§ 5.2. Православие как антиглобалистский фактор: государственно-правовые аспекты
«Блажен муж, который не
ходит на совет нечестивых
и не стоит на пути грешных,
и не сидит в собрании развратителей».
(Псалом 1, 1)
Сторонники глобализации мира понимают, что религия является серьезным препятствием для реализации их планов.
Все цивилизации человечества скреплялись во все времена религиями и глобализаторам это обстоятельство явно претит. Поэтому в большинстве стран церковь конституционно отделена от государства, а религия объявляется частным делом человека. Например, во Франции, согласно Закону об отделении церкви от государства 1905 г., Республика не признает и не субсидирует никакую церковь и не оплачивает ее служителей.В современном мире наблюдается напряжение вокруг государств, в которых поддерживается государственная религия. В Италии, где исторически сильно влияние католицизма, отношения между государством и католической церковью строятся на конституционной и договорной основе. Согласно ст. 7 Конституции Италии, оба субъекта независимы и суверенны каждый в своей сфере, а отношения их регулируются Латеранскими соглашениями, заключенными в 1929 г. Ватикан испытывает вмешательство в свои дела именно со стороны протестантских стран. За государственный характер религии страны Востока объявляются Западом авторитарными режимами с последующими экономическими и даже военными санкциями. Ислам, например, признается государственной религией более чем в 30 странах мира (ст. 2 Конституции Иордании, ст. 7 Конституции Объединенных Арабских Эмиратов, ст. 1 Конституции Катара и др.)[644]. В некоторых мусульманских странах (Алжир, Ирак) объявление ислама государственной религией означает лишь, что государство уважает исповедуемую большинством населения исламскую религию и в общей форме заявляет о своей приверженности определенным исламским традициям, входящим в состав культурного наследия народа.
В других странах (Саудовская Аравия, Иран, Пакистан) мусульманское право (шариат) обладает более высокой юридической силой, чем закон и даже конституция.Глобализаторам хотелось бы, чтобы все страны Востока брали пример с Турции. В Турции, где ислам пока пронизывает жизнь общества, юридическая система, тем не менее, свободна от влияния шариата. Конституция Турецкой республики 1982 г. объявляет республику демократическим, светским и социально-правовым государством (ст. 2). Согласно ч. 5 ст. 24 Конституции Турции, никто не может эксплуатировать религию и злоупотреблять религиозными чувствами либо признаваемыми религией святынями с целью приспособления, пусть даже частичного, к религиозным правилам социального, экономического, политического или правового строя государства. В качестве образцовых национальных лидеров идеологами глобализма признаются лишь те, кто способен увести свой народ прочь от национальной традиции со ставкой на беспочвенную молодежь («младотурков») и потребительские ценности.
В Латинской Америке конституционное право отражает сильные политические позиции католической церкви. Так, Конституция Боливии 1967 г. в ст. 3 предусматривает, что государство признает и поддерживает римско-католическую апостолическую религию, гарантируя при этом возможность отправления любого другого религиозного культа»[645]. Соединенные Штаты Америки сталкиваются с неповиновением прежде полностью подконтрольных режимов Латинской Америки.
Мораль двойных стандартов, распространяемая США даже на сферу международного права, позволяет им собственную неоколониальную политику объявлять «гуманитарной миссией», а попытки стран третьего мира защититься – «религиозным и национальным экстремизмом». Российским законодателем под контролем зарубежных наблюдателей тоже созданы ограничения на создание и деятельность общественных объединений, а именно «запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности»[646], и еще: «На территории РФ запрещается деятельность общественных и религиозных объединений, деятельность которых признана экстремистской в соответствии с международно-правовыми актами и федеральным законодательством»[647].
Согласно Конституции Российской Федерации: «Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом» (ст.14). Православие как религия большинства в Конституции Российской Федерации 1993 г. вообще не упоминается, даже в преамбуле. Ни одна идеология, «в том числе и религиозная, – утверждается в Конституции Таджикистана, – не может устанавливаться в качестве государственной». Государство, провозглашается в Конституции Грузии, «признает исключительно роль грузинской православной церкви в истории Грузии и вместе с тем провозглашает полную свободу религиозных убеждений и вероисповеданий, независимость церкви от государства» (ст. 9). Конституция Республики Беларусь закрепляет, что демократия в этом государстве осуществляется «на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений» и что «идеология политических партий, религиозных объединений или иных общественных объединений, социальных групп не может устанавливаться в качестве обязательной для граждан» (ст. 4).
Специальное законодательство стран глобализуемого мира регулирует деятельность религиозных объединений, допуская существование лишь тех, которые доказали свою «лояльность» активным сотрудничеством с глобалистами. Духовный поиск большого количества граждан искусственно направляется в сторону деструктивных сект оккультного характера, но на сей счет в законодательстве препонов не предусматривается. Этот пробел в законодательстве распространен во всемирном масштабе и привел многих к обращению в новые, ранее не разрешенные по соображениям морали и безопасности псевдо-религиозные течения. Увеличившаяся вдруг угроза международного терроризма позволила «прогрессивному» Западу нанести еще один разрушительный удар по традиционным мировым религиям и переключить интерес массы людей с неустойчивой психикой в сторону магии и оккультизма. Сталкивая интересы безопасности и свободу религии в своих целях, глобализаторы ограничивают в правах религиозные объединения, представляющие традиционную духовную культуру.
Так, Русской Православной Церкви на территории России запрещено проведение в школах уроков по основам православной культуры.Сторонники глобализма совершают насилие над духовной природой человека. Нам не уйти от того факта, что «на заповеди Божьи опирается, по сути, любое законодательство современного мира, от церковных канонов и законов шариата до современных уголовных и иных кодексов. Закон Божественный лежит в основе и международного права»[648]. Например, в мусульманском мире и сегодня Аллах (Бог) выступает гарантом договоров. «Согласно доктрине ислама, Бог считается третьей стороной в любом договоре, заключенном мусульманами»[649]. Ш. Монтескье, в своей работе «Об отношении силы религии к силе гражданских законов приходит к выводу: «Так как религия и гражданские законы должны главным образом стремиться к тому, чтобы делать людей добрыми гражданами, то, следовательно, если первая уклоняется от этой цели, вторые должны к ней стремиться сильнее, и наоборот, другими словами, чем менее обуздывающей силы в религии, тем более должны обуздывать законы»[650]. Так, в Японии, где господствующая религия почти не имеет догматов, законы, чтобы восполнить этот недостаток, отличаются крайней строгостью.
«Когда религия устанавливает догмат неизбежности человеческих поступков, законы должны быть строже и общественное управление бдительнее обыкновенного, так как они должны определять поведение людей, которые без того легко поддаются природным влечениям, – полагал Ш. Монтескье. – Другое дело, когда религия устанавливает догматы свободы. Когда религия осуждает то, что гражданские законы должны допускать, появляется опасность, как бы гражданские законы в свою очередь не допустили чего-нибудь такого, что религия должна осудить. Первое свидетельствует о недостатке гармонии и правильности в представлениях, проявляющемся во втором»[651]. Например, у соплеменников Чингисхана считалось грехом положить нож в огонь, не считали грехом похитить чужое имущество или убить человека.
Человеческие и божественные законы отличаются один от другого своим происхождением, своей целью и своей природой. Человеческим законам свойственно от природы подчиняться всем видоизменяющимся обстоятельствам действительности и следовать за всеми изменениями воли людей; напротив, свойство религиозных законов – никогда не изменяться. Постановления человеческих законов относится к благу, установления религии – к высшему благу. Законы можно изменять, потому что они признаются законами только тогда, когда они хороши; но установления религии всегда считаются наилучшими.
«Отношение человека с Богом базируются не на рабском подчинении или притеснении. Скорее, это отношения безграничного доверия, основанного на свободном выборе, сделанном по любви. Любовь, которую господь ждет от своего народа, это их отклик на преданную и проникновенную любовь. По этой самой причине Заповеди, до того как стать правовыми кодексами и нормами права, были восприняты Избранниками Божьими как акт милости, как знак их особой принадлежности к Богу. Примечательно, что израильтяне никогда не говорят о Законе как о бремени, но как о даре»[652].
Есть государства, где законы ничего не значат и служат лишь выражением прихотливой и изменчивой воли государя. Между тем, для общества необходимо, чтобы существовало что-то постоянное; это постоянное и есть религия.
«Сила религиозных законов покоится главным образом на вере в них, а сила человеческих законов – на страхе перед ними», – писал Ш. Монтескье[653]. Ему принадлежит афоризм: «Когда я отправляюсь в ту или иную страну, я интересуюсь не тем, хороши ли там законы, а тем, как они соблюдаются, ибо хорошие законы встречаются везде». Звучит весьма современно и актуально. Между тем право и религия имеют множество точек соприкосновения. Рассматривая внутреннюю взаимосвязь религии и права, нельзя обойти внимание факт единства охраняемых ими интересов. Единство предмета права и религии проявляется в конкретных задачах различных отраслей российского права.
Особенно наглядно оно в уголовном праве, среди объектов, охраны которого на первом плане стоят права, свободы, жизни и здоровья человека, собственность, то есть все, что входит и в предмет ведения религии.Библия определяет человека, как сотворенного Богом по образу и подобию своему. Это означает эквивалентность ряда качеств, принципиального характера. Образ Божий – это сумма свойств, в число которых входят – жизнь, воля, разум, способность другому существу дать жизнь «по своему подобию», созидание, обладание.
Первичный источник достоинства и прав личности – Бог. Однако, сотворив человека как существо телесное и духовное, личностное и социальное, тварное, Он наделил его свободой выбора. Способности и свойства, которыми наделен человек, предполагают также право на их реализацию, откуда и происходят права человека: на жизнь, на свободу, на мысль, слово и убеждение, на создание семьи, на труд, на собственность.
С.С. Алексеев отмечал, что естественное право – это «сумма требований, в своей исходной основе рожденных непосредственно, без какого-либо людского участия, самой натуральной жизнью общества, «природой», «естеством» человеческого бытия, объективными условиями жизнедеятельности, естественным ходом вещей»[654]. Естественное право дано изначально, оно родилось вместе с человеком. «Целесообразно смириться с той очевидной истиной, что естественные права – все-таки ограниченный набор универсальных установлений, чьим автором человек быть не в состоянии. Правовой закон – это закон, основанный на этих установлениях… Но кто бы ни был их автором – Бог или природа, – ясно одно: они обязательны для нормального функционирования человеческого общежития и самого человека в нем»[655].