Слово
Бог склонял лицо свое, тогда
Словом останавливали воды,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, словно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для здешней жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передает.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осияно
Только слово средь земных тревог
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово — это Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные границы естества,
И как пчелы в улье омертвелом
Дурно пахнут мертвые слова.
Но так же смотрел на слово Маяковский:
Я знаю силу слов,
я знаю слов набат.
Они не те,.
которым рукоплещут ложи.
От слов таких
срываются гроба
Шагать
четверкою
своих дубовых ножек.
Но, определяя чувство прекрасного, приходится опять прибегать к гумилевскому синтезу: