ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ ГОСУДАРСТВА И РОЛЬ АДВОКАТУРЫ В ЕЕ РЕАЛИЗАЦИИ[3]

Вопрос о месте адвокатуры в структуре правоохранительных органов, как и вопрос о соотношении функций правоприменения и правовой защиты можно отнести к числу традиционных, сопутствующих адвокатуре с момента ее становления.

Адвокатская правозащитная деятельность изначально воспринималась как субсидиарное средство защиты прав, а будучи лишенной властной компоненты, опа нередко оценивалась как нечто избыточное, а иногда и мешающее. Наивный вопрос 20-х годов прошлого столетия, когда решалась судьба адвокатуры послереволюционной России, «От кого адвокат защищает обвиняемого, от справедливого народного суда?» имел вполне серьезное психологическое обоснование и для обывателя, и для власть предержащих. C такой извращенной психологией хотя и редко, но приходится сталкиваться и теперь. Однако ныне у обсуждаемых вопросов обозначились новые нюансы. Они связаны с официальным признанием адвокатуры институтом гражданского общества и с тенденциями развития законодательства об адвокатуре последних лет. Эти тенденции настораживают, ибо они явственно обозначили отход от тех прогрессивных концепций, которые были заложены в Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».

Изложенное означает, что привлечение внимания законодателя и юридической общественности к вопросам места и роли адвокатуры как правозащитного органа и его взаимоотношений с государственной правоохранительной системой является, как и прежде, насущной необходимостью.

Нет спора о том, что функция защиты прав и свобод человека, обеспечение законности и правопорядка реализуются прежде всего системой государственных правоохранительных органов.

Однако в этом случае следует отметить существенный нюанс, характеризующий правовую действительность советского периода нашей истории. Правоохранительной системе предшествовали «органы охраны правопорядка». Организационно они не отличались от тех государственных органов, которые позже станут именоваться

«правоохранительными». Но идеологически и функционально они были существенно иными. Задача защиты прав человека для них нс была определяющей, - приоритетной представлялась задача защиты т.н. революционных завоеваний и охраны всеобъемлющих интересов государства.

Адвокатура того времени не могла пользоваться пиететом ни со стороны государственных органов, ни со стороны зомбированного общества. В лучшем случае ее терпели, в худшем - третировали как рудимент буржуазного миропорядка.

Советское государство изначально представлялось в виде диктатуры пролетариата, затем оно афишировалось в качестве общенародного. По сути же это было государство партийной элиты, прикрывавшейся известной аббревиатурой КПСС. Кстати, это обстоятельство нашло достаточно беззастенчивое отражение в Конституции СССР, объявившей ядром политической системы, государственных и общественных организаций Коммунистическую партию Советского Союза (ст.6). Все это давало основания для объявления советского строя тоталитарным, а реформаторам 90-х годов добиваться отмены ст.6 Конституции СССР и суда над правящей партией.

Политические и правовые реформы конца XX столетия велись под флагом демократизации государства, а органы правопорядка постепенно обретали подлинные правоохранительные функции с приоритетной ориентацией на защиту прав человека.

И все же сдвиги есть и значительные. Появилась новая Конституция РФ 1993 года, но общему признанию одна из наиболее демократических в современном мире; появился ее охранитель Конституционный суд России; реформирована судебная система с обретением каждым нрава на судебную защиту; расширена система правоохранительных органов; пересмотрено законодательство об этих органах с ориентацией на конституционные принципы.

Правозащитная функция современного Российского государства нашла относительно четкое закрепление в Конституции РФ 1993 года. Ряд се статей устанавливает нс только правовые гарантии личности, но и обязанности государства и его органов обеспечивать их реальное действие. Общим конституционным принципом является положение о том, что «признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства» (ст.2). Эта обязанность распространяется на все органы государственной власти и все три ее ветви законодательную, исполнительную и судебную, а также на органы местного самоуправления, определяя «смысл, содержание и применение законов» (ст. 18). При этом особо выделяется гарантированная каждому судебная защита его прав и свобод (ст.46). А чтобы не возникло сомнений в объективности и беспристрастности судебной защиты, равной для всех, независимо «от пола, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения» и пр., и пр., «граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия» (ст.

