Какое действие могут возыметь в пылу боя необычные новшества и неожиданные слухи
Сколь важную роль может сыграть в ходе сражений и стычек неожиданное происшествие, сопряженное с дотоле невиданными Ч Неслыханными вещами, явствует из описаний многих собы- например того случая, который произошел при столкновений римлян с вольсками.
Когда один из флангов римского войс- Ка Дрогнул, Квинкций стал громко кричать, чтобы подбодрить его, иа другом фланге его войско брало верх; его слова воодушеви солдат и устрашили противника, так что ему удалось одер- победу. И если уж в хорошо устроенном войске такие увещания имеют большую силу, то еще большим будет ИХ воздев ствие на войско разнузданное и плохо упорядоченное, ибо его настроение переменчиво. Приведу пример, относящийся к нашему времени. Несколько лет назад Перуджа разделилась на дВе партии, поддерживавшие семейства Одди и Бальони. Последние были у власти, а их противники подверглись изгнанию, однако с помощью своих друзей они собрали войско и, выйдя из своего городка неподалеку от Перуджи, однажды ночью вошли в город воспользовавшись поддержкой своих сторонников. Никем не замеченные, они продвигались к центральной площади, а так как все улицы города были перекрыты цепями, мешавшими проезду, впереди войска Одди шел человек с железной булавой, разбивавший замки и открывавший проход для лошадей. Когда в городе забили тревогу, оставалось разбить последнюю цепь перед площадью, но так как толпа сзади напирала, занимавшийся этим человек не мог как следует размахнуться, чтоб разбить цепь, и тогда он попросил: «Сдайте назад!» Из этого возгласа до последних донеслось только слово «назад», и они обратились в бегство, а остальные последовали за ними с такой поспешностью, что сами явились причиной своего поражения. Так столь незначительное происшествие погубило все планы семейства Одди.По этому поводу следует заметить, что важны не столько боевые порядки войска сами по себе, сколько его умение не приходить в расстройство из-за всякого пустяка.
Ведь народная толпа не годится для войны именно потому, что всякий шум, всякий слух и посторонний звук может изменить ее настроение и обратить в бегство. Поэтому хороший военачальник наряду с прочим должен назначить особых людей, которые бы принимали его команды и передавали их другим, и приказать солдатам, чтобы они слушали только этих лиц, остальным же командирам — чтобы они повторяли только его приказания. Если не соблюдать этих условий, то, как бывало неоднократно, можно за это жестоко поплатиться.Что касается всяческих новшеств, каждый военачальник должен, пока есть возможность, постоянно стараться познако мить с ними солдат, чтобы поднять боевой дух и запугать пр°
Т0вника, ибо из всех средств, способствующих победе, это одно из сильнейших. Тут можно сослаться на римского диктатора Гая Сульпиция, который в битве с французами вооружил всех обозников и прочих прислужников в лагере, посадил их на ос- дов и мулов, так что они выглядели как настоящая конница, поставил их под хоругвями за холмом и приказал, чтобы они по его знаку выступили и появились перед врагом в тот момент, когда схватка будет наиболее жаркой. Все это было исполнено, и французы пришли в такой страх, что проиграли битву. Таким образом, хороший полководец должен подумать о двух вещах: во-первых, чтобы подобными военными хитростями устрашить врага; во-вторых, приготовиться к тому, чтобы раскрыть подобные же уловки врага и сделать их бесполезными. Это удалось царю Индии в битве с Семирамидой, которая, зная, что у царя много слонов, решила напугать его и показать, что у нее их еще больше. Она сделала чучела слонов из коровьих и буйволиных шкур и водрузила их на верблюдов. Эти чучела появились на поле боя, но царь распознал обман, и замысел Семирамиды не только не пошел ей на пользу, но обратился во вред. Диктатор Мамерк сражался с фиде*натами, которые, желая напугать римское войско, решили сделать в пылу битвы вылазку из Фиден с большим количеством солдат, несущих на своих копьях зажженные факелы, чтобы римляне, пораженные необычным зрелищем, расстроили свои Ряды. По этому случаю следует отметить, что когда эти новшества основываются скорее на чем-то реальном, а не поддельном, тогда их можно выставлять напоказ, ибо сильная их сторона не позволит слишком скоро раскрыться слабой.
