правами» претендует на то, чтобы стать сверхчеловеком в ницшеанском смысле и воссесть на место Бога. Благодаря свободе совести, прописанной в основах конституционного строя всех либеральных государств, религия из общего дела превратилась в частное дело индивида. В действительности свобода совести трансформировалась в свободу без-совестности. Если первоначально государство возникло как инструмент утверждения в обществе Божественного Права, то свобода совести окончательно превращает государство в исключительно земной институт, не связывающий себя религиозными обязательствами.

Особое совестливое правочувствие, о котором писал И.А. Ильин, понижено до уровня электронно-протонового комплекса и рефлекторного механизма. «Освобождая» человека от «предрассудков» нравственных императивов, деструктивные силы отняли у него защитный иммунитет, который безоговорочно защищал его достоинство, богоподобие и неприкосновенность. Лишенный совести, современный человек оказался игрушкой в руках самых случайных сил. О нем либо заботятся как о полезном животном, либо уничтожают. Без всякого сострадания на планете уничтожаются миллионы людей, лишаются своего имущества, всех прав, ценностей, изгоняются, и только из-за того, что само их существование является препятствием для чьих-то корыстных замыслов и жажды власти.

На путях преодоления христианской этики и усвоения новых юридических стандартов поведения в качестве нормальных современный человек делается невротиком. Не веря в Бога как в своего Творца, Спасителя и Заступника, он чувствует непреодолимые страхи и тревоги, от которых не может избавиться в одиночку. Когда в центр юридической системы ставится помраченная грехом человеческая личность, законы государства перестают осуждать половые отклонения, супружескую неверность, внебрачные связи, порнографию, пропаганду насилия, наркоманию и алкоголизм. Эти явления рассматриваются как норма общественной жизни на том основании, что они лежат исключительно в сфере ответственности человека перед самим собой и не затрагивают напрямую интересов физического благополучия других индивидов. А ведь перечисленные явления влекут социально опасные последствия: преступность, разрушение семьи, эпидемии заболеваний, передающихся половым путем. Но главное – упомянутые пороки противоречат вековым нравственным нормам, которые установлены свыше и потому имеют безусловный авторитет перед любыми человеческими законами и решениями.

Ответы на многие вопросы, поставленные кризисом окружающей природной среды, тоже содержатся в человеческой душе, а не в сферах экономики, биологии, технологии или политики. Выход их экологического и экономического тупиков может быть основан лишь на духовном преображении личности. По мысли преподобного Максима Исповедника, человек может превратить в рай всю землю только тогда, когда он будет носить рай в себе самом.

Право предшествует возникновению новых форм социальной жизни, а не следует им. Так, новые формы экономики, лишенные правовых оснований, стимулируют распад, беззащитность, дезорганизацию. Ключевые для западной философии предпринимательства установки прибыли и выгодности нужно лишить предикатов транскультурной разумности и самодостаточности, показав их подчиненный характер по отношению к идеалу духовной и физической целостности народа.

В секулярной юридической науке все понятия перепутались, что ведет к безпрерывным недоразумениям на практике. Теоретики и юристы-практики могут действовать согласованно в случае, когда служат духовно-нравственным ценностям права. А они остаются аутентичными лишь в неразрывной связи со своим Источником – Богом, вне этой связи они всегда подменяются и превращаются в свою противоположность. Самый наглядный пример – это превращение богоданной свободы в глобализме в рыночные отношения, в которых таится не свобода, а сверхзакрепощение.

6 апреля 2006 г. Всемирный Русский Народный Собор принял «Декларацию о правах человека», в которой говорится: «изоляция права от нравственности означает их профанацию, ибо безнравственного достоинства не бывает. …Существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека – такие как вера, нравственность, святыни, Отечество»[663]. Европейская индифферентность к духовной основе Права не менее разрушительна в наши дни, чем активное безбожие. Самомнение европейской цивилизации, претендующей стать источником права и заменить собою Высший Источник, может обернуться очередной катастрофой общечеловеческого масштаба. Сегодня мы констатируем: Божественные христианские основания права оказались менее всего изученными. Это происходит потому, что современную юриспруденцию правильнее называть не постхристианской, а антихристианской, поскольку ценности, ею прославляемые, суть антитезис христианского учения.

Современная юриспруденция противопоставила себя правоведению, а правосознание перестало быть формой общественного сознания.Так называемые правоохранительные органы государства, юридические вузы и факультеты, средства массовой информации не предпринимают серьезных шагов для спасения и укрепления права, но в известной степени даже способствуют уничтожению великого правового наследия либо безучастны к его исчезновению. Кто захочет выступать в защиту Божественных атрибутов права, зная наверняка, что его подвергнут публичному осмеянию и остракизму?