Правоохранительная система государства, ответственная за реализацию соответствующей функции, включает ряд структур, наделенных властными полномочиями, обеспечивающими возможности по поддержанию правопорядка, уголовное и административное преследование правонарушителей, защиту прав и законных интересов физических и юридических лиц.

Способами правовой защиты и охраны права является деятельность судебной системы (судебный конституционный контроль, правосудие), прокурорский надзор, выявление преступлений (оперативно-розыскная деятельность), их расследование (дознание, предварительное следствие), исполнение судебных решений, оказание юридической помощи и защита по уголовным делам, предупреждение преступлений и иных правонарушений.

Соответственно этому к государственным правоохранительным органам принято относить: органы обеспечения охраны правопорядка (внугренних дел, безопасности, налоговой службы и налоговой полиции, таможенные органы и др.), органы предварительного расследования, прокуратуру. К ним примыкают нотариат и адвокатура с HzX сложной природой, соединяющей черты общественных и государственных институгов. Суды в последние годы некоторые теоретики отделяют от правоохранительной системы C учетом особенностей функции правосудия, хотя судебная защита, по идее и статусу, представляет собой не только высшую, но и наиболее объективную и авторитетную форму защиты прав и свобод.

Деятельность правоохранительной системы дает наиболее адекватное представление о выполнении государством ее правозащитной функции.

Как видим, правоохранительная деятельность является по преимуществу деятельностью государственных органов, ибо она предполагает применение к нарушителям права юридических мер воздействия властными субъектами.

Однако и общественное мнение, и официальные оценки свидетельствуют о неудовлетворительном состоянии ее работы. Отсутствие личной защищенности переживается гражданами России болезненнее, нежели ущербность нашей демократии.

Вместе с тем правоохранительная деятельность государства включает ряд функций, выполнение которых обязательно предполагает либо допускает участие адвокатов (виды судопроизводства, расследование преступлений, оказание юридической помощи, гарантируемой государством через профессиональную адвокатуру). Адвокатская деятельность как бы выполняет функцию общественного по сути и профессионального по качеству контроля государственной правоохранительной миссии. Именно отсюда вытекает публично-правовой характер деятельности адвокатов и место адвокатуры в правоохранительной системе, которое никак нс может быть замещено т.н. общественными объединениями. Это - концептуальный вопрос социального и правового статуса адвокатуры.

Хотя на адвокатуру возложены функции публичного, государственного значения - обеспечение квалифицированной юридической помощи и защиты по уголовным делам (ст.48 Конституции), она по ряду важных признаков не является государственным формированием. Ее скорее следует отнести, с определенными оговорками, к институтам гражданского общества, формируемым на добровольных началах из лиц, подготовленных к адвокатской профессии.

Адвокатура - самоуправляющееся объединение профессионалов, действующее независимо от государственных правоохранительных органов и органов управления. И

вместе с тем ее правовое положение и многие ее обязанности, от которых она уклониться не может, определяются государством.

Возникший в последние годы спор по вопросу о том, входит ли адвокатура в число общественных объединений (ст.30 Конституции), должен быть решен отрицательно. Общественные объединения создаются ,тля защиты интересов лиц, в него входящих. Им не присущ жесткий отбор членов по профессиональному признаку, они не наделены специальными полномочиями, реализация которых требовала бы тесного сотрудничества с органами государственной власти. Адвокатские объединения не являются общественными организациями, и их создание и функционирование должно основываться не на Законе «Об общественных объединениях», а на законодательстве об адвокатуре - профессиональной организации, составляющей часть правоохранительной системы государства и вместе с тем представляющей собой институт гражданского общества.

Права адвоката определяются не только юридическим статусом адвокатского образования, в состав которого он входит, но и процессуальным законодательством, определяющим порядок отправления судами различных видов судопроизводства (конституционное, гражданское, уголовное, арбитражное, административное).

Участвуя в любом из видов судопроизводства, оказывая юридическую помощь гражданам и организациям в связи с их конфликтами в сфере административных правоотношений, адвокат отстаивает частный интерес путем защиты прав и законных интересов клиента (доверителя, подзащитного).

Однако защита частного интереса правовыми средствами приобретает публичный характер, ибо общество и государство заинтересованы в нормальном функционировании правовой системы, в неукоснительном исполнении законов как гражданами, так и должностными лицами и органами государства.

Защита прав человека и гражданина, а именно этой цели служит адвокатура, приобретает значение важнейшей публичной функции в государстве, объявившем себя правовым (ст. I Конституции РФ).

Судебная защита, гарантированная «каждому» (ст.46 Конституции РФ), отнюдь нс решает BcezX правовых конфликтов, рождаемых общественными отношениями. В России ежегодно (по приблизительным данным) привлекается к административной ответственности около восьми миллионов граждан. Из этих дел об административных правонарушениях лишь четвертая часть рассматривается судьями, остальные - органами административной юстиции, чаще всего органами МВД.

Нетрудно представить, какое морс беззаконий и ущемлений прав человека скрывает эта практика. Достаточно сказать, что одни только прокурорские проверки выявляют ежегодно сотни тысяч нарушений прав граждан в области административных, трудовых, жилищных, налоговых, пенсионных отношений. Речь идет о масштабах нарушений законности прежде всего органами управления.

Судебная защита прав и свобод человека и гражданина, в которой многим видится панацея если не от всех, то от многих бед, пока еще очень далека от идеала. Непросто добиться приема у судьи, нередки случаи незаконного отказа в приеме исковых заявлений (отказ в судебной защите). Вышестоящими судами регистрируются тысячи таких случаев. Часто законность судебных решений оказывается сомнительной, о чем свидетельствует удручающая статистика отмены и изменения судебных решений как по гражданским, так и по уголовным делам.

Все это свидетельствует о том, что без помощи опытного адвоката защита прав человека, даже и судебная защита, дело весьма проблематичное. Отсюда - значение организации

правовой помощи населению в России, отсюда и роль адвокатуры в нашей современной правовой жизни.

Судебно-правовые реформы конца XX - начала XXI века существенно изменили российскую адвокатуру, причем нс только организационно, численно и функционально, но и по духу, мировоззрению, правовому и социальному статусу. И это естественно: демократизация общества, расширение нрав человека, превратившегося из подданного государства в его полноправного партнера, потребовали и расширения гарантий прав. Такой гарантией наряду с судебной зашитой, а чаще - предшествующей ей, становится «квалифицированная юридическая помощь» (ст.48 Конституции РФ), осуществляемая адвокатами.

Юридическая наука пока только осмысливает происходящие процессы, пытаясь отделить лозунги и декларации падких на саморекламу горе-реформаторов от реальных достижений.

Под адвокатурой соответственно новому законодательству следует понимать сообщество юристов-профессионалов, объединенных в адвокатские палаты субъектов Российской Федерации (в прошлом - коллегии адвокатов) и имеющих задачу оказания юридической помощи физическим и юридическим лицам, включающую участие в различных видах судопроизводства, разъяснение правовых вопросов, подготовку юридических документов (заявления, жалобы, договоры и т.п.). При этом лишь адвокаты, но нс сами адвокатские палаты, являются субъектами оказания юридической помощи.

Функционирование адвокатуры является основным способом обеспечения положения ст.48 Конституции РФ, часть 1 которой гласит: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи». Поскольку адвокатские палаты являются практически единственной формой объединения лиц, оказывающих профессиональную юридическую помощь, адвокатура как институт отождествляется именно C ними.

