Проблема расширения привилегированных видов убийства
Реформа уголовного законодательства в Российской Федерации привела к увеличению вдвое привилегированных составов убийства и расширению возможностей их применения. Других привилегированных видов убийства, кроме рассмотренных выше, Уголовный кодекс Российской Федерации не знал и не знает.
Дальнейшее увеличение их числа нецелесообразно, поскольку неизбежно привело бы к противоречию с одной из основополагающих концепций нашего уголовного законодательства, признающего жизнь человека высшей социальной ценностью. В зарубежном уголовном законодательстве также ограничено число привилегированных составов убий-ства. Четыре их вида, аналогично УК РФ и в соответствии с Модельным УК, устанавливают лишь Уголовные кодексы некоторых бывших союзных республик (Белоруссии, Казахстана, Латвии, Узбекистана и др.). Уголовное законодательство стран “дальнего зарубежья” обычно ограничивается одним-двумя привилегированными составами. Среди них встречаются детоубийство, убийство в состоянии аффекта и убийство по просьбе потерпевшего.
Вопрос о целесообразности выделения убийства по просьбе потерпевшего в качестве привилегированного состава тесно связан с проблемой эвтаназии. В отечественном уголовном праве соответствующая норма впервые появилась в Уголовном уложении 1903 г. Статья 460 предусматривала смягчение уголовной ответственности за убийство, учииеииое по настоянию убитого и из сострадания к нему. Это положение не было воспринято позднейшим законодательством, если не считать упоминавшейся выше попытки в УК РСФСР 1922 г. вообще исключить уголовную ответственность за такое убийство.
В ходе реформы российского уголовного права пришлось вновь вернуться к этой проблеме. Среди ученых-юрастов появились сторонники введения в Уголовный кодекс соответствующего привилегированного состава убийства1. Речь идет о ситуациях, когда просьба или согласие на лишение жизни исходят от безнадежно больного или иным образом обреченного на смерть человека, к тому же находящегося в беспомощном состоянии и испытывающего непереносимые страдания.
Именно целям прекращения этих страданий и служит “легкая смерть” (эвтаназия). При этом предполагается, что виновный в причинении смерти действовал по мотиву сострадания.В зарубежном законодательстве обычно выделяется какой-либо из названных признаков, чаще всего наличие просьбы потерпевшего. Так, в ст. 77 УК Австрии говорится об убийстве “по настоятельной просьбе потерпевшего”, в ст. 579 УК Италии — об убийстве “по соглашению”, в ст. 216 У К ФРГ — “в результате категорической и настойчивой просьбы потерпевшего” и т. п. Иногда к этому добавляется указание на мотив сострадания или жалости к потерпевшему (Уголовные кодексы Швейцарии, Грепни, Польши). В ст. 106 проекта УК РФ, принятого Государственной Думой в первом чтении, признаки соответствующего состава преступления были сформулированы следующим образом: “Лишение жизни из сострадания к потерпевшему (эвтаназия) в связи с его тяжелой неизлечимой болезнью и (или) непереносимыми физическими страданиями при условии его добровольного на то волеизъявленил”.
В окончательной редакции УК РФ 1996 г. эта норма не сохранилась. Думается, это связано с большими сомнениями, которые она вызывала. Наряду с тем, что, как отмечалось выше, расширение перечня привилегированных составов убийства нежелательно само по себе, сомнения вызывает возможность точного применения данной нормы ввиду преобладания оценочных и субъективных признаков. Еше в 1923 г., выступая на сессии ВЦИК по вопросу об отмене примечания к ст. 143 УК РСФСР, Народный комиссар юстиции Н. В. Крыленко отмечал: “Можно доказать факт настояния (практика дала пример составления в этих видах даже засвидетельствованного протокола), но нельзя проверить факта сострадания”.
Действительно, опровергнуть ссылку виновного на мотив сострадания, который согласно п. “д” ст. 61 УК РФ относится к числу смягчающих обстоятельств, иногда бывает не просто. Так, в деле X., убившего свою престарелую, тяжелобольную мать, подсудимый утверждал, что совершия это по мотиву сострадания ( “чтобы больше не мучилась”).
Для проверки этого утверждения суду пришлось тщательно исследовать способ лишения жизни. Было установлено, что виновный избивал потерпевшую руками, а когда она падала с кровати, пииал ее ногами. При таких обстоктельствах ссылка подсудимого на мотив сострадания была отвергнута, и он был осужден к пятнадцати годам лишения свободы. Проблема заключается не только в трудностях установления мотива сострадания, но н в самом содержании понятия сострадания и его применимости к убийству1.Сострадание предполагает готовность разделить с другим человеком его страдания. При убийстве же безнадежно больного, страдающего от невыносимой боли, виновный не только не принимает на себя долю его страданий, но и нередко, наоборот, избавляет себя от переживаний, связанных с созерцанием мучений потерпевшего.
Если потерпевший находится в беспомощном состоянии, обязательное смягчение наказания противоречило бы требованию закона об учете этого состояния в качестве квалифицирующего признака.
Не меньше сложностей связано и с установлением таких признаков состава, как “тяжелая неизлечимая болезнь”, “непереносимые физические страдания”. Выдвижение на первый план волеизъ-
' См.: Красиков А.Н. Преступления против права человека на жмзнь. Саратов, 1999. С. 196—201.
явления потерпевшего также не спасает положения. Подлинность волеизъявления (будь то согласие, просьба, настояние или категорическое требование) тоже может быть подвергнута сомнению. К тому же такое волеизъявление может быть реакцией на сиюминутную ситуацию (острый приступ болн) н не носить устойчивого характера. Известно, как много лиц, желалших покончить с собой, после неудачной попытки суицида отказывались от своего намерения.
Эвтаназия вообще не может быть оправдана ссылкой на естественное право человека распорядиться своей жизнью. Это право юридически неоспоримо, если отвлечься от этических, моральных и религиозных норм. Но никто не вправе приводить в исполнение смертный приговор, вынесенный человеком самому себе. Как сказано выше, эвтаназия — это тоже убийство. Смягчающие же обстоятельства такого убийства, включал мотивы, могут быть учтены при выборе наказания.
В последних исследованиях данной проблемы, проводимых с учетом зарубежного опыта, видны отрицательное отношение к легализации эвтаназии и весьма сдержанная оценка возможности создания в наших условиях привилегированного состава убийства по просьбе потерпевшего[71].
Негативное отношение к эвтаназии как обстоятельству, исключающему уголовную ответственность за убийство, ие означает, что ни водя потерпевшего, ни чувство сострадания у виновного не должны приниматься во внимание. Пункт “д” ст. 61 УК РФ прямо указывает в числе обстоятельств, смягчающих наказание, совершение преступления по мотиву сострадания. Однако суд должен его учитывать вкупе с другими данными.