Сегодня каждый ученый может веровать во что угодно, и «деидеологизированное» государство будет индифферентно к этому, пока это не мешает сугубо языческим ценностям – комфорту, рынку и совершенно лишенным духовного наполнения правам индивидов. Право как священное явление заменено людьми на новоязыческую юриспруденцию. Этот переход готовился долго и тщательно, пока людей окончательно не увлекла идея неотчуждаемых прав, среди которых главное место отводится свободе от нравственных ограничений, свободе от ответственности за других, свободе от Бога. Свобода из вспомогательного средства обретения Истины, способа добровольного обретения Бога превращена в абсолютную ценность,  в идола, которому призывают «молиться» (клясться свободой, мечтать о свободе, бороться за свободу, поступать свободно и т.д.).

В современном юридизированном западном мышлении прочно укоренилось, еще со времен Ж. Ж. Руссо, представление о том, что достаточно обеспечить свободу и наделить правами личность, а она сама неизбежно выберет добро и полезное для себя. Поэтому никакие внешние авторитеты не должны ей указывать, что есть добро, а что есть зло. Человек сам определяет нравственные нормы поведения. Это называется нравственной автономией человека. И такая автономия может быть ограничена только автономией другого человека. В этой идеологии отсутствует понятие греха, а есть плюрализм мнений; то есть человек может выбирать любой вариант поведения, но при одном условии, что его поведение не должно ограничивать свободы другого человека. Печальное следствие такого антропоцентричного подхода заключается в том, что сегодня в большинстве стран выстраивается юридическая система, которая потворствует греху и устраняется от задачи нравственного совершенствования личности. Общества столкнулись с циничной подменой – допустимость безнравственности оправдывается учением о достоинстве человека.

Как современный человек будет нравственно использовать свою свободу, если телевидение демонстрирует ему в качестве успешного образа жизни потребление, насилие, разврат, азарт и другие пороки? Порок легко продается и легко воспринимается человеком, склонным к греху. С древних времен такие действия назывались соблазном.

Однако же, перестав верить в Бога и замечать подлинное  право, а в нем – Божественную природу, люди все-таки остаются созданием Бога. И изжить это полностью невозможно. Правовое проявляется в юридическом, как бы юристы-технологи и казуисты ни старались. Душа людей с врожденным нравственным содержанием остается «душой-христианкой», хотя и искаженной. Отрешиться от нравственного содержания, которое дано душе человеческой, люди не могут до настоящего этапа глобализации мира.

Православные христиане ближе к тем, кто слабее, к мировым изгоям и неудачникам, чем к сильным и процветающим. «Православный готов вернуть Богу счастливый билет в заветное Царство, если он куплен ценой слезы невинного ребенка», – заметил Ф.М. Достоевский. Эта нравственно-религиозная впечатлительность и неугомонность по поводу искания Правды очень мешает господам мира сего – по этой причине они принялись за Россию всерьез. Новому глобальному порядку Россия мешает как тип духовной культуры, решительно не вписывающийся в новую систему глобального естественного отбора. Для принятия навязываемого сегодня русским американского эталона жизни, наше население, судя по всему, должно пройти путь индейцев по этапам колонизации, резервации и последующей свободы… от своей Отчизны. В Генеральном плане «Ост» Гитлер предвосхитил нынешнюю глобализацию мира, указав: «Мы должны избегать того, чтобы одна церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах России должна заключаться в поощрении любой формы разъединения и раскола»[664].

А между тем, если и есть основа европейского единства, то она заключается не в копиях с американской конституции, а в христианстве. Никакие законы не работают, если уходит право с его религиозно-нравственными началами.

В ряде стран мира не поддались общему поветрию секуляризации и сохранили для своих традиционных религий статус государственных. Например, в Израиле религия (иудаизм) не отделена от государства. В.П. Воробьев отмечает: «Законы государства Израиль используются как для придания нормативного статуса религиозным институтам, так и для соблюдения религиозных постулатов. Поэтому Израиль нельзя назвать в полном смысле светским государством, поскольку иудейские служители культа играют в нем слишком большую роль, и в стране действует религиозное законодательство»[665]. Иудаизм охватывает своим воздействием частную и общественную жизнь граждан. Официально закреплена сфера раввинской юрисдикции[666]. Конституция Норвегии закрепляет, что Евангелическая лютеранская религия является официальной религией государства (ст. 2). В Конституции Ирландии признается особое положение Католической апостольской Римской Церкви (ч. 2 ст. 44). В Англии, Дании и Швеции глава королевского дома является и официальным главой государственной Церкви. В Конституции Болгарии от 12 июля 1991 г. установлено: «Традиционная религия в республике Болгария – Восточно-православное вероисповедание» (ч. 3 ст. 13)[667]. В немногочисленных странах Православная Церковь имеет статус государственной религии (Греция, Кипр, Финляндия).