Адвокатская палата субъекта РФ определяется как «негосударственная, некоммерческая организация, основанная на обязательном членстве адвокатов одного субъекта РФ» (ст.29 Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» 2002 г.). Это положение подчеркивает самостоятельность адвокатских палат, их независимость or органов государственного управления.

Правовые основы взаимодействия адвокатуры с органами государственной власти это один из концептуальных вопросов, ответ на который определяет в значительной мере правовой статус адвокатуры, ее место в системе государственных и общественных институтов.

Указание на некоммерческий характер означает, что адвокатура не ставит целью извлечение прибыли. Гонорары, поступающие в адвокатское образование за оказание правовой помощи адвокатами, используются для оплаты их труда, содержания технического аппарата, хозяйственно-канцелярских расходов, а также для отчислений в страховые и пенсионные фонды.

К принципам деятельности адвокатуры, помимо ее независимости и самоуправления, относят добровольность вступления в ее ряды, законность деятельности, гуманизм, соблюдение нравственных начал профессии. Из этих принципов, содержание которых достаточно очевидно, в особом разъяснении нуждается принцип законности. Строгое следование требованиям закона - обязательное условие деятельности адвоката и адвокатуры. Это означает, что адвокат призван защищать подлинные (а не мнимые) права лица, нс любые его интересы, а только законные. Средства и методы защиты должны быть основаны на законе. Адвокат не вправе в интересах доверителя представлять

правоохранительным органам подложные документы, фальсифицированные доказательства, воздействовать па свидетелей и потерпевших, дабы склонить их к отступлению от правды и даче ложных показаний и т.п.

Объединение региональных адвокатских палат единой Федеральной палатой РФ, принятие общего для адвокатуры Кодекса профессиональной этики создают дополнительные условия и предпосылки для корпоративного контроля качества профессиональной юридической помощи и для воспитания молодых кадров адвокатского сообщества.

Начинающему адвокату изначально внушается мысль: все законные действия адвоката порождают права и обязанности для его доверителя, а все незаконные действия адвоката порождают обязанности (и ответственность) лично для него самого. Функция адвоката односторонняя. Реализуя се, адвокат, естественно, объективно содействует осуществлению правосудия. Но это не главная его задача, и он не может предавать интересы доверителя ради «торжества правосудия». Эта норма адвокатской этики обрела ныне воплощение в праве: адвокат нс может занимать по делу позицию вопреки воле доверителя (ст.6 ч. 4 п. 3 закона об адвокатуре). Эго значит, что адвокат самостоятелен в выборе правовой позиции и средств защиты лишь при неизменном условии - не навредить подзащитному (доверителю), всегда оставаться защитником его законных интересов (но не ложных притязаний).

Существенно изменилось в годы реформ представление о «государственном руководстве адвокатурой». Численный состав, штаты, смета доходов и расходов адвокатских образований не угверждаются ныне исполнительными органами субъектов Федерации. Ограничены функции Минюста по установлению правил оплаты труда адвокатов, поскольку при наличии соглашения адвоката с клиентом ставка гонорара определяется ими самими. Минюст нс заслушивает отчеты руководителей адвокатских образований.

Все более обнадеживающей становится идея соединения усилий государства и общества в наведении порядка в стране, создании эффективных форм общественного контроля деятельности бюрократических структур. Знамением времени стало массовое движение неправительственных организаций с правозащитными полномочиями. Создана и приступила к работе Общественная палата, многочисленные комиссии которой должны охватить своим влиянием и контролем чуть ли не все сферы общественных отношений и деятельности государственного аппарата. Все эти перемены положительно сказываются на социальном и правовом статусе адвокатуры, повышении ее рейтинга как профессиональной правозащитной организации.

Ныне появились основания утверждать, что в результате ведущейся в стране судебно­правовой реформы адвокатура постепенно обретает независимость, а принцип самоуправления в адвокатских коллективах обретает реальное содержание. Задача состоит в том, чтобы не скомпрометировать эти завоевания, способствовать успешному продвижению к поставленным целям.

