Историческая антропология
К исторической антропологии обычно относят работы, в которых анализируются исторические типы и образы человека, сложившиеся в исторической культурной повседневности и связанные с этим повседневные структуры ментальности.
Круг авторов, обращающихся к этим темам, более чем широк - от Н.А. Бердяева до А. Тойнби.
Начать анализ было бы естественно со школы "Анналов". Отличительная ее особенность - сочетание исторической и культурной антропологии. В 70-90-е годы XX века это проявилось в исследовании и построении моделей ментальностей. Среди зарубежных авторов здесь стоит назвать Ф. Арьеса, Ж.Ле Гоффа, А. Бюргьера, Р. Шартье, А. Буро2. В ряду отечественных ученых - прежде всего, Ю.Л. Бессмертного и А.Я. Гуревича3. Вплоть до своей смерти Гуревич руководил Центром "Человек в истории" Института всеобщей истории.
Работы упомянутых авторов как бы восстановили исходный замысел основателей "Анналов" - изучать способы чувствовать и мыслить людей различных исторических эпох и при этом отойти от абстрактных схем мегаистории, от исторических процессов и эволюции.
Историческая антропология искала живого человека. Менталь- ность стала средством преодоления бессубъективности социально- экономических формаций. Призмой, через которую исследователи принялись рассматривать историческую реальность как антропологическую.
Впрочем, современная культура наложила и здесь свой отпечаток. Ментальные структуры устроены так же, как и любые надындивидуальные формы коллективного бессознательного, как любые иррациональные превращенные формы, открытые еще К. Марксом и 3. Фрейдом (далее исследованные Ж. Лаканом как структуры языка, М. Фуко как структуры надзора и наказания).
Современные историки, понимая это, стремятся двигаться в поисках живого субъекта истории дальше - в сторону исследования уникального личного опыта, единичного, неповторимого, все более склоняясь к исследованию вариативности и альтернативности исторических выборов.
В этом заключается новая редакция исторической антропологии. Этому посвящены исследования феномена личной биографии, судьбы рядовых людей (см. работы Ж.П. Альмодовара, М. Бургоса, Н.Н. Козловой4).Об этом спорили А.Я. Гуревич и Ж. Ле Гофф. В этом споре проявляются разные трактовки проблемы ментальности, которые можно было наблюдать еще у основателей школы "Анналов". М. Блок признавал ментальность как групповую, социальную, надындивидуальную структуру. Л. Февр понимал ментальность как структуры, образующиеся от преломления социального, группового в индивидуальном (см. сборник "Историческая антропология", 1996).
Но современный исследователь А. Бюргьер отмечает, что ни у М. Блока, ни у Л. Февра не было средств для исследования ментальнос- ти. И Февр не имел последователей. В итоге, делает вывод Бюргьер, историческая антропология идет по пути эмпирических описаний свойственных различным социальным группам полуавтоматических логик восприятия и поведения, не слишком интересуясь сознанием и волей отдельных людей.
Немецкий исследователь Р. Шпрандель считает, что несмотря на размытость понятия ментальности, необходимо выделять некие центры тяжести, которые конституируют ментальную сферу. В качестве таковых Шпрандель выделяет представления о человеке, а также представления о собственной референтной социальной группе. При этом в представлениях о человеке главным является вопрос о предназначении человека. Эта константа цементирует историческую мен- тальность.
По мнению А.Я. Гуревича, изучение ментальностей означает прежде всего реконструкцию и построение картин мира у людей прошлых эпох. Фактически этой проблеме посвящены его главные работы ("Категории средневековой культуры" и др.).
На этом фоне исследователи задают принципиальный вопрос: чем отличается нынешняя историческая антропология от традиционной "истории повседневности", которая выступает неким декором большой истории? Французские авторы отвечают: историческая антропология исследует модели поведения человека в различных исторических эпохах.
При этом акцент делается на таких моментах, как образы действительности, верования, обычаи, образы, привычки, повседневные представления.Немецкий ученый X. Мейер считает, что историческая антропология изучает существующие в разные эпохи разные типы личности, разные способы "быть человеком". Эти способы самоцельны, они интересны сами по себе, а не только с точки зрения современности.
В числе событий последних лет можно выделить специально проведенную международную конференцию-дискуссию по школе "Анналов" в г. Москве с участием таких крупнейших специалистов, как А.Я. Гуре- вич, Ж. Ле Гофф, Р. Шартье, В. Вжосек, И. Веллерстайн и др.5
.
В целом для исторической антропологии характерны следующие направления исследований: личность различных исторических эпох, модели поведения, способы бытия человека и, как следствие, - построение разных исторических антропологии, то есть проектов и моделей человека.
Допускается, что нет одной-единственной природы человека. Природа человека имеет исторический и культурный характер. Она строится и лепится. Пора перестать искать некую загадочную единую универсальную природу, универсальную сущность человеческую. Пора также отойти от деструктивных оценок бытия человека, в частности, отказаться от его обвинений в греховности и в попытке прибегать к самоубийству, как способу решать экзистенциальные проблемы. Есть "история че- ловеков", разных способов бытия человека.
Для полноты картины необходимо упомянуть ряд проектов последних лет. К ним относится проект "Совершенный человек" (рук. Ш. Шу- куров), в котором исследованы разные модели человека совершенного, и в целом идея "совершенного человека, цементирующая антропологические знания". Отметим также проект "Иное. Хрестоматия нового российского самосознания", руководителем которого выступил философ и предприниматель СБ. Чернышев. В этом проекте ряд отечественных авторов, таких как М.Я. Гефтер, О.И. Генисаретский, В.В. Малявин, П.Г. Щедровицкий, А. Кара-Мурза, А. Панарин, В. Махнач, В. Глазычев и др. ставят проблему российского самоопределения в контексте исторического самоопределения субъекта истории6.