Российская правовая система: проблемы и достижения

--------------------------------

lt;*gt; Закон. 2006. N 8.

Что Вы видите основной проблемой современного российского права?

- Полагаю, главная проблема - та, что вызвана причинами историческими.

Серьезная юридическая работа началась позже. Началом второго этапа я бы назвал работу над Конституцией. На мой взгляд, этот документ и в политическом, и в социальном, и, к счастью, в правовом смысле очень добротный. Прошло уже немало лет, и стало ясно, что Конституция была сделана очень качественно, хотя тоже быстро - тогда все делалось быстро. Она послужила очень хорошей правовой базой для создания новой правовой системы. Все последующее законодательство использовало потенциал, заложенный Конституцией.

На втором этапе была проведена колоссальная по своим масштабам работа. На тот момент мы это даже не вполне осознавали. Лишь теперь, оглядываясь назад, видно, сколько было сделано. Второй этап - это этап сплошной систематизации, кодификации законодательства. Были приняты кодексы по всем основным отраслям законодательства. Для России как страны континентального права это очень значимый факт: были приняты не просто необходимые правовые нормы, но была создана их система.

Это был прекрасный этап в истории правовой системы России. Я говорю не только о новой России, а обо всей истории России.

А сейчас, на третьем этапе, происходит процесс совершенствования того, что создано. Происходит проверка принятых законов жизнью. Жизнь - самый строгий эксперт. Что-то выдерживает испытание на прочность, что-то - нет; это естественный процесс. Применительно к Гражданскому кодексу стоят две очевидные задачи. Первая - закончить кодификацию, приняв четвертую часть. Меня иногда в связи с бурными дискуссиями вокруг проекта части IV спрашивают: зачем заменять шесть действующих законов Гражданским кодексом? Я отвечаю, что более закономерным был бы другой вопрос: почему в ГК до сих пор нет права интеллектуальной собственности? Именно отсутствие системы в нормах, регулирующих эти отношения, нас и не устраивает. Это настоятельная задача, которая, слава богу, вошла в стадию завершения.

Вместе с тем следует отметить следующее. Гражданский кодекс - это второй после Конституции по важности документ. Он регулирует отношения собственности, товарно-денежные отношения. Это фундамент общества. ГК появился очень быстро, на переломном этапе. Без него нормальная жизнь была уже невозможна. Инициаторами его принятия стали даже не политики, а ученые, специалисты в области гражданского права, которые давно работали над обновлением гражданского законодательства, но не радикальным. Но как только плановая экономика рухнула, стало ясно - настало время Гражданского кодекса, и он появился. И Кодекс получился очень хороший, его весь мир таким признает.

В чем заключаются задачи по совершенствованию ГК? Во-первых, нужно охватить правовым регулированием новые отношения, которые не существовали в то время, когда был принят наш Гражданский кодекс. Во-вторых, нужно улучшить механизмы его применения. Кодекс сейчас намного лучше, чем реальная экономическая жизнь; Кодекс не воплощен еще полностью в нашу экономику. Здесь немало проблем. Главная - это поиск баланса интересов участников экономических интересов. В экономических отношениях участвует огромное количество социальных групп. Например, это работники и работодатели, потребители и производители, арендодатели и наниматели и так далее. Хорошая рыночная экономика - это экономика, где обеспечен баланс интересов, где, например, производитель не может получать сверхприбыль за счет потребителя. У нас такой баланс пока не обеспечен. Должны быть налажены очень тонкие механизмы обеспечения такого баланса.

Только та экономика работает эффективно, где участники экономических отношений добросовестны по отношению друг к другу. Важен не только субъективный момент: воспитание, уровень культуры. Самое главное то, что добросовестное поведение должно быть экономически выгодным; недобросовестное - влечь экономические потери. Необходимо исключить возможности использования закона в качестве воровской отмычки. Это очень серьезная проблема.

Дело, однако, в том, что для совершенствования правового регулирования гражданских отношений в совершенствовании нуждается не только частное право. В этом еще одна проблема. Современная правовая система - это сочетание публичного и частного права. Частное право не работает без отлаженного публичного права, и наоборот. Хорошо, что наше законодательство развивалось таким образом, что и частное, и публичное право разрабатывалось практически одновременно. Однако даже в таких условиях не удалось сделать так, чтобы действие одной ветви права подкреплялось действием другой.

Если говорить о взаимодействии публичного и частного права, как Вы полагаете, современное процессуальное законодательство соответствует уровню развития материального частного права?

- В целом соответствует, наше процессуальное законодательство в довольно хорошем состоянии. Однако до конца этот процесс совершенствования процессуального законодательства мы еще не прошли. Мы иногда публично-правовые нормы применяем по нормам процессуального права, предназначенным для права частного. Типичный пример - осуществление административного правосудия в формах гражданского процесса. Для применения административных норм, конечно же, необходим административно-процессуальный кодекс. Его нет, хотя есть дифференциация производства в рамках последнего Арбитражного процессуального кодекса, обозначившая особенности административного судопроизводства. Так что основы уже есть, но надо идти дальше. Административно-процессуальное законодательство нуждается в совершенствовании хотя бы в части снятия противоречий между процессуальными нормами, содержащимися в разных законах.

Существующая система арбитражных судов, особенно количество инстанций, адекватна задачам, стоящим перед правосудием?

- Европейский суд по правам человека какое-то время не признавал наши надзорные инстанции. Сейчас ситуация изменилась. Признают. Более того, непонимание было вызвано тем, что наши западные коллеги многого просто толком не знали, в чем я убедился, участвуя в дискуссиях в Страсбурге. Они не совсем понимали российские особенности. В результате наших разъяснений ситуация изменилась, пришло понимание. Совсем недавно прошла встреча с судьями Верховного суда Германии, и немецкие судьи спрашивали меня: судебную систему с каким количеством инстанций я считаю идеальной? Я сказал: для Германии - это три инстанции, для России - четыре. Почему? Да потому что страны совсем разные, нельзя все под одну гребенку стричь. Три инстанции - это классика. Первая инстанция, полноценная апелляция, то есть пересмотр дела, проверка решения по факту и по праву, и кассационная инстанция, то есть пересмотр дела только с точки зрения права. Это классика, которая оправдала себя в Европе. А почему в России четыре инстанции? Потому что для того, чтобы все три ранее указанных инстанции были доступными, нельзя, чтобы кассация находилась в высшем суде. В таком случае кассация для нашей огромной территории при плохих коммуникациях станет недоступной. В системе арбитражных судов десять кассационных судов рассматривают в год порядка 80 - 90 тысяч дел. Высший Арбитражный Суд мог бы это сделать? Нет. Перевод кассационной инстанции в Высший Арбитражный Суд означал бы потерю кассационной инстанции для сторон. Такая централизация вышла бы боком и для сторон, и для страны. Все три инстанции нужны. А четвертая зачем? Для выполнения только одной задачи - обеспечения единства практики кассационных инстанций. Кассационные инстанции должны быть доступными, но и работать должны согласованно. Только Высший Арбитражный Суд и может обеспечить такое единство.

При этом первая инстанция своей значимости не утрачивает. Вверх из первой инстанции уходит 12 процентов дел, остальные остаются на уровне первой инстанции. Я всем коллегам по судебной системе всегда говорил и буду всегда повторять, что самый главный суд - это суд первой инстанции. В нем дело формируется. И в Высший Арбитражный Суд в конце концов попадает дело, которое было сформировано в суде первой инстанции.

То есть Вы считаете, что сложившаяся система арбитражных судов для России оптимальна?

- Оптимальна. Ее не нужно трогать. Главная задача сейчас - не испортить. Это система, которой повезло. Она молодая, более динамичная. Системе судов общей юрисдикции намного сложнее самосовершенствоваться. Она давно создана, она большая, громоздкая; ее тронул - и сразу возникает масса проблем. Арбитражные суды создавались уже в современных условиях, исходя из современных мировых стандартов. Мы не могли, конечно, все сразу, в один присест, сделать. Именно поэтому три Кодекса. Каждый из них был гигантским шагом вперед. У нас сейчас есть нормальная первая инстанция, с формированием двадцати апелляционных судов будет нормальная апелляционная инстанция. Есть доступная, что чрезвычайно важно, кассационная инстанция. И есть камертон. Что еще нужно для идеальной судебной системы? Не трогать ее, чтобы она постепенно окрепла, реализовала свой потенциал.

Что нужно предпринять для того, чтобы сделать исполнительное производство эффективным, ведь даже идеальная судебная система будет работать вхолостую, если не будет налажен механизм принудительного исполнения судебных актов?

- Исполнение судебных актов - это и есть реальная защита, то самое государственное принуждение. Система исполнения должна быть тщательно отработана. Откуда взялась служба судебных приставов? Оттуда же, откуда и Гражданский кодекс. Это была реальная потребность. Именно в Высшем Арбитражном Суде инициировали разработку Гражданского кодекса прежде всего. Нам нужны были нормы, на основании которых должны были разрешаться споры. Но решения арбитражных судов никто не исполнял. Были судебные исполнители при судах общей юрисдикции, но они считали, что это не их дело. И решения "провисали". Мы стали думать, что делать. Посмотрели дореволюционную литературу. Тогда существовали приставы при коммерческих судах; отсюда и появилась идея службы судебных приставов. Эту идею пробивали несколько лет. Был принят соответствующий закон, и теперь надо работать и совершенствовать систему принудительного исполнения. Пути ее совершенствования совершенно очевидны: наведение порядка в этой системе, ее кадры, их квалификация, подготовка, система оплаты их труда и система экономического стимулирования исполнения. Эта служба будет эффективно работать только при наличии системы экономического стимулирования. Когда ограничиваются стимулы для судебных приставов, считайте, что тем самым уничтожается сама система принудительного исполнения. Сейчас стимулов не хватает. Первоначально они были заложены в эту систему, но потом расшатаны: посчитали, что слишком много денег получают судебные приставы. Сейчас они получают мало... Но и исполнение страдает.