Однако эйфория перемен постепенно сменяется трезвой оценкой происходящих в стране процессов. Многие ожидания оправдались, но рассеялись и иллюзии. И очевидным стал факт: дорогу к приемлемому будущему устилают, как всегда, отнюдь не розы. Нарастающая коррупция госаппарата и его бюрократизация, отдаление правоохранительных структур от населения, преступность, обретающая все более устрашающие качества и формы, детская безнадзорность и пауперизация масс не оставляют надежд на скорый успех в построении правового государства и обеспечении цивилизованной жизни.

К сожалению, поставлены под сомнение и успехи в создании «сильной адвокатуры». Уже реализуются законодательные инициативы, подрывающие положение адвокатуры как участника правоприменительных и правозащитных процессов. Предпринимаются меры, снижающие уровень независимости адвокатуры и эффективности ее деятельности. К сожалению, эти неблагоприятные тенденции не являются неожиданными. По сути своей они отражают извечное противостояние государственной власти с любыми организациями и лицами, воплощающими некие оппозиционные начала.

Взаимоотношения адвокатуры с государственной властью в лице ее правоохранительных органов никогда не были безоблачными. Конфликты возникали всегда и не всегда они находили цивилизованное решение. Заметим, это нс было отражением неких национальных особенностей России. Во все времена и при всех политических режимах адвокатура вынуждена была проявлять свой оппозиционный дух, ибо защита частного интереса не могла нс вступать в противоречие с публичной властью, от которой ущемления прав человека чаще всего проистекали. Другое дело, как разрешались возникавшие конфликты между адвокатурой и властью. В России, и царской, и советской, и ностперестроечной, конфликтные отношения приобретали наиболее уродливые формы по той причине, что право или было несовершенно, или оказывалось бессильным в преодолении произвола.

И теперь, когда Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» 2002 года, казалось бы, удачно решил нс только вопросы организации адвокатуры, но и принципы ее деятельности и взаимоотношений с властью - законности, независимости, самоуправления, корпоративности, появляются новые организационно­правовые основания ущемления адвокатуры, снижения эффективности ее правозащитной роли.

Об этом немало сказано в печати. Уже привычными стали суждения о том, что после принятия некоторых демократических правовых решений начался период реакционных контррсформ, как это было к концу XIX века, когда правящий режим убоялся проявлений свободомыслия и революционных настроений.

Органы корпоративного самоуправления адвокатуры бьют тревогу в связи с расширяющимися посягательствами на сс независимость, возможности обеспечения граждан страны квалифицированной юридической помощью, принципиальной защитой их прав и законных интересов.

Итоги критическим оценкам, происходящим реформаторским поправкам правовых актов, касающихся деятельности адвокатуры, были подведены на съезде Гильдии российских адвокатов (декабрь 2006 г.) в докладе ее президента, многочисленных выступлениях представителей региональных адвокатских образований, резолюциях съезда.

Было обращено внимание на то, что в поправках к закопу об адвокатуре, уже принятых либо проходящих стадию обсуждения в Государственной думе, а также в постановлениях Правительства четко обозначились меры, направленные на отступление от концептуальных положений статуса адвокатуры в системе государственной власти, в свое время одобренных и поддержанных Президентом страны. Это выражается в ущемлениях независимости адвокатуры, ограничении полномочий сс органов самоуправления при расширении диктата исполнительной власти (Минюста РФ, Федеральной регистрационной службы). Убийственными для адвокатуры являются акции

Правительства по подрыву профессиональной тайны адвоката (требования о «доносах» на доверителя, заподозренных в финансовых нарушениях, хотя и с оговорками, однако вполне в состоянии породить недоверие к адвокату со стороны доверителя), являющейся основой его доверительных отношений с ним, а нередко и необходимым условием защиты.

Странными на первый взгляд являются поправки в закон об адвокатуре, связанные с ограничениями внутрикорпоративной демократии. Впервые за полтора столетия существования российской адвокатуры ее постоянно действующий орган - совет палаты - теперь комплектуется не в результате свободных выборов на съездах адвокатуры, а, по сути, президентом совета палаты. Смысл в этом обнаруживается один: сделать совет послушным его президенту, а президента нетрудно подчинить органам государственной власти. Дискриминационной мерой нс только для адвокатуры, по и для самого института правовой помощи населению, является создание государственных юридических бюро из чиновников, как правило, нс подготовленных к осуществлению адвокатской деятельности.

Лазейки в уголовно-процессуальном законодательстве позволяют органам уголовного преследования дезавуировать адвоката-защитника, «выдавливать» его за процессуальные рамки, облегчая возможности произвола и беззакония.

Резолюции съезда Гильдии российских адвокатов направлены Президенту страны. Федеральному собранию, правительству, руководителям правоохранительных органов, доводятся до общественности.

Есть слабая надежда на то, что голос адвокатуры будет услышан с избранием нового состава Государственной думы и самого Президента. А пока зададимся вопросом, во имя чего предприняты указанные меры, выглядящие как начало наката на общественные объединения и институты гражданского общества.

Естественны потуги любой власти расширить поле своего влияния, не останавливаясь перед ущемлением интересов общества и его защитных механизмов. Однако в наших современных условиях этим поползновениям вроде бы поставлен заслон. Президент страны В.В. Путин на протяжении ряда лет настойчиво подчеркивает вектор политических процессов - угверждение демократии, торжества законов, усиление контрольных функций гражданского общества и его институтов. Эта позиция вполне отражает конституционные положения о нашем государстве как правовом и социальном. Разве ослабление адвокатуры отвечает этим лозунгам и целям? Если укрепление правопорядка и продвижение к правовому государству наша действительная цель, а не очередная декларация, которыми изобиловала Сталинская Конституция 1936 года, то и государство, и общество должны быть заинтересованы в поощрении усилий на этом пути любых организованных сил. В этом отношении роль адвокатуры как сообщества профессиональных правозащитников неоценима. Это было понято руководством страны еще советского периода, правда, с некоторым опозданием. Мы уже отмечали выше, что тезис о необходимости создания «сильной адвокатуры» был выдвинут и обоснован ЦК КПСС на XIX партконференции (1988). И уже 10 апреля 1990 года будет подписан закон, допускающий защитника к участию в предварительном следствии на его ранних этапах. Доступным для защитника стало дознание, ранее скрытое от критического глаза независимого профессионала. Широкие полномочия адвоката были прописаны в Кодексе РФ об административном судопроизводстве (2001). C созданием Конституционного суда и системы арбитражных судов значительно расширилось и поле деятельности адвоката как полноправного судебного представителя.

Вопрос о том, кому и для чего потребовалось теперь искать способы ослабления адвокатуры путем се постепенного огосударствления, нам представляется риторическим. Адвокат олицетворяет критическое начало в деятельности государственных правоохранительных органов. Чиновникам, стремящимся к всевластию и бесконтрольности, это нс по нраву.

* * *

Вопрос противопоставления адвокатуры государственным правоохранительным органам, как структуры, чуждой публичным интересам, имеет давнюю историю. Были попытки представить адвокатов и как пособников преступников, и как людей безнравственных, способных оправдывать явное зло. История донесла до нас позицию революционною Конвента Франции, полагавшего необходимым отправить на эшафот защитников Людовика XVI и ею венценосной супруги. Помним мы и позорный факт осуждения к лишению свободы группы петроградских присяжных поверенных, публично выступивших с моральной поддержкой защитников Бейлиса, оправданного в конечном счете.

Ныне некоторыми теоретиками права упорно отстаивается мысль об отсутствии общих задач у органов уголовного преследования, суда и адвокатуры. Уже во многих вузовских учебниках правосудие выведено из системы правоохранспия, а адвокатура тем более нс признается частью правоохранительных структур. Такие установки нс способствуют объединению усилий даже в случаях, когда единение необходимо для торжества законности и защиты прав человека.

В январе 2007 года в специализированном совете ПИИ проблем укрепления законности и правопорядка защищалась диссертация на тему «Проблемы теории и практики процессуальных и организационных отношений прокуратуры и суда в сфере уголовного судопроизводства». Нужно было обладать большой смелостью, чтобы так назвать свое исследование. Автор рисковал. И это подтвердилось на защите. На него обрушился шквал вопросов и замечаний, смысл которых сводился к тому, что ни о каких отношениях-взаимодействиях суда и прокуратуры речи быть нс может. Где суд и где прокуратура! Настойчивые объяснения и автора, и его оппонентов о том, что у суда и прокуратуры есть общие задачи, для решения которых вполне возможно и необходимо скоординировать усилия, что этими общими задачами могут быть задачи укрепления законности, защита прав граждан, профилактическая деятельность, формирование уважения к праву и пр., убеждали далеко не всех членов совета. О месте адвоката в этом споре не упоминалось вообще.

В ходе реформ суд был вознесен на пьедестал, смертным недоступный. И это при расцвете коррупции, захлестнувшей, по сути, бесконтрольное единоличное правосудие, при невероятной судебной волоките, общем неуважении к судебным решениям, половина из которых вообще не исполняется. Общественность осведомлена о том, что есть гипертрофированные гарантии независимости судей, есть зарплата рядового судьи, во много раз превышающая зарплату врача, педагога, милиционера, есть уже и дворцы правосудия и современная электронная чудо-техника. Но нет самого правосудия, престиж которого приближается к нулевой отметке. Как заметил председатель Совета при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия В.А. Туманов, «если у судьи характер хамоватый, то от того, у какого технического средства он сидит, у

пишущей машинки или у компьютера, ничего не изменится»^[4]. Кроме хамства есть еще один страшный порок у некоторых наших судей - профессиональная некомпетентность. До 70 и даже 80% претендентов в судьи не в состоянии сдать квалификационный экзамен. И уже всерьез обсуждается вопрос о том, чтобы призывать их на учебу до утверждения в должности или после, в ходе работы (там же).

Нетрудно представить даже и неспециалисту состояние нашего правосудия. На словах руководители судебной системы клятвенно заверяют общественность в наличии больших успехов в обеспечении «прозрачности» судебной деятельности. На деле все совсем не так. В том же заявлении моего друга и учителя экс-председателя Конституционного суда РФ В.А. Туманова мы читаем: «Откуда это видно, что наши суды стремятся к прозрачности, - ни на каком этапе не было столько закрытых судебных заседаний, как в последнее время’».

Судьям есть что скрывать помимо государственной тайны! Осталось только всемерно ослабить адвокатуру, сделать защитника робкой и послушной фигурой процесса, и тогда все мы увидим, чего стоит объявленное Конституцией право на судебную защиту и как выглядит наше движение к правовому государству. Многое, как мы заметили, делается в этом направлении и уже сделано. Стоит, пожалуй, еще напомнить, что и размер гонорара адвокату, работающему по назначению суда, зависит от того же судьи.

Чтобы поставить заслон любым попыткам принизить правозащитную роль адвокатуры, ослабить се влияние па правоприменительную практику, необходимо, прежде всего, обеспечить неукоснительное соблюдение обращенного к законодателю конституционного требования: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина» (ст.55 ч. 2). Это требование должно означать, что и снижение достигнутого уровня гарантий защиты прав и свобод человека и гражданина недопустимо.

Адвокатская деятельность в виде правовой помощи и защиты прав личности должна быть признана необходимым компонентом государственной правоохранительной деятельности и правосудия. Это положение нс только должно стать нормой права демократического государства, но и войти в правосознание юриста в качестве незыблемого постулата, исключающего любые отступления от конституционной гарантии обеспечения каждому квалифицированной юридической помощи.

5.