Если же в этих уловках будет больше обмана, чем настоящего, лучше 0ставить их или по крайней мере показывать на расстоянии, т*к чтобы их непрочность сразу не обнаружилась, как посту- Пил Гай Сульпиций с погонщиками мулов. Ведь уязвимость Эти* уловок на близком расстоянии тотчас же раскрывается и ^Риносит тебе вместо пользы ущерб, как мнимые слоны Семи- Рамиде и огни фиденатам; ибо в последнем случае, хотя эти ^Келы немного поколебали войско, все же, когда выступил диктатор и закричал солдатам, чтобы они стыдились прятаться от дыма, словно пчелы, и призвал их напасть на фиденатов со словами: «Suis flammis delete Fidenas, quas vestris beneficijs placare поп potuistis» , — эта выходка оказалась бесполезной и фиденаты проиграли битву.Глава
Когда взбунтовались фиденаты и истребили римскую колонию, основанную в Фиденах, римляне для исправления этого зла назначили четырех трибунов с консульской властью; один из них остался на страже Рима, а три выступили против фиденатов и вейентов. Поскольку трибуны разъединились и рассорились между собой, они покрыли себя бесчестием, но не причинили ущерба; виной этому бесчестию были они сами, а от ущерба их предохранила доблесть солдат. Для устранения этого недостатка римляне избрали диктатора, чтобы он единолично привел в порядок то, что расстроили те трое. Из этого случая явствует никчемность многоначалия в войске или в обороняющемся городе, и Тит Ливий как нельзя более ясно высказывает это в следующих словах: «Tres Tribuni potestate consulari documento fuere, quam plurium imperium bello inutile esset; tendendo ad sua quisque consilia, cum alii aliud videretur, aperuerunt ad occasionem locum hosti» .
Хотя этого примера было бы достаточно для доказательства ущерба, приносимого на войне избытком командиров, я хочу привести два других, современный и старинный, чтобы лучше проиллюстрировать это положение.
В 1500 году, после того как французский король Людовик ХИ возвратил себе Милан, он послал войско под Пизу, дабы вернуть ее флорентийцам, которые назначили своими комиссарами ванбаттисту Ридольфи и Луку ди Антонио дельи Альбицци.
Д^0'ван6аттиста был человеком уважаемым и более пожилым, поэто- Y Лука оставлял во всем первое слово за ним, но, не изъявляя своего самолюбия в открытом противодействии, он руководствовался им, устраняясь от дел и пренебрегая своими обязанностями, так что не пРинимал участия в военных операциях ни поступком, ни советом, как будто его мнение ничего не значило. Но когда Джованбаттиста в силу некоторых обстоятельств был вынужден возвратиться во Флоренцию, все переменилось, и, оставшись в одиночестве, Лука показал, сколь выдающимися духом, опытностью и разумением он обладал. Но пока он имел сотоварища, все эти качества пропадали втуне. В подкрепление к этому я хочу снова привести слова Тита Ливия; рассказывая, как римляне послали против эквов Квинкция и его коллегу Агриппу и как Аг- риппа пожелал оставить все руководство войной за Квинкцием, он говорит: «Saluberrimum in administratione magnarum rerum est, summam imperii apud unum esse»*. Эта мысль противоречит поступкам сегодняшних республик и государей, которые ради наи- лучщего управления назначают своими наместниками несколь-ких комиссаров и нескольких начальников, отчего происходят не-исчислимые беспорядки. И если искать причины неудач итальянских и французских войск за последнее время, то главной причиной как раз окажется эта. И в заключение можно сказать, что лучше снаряжать в поход одного командира' среднего достоинства, чем двух выдающихся военачальников с одинаковыми полномочиями.