Модная ныне идея частных приставов сможет ли решить проблему?

- Когда Япончик уехал в Штаты, думаю, он поехал реализовывать именно эту идею. Он там даже попытался ее реализовывать.

Если серьезно, то в принципе это возможно. Но я бы семь раз отмерил. Соответствующий опыт у нас уже есть. Тогда, когда не было службы судебных приставов, некие крепкие ребята приходили к должнику-предпринимателю и спрашивали: "Вы почему не уважаете российский суд? Вот судебное решение, почему Вы его не исполняете? Вот Вам срок. Либо выполняйте решение, либо пеняйте на себя". Так естественным путем появились частные приставы. Жизнь сама родила эту систему: в ней была потребность. Потому и создали и службу судебных приставов. Можно ли было изначально создавать частную службу? Упаси бог! Этим занялись бы криминальные структуры, накопившие соответствующий опыт.

Здесь нужна осторожность. Я бы не пошел по этому пути, я бы пошел по пути стимулирования государственных приставов. Во Франции есть служба частных судебных приставов, в Польше есть. Но то Франция, они умеют это делать. Деятельность таких приставов тщательнейшим образом урегулирована законом, она лицензируема, постоянно контролируется и так далее. Французское государство вообще хорошо устроилось. Оно свою функцию исполнения судебных решений переложило на частных приставов, с них же взимает налог, то есть не расходы несет, а доходы имеет. Вот если бы нам удалось постепенно создать предпосылки для введения такой системы... Не нужно решать с кондачка, это должно прийти со временем.

Как Вы оцениваете качество законотворческой работы в современной России?

- В последнее время появилось много правильного в процессе законотворчества. Например, у нас ранее подавляющее количество законопроектов вносилось депутатами. Это неправильно. В большинстве стран законотворческая инициатива исходит из правительства, из органов исполнительной власти. Правительство держит руку на пульсе жизни; на исполнительной власти лежит большая часть работы и ответственности, и она, к счастью, наиболее профессиональна. Она имеет возможность привлекать экспертов - тех же юристов, финансистов, экономистов, например. И в последнее время наметился сдвиг в сторону большей активности нашего правительства. Я посмотрел, кто внес последние 50 законопроектов, которые рассматривались Госдумой. Кто их внес? 19 законопроектов правительственных, 29 - депутатских и два от регионов. Как видим, некоторый прогресс налицо - доля правительственных законопроектов весома. Правда, и многие депутатские проекты на самом деле не депутатские. Их готовит какое-либо ведомство и через депутата вносит в Госдуму. Такая практика весьма распространена. Но и качество депутатских законопроектов в последнее время повышается.

Сейчас даже не недостаток профессионализма является главной опасностью для законотворческой деятельности, а уже хорошо налаженная система лоббизма. Сам по себе лоббизм - это хорошо, но только при условии, что парламент имеет возможность оценить предлагаемые нормы с точки зрения баланса интересов социальных групп, выявить рациональное зерно в законопроекте и отсечь все вредное.

Вы любите путешествовать по России. Какие места Вам полюбились более всего?

- Самые яркие впечатления связаны с отдаленными местами. Крым или Кавказ - это одно. Но когда ты целый день идешь по зарослям бамбука где-нибудь на Южных Курилах или пройдешь пешком сто двадцать километров от побережья Тихого океана до Долины гейзеров - это совсем другое. Страна у нас огромная, этого пространства на всю жизнь хватит. Я недавно был на Алтае в командировке. Боже мой, какая красота! И сколько таких мест на нашей земле... А самые сильные впечатления остались от Камчатки. Там даже зелень такая, какой нигде больше нет, - очень яркая, сочная, прямо бьет в глаза. Видимо, это связано с климатом, с подземным теплом. И сочетание моря, зелени, неба, вулканов, над которыми вьются дымы, - волшебное зрелище. Я был там в 1968 году, но до сих пор вижу те края во сне.

Когда я работал в Свердловском юридическом институте, у нас был туристский клуб, возглавляемый Сергеем Сергеевичем Алексеевым. Мы с ним прошли много дорог, проплыли много рек. Прошли, например, всю Лену. Она начинается в семи километрах от Байкала, а впадает в Ледовитый океан. Сначала шли на весельных лодках, потом на моторных, затем на речных трамваях и, наконец, на больших судах. Так мы и двигались сорок дней до океана, до Тикси. А из Тикси уже улетели на самолете. В последнее время, к сожалению, времени на путешествия не остается.