И нам необходимо открыто утвердить религиозно-нравственные опоры своей страны и гласно обличить гибельную ложь секуляризованной, бездуховной формы глобализма, в какие бы «цивилизованные» одежды он не рядился. В России пора восстанавливать религиозные начала как важнейшие элементы отечественной  духовной культуры. Укрепление Православия в России  окажет одухотворяющее действие на юридическую систему страны и обеспечит воспроизводство Права в изначально священном его смысле. Религиозно обновленное правосознание титульной нации позволит сократить государственные репрессии и свести юридические предписания к действительно необходимому минимуму.

Не конституции, а религии образуют высший продукт духовного творчества, не государство, а церковь воплощает с величайшей глубиной и полнотой истинную духовную сокровищницу народа. Именно религиозная традиция содержит в себе объективный критерий различения добра и зла. С точки зрения этой традиции, не могут признаваться в качестве нормы аборты, гомосексуализм, эвтаназия и другие виды поведения, активно защищаемые сегодня с позиций глобализма. Когда юридическое законодательство допускает подобные формы поведения, они не остаются только уделом пользования небольших групп меньшинств, которые уже определили свой выбор. Такие законодательные акты становятся основанием для безудержной пропаганды порока в обществе. А поскольку грех привлекателен, то он быстро заражает значительные слои общества.

В условиях затяжного морального кризиса, поразившего сегодня все слои российского общества, но более всего – элиту, государственная власть пока демонстрирует свою неспособность стать мощным фактором нравственного очищения, а наоборот – оказывается лояльной глобалистским проектам нового мирового антихристианского порядка.Политики используют в своих целях толпу как силу стихийную, безправную и разрушительную, а Русская Православная Церковь снова и снова обращает толпу в народ, в настоящих субъектов права. Современные авторитеты юриспруденции призывают использовать модифицированное законодательство языческого времени (прежде всего, «римское право») и рассчитывают достичь правопорядка при дальнейшей глобализации мира. Православная Церковь понимает невозможность создания основанной исключительно на Евангелии правовой системы, ибо без воцерковления полноты жизни, то есть без победы миллионов людей над грехом, Божественное право не может быть правом мира. Однако в Новом Завете утверждается связь таких понятий, как закон, несущий в себе «тень будущих благ» (Евр. 10,1), и надежда: «Закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу» (Евр. 7,19).

В настоящих условиях Русская Православная Церковь остается единственной структурой, соединяющей в духовной сфере бывшую единую общность русских людей. Русский народ – это духовно- и государствообразующая нация. В Русской Церкви могут пребывать люди любых национальностей и пребывают ныне представители народов разных стран, но тем не менее наша Церковь называется Русской Православной ввиду историко-духовной основы и ядра – русского православного народа. Православие как прославление Истины, Добра и Красоты – сущностей, исходящих от Бога, оказывается в наше время главной мишенью мировых деструктивных сил. Недостаточная твердость веры русского народа только укрепляет эти силы и ведет русских к гибели. Русским суждено либо спастись в Православии, либо погибнуть как народу.

Должно быть ограничено в правах секулярное мировоззрение, несущее в себе угрозу духовной целостности мира и человека. Разъятие Права, Православия и Правды гибельно для судьбы русского народа и мира в целом.

З.С. Байниязова в своих работах справедливо утверждает, что «чем больше будет верующих во власти, а, следовательно, и религиозного начала, тем более эффективной и нужной будет она. Поскольку верующий человек согласовывает свои действия с волей и заповедями Бога, ищет в Боге духовную и жизненную опору, уповает на Него, что предопределяет нравственный характер деятельности»[668]. Согласно данным Института социологии РАН 2006 г., 89,7 % населения Российской Федерации относят себя к православию, 5,3 % – к исламу, 1 % – к католицизму, 0,4 % – к буддизму, 0,2 % – к баптизму[669]. Необходимо констатировать, что Россия в полной мере является православной страной.

Христианство способно удержать российскую юриспруденцию от дальнейшего падения. Объективный правовой критерий не является случайным порождением воли людей. Православие отвечает критериям истинной веры и превратилось в русском сознании в традиционную национальную религию. Именно Православие позволяет обеспечивать мирное сосуществование народов, возможность нравственного и духовного совершенствования людей. Н.А. Бердяев писал: «С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия – особенная страна, не похожая ни на какую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России»[670]. Когда нации утрачивают свою миссию, этот Божий дар, когда они теряют веру, некогда отличавшую их от всех прочих, тогда они погибают как нации, тогда исчезают культура, народ, цивилизация.

По историческому происхождению, по своим природным ресурсам и достижениям во всех сферах человеческой деятельности мы являемся самобытной Православной цивилизацией. Наша цивилизация не законническая, а правовая, ибо породила само понятие «право» и утвердила целостное видение основ Права – традиционной веры (Православия) и традиционной нравственности (Правды).

Русская православная цивилизация не была ни антропоцентричной, ни социоцентричной, но всегда – Богоцентричной и в периоды отступления от воли Бога на время сходила с мировой авансцены, но неизменно возрождалась благодаря возврату к Православию – прославлению подлинного Права. Альтернативой нравственной деградации российского общества и сейчас является только возврат к Православию, к тем нравственным началам, которые создали Русь, сформировали удивительно стойкую народную правовую культуру.

Процесс актуализации национально-культурной и религиозной идентичности является условием выживания русской нации в современном мире. Быть русским сейчас означает быть православным человеком. Вера становится главным критерием нашей национальной принадлежности. Православной этике противоречит деление народов на лучшие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской нации. Тем более несогласны с Православием учения, которые ставят нацию на место Бога или низводят веру до одного из аспектов национального самосознания. Можно вспомнить опыт Российской Империи, когда в правовой системе страны предусматривались юридические «анклавы», например, для финнов, бурятов, горных алтайцев и многих других.

Политическое непризнание государствообразующей роли Православия нацелено на дальнейший распад России. В преамбуле Федерального Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 1 октября 1997 г. содержится унизительное для Православия положение: «Федеральное Собрание Российской Федерации, признавая особую роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры; уважая христианство, ислам, буддизм, иудаизм и другие религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, принимает настоящий закон»[671]. Получается, что Православию государством отводится место одной из многих разновидностей христианства, наряду с другими, имеющими полное право на существование и даже равноценными. Принижать Православие до одного уровня с религиями национальных меньшинств – саморазрушительно для российского государства и оскорбительно для большинства населения России, а также грех перед Богом. Это кощунство и злонамеренное искажение правды. Ведь Православная Церковь как великая историческая сила формировала русское государство и не раз спасала его в периоды смут; кому как не ей считаться первенствующей среди других исповеданий и занимать публично-правовое положение, подобающее величайшей святыне большинства населения.

Формой культурного геноцида следует признать навязывание русским детям религиозных вероучений, разрушающих их национально-культурную и религиозную идентичность, ведущих к уничтожению национальных традиций. Реализуемое в государственных и муниципальных образовательных учреждениях России принудительное атеистическое обучение и воспитание также вредно для судьбы русского народа и перспектив возрождения права. Между прочим в международных правовых актах декларируются: право на воспитание в ребенке уважения к его культурной самобытности, языку и ценностям, к национальным ценностям страны, в которой ребенок проживает (п. «с» ч. 1 ст. 29 Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 г.); право на повышение духовного уровня жизни (абзац 1 ч. 2 Декларации социального прогресса и развития от 11 декабря 1969 г.); право на национально-культурную и религиозную идентичность, включая право на сохранение национальной культуры, на культурное развитие, на доступ к культурным ценностям и на участие в культурной жизни (ст. 22, ч. 2 ст. 26, ч. 1 ст. 27 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г.)[672].

Национальная идея России не может быть измышлена и утверждена на конкурсной основе, она известна со времен зарождения российской государственности – быть Православной Державой, Святой Русью, и всем своим бытием служить Богу. Русская национальная идея вытекает из православной веры, из нашего многовекового опыта и исторического призвания.

В настоящее время многим лишь теперь становятся понятными слова И.А. Ильина о том, что главная причина кризиса состоит в том, что «творческая сила и духовная сопротивляемость современного человека подорваны его беспочвенностью»[673]. Глобализм требует от человека богохульства, аналогов которому история не знает. Отсюда становится понятным и путь сопротивления глобализму – возвращение к духовным и культурно-национальным основам, исторической «почве». Это диктует необходимость обращения людей русской культуры к Православию как духовному фундаменту российской нравственности и правовой культуры. Вне духовных оснований, фундаментальных православно-христианских ценностей право окажется нереальным, ибо право является феноменом отечественной духовно-культурной традиции. Правовые положения, которые можно вывести из Священного Писания, не могут быть попросту скопированы и преподнесены сегодняшнему миру как нормы современного законодательства. Но это беда современного мира, которая имеет явные апокалиптические признаки.

–––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ

Определите место религиозного фактора  среди мер

протидействия глобализму.

Сформулируйте свое отношение к существованию

государственных религий.

3. Возможно ли установление государственной религии

в многонациональной и многоконфессиональной стране?

4. Почему все тоталитарные секты привествуют глобализацию мира?

5. Установите характер взаимоотношений

между российским правом и Православием.

6. Что такое «экуменизм»и почему он так популярен

в условиях глобализации мира?

7. Почему понятия «глобализация мира» и «апокалипсис»

можно считать тождественными?

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––